XVII век

Франсуа Малерб

ДЛЯ ЧАСОСЛОВА ВИКОНТЕССЫ Д'ОШИ

Коль чувства вы изгнали прочь,
Зачем, Калиста, день и ночь
Любви просить над часословом?
Бог внемлет ваш призывный глас.
Но как пожалует он то вам,
Чего не вымолить у вас?

 

НА КНИГУ КАЛЬВИНИСТА ДЮМУЛЕНА «ЩИТ ВЕРЫ»

Хотя теолог Дюмулен
О новой вере пишет складно,
Но наш кюре клянет нещадно
Доктрины модных перемен.
Кто хочет, пусть живет в крамоле,
А я барашек, и не боле:
Где пастырь, там стезя моя,
Там тешу я свою надежду;
И если что меняю я,
Так это женщин и одежду.

 

Жан Оже Гомбо

ОТВЕТ МАЛЕРБУ [ПО ПОВОДУ НАДПИСИ, СДЕЛАННОЙ НА КНИГЕ ДЮМУЛЕНА «ЩИТ ВЕРЫ»]

Вы вкусы нынешнего света
Прияли классике взамен.
Знать, вам отступничество это
Теперь напомнил Дюмулен.
Вы таковы уж по природе,
Что слепо следуете моде.
Наверно, для людской молвы
Вы женщин выбрали в кумиры,
И если любите их вы,
То только ради вашей лиры.

 

* * *

Поль богомольцев поражает
Притворством ревностным своим.
Он стал ханжой и полагает,
Что это значит — стал святым.

 

* * *

— Отвадить этого пролазу
Нет мочи. Он страшней чумы.
— Ты денег дай ему взаймы
И с ним не встретишься ни разу.

 

Матюрен Ренье

НЕ ВОВРЕМЯ

Мой первый муж, когда, к несчастью,
Я чересчур была юна,
Ко мне пылал и в полдень страстью,
И в полночь не давал мне сна.
Теперь я для любви созрела,
Полна желаний и огня,
Но нет второму мужу дела
Ни днем, ни ночью до меня.
Мой первый муж такой был нежный!
А что второй? Бревну сродни.
Амур! Верни мне возраст прежний
Иль мужа прежнего верни.

 

ЭПИТАФИЯ САМОМУ СЕБЕ

Послушный прихотям природы,
Я безмятежно дни и годы
Лелеял в праздности своей.
Меня немало удивило,
Что смерть прийти не позабыла
К тому, кто позабыл о ней.

 

Ла Жиродьер

НА БРОНЗОВОЕ ИЗОБРАЖЕНИЕ ПОРОЧНОГО СУДЬИ

Отлитый в бронзу, наш судья Эфем
Исполнен силы, твердости и воли.
Но в основном он подкупает тем,
Что подкупать его не надо боле.

 

Франсуа Менар

[ЭПИТАФИЯ ЛЮДОВИКУ XIII]

Монарх сей, по сказам старинным,
Живя у попа под пятой,
Был очень хорошим слугой
И очень плохим господином.

 

ЭПИТАФИЯ УТОНУВШЕМУ ПРОПОЙЦЕ

Тот в сей могиле погребен,
Кто был пропойца беспримерный.
В какого бога верил он?
В того, чей храм зовут таверной.
Когда походкою неверной
Он из таверны в поздний час
Брел, вдохновенных мыслей полон,
И в луже по уши увяз,
То в первый и в последний раз
Свое вино водой развел он.

 

* * *

Уж лучше бы твой дом мне был совсем неведом!
Что значит принимать в компании твоей
Прескверные стихи с прекраснейшим обедом,
Как не потворствовать устам за счет ушей?

 

Жак Дю Лоран

* * *

Здесь спит моя супруга. Ах, какой
И ей покой, и мне покой!

 

Теофиль де Вио

* * *

Шарлотта хоронила сына.
Весь двор был в трауре большом.
Там каждый плакавший мужчина
Считал себя его отцом.

 

* * *

Предпочитая пиршества молебнам,
Гостей поил вином аббат Луи,
Но здравицу, поднявшись со скамьи,
Он вдруг нарушил звуком непотребным.
Все замерли в неловкой тишине...
И шлепнул тут аббат себя по заду:
«Любезнейший, дай высказаться мне
Иль говори один, а я присяду».

 

Марк-Антуан Сент-Аман

НА ОДНОГО ХВАСТЛИВОГО ГАСКОНЦА

Небось не турок наповал
Ты убивал уже сызмальства,
Я думаю, ты убивал
Лишь время на свое бахвальство.

 

Франсуа Тристан Л'Эрмит

* * *

Мой милый клялся, уезжая,
Что мне осушит слезы он
Не позже, чем весна златая
Украсит розами балкон.
О розы! Как вы торопливы!
Что будет с клятвой? Почему
Ее сдержать не помогли вы
Возлюбленному моему?

 

ПРОЗОПОПЕЯ ЖЕНЫ, УБИТОЙ МУЖЕМ

Ревнивый муж мне в грудь за то вонзил кинжал,
Что я его друзьям посмела строить глазки.
Жестокий дуралей! А что б он делать стал,
Когда б его врагам я расточала ласки?

 

Аббат Шарль Котен

ПРОТИВ ПЕДАНТОВ

Вот доктор общих мест. К его твореньям
Я отношусь с особым подозреньем.
Что б он сказал, когда бы до него
Другие не сказали ничего?

