Франсуа Вийон

Все, что мы знаем о жизни и личности Франсуа Вийона, мы знаем из двух источников — из его собственных стихов и из судебных документов, официально зафиксировавших некоторые эпизоды его биографии.

Вийон родился в Париже в 1431 году. Его настоящее имя — Франсуа из Монкорбье — сеньории в провинции Бурбоннэ. Восьмилетний мальчик, потерявший отца, был усыновлен священником Гийомом Вийоном, настоятелем церкви св. Бенедикта.

В 1443 году Вийон поступил на «факультет искусств» — подготовительный факультет Парижского университета — и летом 1452 года получил степень лиценциата и магистра искусств. Степень эта обеспечивала ее обладателю весьма скромное общественное положение: чтобы сделать карьеру, средневековый студент должен был продолжить образование на юридическом факультете и стать доктором канонического права. Однако ученые занятия вряд ли привлекали Вийона; можно не сомневаться, что в студенческие годы он выказал себя отнюдь не тихоней, прилежно корпевшим над книгами, но настоящим сорванцом — непременным участником пирушек, ссор, драк, столкновений студенчества с властями, пытавшимися в ту пору ограничить права и вольности Парижского университета. Самый известный эпизод в этой «войне», длившейся с 1451 по 1454 год,— борьба за межевой знак, каменную глыбу, известную под названием «Pet au Deable», которую школяры Латинского квартала дважды похищали и перетаскивали на свою территорию, причем начальство Сорбонны решительно встало на сторону своих подопечных. Если верить «Большому Завещанию», Вийон изобразил историю с межевым камнем в озорном, бурлескном «романе» «Pet au Deable», до нас не дошедшем. Скорее всего, именно в период с 1451 по 1455 год Вийон стал захаживать в парижские таверны и притоны, свел знакомство со школярами, свернувшими на дурную дорожку. Впрочем, ничего конкретного о юности Вийона мы не знаем, а его поведение с точки зрения правосудия, вероятно, оставалось безупречным вплоть до того рокового дня 5 июня 1455 года, когда на него с ножом в руках напал некий священник по имени Филипп Сермуаз и Вийон, обороняясь, смертельно ранил противника. Причины ссоры неясны; можно лишь предположить, что Вийон не был ее зачинщиком и, оказавшись убийцей против собственной воли, угрызений совести не испытывал, тем более что и сам Сермуаз, как это явствует из официальных документов, перед смертью простил его. Вот почему преступник немедленно подал два прошения о помиловании, хотя и счел за благо на всякий случай скрыться из Парижа.

Зато есть почти полная уверенность, что некоторое время он находился при дворе герцога-поэта Карла Орлеанского, где сложил знаменитую «Балладу поэтического состязания в Блуа», а также при дворе герцога Бурбонского, пожаловавшего Вийону шесть экю.

Помилование было получено в январе 1456 года, и Вийон вернулся в столицу, вернулся, впрочем, лишь затем, чтобы уже в декабре, незадолго до Рождества, совершить новое (теперь уже предумышленное) преступление — ограбление Наваррского коллежа, откуда вместе с тремя сообщниками он похитил пятьсот золотых экю, принадлежавших теологическому факультету. Преступление, в котором Вийон играл подсобную роль (он стоял на страже), было обнаружено лишь в марте 1457 года и еще позже — в мае — раскрыты имена его участников, однако Вийон не стал дожидаться расследования и сразу после ограбления вновь бежал из Парижа, теперь уже надолго. Тогда-то, в конце 1456 года, и было написано прощальное «Малое Завещание» («Le Lais»), где, предусмотрительно позаботившись об алиби, он изобразил дело так, будто в странствия его гонит неразделенная любовь.

