XVIII век

А. де Баратон

* * *

Больной купец жене своей сказал:
«Я умираю, и пора приспела
Подумать, кто продолжит наше дело.
Ги, наш гарсон, и ловок и удал,
И ночью понасытит до отвала.
Возьми-ка ты его себе в мужья».
Купчиха со слезами отвечала:
«Родной, об этом думала уж я».

 

НА ПРОЦВЕТАЮЩЕГО КЮРЕ

Отец Анри, приехав в город Дьепп,
Неплохо там сумел обосноваться:
К нему толпой на исповедь стремятся.
— А чем он знаменит? — Он глух и слеп.

 

* * *

И крикнул в зал судья Роже:
«Потише, господа! Да что сегодня с вами?
Семь дел разобрано уже,
А я ни одного не слышал в этом гаме».

 

Бернар Ле Бовье де Фонтенель

[НА ВЫБОРЫ ВО ФРАНЦУЗСКУЮ АКАДЕМИЮ]

Когда нас сорок, все нам строят ковы
И нас высмеивают всласть;
Когда нас тридцать девять, все готовы
Пред нами на колени пасть.

 

* * *

«Остановись!» — бежал за Дафной Аполлон,
И, тяжело дыша, в нервическом припадке
Вослед ей перечень он вел не столь уж краткий
Достоинств, коими был щедро наделен:

«Я — бог прекрасных муз, и мой, как солнце, трон,
И я...» Но перед ним мелькали только пятки.
«Бряцать на лире я мастак». Но без оглядки
Бежала нимфа прочь. «Знай, Дафна, я силен

В охоте, в ворожбе и по врачебной части.
Со мной ты изживешь все горести-напасти».
А Дафна все неслась, пуглива и дика.

Но если б он сказал: «Стой! Вот моя рука.
Я — вечно юный бог, красив и полон страсти», —
То обернулась бы она наверняка.

 

Анонимы

ЭПИТАФИЯ ДВОРЯНИНУ [ОЛИВЬЕ ЛАРШЕ ДЕ ЛА ТУРАЮ], УМЕРШЕМУ ПО ВОЗВРАЩЕНИИ ИЗ 1-ГО КРЕСТОВОГО ПОХОДА

Ларше был знатен и удал.
Всю жизнь мечом служа лишь богу,
Он в Палестине потерял
Оруженосца, глаз и ногу.
Вернувшись посреди зимы
В свою Бретань, он на навозе
От голода и от чумы
Погиб и здесь почиет в бозе.

 

НА ЛЮТЫЕ ХОЛОДА 1709 ГОДА

«Беда от лютых холодов!
Как! Неужель для обогрева
Моих владений мало дров?» —
Воскликнул Феб, исполнен гнева.
Одна из муз сказала так:
«Вели скорее на сожженье
Отдать творенья злых писак,
И выйдем мы из положенья».

 

ЛЮДОВИКУ XIV В ДЕНЬ ЕГО ПОХОРОН

Без плача проводы. Ты удивлен, не так ли?
Людовик, Франция в правление твое
Уж столько плакала, что слезы у нее,
Когда скончался ты, иссякли.

 

РАЗГОВОР ЛЮДОВИКА XIV С НИЗВЕРЖЕННЫМ КОРОЛЕМ АНГЛИИ ЯКОВОМ II

«Чей сын уэлльский принц? Ваш?» — при закрытой двери
У Якова спросил французский властелин.
А Яков отвечал: «Конечно! В той же мере,
Как вы — Людовика XIII сын».

 

Вольтер

НА СМЕРТЬ Д'ОБА, ПЛЕМЯННИКА ФОНТЕНЕЛЯ

— Кто там стучится? — крикнул сатана.
— Откройте! Д'Об! — Тут черти врассыпную.
Д'Об входит в преисподнюю пустую,
Глазам не веря: — Вот тебе и на!
Сия картина мне весьма знакома:
Ужели я опять попал в Париж?
Бывало, там кого ни навестишь,
Никак застать не удается дома.