 

Гийом Кольте

* * *

Любить, соперников не зная!
Завидна всем судьба такая.
Ее познал Иларион,
Что в самого себя влюблен.

 

Д'Асейи

[НА ПОЭТА КОЛЬТЕ-СЫНА В СВЯЗИ С УКАЗОМ ЛЮДОВИКА XIV ПОДМЕТАТЬ ПАРИЖСКИЕ УЛИЦЫ]

Коль с головы до пят в грязи дорожной
Поэт Кольте по улице идет,
То на поэте зришь ты непреложно
Следы от прошлогодних нечистот.

 

ЗЛОСТНОМУ НЕПЛАТЕЛЬЩИКУ

Помилуйте, любезный мой Клеон:
Вы отдаете вежливо поклон,
Вы отдаете должное остроте,
Отдать вы душу можете, Клеон,
Но денег вы назад не отдаете.

 

ГЛУПЕЦ

Дамон, болтун и скалозуб,
При встрече хоть кого умает.
Счастливец! Он настолько глуп,
Что этого не понимает.

 

НА ПРАВОСУДИЕ

Обзаведясь повязкою для глаз,
Богиня правосудья всякий раз
Выслушивает дело без опаски
Пристрастной показаться. Но, когда
Приносит деньги секретарь суда,
Она приподнимает край повязки.

 

* * *

Кольбер, наперекор себе я до сих пор
Не говорил, чего нам стоит ваша слава.
А почему? Скажу я вам наперекор:
Об этом говорить вы не даете права.

 

ЭПИТАФИЯ [КАРДИНАЛУ РИШЕЛЬЕ]

Сей муж, нас грабивший помалу и помногу,
Принес французам уйму бед.
Теперь он душу отдал богу,
Но взял ли бог ее — вестей покуда нет.

 

Сезар Бло, барон де Шовиньи

* * *

В ряд с Ришелье ты ставишь Мазарини.
Но, сравнивая их, имей в виду,
Что первый вел осла на поводу,
Второй верхом гарцует на скотине.

 

НА СМЕРТЬ КАРДИНАЛА

Скончался Ришелье, французский гений.
О, горе для грядущих поколений!
Но
От нас дождаться слез и пеней
Ему вовек не суждено.

 

НА СМЕРТЬ МАЗАРИНИ

Французы, духом вы воспряли:
Скончался, наконец, великий кардинал!
Он мир восстановил, и вот он прахом стал.
Содеять большее для вас он мог едва ли.

 

ЭПИТАФИЯ

Нам доказал сей знатный человек,
Когда его взяла земля сырая,
Что можно жить без головы весь век
И умереть, души не отдавая.

 

Франсуа, сеньор де Ла Тур Отман

НА ДЖУЛИО МАЗАРИНИ

Давайте вместе яму рыть!
Пора тирана хоронить.
Его кинжалом не проткнули,
Но обязательно проткнут.
Раз появился новый Юлий,
Появится и новый Брут.

 

Пьер Корнель

[НА КАРДИНАЛА РИШЕЛЬЕ]

Ко мне был слишком добрым кардинал,
Дабы о нем сказал я злое слово,
И слишком много он мне сделал злого,
Дабы о нем я доброе сказал.

 

Аноним

[НА СМЕРТЬ КАРДИНАЛА РИШЕЛЬЕ, КОТОРАЯ НАСТУПИЛА ОТ ОСТРОГО ГЕМОРРОЯ]

Тяжело заболев, Ришелье догадался,
Что не зря сатана к изголовью подкрался,
Что он душу его день и ночь стережет.
И тогда кардинал как ни в чем не бывало
Сунул судно в постель, и душа кардинала
Отлетела тайком через задний проход.

 

Исаак де Бенсерад

* * *

Всех смертных разделив судьбу,
Здесь Ришелье лежит в гробу.
Я слезы лью, я удручен:
Ведь с ним лежит мой пенсион.

 

ЭПИТАФИЯ РАНТЬЕ И ИНТЕНДАНТУ

Здесь замурован тот в глубокой нише,
Кто жил на ренту, а чуть-чуть пониже
Тот, кто от этой ренты в свой черед
Весьма изрядный получал доход.

 

ЭПИТАФИЯ АДВОКАТУ

Под сей плитой почиет адвокат.
Законы применял он так умело,
Что непонятно, как могилой взят:
Смерть неужели выиграла дело?

 

* * *

Сапожник, двадцать лет проживший в нищете,
Подался в лекари, стал загребать помногу.
И голову ему теперь вверяют те,
Кто прежде никогда б не вверил даже ногу.

 

Шарль Фокон де Pи, сеньор де Шарлеваль

* * *

Поль голодает третьи сутки.
Ты просишь, чтобы я пришел
К нему на помощь? Нет уж, дудки!
Неблагодарен он и зол.
Коль явишься к такому волку,
То мигом обратишься вспять:
Он зубы положил на полку,
Но продолжает всех кусать.

 

Гийом де Бребёф

НА КРАСНОБАЯ

Как только Жан знакомство свел со мной,
Так начал говорить без передышки
О женушке своей и о сынишке,
О батюшке и матушке родной,
О прошлом, пылкий ум его пьянящем,
О будущем своем и настоящем,
О том, как он вчера устал вконец,
А час назад натер себе мозоли...
За пять минут о нем узнал я боле,
Чем Жан того хотел: что он глупец.

 

НА КРАШЕНУЮ ЖЮСТИНУ

— Ты знаешь, сколько лет Жюстине?
— Не знаю, друг, по той причине,
Что ей, как всюду говорят,
Днем — двадцать, ночью — пятьдесят.