Вийон вовсе не был профессиональным взломщиком, добывающим грабежом средства к существованию. Участвуя в краже, он, скорее всего, преследовал иную цель — обеспечить себя необходимой суммой для путешествия в Анжер, где находился тогда Рене Анжуйский («король Сицилии и Иерусалима»), чтобы стать его придворным поэтом. Судя по некоторым намекам в «Большом Завещании», эта затея кончилась неудачей, и Вийон, не принятый в Анжере, оказался лишен возможности вернуться в Париж, где, как ему, должно быть, стало известно, началось следствие по делу об ограблении Наваррского коллежа. 1457—1460 годы — это годы странствий Вийона.

Трудно с уверенностью судить, где побывал он за это время, чем кормился, с кем знался, кто ему покровительствовал и кто его преследовал. Возможно, хотя и маловероятно, что Вийон сошелся с бандитской шайкой «кокийяров» (во всяком случае, ему принадлежат баллады, написанные на воровском жаргоне и изображающие «свадьбу» вора и убийцы с его «суженой» — виселицей). Все дело, однако, в том, что жаргон этот был прекрасно известен и школярам, и клирикам-голиардам, и бродячим жонглерам, в компании которых Вийон вполне мог бродить по дорогам Франции.

Зато есть почти полная уверенность, что некоторое время он находился при дворе герцога-поэта Карла Орлеанского, где сложил знаменитую «Балладу поэтического состязания в Блуа», а также при дворе герцога Бурбонского, пожаловавшего Вийону шесть экю.

Точно известно лишь то, что в мае 1461 года поэт очутился в тюрьме городка Мен-сюр-Луар, находившейся под юрисдикцией сурового епископа Орлеанского Тибо д'Оссиньи, недобрыми словами помянутого в «Большом Завещании». Известно также, что из тюрьмы Вийон вместе с другими узниками был освобожден 2 октября того же года по случаю проезда через Мен только что взошедшего на престол короля Людовика XI.

Причиной, по которой Вийон оказался в епископской тюрьме, могла быть его принадлежность к обществу каких-либо бродячих жонглеров, что считалось недопустимым для клирика; этим, возможно, объясняется суровое обращение Тибо д'Оссиньи с Вийоном; возможно и то, что Вийон, в наказание, был расстрижен орлеанским епископом.

Как бы то ни было, освобожденный из тюрьмы, Вийон направляется к столице и скрывается в ее окрестностях, поскольку дело об ограблении Наваррского коллежа отнюдь не было забыто. Здесь, под Парижем, зимой 1461—1462 года, и было написано главное произведение поэта — «Завещание» (или «Большое Завещание»).

Вийон не сумел долго противостоять столичным соблазнам: уже осенью 1462 года он вновь в Париже — в тюрьме Шатле по обвинению в краже. Из тюрьмы он был выпущен 7 ноября, после того как дал обязательство выплатить причитающуюся ему долю из похищенных когда-то пятисот экю.

Впрочем, уже через месяц Вийон стал участником уличной драки, во время которой был тяжело ранен папский нотариус, и вновь попал в тюрьму. И хотя сам он, по-видимому, никому не причинил никаких увечий, дурная слава, прочно за ним закрепившаяся, сыграла свою роль: Вийона подвергли пытке и приговорили к казни через повешение. Он подал прошение о помиловании. Томясь в ожидании почти неизбежной смерти, поэт написал знаменитую «Балладу повешенных». Но чудо все-таки свершилось: постановлением от 5 января 1463 года Парламент отменил смертную казнь, однако, «принимая в соображение дурную жизнь поименованного Вийона», заменил ее десятилетним изгнанием из города Парижа и его окрестностей. Постановление Парламента — последнее документальное свидетельство о Вийоне, которым мы располагаем. Через три дня, 8 января 1463 года, он покинул Париж. Ничего больше о нем не известно.1