 

* * *

Дрожи, Гораций! Сдайся, Рафаэль!
Вам ныне подражает Куапель.
Поколебать он тщится ваш треножник,
Дитя удачи, недруг неудач,
Столь ревностно рифмующий художник,
Столь мастерски малюющий рифмач.

 

НА АББАТА ДЕ СЕН-ПЬЕРА

Смотрю: Сен-Пьер как вкопанный стоит.
И я, как он, окаменел, решая:
Что это предо мною? Плоть живая
Иль покорившийся резцу гранит?
К чему, однако, я догадки строю?
Ей-ей, из камня сей ученый муж!
Ведь стой он во плоти передо мною,
Вмиг брякнул бы какую-нибудь чушь.

 

НА СТАТУЮ НИОБЕИ

Неосторожной Ниобее
Судили боги камнем стать.
Ваятель поступил мудрее:
Он жизнь вдохнул в нее опять.

 

НА СТАТУЮ АМУРА

Склонись пред ним с покорностью великой:
Был, есть иль будет он твоим владыкой.

 

НА ИЗОБРАЖЕНИЕ ИИСУСА ХРИСТА В СУТАНЕ ИЕЗУИТСКОГО ОРДЕНА

Сыны Лойолы! Ясно, отчего
Вы дали нам Христа изображенье
В своем иезуитском облаченье:
Дабы никто не возлюбил его.

 

ЖЕНЕВСКОЙ ДАМЕ, КОТОРАЯ УБЕЖДАЛА АВТОРА В СУЩЕСТВОВАНИИ ТРОИЦЫ

Я в троицу не веровал вначале.
Но наступил неверию конец,
Когда, мадам, вы предо мной предстали,
Явив собой трех граций образец.

 

НА ЕПИСКОПА БУАЙЕ [...], МЕТЯЩЕГО В КАРДИНАЛЫ

Чем становится выше твой сан,
Тем яснее для всех прихожан,
Что пленяешь ты глупостью папу.
Каждый знает, что папа, увы,
Хоть и даст кардинальскую шляпу,
Но не даст никогда головы.

 

* * *

Когда французы шли войною
На юг, трубя в победный рог,
То обрели Милан, Савойю
И перелой в короткий срок.
Но хоть Милана и Савойи
Не удержали за собой,
Не все утратили герои:
Ведь им остался перелой.

 

НА ПРИНЯТИЕ ДАНШЕ ВО ФРАНЦУЗСКУЮ АКАДЕМИЮ

О нищий духом, уповай!
Ведь доказал Данше ничтожный,
Что в Академию возможно
Попасть, как попадают в рай.

 

* * *

Однажды на тропе лесной
Фрерон ужален был змеей.
От очевидцев слышал я,
Что испустила дух змея.

 

ГОСПОДИНУ ДЕ ВИЛЛЕТУ, НА ЕГО ПАНЕГИРИК КАРЛУ V

Героя вашего страшил сражений дым,
И у него была политика такая:
Сам ничего нигде не разоряя,
Все разорять он поручал другим.

 

Аноним

НА ВОЛЬТЕРА

Поэтам и прозаикам сейчас
Приходится несладко на Парнасе:
Сухой Вольтер на бешеном Пегасе
Собой заполнить хочет весь Парнас.
Когда один безумен Римом правил,
То также, упиваясь сам собой,
Все статуи Геракла обезглавил,
Надставив их своею головой.

 

Франсуа Гакон

НА ПОРТРЕТ ТОМА КОРНЕЛЯ

Не бросайся к портрету стремглав,
На портрете Корнеля признав,
Не сходи от восторга с ума:
Пред тобою не Пьер, а Тома.

 

[НА ОПЕРУ-КАНТАТУ ЖАНА-БАТИСТА РУССО]

Как сын сапожника, сменивший на перо
Свое потомственное шило,
Узрел, что ждет его бездарности тавро,
Что с оперой провал (о, сколько свисту было!),
Что муза на ухо туга,
Что в стихотворстве он не смыслит ни бельмеса,
Так вспомнил окрик Апеллеса:
«Суди не свыше сапога!»