 

Поль Скаррон

ЭПИТАФИЯ

Под сей плитой почил игумен.
Он был донельзя неразумен:
Умри неделею поздней,
Он жил бы дольше на семь дней.

 

* * *

Вот сущая змея! Я неизбывной,
Глухой пылаю ненавистью к ней.
Хотя в водовороте этих дней
Судьба моя собачья препротивна,
Дай, боже, белый свет подольше зреть,
Чтоб ненавидел я ее и впредь.

 

ЭПИТАФИЯ САМОМУ СЕБЕ

Нет, я не зависть, путник милый,
Я в людях жалость возбуждал:
Еще задолго до могилы
Сто раз на дню я умирал.
Оставь сии места глухие
И больше не тревожь мой сон:
Настала ночь, когда впервые
Спокойно спит поэт Скаррон.

 

Жан де Лафонтен

НА ОСТРОТУ УМИРАЮЩЕГО СКАРРОНА

Покинуть не желая этот свет,
«Ах, Парка, — упрекнул ее поэт, —
Как ты некстати, экая помеха!
Дай кончить сатирический куплет».
«Докончишь там, — она ему в ответ. —
Пойдем, пойдем. Теперь уж не до смеха».

 

НА БРАК, ЗАКЛЮЧЕННЫЙ В ПОЗДНЕМ ВОЗРАСТЕ

Пока был молодой и удалой,
«Жениться, — думал он, — еще успею».
Состарясь, обзавелся он женой,
Но, говорят, не знал, что делать с нею.

 

* * *

Два мэтра, прозванных Тем Лучше и Тем Хуже,
Лечили мельника, причем один из них
Считал: надежды нет, хоть мельник — парень дюжий;
Другой считал: больной останется в живых.
И также разного они держались мненья,
Что нужно прописать для поддержанья сил.
Больной, испробовав тот самый курс леченья.
Который знатный врач Тем Хуже предложил,
Скончался. Лекари торжествовали оба:
«Я знал, что пациент не проживет и дня!» —
«Ты, — возражал собрат, — довел его до гроба:
Он жил бы, кабы взял лекарство у меня».

 

ЭПИТАФИЯ ЛЕНИВЦУ

Жан как пришел, так и ушел — ни с чем!
Свое наследство он спустил затем,
Что почитал его за вещь пустую.
А время так распределять любил:
Всю ночь и утро спал напропалую
И после целый день баклуши бил.

 

ЭПИТАФИЯ МОЛЬЕРУ

Плавт и Теренций смолкли в сей могиле.
В ней смолк, однако, лишь Мольера глас.
Талант их триедин, и сотни раз
Они со сцены публику смешили.
Мир с их уходом стал угрюм и сер,
Но мы не можем вызвать их обратно.
Так что теперь надолго, вероятно,
Почили Плавт, Теренций и Мольер.

 

Аноним

НА СМЕРТЬ МОЛЬЕРА

Старушка издавала вопли:
«Кого везут там? Уж не гроб ли
С Мольером?» — «Слез, кума, не лей, —
Сказал аптекарь. — Это снова
Проделки мнимого больного:
Он водит за нос лекарей».

 

Франсуа Пейо де Линьер

* * *

Я поклоняюсь Лафонтену:
Сей автор с некоего дня
Укажет Дафне путь на сцену
И от нужды спасет меня.
Дохода прежние занятья
Мне не давали нипочем.
Пойду свистками торговать я
И сразу стану богачом.

 

* * *

Один аббат ослом меня почел
За то, что рта я не раскрыл ни разу.
А я сообразил, что он осел,
Лишь первую его услышал фразу.

 

* * *

Карета у тебя, лакеи, кучер, паж.
Мне жребий пал иной: пешком хожу весь день я.
Но не покрыть тебе долгов за экипаж,
А я за башмаки плачу без промедленья.

 

Франсуа Ле Метель, сьёр де Буаробер

НА СОСТАВЛЕНИЕ АКАДЕМИЧЕСКОГО СЛОВАРЯ

Мы порознь — ясные умы,
А вкупе — путаники мы.
Наш труд несносен: мы уже
Шесть лет осиливаем «Ж»;
Не чают близкие мои,
Что я смогу дожить до «И».

 

Антуан Фюретьер

* * *

Мои собратья обратились в суд:
Я обвинен коварно в плагиате
За то, что мой словарь готов к печати
И превосходит их совместный труд.
Сколь колесо Фортуны ненадежно!
Я, чтобы с ними в мире жить, как встарь,
Пытался хуже сделать свой словарь,
Но это оказалось невозможно.

 

Аноним

НА ПЕРВОЕ ИЗДАНИЕ АКАДЕМИЧЕСКОГО СЛОВАРЯ

1694

Издатель ныне сна лишился:
Большой словарь на свет явился.
Теперь ответ необходим:
Ужели новое творение
И в лавке пролежит не менее,
Чем бились авторы над ним?

 

Поль Пеллисон

* * *

Глухой позвал к суду глухого.
Глухой судья решал их спор.
«Забрал он два моих улова, —
Кричал истец. — Он вор, он вор!»
Но был ответчик непреклонен:
«Мой брат вспахал всё поле сам».
Судья решил, что брак законен,
И отпустил их по домам.

 

Этьен Павийон

* * *

Кого ни повстречает пылкий Блез,
Немедля превозносит до небес.
Не так уж много чести посему
Ни встречным Блеза, ни его уму.