***

Первый опубликованный (под псевдонимом «Пр.Б.») перевод Вийона («Баллада повешенных») в России датируется 1900 годом.
Валерий Брюсов опубликовал в 1913 году свое переложение «Баллады о женщинах былых времен»; в том же году в № 4 «Аполлона» появилась большая статья о «Виллоне» с прибавлением отдельных строф из «Большого завещания» и той же самой баллады «О дамах прошлых времен».
В 1914 году выпустил свою книгу «Французские поэты. Характеристики и переводы» (СПб., 1914) совершенно незаслуженно забытый ныне поэт Сергей Пинус (1875–1927), где было помещено более десятка переложений Пинуса из Вийона.
В 1916 году юный Илья Эренбург издал первую русскую книгу Вийона: Франсуа Вийон. Отрывки из «Большого завещания», баллады и разные стихотворения (М., 1916), в пятидесятые годы значительную часть переложений Эренбург переделал.
В советское время публиковались лишь одиночные перепечатки прежних переводов, в эмиграции появились два перевода «Баллады о дамах минувших времен» и «Баллады поэтического состязания в Блуа», выполненные Владимиром Жаботинским (1880–1940).
В 1963 году вышла книга: «Франсуа Вийон. Стихи / Переводы с французского Ф. Мендельсона и И. Эренбурга — М., Худ. лит., 1963», содержавшая в переложении названных переводчиков почти все наследие Вийона (кроме «воровских баллад», отсутствовала также и крамольная для советской цензуры «Слово и баллада по случаю рождения Марии Орлеанской»).
Две баллады перевел в 1927 году Всеволод Рождественский (1895–1977), в начале 70-х годов в Бразилии две баллады перевел русский поэт Валерий Перелешин (1913–1992). Одну – выдающийся поэт Сергей Петров (1911–1988). Три баллады перевел Алексей Парин для своей книги «Французская средневековая лирика» (М., 1990).
Первый полный русский Вийон (без «воровских баллад») вышел в Москве в переложении Юрия Кожевникова (Франсуа Вийон в переводе Юрия Кожевникова — М.: Русслит, 1995) .
Второй в Санкт-Петербурге, годом позже, тоже не совсем полный (с приложением семи из одиннадцати «воровских», иначе «цветных», баллад) в переводе Юрия Корнеева (1921–1995), в миниатюрном издании (Франсуа Вийон. Сочинения. — СПб.: Искусство-СПБ, 1996 ).
В 1998 г. вышло «Полное собрание поэтических сочинений» (М.: «РИПОЛ КЛАССИК»). За основу издания взят корпус «Завещаний» и отдельных стихотворений Юрия Кожевникова, к ним прибавлены «Воровские баллады», специально для издательства «РИПОЛ-КЛАССИК», выполненные Еленой Кассировой.

«Молитва Франсуа Вийона» Булата Окуджавы не является переводом Вийона. Б. Окуджава: «Никакого отношения к Франсуа Вийону эта песня не имеет. Я написал стихи о себе, о своей жизни. Но в редакции не захотели это так печатать, и я назвал их «Молитва Франсуа Вийона». Но это было давно, теперь уже так не делают.»

* * *

Полный список произведений

По изд.

LE LAIS («Малое Завещание»)

LE TESTAMENT («Большое Завещание»)
Полные переводы: Ю. Кожевникова (1995), Ю. Корнеева (1996), Ф. Мендельсона (1963).
включая следующие вставные баллады:

POÉSIES DIVERSES (Стихотворения)

БАЛЛАДЫ НА ЖАРГОНЕ

  • 1. Г. К. Косиков. Франсуа Вийон (Вийон Ф. Стихи: Сборник/Сост. Г. К. Косиков.— М.: Радуга, 1984 — На франц. яз.)

Г. К. Косиков. О литературной судьбе Вийона

По изд.: Г. К. Косиков. Франсуа Вийон (Вийон Ф. Стихи: Сборник / Сост. Г. К. Косиков.— М.: Радуга, 1984 — На франц. яз.)

Хотя ныне Вийон прославлен далеко за пределами Франции, путь к этой славе был нелегким и занял почти четыре столетия.

