Старуха, оплакивающая свою молодость [Жалобы Красотки Оружейницы] (перевод В. Орла)

Перевод В. Орла

XLVII

Вот Оружейница — была 
Она девчонкою пригожей.
Чего б она не отдала
За то, чтоб сделаться моложе: 
«Ах, старость лютая, за что же 
Ты подкосила жизнь мою? 
Зачем ты не пришла попозже? 
Уж лучше я себя убью!

XLVIII

В меня влюблялись без конца. 
Я красотой своей терзала 
Попа, торговца и писца — 
И все равно казалось мало! 
Из них я деньги выжимала 
И все пускала в оборот, 
А ухажеров выставляла — 
На что мне сдался этот сброд!

XLIX

Не уступала никому, 
Поднакопила чистогану, 
И вот — досталась одному 
Злокозненному мальчугану. 
Его любила без обману, 
Нашла того, кто сердцу мил. 
А он? Он к моему карману 
Все подобраться норовил.

L

Хоть и тиранил он меня 
И колошматил то и дело, 
У нас без поцелуев дня 
Ни одного не пролетело. 
Он поцелует — я сомлела, 
Он, изверг, волю даст рукам, 
Прижмет... и все заноет тело. 
А дальше — больше. Стыд и срам!

LI

Он умер тридцать лет назад. 
Я стала старой, тощей, сивой. 
На зеркало я брошу взгляд 
Да вспомню о поре счастливой. 
Ведь я тогда была красивой! 
А вот теперь, как погляжу,— 
Урод мосластый и плаксивый. 
Я так от злости и дрожу!

LII

Где белый лоб, и кожи гладь, 
И эти кудри золотые?
Их не могли не возжелать 
Женатые и холостые!
Где губы алые, литые?
Где ушки, где мой нос прямой?
Где ямочки мои былые 
И взгляд непобедимый мой?

LIII

Где вся былая красота;
Где прелесть тела молодого, 
Атласных ляжек полнота, 
Которая всегда готова
В любовный пляс пуститься снова, 
Где бедра в пышности своей, 
Цветущая меж них дуброва 
И то, что прячется за ней?

LIV

Седые космы на пробор, 
Гнилые зубы, лоб в морщинах, 
Потухший и тоскливый взор, 
Будивший прежде страсть в мужчинах... 
Пух вырос на ушах предлинных, 
Нос надо ртом навис крючком, 
Все щеки — в волосках щетинных, 
Сложились губы кошельком.

LV

Вот красоты моей исход!
На пальцах узловатых бляшки, 
Пустым мешком висит живот. 
А груди? Дряблые кругляшки!
На месте зада — две ледяшки, 
Меж ними... тьфу! И не атлас 
Напоминают эти ляжки, 
А пару сморщенных колбас.

LVI

Так молодость свою добром 
Мы, дуры старые, помянем. 
Усядемся себе рядком, 
Башку седую в плечи втянем. 
Недолог был наш век — мы вянем, 
Как пожелтелая трава.
Несладко молодым да ранним!.. 
У многих участь такова».

1982