 

Франсуа Ренье-Демаре

* * *

Коль скоро нам дала природа дар любви,
Греховным пламенем пылающий в крови,
А правосудия недремлющее око
Сии наклонности преследует жестоко,
То чувства, что закон карает всякий раз,
Иль нам вотще даны природой с малолетства,
Иль сам закон вотще изыскивает средства
Убить наклонности, заложенные в нас.

 

В ГОД ОТПУЩЕНИЯ ГРЕХОВ

Я ведал ненависть: не мог терпеть Зоила.
Я ведал и любовь: жил с Розой, как в раю.
Но милость папская в сей год искоренила
Любовь и ненависть мою.
Я с Розой прекращаю шашни,
Зоил у моего пригрелся очага.
О как легко порвать с любовницей вчерашней,
Как нелегко обнять вчерашнего врага!

 

Никола Буало-Депрео

НА ГОМЕРА

Сам я все это воспел, написал же Гомер богоравный.
(Древнегреческий моностих в похвалу гомеровой поэмы.)
(Перевод Ю. Ф. Шульца.)

Когда последний раз творения Гомера
Читались для прекрасных муз,
Все стали восклицать: «Вот стихотворства мера!»,
«Звучит, как музыка!», «Какой прекрасный вкус!».
Тут вышел Аполлон с подъятою главою
И рек: «Нежнейшие! Я тайну вам открою:
Гомера некогда призвал я на Парнас
И в сладостном бреду под сенью лавров милых
О славных эллинах слагал за сказом сказ,
А старец в свиток заносил их».

 

ШАРЛЮ ПЕРРО

К чему пустая болтовня,
Что дядя твой лечил меня?
Я доказал, что это вздор,
Коль я не умер до сих пор.

 

НА СЕН-СОРЛЕНА

В кругу друзей не так давно
Менаж затеял спор с Билленом,
Действительно ли был Арно
Задет в поэме Сен-Сорленом.
«Был, был, — им кто-то дал ответ. —
Семь лет, как книжицу издали.
Сто экземпляров вышло в свет».
«Так много? — ахнул я. — Едва ли.
Разборчив стал читатель наш».
А тот же голос: «Я для справки
Могу пересчитать тираж.
Все книги до единой — в лавке».

 

НЕКОЙ ДЕВИЦЕ

Нам бог Амур желал удачи,
Но отвернулся Гименей:
Ты думала, что я богаче,
А я считал, что ты умней.

 

[К МЕЦЕНАТУ]

Четырнадцать строчек нашли у вас приют,
Четырнадцать строчек поклон вам отдают,
Четырнадцать строчек вас услаждают пеньем,
Четырнадцать строчек ждут денег с нетерпеньем.

 

Аноним

ЭПИТАФИЯ ПИСАТЕЛЮ БУАЛО

Здесь Буало навек уснул.
Когда сей критик, как из Сены,
Свободно пил из Иппокрены,
За ним явился Вельзевул.
Но Буало на рай и сам бы
Не променял судьбу свою.
Что стал бы делать он в раю,
Где можно петь лишь дифирамбы?

 

Антуан Бодрон де Сенесе

НА САТИРУ БУАЛО ПРОТИВ ЖЕНЩИН

На женщин осердясь, бард заявил, что миру
О каверзах любви поведать хочет он.
Амур немало лет дрожал за дев и жен.
Вот бард явил ее, холодную сатиру.
Утешься, бог любви: прекрасный пол отмщен.

 

ЭПИТАФИЯ НЕКОЕМУ ПОЭТУ

Почивший здесь гасконец Жан
Оставил рано мир сей бренный:
Он лопнул, жаждой обуян
Испить всю воду Иппокрены.

 

ЭПИТАФИЯ РАСИНУ

Здесь, сняв венец бессмертный свой,
Сошел в земли немое лоно
Расин, что был простым слугой
Людовика и Аполлона.

 

Жан Расин

НА ПРЕМЬЕРЕ ТРАГЕДИИ «АГАМЕМНОН» [КЛОДА БУАЙЕ]

Разнесся слух, что в море штормовом
Царь Агамемнон взят был Посейдоном,
И Клитемнестра при известье оном
Обзавелась немедля женихом.

Но Агамемнон, возвратившись в дом,
Ей резким выговаривает тоном,
За жрицей ходит мальчиком влюбленным
И сына учит мудрым быть во всем.

Отдельные удачи чуть смягчали
Помпезность сих трагических картин.
Когда со всех сторон не без причин
Гул одобренья раздавался в зале,
Кричал и я. Резон тут был один:
Твои стихи мне уши раздирали.

 

НА ТРАГЕДИЮ БУАЙЕ «ЮДИФЬ»

Клод Буайе, присутствовавший в зале
В тот день, когда его «Юдифь» давали,
Увидел: по соседству с ним сидит
Процентщик старый, плачущий навзрыд.
«Ах, сударь, ваши слезы доказали, —
Шепнул поэт, — вы человек с душой,
Прекрасное вас трогает безмерно».
А ростовщик в ответ: «Я сам не свой:
Уж так мне жаль беднягу Олоферна,
Погибшего от рук Юдифи злой».

 

HA ЛЕ КЛЕРА И КОРА

Закончили два друга-рифмача
Трагедию, но нет конца раздорам.
— Я автор! — клялся, в грудь себе стуча,
Ле Клер. — Нет, я! — кричал Кора с укором.
Хотел то первый, то второй поэт
Соперника низвергнуть с пьедестала.
Но только пьесу выпустили в свет,
Слыть автором желающих не стало.