 

Жан-Батист Руссо

НА ГАКОНА, АВТОРА ОДЫ МАРШАЛУ КАТИНА

О Катина! Твой образ величавый
Унижен: щелкопером ты воспет.
Уж лучше бы тебе не ведать славы,
Чем с содроганьем слушать этот бред.
Сочувствую и думаю, что только
Тогда для нас позор твой будет смыт,
Когда тебя все тот же балаболка
Разгневанно в сатиру поместит.

 

НА ДРАМАТУРГА ДАНШЕ

Данше познал провал своих творений:
Жару и холода винит поэт.
Жара «Глухого» подвела на сцене,
А «Гераклидам» холод был во вред.
Но зритель, выслушав его, взял слово
И несколько иначе рассудил.
«Молчи, — ему сказал он. — И «Глухого»,
И «Гераклидов» холод погубил».

 

НА БАСНИ ЛА МОТТ-УДАРА

В наивных баснях Лафонтена
Не видно пота. Это те
Наброски жизни сокровенной,
Искусство коих в простоте.
Язык хранит он от увечья
И повествует без причуд.
У всех зверей свои наречья,
И все по-своему живут.

Иначе у Ла Мотт-Удара:
Здесь мир животных однолик.
Пииту не хватает дара
Разнообразить их язык.
Все в их поступках нелогично,
Все — риторическая ложь,
И у него осел обычно
На академика похож.

 

ПОРТРЕТ

Художник с блеском выполнил портрет
Бездарного поэта-самохвала.
Зевота тотчас тех одолевала,
Кто на него смотрел. Зато поэт
Восторженно воскликнул: «Дивно вчуже
В портрете сем узреть оригинал!
Он, правда, нем». А мастер отвечал:
«От этого нисколько он не хуже».

 

* * *

Зашли к художнику монахи:
«Кончай с блудницею кутеж!
Ты позабыл о божьем страхе.
Женись на ней иль в ад пойдешь!»
А он в ответ: «Святые братья,
Венчайте нас, будь ваша власть,
Коль непременно должен стать я
Рогатым, чтобы в рай попасть».

 

ПЬЯНИЦА И ЛЕКАРЬ

Наевшись и напившись до отвала,
Пьянчуга слег. К нему был вызван врач.
«Вас, — порешил он, — жажда обуяла
И лихорадка гложет: лоб горяч.
Согласно Гиппократу, вам сначала
Покончить надо с жаждой, дорогой».
«Ах, доктор, — возразил ему больной, —
Коль действовать хотите по порядку,
То вы уймите только лихорадку,
А с жаждой мне справляться не впервой».

 

* * *

Один учитель, проявив отвагу,
Призвал к порядку сельских бунтарей,
Но кто-то из толпы сразил беднягу
Ударом в глаз. — Дорогу нам скорей! —
Вскричал цирюльник, тамошний целитель,
Чей дом как раз стоял невдалеке.
— Я потеряю глаз? — спросил учитель.
— Нет, друг мой, нет. Он у меня в руке.

 

СОВЕТ СУДЬИ

— Начать ли тяжбу мне с моим соседом? —
У одного судьи спросил истец.
— В Сорбонну обратись к законоведам, —
Подумав, посоветовал мудрец. —
Коль выяснится с самого начала,
Что все права на стороне твоей,
То лучше не судись — надежды мало;
Коль на чужой — судись и не робей.

 

* * *

Наш бренный мир — комедия, не боле,
Где канцлеры, прелаты, короли
Пред обществом свои читают роли.
В райке и нам местечко отвели.
Глаза у нас напряжены до боли,
И все же мир героев еле зрим.
Со сцены нам актеры лгут коварно,
А мы, простые люди, верим им,
Но если фарс играется бездарно,
Скорбим о наших деньгах и свистим.

 

Алекси Пирон

ЭПИТАФИЯ ЖАНУ-БАТИСТУ РУССО

Границу проведя печали и веселью,
Здесь Жан-Батист Руссо навеки опочил.
Париж ему был колыбелью,
Брабант ему могилой был.
Пройдя до дней своих скончанья
В два раза больший путь, чем надо, сей поэт
Достоин зависти был первых тридцать лет
И тридцать остальных достоин состраданья.