Павел Антокольский. Поэма «Франсуа Вийон»

 

ФРАНСУА ВИЙОН

драматическая поэма

Памяти Е. Б. Вахтангова

Часть первая. ПОДРОСТОК

Пришел сочельник снеговой.
Как я сказал, повсюду тьма.
За вьюгой слышишь волчий вой.
Всех гонит лютая зима
Зажечь огонь, уйти в дома.

Фр. Вийон

Картина первая

Париж. Улица. Зима. Поздний вечер. Вийон и Корбо школяры Сорбонны.

Вийон
Брр...

Корбо
Что с тобой?

А. А. Сидоров (Фима Жиганец). Воровская баллада Вийона

Один из любимых моих поэтов, отчаянный босяк, гуляка и романтик ХV века Франсуа Вийон создал одиннадцать баллад на языке французских уголовников - кокийяров. До сих пор даже в самой Франции эти тексты до конца не переведены на «нормальный» литературный язык и не поняты. Русские переводчики не раз подступались к ним, но, честно говоря, безуспешно. Эти баллады перевели Е. Кассирова и Ю. Корнеев, однако, к сожалению, они практически не знают русского уголовного арго, и их переводы отличаются искусственностью. А ведь знать жаргон - это не просто быть знакомым с лексикой преступного мира.

Баллада повешенных (Перевод Пр. Б)

Перевод Пр. Б. (псевдоним не расшифрован) от 1900 года.

***

Прохожий, здесь присевший отдохнуть,
не вздумай нас насмешками колоть.
К нам, бедным, сострадателен ты будь,
чтобы и к тебе был милостив Господь!
Всех восемь нас висит тут; наша плоть,
которой в мире были мы рабами,
висит насквозь прогнившими клоками,
и наши кости тлеют понемногу;
но вместо издевательств злых над нами,
за нас вы помолитесь, братья, Богу!

Баллада поэтического состязания в Блуа (перевод Сергея Петрова)

В архиве поэта Сергея Петрова обнаружен перевод этой баллады, выполненный около 1970 года.

***

Я у ручья от жажды умираю,
В горячке от озноба колочусь,
На зное я от стужи изнываю,
На родине, как на чужбине, бьюсь.
Гол как сокол, а важен, точно туз,
Смеюсь от слез и бегаю ползком,
Жду без надежды, щедрый скопидом,
И выгода бывает мне невпрок,
И радуюсь, оставшись ни при чем.
Везде я гость, гонимый за порог,

Баллада-молитва Богородице (перевод Всеволода Рождественского)

Владычица небес, властительница ада,
Царица светлая земных полей и вод,
Прими меня к себе – единая награда
Мне, недостойной, быть в кругу Твоих щедрот.
Со светлым сонмом тех, кто к небесах живет;
Да благодать Твоя, о Дева Пресвятая,
Превысит те грехи, в которых здесь жила я!
Без милости Твоей так трудно нам узреть
Блаженство ангелов и в славословья рая…
Вот как хотела бы я жить и умереть!

Переводы И. Эренбурга

В 1916 году юный Илья Эренбург издал первую русскую книгу Вийона: Франсуа Вийон. Отрывки из «Большого завещания», баллады и разные стихотворения (М., 1916), в пятидесятые годы значительную часть переложений Эренбург переделал.

Баллады на воpовском жаpгоне в переводе Е. Кассировой

«Баллады кокийяpов», они же «Баллады на воpовском жаpгоне» в переводе Е. Кассировой, или, в пеpеводе Ю. Коpнеева, «Цветные баллады». Пеpеводчики пошли pазными пyтями: Е. Кассиpова использовала некий «синтетический» блатной жаpгон, вызывающий лишь ощyщение «фени», но на самом деле лишь включающий слова из pазных ее слоев, Ю. Коpнеев — немного yстаpелый блатной язык XX века.