 

Приписываемое Жану Расину

НА МАДАМ ДЕ МЕНТЕНОН

При виде сей жеманной шлюхи
На государственной стезе
Со смеху сдохли бы мы все,
Когда б не дохли с голодухи.

 

НА «ТРОАДУ» ПРАДОНА

О Троя! Нет тебе пощады.
Прадон схватил перо: опять грозит беда.
Чтоб сокрушить тебя, у каверзной Паллады,
Увы! копытные отыщутся всегда.

 

Аноним

НА ПРАДОНА

Прадон, косноязычья верный друг,
Отверженный ублюдок Мельпомены,
На днях незрелый плод своих потуг
Задумал чинно показать со сцены.
Когорта театральных забияк
Вмиг со свистками появилась в зале.
Но свисту не было: зевали так,
Что изо ртов свистки повыпадали.

 

Никола Прадон

НА МАДЕМУАЗЕЛЬ БЕРНАР

Вы пишете, лишь бы писать.
Вам это забава пустая.
А я, к вам любовью пылая,
Пишу, чтобы это сказать.

 

Гийом Амфри, аббат де Шольё

НА РЕВНОСТЬ

О Ревность, Купидона дочь
С глазами зоркими и злыми!
Терзаешь души день и ночь
Ты подозреньями своими.
Когда бы горестных сердец
Не отравляла ты жестоко,
Спокоен был бы твой отец:
Он слеп, а ты — тысячеока.

 

Жиль Менаж

К ЖЕСТОКОСЕРДНОЙ

Да, признаюсь, глаза твои, Агата,
Немало слез мне стоили когда-то.
Ликуй, но не забудь, моя душа,
Что слезы мне не стоят ни гроша.

 

* * *

Здесь верно списана прелестная Адель:
Портрет красавицы бесчувствен, как модель.

 

ЭПИТАФИЯ

Прохожий, здесь в кромешной тьме
Лежит аббат Нибениме.
Его преемник к вящей славе

Хоть знает «Отче наш» и «Ave».

 

Бернар де Ла Моннуа

ЭПИТАФИЯ ЖИЛЮ МЕНАЖУ

Воздай Менажу, правый боже,
Здесь, на его последнем ложе,
За все, что сделал он для нас:
Пошли тому отдохновенье,
Чьи проза и стихотворенья
Нас усыпляли столько раз.

 

КРЕДИТОР И ДОЛЖНИК

Жак преопасно занемог
И выплатить уже не мог
Сто франков кредитору Блезу.
Тот молвил Жаку: «Вышел срок.
Нужны мне деньги до зарезу».
Но услыхал такой упрек:
«Помилуй, Блез! Мне жить не долго.
Так дай покой душе моей».
«О Жак, ты не умрешь, злодей,
Пока не возвратишь мне долга».

 

* * *

Утратив глаз на Марсовых полях,
Седой барон купил себе стеклянный.
С тех самых пор к барону постоянно
На сон грядущий с блюдечком в руках
Являлся паж и на ночь от барона
Искусственное око принимал.
Однажды паж, болезнью ли сраженный
Иль взятый баронессою на бал
И допоздна задержанный там ею,
Был в доме заменен другим слугой.
Хозяин, собираясь на покой,
Вручил стекляшку новому лакею,
Унял в коленях старческую дрожь
И осенил крестом себя три раза.
Слуга ни с места. «Эй, чего ты ждешь?»
Барону был ответ: «Второго глаза».

 

[НА КНИГУ БЕККЕРА «ЗАКОЛДОВАННЫЙ МИР»]

Ты с блеском доказал, что черта нет.
Неплохо, Беккер, для начала.
Но чтобы мысль о нем нас не смущала,
Сожги свой собственный портрет.

 

* * *

У адвоката Бонифаса
На днях просил я денег в долг.
Он мне сказал: «Какой же толк
В наш век садиться на Пегаса?
Смотри: ты беден — я богат,
Хотя лишь год, как адвокат.
Не стоит, друг мой, быть поэтом».
Тут я озлился: «Бонифас,
Совет хорош. Но я сейчас
Пришел к тебе не за советом».

 

ЭПИТАФИЯ ГОСПОДИНУ ДЕ ЛА РИВЬЕРУ, ЕПИСКОПУ ЛАНГРСКОМУ, ЗАВЕЩАВШЕМУ 100 ФРАНКОВ ЗА ЛУЧШУЮ НАДПИСЬ ДЛЯ ЕГО НАДГРОБИЯ

Покоится здесь Ла Ривьер,
Потомок знатнейшего рода;
Его одарила природа
Умом и приятством манер,
В сраженьях он был Геркулесом.
Довольно! И так я иду
За самую жалкую мзду
Сто лье до небес — и все лесом.

 

ЭПИТАФИЯ ДРУГОМУ ЕПИСКОПУ ЛАНГРСКОМУ, СТРАСТНОМУ ЛЮБИТЕЛЮ ИГРЫ В КАРТЫ

Прелат всю жизнь был предан только картам.
На деньги он играл с таким азартом,
Что умер совершенно разорен,
И коль в кругу небесного синклита
Рай для себя поставил на кон он,
То карта удальца там тоже бита.