Враги Руссо хотели исказить мою мысль, относя ее непосредственно к произведениям этого знаменитого поэта, которого я расценивал, расцениваю и всегда буду расценивать в качестве величайшего лирического поэта, какие только появлялись после Пиндара. Тридцать остальных достоин состраданья — тридцать остальных лет горестей и изгнанья, которые поэт так незаслуженно переносил. Что касается тех произведений, которые он создал за тридцать лет скитаний, то его враги не производили, не производят и никогда не произведут на свет ничего подобного. (Примечание Пирона.)

 

НА ПЕРЕВОД БАКЮЛАРА Д'АРНО «ПЛАЧ ИЕРЕМИИ»

Вот отчего во дни былые
Стенал пророк Иеремия:
Предвидел он, что в черный год
Его Арно переведет.

 

* * *

Святой отец наш Блез
Опять в подвал полез —
Не из боязни грому,
А из приязни к рому.

 

* * *

Греша с ослицей, селянин Дамон
В сем деле был на людях уличен.
Он испросить прощение у бога
Послал соседа в город Авиньон.
Тот вскоре возвратился и с порога
Воскликнул: «Куманек мой, как я рад,
Что адом не грозит тебе ослица.
Твой грех всего за шесть дукатов снят.
А кабы дал я семь, то наш прелат
Позволил бы тебе на ней жениться».

 

В ГОД ОТПУЩЕНИЯ ГРЕХОВ

Дожить сей год святой навряд ли мне по силам:
Я с милой разлучен и примирен с Зоилом.
О Рим, низринь в тартарары
Свои поборы и дары!

 

ЭПИТАФИЯ САМОМУ СЕБЕ

Пирон почиет здесь. Он был такой тупица,
Что в Академию — и то не смог пробиться.

 

[НА ФРАНЦУЗСКУЮ АКАДЕМИЮ]

О ты, любовница ученой братьи всей,
Супруга сорока стареющих мужей,
Мать нескольких острот и повитуха слова!
Готовясь к торжествам, не ожидай, как встарь,
Ни прозы, ни стихов на свой пустой алтарь.
А эпитафия тебе, считай, готова.

 

[НА ПРИНЯТИЕ ГРЕССЕ ВО ФРАНЦУЗСКУЮ АКАДЕМИЮ]

У нас в счастливой Франции, шутя
Поэта плодовитого смиряют
Тем, что его, к Бессмертным сопричтя,
В сороковое кресло водворяют:
Там, погрузяся в беспробудный сон,
Ни строчки больше не напишет он.
Для вдохновенья это кресло — то же,
Что для любви супружеское ложе.

 

НА ПРИНЯТИЕ ЛА КОНДАМИНА ВО ФРАНЦУЗСКУЮ АКАДЕМИЮ

Итак, в число Бессмертных без докуки
Сегодня принят новый человек.
Он глух. Тем лучше для жреца науки.
Но он не нем. Тем хуже для коллег.

Эта эпиграмма является не чем иным, как лаконичным вариантом четверостишия самого Ла Кондамина, который распространил эту остроту накануне его принятия во Французскую Академию. Поразительная смелость претендента. (Примечание Пирона.)

 

Анонимы

[НА ФРАНЦУЗСКИХ МИНИСТРОВ ЛОУ И НОАЙЛЯ]

Вот регенту Ноайль сказал:
«Ваш Лоу был и есть нахал!»
А Лоу регенту ничтоже
Сумняся молвил в свой черед:
«Ваш герцог — первый сумасброд!»
Покуда спор вели вельможи,
Имел несчастье зреть народ,
Что прав Ноайль и Лоу тоже.

 

НА СМЕРТЬ МАРКИЗЫ ДЕ ПОМПАДУР

Неверная жена, любовница на славу,
Маркиза Помпадур скончалась. И по праву
Два бога слезы льют над ней,
Не в силах превозмочь кручину:
Оплакивает жизнь маркизы Гименей,
А Купидон — ее кончину.