 

Анонимы

ЭПИТАФИЯ КОЛЬБЕРУ (СКОНЧАВШЕМУСЯ ОТ КАМЕННОЙ БОЛЕЗНИ)

Здесь стал Кольбер добычею земли.
Жестокая болезнь его сразила:
Во вскрытом трупе пять камней нашли,
Из коих самым твердым сердце было.

 

НА СМЕРТЬ КОЛЬБЕРА

Кольберу на тот свет тяжка была дорога:
Едва сей финансист сел в лодку, как Харон
Столкнул его за борт из страха, как бы он
На перевоз в Аид не учредил налога.

 

ЭПИТАФИЯ СБОРЩИКУ НАЛОГОВ

Сюда препроводили дроги
Того, кто собирал налоги.
Теперь потоки слез он льет на свете том,
Что безвозмездно ты читаешь здесь о нем.

 

НА ОПЕРУ «ОРФЕЙ» [В СВЯЗИ С ЗАПРЕТОМ СВИСТЕТЬ В ЗАЛЕ]

Вчера я был на опере «Орфей».
Вот истинная пытка для ушей!
Казалась бесконечной мука эта,
Но все крепились из последних сил:
Хороший вкус инкогнито там был,
Довольствовались свистом лишь in petto.

 

* * *

Здесь спит примерный муж Дамон.
Он был рогами награжден.
Хитрец, однако, каждый год
От тех рогов имел доход.
И брат его с рогами был,
Но безвозмездно их носил.
На свете тьма мужей таких.
Прохожий, помолись за них.

 

* * *

С красавицей, венцом творенья,
Спознался Жиль преклонных лет
И от чрезмерного волненья
Ушел внезапно на тот свет.
Не знаю, где он там? У бога?
Иль в ад душа его взята?
Но знаю: в рай лежит дорога
Через другие ворота.

 

НА НЕКОТОРЫХ ПРИДВОРНЫХ ДАМ

Они, поддельные снаружи,
Поддельны и в душе к тому же.
Румян и фальши их лиши,
Лишишь их тела и души.

 

 

Стр. 87. Франсуа Малерб (1555— 1628) — французский поэт, чья поэтическая реформа легла в основу теории классицизма. Виконтесса д'Оши Шарлотта дез Юрсен (ок. 1570—1646 гг.) — ученая дама, основавшая так называемую Академию виконтессы д'Оши — литературный салон, в котором часто бывал Малерб.

Стр. 88. Дюмулен Пьер — протестантский теолог, доктор философии, автор книги «Щит Веры», в которой он излагал идею объединения различных сект протестантов.

Стр. 89. Жан Оже Гомбо (1570— 1666) — поэт, приближенный кардинала Ришелье, автор многочисленных стихотворений «на случай» и эпиграмм, которые переводил В. А. Жуковский.

Стр. 93. Mатюрен Ренье (1573— 1613) — поэт, родоначальник жанра острой нравоучительной сатиры. Его 16 стихотворных сатир во многом предвосхищают сатиры Буало и комедиографию Мольера.

Стр. 95. Л а Жиродьер (1-я половина XVII в.) — автор сборника «Веселые эпиграммы» (1634).

Стр. 96. Франсуа Менар (1582— 1646) — поэт, ученик Малерба, автор пасторали, од и сборника «Эпиграммы» (1646). Людовик XIII (1601—1643) — король Франции, при котором фактическим правителем был кардинал Ришелье.

Стр. 99. Жак Дю Лоран (ок. 1583— 1658 гг.) — парижский адвокат и поэт-сатирик. Приводимая эпитафия была переведена В. А. Жуковским:

Сей камень над моей возлюбленной женой!
Ей там, мне здесь покой!

Стр. 100. Теофиль де Вио (1590— 1626) — один из крупнейших поэтов-вольнодумцев XVII в. За свои остросатирические антиклерикальные стихи подвергался преследованию иезуитов, был приговорен к смертной казни, но бежал за пределы Франции.

Стр. 102. Mapк-Антуан Сент-Аман (1594—1661) — противник классицистической поэтики Буало. Писал в различных жанрах. Особенно прославился своими «Капризами» — произведениями малых литературных форм. Вольный перевод приводимой эпиграммы сделал П. А. Вяземский:

Неустрашимый самохвал
Так нам палит и дует в уши;
Послушай — бьет всех наповал,
Посмотришь — только бьет баклуши.

Стр. 103. Франсуа Тристан Л'Эрмит (ок. 1601—1605 гг.) — поэт, драматург, романист, автор поэзии малых форм.

Стр. 104. Прозопопея (букв. одушевление) — поэтический прием, при котором автор заставляет говорить либо неодушевленные предметы, либо умерших лиц.

Стр. 105. Аббат Шарль Котен (1604—1682) — автор стихотворений так называемого «прециозного» (манерного) стиля, насыщенного галантными перифразами. Приобрел известность как объект сатиры более талантливых его современников: Буало осмеял его в «Поэтическом искусстве», Мольер — в комедии «Ученые женщины» в образе салонного поэта Трисотена.

Стр. 106. Гийом Кольте (1598— 1659) — поэт, один из группы Пяти авторов, которых кардинал Ришелье привлек для совместной с ним работы над созданием драматических сочинений. Его перу принадлежат также «Биографии французских поэтов».

Стр. 107. Д'Асeйи, псевдоним Жака де Кайи (1604—1673) — поэт, автор небольших стихотворений. Его сборник «Разные стихотворения шевалье Д'Асейи» (1667) переиздал в 1825 г. Шарль Нодье (см. комментарий к стр. 338).

Стр. 112. Кольбер Жан-Батист (1619— 1683) — интендант финансов, при котором была введена жесткая система налогообложения.

Стр. 113. Приводимая эпитафия неоднократно переводилась или вольно перелагалась русскими поэтами — В. А. Жуковским («Толстому эгоисту»), поэтом-радищевцем И. П. Пниным («Известный М..., страшилище людей») и др.

Стр. 114. Сезар Бло, барон де Шовиньи (1605—1655) — придворный брата Людовика XIII, герцога Орлеанского, автор грубоватых песенок, куплетов и эпиграмм. Сезар Бло способствовал приходу к власти кардинала Мазарини, на которого, однако, им был написан ряд эпиграмм. ...первый вел осла на поводу... — Имеется в виду влияние кардинала Ришелье на Людовика XIII. ...Второй верхом гарцует... — Имеется в виду кардинал Мазарини, который в годы регентства Анны Австрийской (1643—1661) был ее любовником и обладал неограниченной властью.

Стр. 116. Он мир восстановил... — В 1659 г. Мазарини подписал мирный договор с Испанией.

Стр. 117. Автором этой эпиграммы, по утверждению французского исследователя Эмиля Рока («Правление Ришелье. По документам». Париж, 1906), является Сезар Бло. Предыдущие французские источники авторство этой эпиграммы связывали с графиней де Брежи (1619—1693).

Стр. 118. Франсуа, сеньор де Ла Тур Отман (середина XVII в.) — французский романист и историк.

Стр. 119. Пьер Корнель (1606— 1684) — великий драматург французского классицизма. После успеха первых пьес Корнеля Ришелье включил его в состав Пяти авторов (см. комментарий к стр. 106) и оказывал ему покровительство. Однако после появления трагедии Корнеля «Сид» Ришелье организовывает травлю автора Французской Академией (см. комментарий к стр. 141).

Стр. 121. Исаак де Бенсерад (ок. 1613—1691 гг.) — придворный поэт и драматург, автор балетных либретто для королевских музыкальных празднеств, приближенный Ришелье и Мазарини. ...лежит мой пенсион. — Ришелье намеревался создать при Академии коллегию с большим пенсионным фондом, в состав которой должны были войти угодные ему литераторы. После написания этой эпитафии оскорбленная наследница кардинала лишила его и той пенсии, которую он получал от казны Ришелье.

Стр. 125. Шарль Фокон де Ри, сеньор де Шарлеваль (1613— 1693) — придворный поэт, пользовавшийся большим успехом в литературных салонах.

Стр. 126. Гийом де Бребёф (1618—1661) — поэт, особо известный среди современников как автор перевода исторического эпоса латинского поэта Лукана «Фарсалия». Кроме того, среди большого количества эпиграмм написал 152 эпиграммы, направленные против косметики.

Стр. 128. Поль Скаррон (1610— 1660) — один из крупнейших писателей, более всего известный как автор бурлескной поэмы «Вергилий наизнанку», осужденной в «Поэтическом искусстве» Буало, и реалистического «Комического романа». Его перу принадлежат также и «мазаринады» — стихотворные памфлеты против кардинала Мазарини.

Стр. 129. Вот сущая змея... — Речь идет о мачехе Скаррона, которая затеяла судебный процесс с тем, чтобы лишить его наследства.

Стр. 130. ...сто раз на дню я умирал. — С 1638 г. Скаррон был прикован к постели болезнью, сопровождавшейся постоянными острыми болями.

Стр. 131. Жан де Лафонтен (1621—1695) — великий поэт-баснописец, а также автор стихотворных «Сказок» и романа «Любовь Психеи и Купидона».

Стр. 135. Приводимая эпитафия была переведена К. П. Батюшковым:

Иван и умер, как родился —
Ни с чем; он в жизни веселился
И время вот как разделял:
Во весь день пил, а ночью спал.

Стр. 136. Плавт и Теренций — римские комедиографы, чье наследие высоко ценил Мольер.

Стр. 137. ...проделки мнимого больного... — Имеется в виду комедия Мольера «Мнимый больной».

Стр. 138. Франсуа Пeйо де Линьер (1628—1704) — поэт, автор сатирических песен, уроженец Санлиса, которого современники называли «безбожником из Санлиса». ...укажет Дафне путь на сцену... — Речь идет о либретто Лафонтена к опере Ж.-Б. Люлли (1632—1687) «Дафна».

Стр. 141. Франсуа Лe Метель, сьёр де Буаробер (1592—1662) — поэт и драматург, приближенный кардинала Ришелье. Был одним из первых членов Французской Академии, основанной Ришелье в 1634 г., в частности, для создания словаря французского языка, работа над которым шла чрезвычайно медленно.

Стр. 142. Антуан Фюретьер (1619—1688) — прозаик и поэт, автор знаменитого сатирического «Буржуазного романа». В 1662 г. был принят в Академию, а в 1685 г. из нее исключен за попытку издать в противовес академическому словарю свой «Всеобщий словарь...», над которым он работал в течение 40 лет. Академия возбудила против Фюретьера судебное преследование, обвиняя его в плагиате, и запретила издание его словаря, который был опубликован лишь в 1690 г. за пределами Франции — в Гааге и Роттердаме.

Стр. 144. Поль Пеллисон (1624— 1693) — известный адвокат и поэт, создатель первой «Истории Французской Академии». Приводимая эпиграмма существует также в вольном переводе А. С. Пушкина («Глухой глухого звал к суду судьи глухого...»).