 

* * *

Министр угас, и гробовая
Доска сокрыла хладный прах.
Он мало спал, все помышляя
О государственных делах.
Но, безо всякого сомненья,
Мудрее действовал бы он,
Когда б часы былого бденья
Употреблял на мирный сон.

 

ЭПИТАФИЯ МОПУ, ОТЦУ КАНЦЛЕРА ЛЮДОВИКА XV

В Аид сей старый плут сошел по той причине,
Что плута большего, чем сам, увидел в сыне.

 

НА ГАЛУНЫ А-ЛЯ КАНЦЛЕР МОПУ

Вот чудный матерьял! И дешев он, и нов,
И видимость дает парадных галунов.
Искусное изобретенье
Все с именем Мопу связали без труда:
Он так же вводит в заблужденье
И не краснеет никогда.

 

[НА ИЗОБРАЖЕНИЕ КОННОЙ СТАТУИ ЛЮДОВИКА XV РАБОТЫ БУШАРДОНА]

Творенье Бушардона все заметили.
Был приговор решителен и строг:
На скакуна он посадил порок
И растоптал четыре добродетели.

 

ЭПИТАФИИ ЛЮДОВИКУ XV

1

Король чужую мысль, а деньги наипаче
Брал вечно в долг, но без отдачи.
И если все же в рай стезя его лежит,
То он помилован в кредит.

 

2

Здесь тлеет прах Людовика, который
Свой высший долг исполнил до конца.
Рыдайте, шлюхи, убегайте, воры.
Вы потеряли вашего отца.

 

Пьер-Фюлькран де Россе

ВЕРНЫЙ СПОСОБ РАЗБОГАТЕТЬ

Пусть призрак бедности тебя не беспокоит.
Для барыша пусти Лагарпа в оборот:
Купи за цену ту, что он на деле стоит,
Перепродай за ту, что сам себе дает.

 

Шарль-Мари де Ла Кондамин

МАДАМ ДЕ ЛА КОНДАМИН НА ДРУГОЙ ДЕНЬ ПОСЛЕ СВАДЬБЫ

Аврора, говорят, во время оно
Своим супругом сделала Титона.
Но как бы проклинал он свой удел,
Когда б на наш союз направил взоры:
Он одряхлел в объятиях Авроры,
А в ваших я помолодел.

 

БЕСКОНЕЧНАЯ ПРОПОВЕДЬ

О заповедях проповедь читая,
Священник паству с первой усыпил;
Всех доконала заповедь вторая;
О третьей слушать не хватило сил.
Народ поспешно убывал, и вскоре
Остался только ризничий в соборе.
Он, причастясь вином и просфорой,
Сказал: «Святой отец, не осердитесь.
Вот вам ключи. Когда освободитесь,
Заприте дверь. А мне пора домой».

 

Антуан-Луи Лебрен

НА КРАСИВУЮ И ГЛУПУЮ ДАМУ

Хотя моя Аглая неумна,
Ее уста прелестны. Никогда я
Не слушаю, что говорит Аглая,
Я лишь смотрю, как говорит она.

 

ЭПИТАФИЯ ПЬЯНИЦЕ

Все пропил бедный Казимир!
Сегодня вечером в трактир,
Покорствуя своей судьбине,
Последнюю отнес он медь.
И стало не на что отныне
Ему ни жить, ни умереть.

 

ЭПИТАФИЯ ЗНАТНОМУ ПУТЕШЕСТВЕННИКУ

Не плачьте, что положен в урну эту
Землепроходца Пьера бренный прах.
Пьер много путешествовал по свету,
Но не бывал еще на небесах.

 

ЭПИТАФИЯ СКРЯГЕ

Скупец, попавший в ад за прегрешенья,
Услышал, как в печах трещат поленья,
И крикнул черту: «Экий ты дурак!
Неэкономно тратишь древесину.
Убавил бы огонь наполовину.
Вполне хватает жару здесь и так».