Стр. 145. Этьен Павийон (1632— 1705) — адвокат парламента в Меце, автор стихов «на случай», мадригалов и посланий.

Стр. 146. Франсуа Ренье-Демарe (1632—1713) — литератор и историк, секретарь Академии с 1684 г., главный редактор первого издания Академического словаря, один из инициаторов кампании против Фюретьера (см. комментарий к стр. 142).

Стр. 148. В год отпущения грехов. — Речь идет о так называемом «святом годе», когда римский папа дает отпущение грехов всем католикам.

Стр. 149. Никола Буало-Депрео (1636—1711) — поэт-сатирик, автор «Поэтического искусства», в котором были сформулированы основные художественные принципы классицизма.

Стр. 150. Шарль Перро (1628—1703) — известный писатель, автор знаменитых «Сказок матушки Гусыни», был одним из основных противников Буало в вопросе о сравнительном достоинстве древних и современных авторов и настаивал на преимуществе последних в «Параллелях Древних и Новых». Эти разногласия, разделившие французских писателей на два лагеря, вошли в историю французской литературы под названием «Спор Древних и Новых».

Стр. 151. Сен-Сорлен Жан Демаре де (1595—1676) — канцлер Академии, один из популярнейших авторов прециозного стиля; в споре «древних и новых» был противником Буало. Сен-Сорлен написал поэму «Христианская Франция, или Хлодвиг» (1657), целью которой было опровергнуть учение одной из сект протестантов — янсенизма, подвергавшегося гонению со стороны католической церкви и кардинала Ришелье, приближенным которого он был. Менаж. — См. комментарий к стр. 167. Биллен Луи — парижский издатель; Арно Антуан — философ и теолог, глава французских янсенистов.

Стр. 154. Иппокрена (миф.) — источник, вокруг которого собирались Музы и чьи воды даровали вдохновение.

Стр. 155. Антуан Бодрон де Сенесе (1643—1737) — камердинер королевы Марии-Терезы, поэт-сатирик и эпиграмматист, автор сборника «Эпиграммы и разные стихотворения» (1717). Сатира Буало против женщин — 10-я сатира в подражание Ювеналу, в которой Буало дает галерею отрицательных женских типов.

Стр. 158. Жан Расин (1639—1699) — великий драматург классицизма. Трагедия «Агамемнон» принадлежит перу Клода Буайе (1618—1698), который вошел в историю не столько своими сочинениями, сколько как адресат многих эпиграмм (Буало, Фюретьера и др.).

Стр. 160. Юдифь — персонаж библейской легенды, спасла свой город, осажденный ассирийцами, соблазнив их военачальника Олоферна и затем убив его.

Стр. 161. Ле Клер Мишель (1622—1691) и Кора Жак де (1630—1647) — драматурги, написавшие трагедию «Ифигения», намереваясь соперничать с одноименной пьесой Расина.

Стр. 162. Мадам де Ментенон Франсуаза Д'Обинье (1635—1719) — жена Скаррона. После смерти Скаррона и королевы Марии-Терезы Людовик XIV вступил с ней в морганатический брак.

Стр. 163. «Троада» — трагедия о завоевании Трои драматурга Никола [Жака] Прадона (1644—1698), чье творчество было объектом многих сатир и эпиграмм и чье имя стало нарицательным для обозначения посредственного писателя. Приводимая эпиграмма была вольно переведена русским поэтом-баснописцем А. Е. Измайловым (1779—1831):

О, ужас! О, досада!
Гомера перевел безграмотный Глупон,
От лошади погиб несчастный Илион,
А от осла погибла «Илиада».

Стр. 164. ...незрелый плод своих потуг... — Речь идет о трагедии Н. Прадона «Федра», написанной с намерением превзойти «Федру» Расина. Эта эпиграмма была вольно переведена Б. А. Жуковским («Ты драму, Фефил, написал?..»).

Стр. 165. Никола Прадон. — См. комментарий к стр. 163. ...Мадемуазель Бернар Катрин (1662—1712) — второстепенная писательница, автор трагедии «Брут», ряда стихотворений «на случай» и нескольких романов.

Стр. 166. Гийом Амфри, аббат де Шольё (1639—1720) — поэт, глава кружка поэтов-вольнодумцев, автор од и анакреонтических стихотворений, которыми в лицейские годы увлекался А. С. Пушкин. ...он слеп... — Купидон, или Амур, часто изображался с повязкой на глазах.

Стр. 167. Жиль Менаж (1613— 1692) — писатель и филолог, чьи галантные эклоги, пасторали и стихи высоко ценились в прециозных салонах. Мольер вывел его под именем Вадиуса в комедии «Ученые женщины».

Стр. 170. Бернар де Ла Моннуа (1641—1728) — поэт, особо известный своими стихотворными сказочками, «ноэлями» и шутливыми эпиграммами. Жиль Meнaж. — См. комментарии к стр. 167.

Стр. 173. Беккер Бальтазар (1634— 1698) — фламандский мыслитель, пастор, автор книги «Заколдованный мир» — антицерковного сочинения, в котором разоблачаются суеверия, магия и астрология.

Стр. 175. Эпитафия господину де Ла Ривьеру. — Речь идет о приближенном Ришелье; он происходил из мелкопоместного бретонского рода.

Стр. 177. Кольбер Жан-Батист. — См. комментарий к стр. 112.

Стр. 180. «Орфей» — опера французских композиторов, сыновей знаменитого Люлли — Жана-Батиста (1665—1743) и Луи (1664—1734).