 

ЭПИТАФИЯ ГРАФОМАНУ

Здесь спит бездарности непревзойденный гений.
Всю жизнь молол он ерунду.
С ним надо погрести тома его творений,
Чтоб автора на них поджаривать в аду.

 

ПОЭТ-ЛЕКАРЬ

Рене, дрянной поэт, но врач непревзойденный,
Глухому Пьеру слух однажды даровал
И с той поры к нему дорогой проторенной
Со чтением своих стихов являться стал.
Вот при одном таком непрошеном визите
«Рене, — взмолился Пьер, — терпеть невмоготу!
Одно из двух: иль замолчите,
Иль мне верните глухоту».

 

Жан-Батист Грекур

КАНОНИК И СЛУЖАНКА

Каноник, видя, что служанку
Живот опасно выдает,
Не стал вступать с ней в перебранку,
А дал немедленно расчет.
Пришла другая наниматься.
— Готовишь вкусно? — Не всегда.
— А ты хозяйственна? — Признаться,
Не очень: слишком молода.
— Стирать умеешь? — Не умею.
— Пьешь? — Затрудняюсь дать ответ.
— Ах, бестолковостью твоею
Я поражен. Читаешь? — Нет.
И что ты просишь за такие
Таланты? — Сто экю прошу.
— Как?! Втрое больше, чем другие?
— Я, сударь, не плодоношу.

 

СЕМЕЙНЫЙ ДОГОВОР

Женился Жак на девушке, однако
Всего четыре месяца спустя
Жена преподнесла ему дитя.
Жак возмущен. Тесть утешает Жака:
«В подобном положенье был и я,
Стал бунтовать, но тесть мой безвозмездно
Вмиг договор на ренту мне любезно
Вручил, чтоб горю действенно помочь.
Вам, Жак, тот договор хочу отдать я.
С ним поступить вы сможете точь-в-точь,
Как я: он ублажит любого зятя,
Как только выйдет замуж ваша дочь».

 

* * *

Любовник нужен Теодоре
Красивый, умный, молодой,
Бесстрашный, с пылкостью во взоре,
Короче говоря — герой.
Но вкупе столько качеств ныне
Не отыскать в одном мужчине,
А сердце у нее — не лед.
Красавица по сей причине
Все это в розницу берет.

 

Шарль-Франсуa Панар

* * *

Все делать напоказ — вот ханжества истоки.
В поступках будь правдив, будь на себя похож.
Не столь презренными нас делают пороки,
Сколь добродетели, в которых скрыта ложь.

 

Шарль Борд

ЕПИТИМЬЯ

— Вот и великий пост! Пора настала
Замаливать грехи, а их немало.
Что будем делать, милый мой супруг?
— Как что? Говеть заставим наших слуг.

 

Дени Дидро

ЭПИТАФИЯ ГРАФУ ДЕ КЕЛЮСУ

Ворчливый антиквар, чей прах сокрыла урна,
В этрусской вазе сей устроился недурно.

 

Франсуа-Жоашен Бернис

* * *

Амур — дитя, что век тревожит
И сердце пастуха, и сердце короля.
Он сотворен, как вы, он думает, как я,
Он только дерзостней, быть может.

 

Жан Лерон Д'Аламбер

[СТИХИ ПО СЛУЧАЮ ПРИГЛАШЕНИЯ УЕХАТЬ В РОССИЮ, КОТОРОЕ Д'АЛАМБЕРУ СДЕЛАЛА ЕКАТЕРИНА II ЧЕРЕЗ ШУВАЛОВА]

Когда был клеветой унижен Сципион,
Воздав хвалу богам, покинул римлян он.
А мне как поступить с собратьями своими?
Творцу воздам хвалу, но все ж останусь в Риме.

 

Жан-Франсуа Гишар

НА ЗАСЕДАНИЯ ФРАНЦУЗСКОЙ АКАДЕМИИ

Глухой Ла Кондамин, высоких мыслей полон,
Явившись на совет Бессмертных, задремал.
«Ого! — вскричал Пирон, попавший тоже в зал, —
Ла Кондамин спит так, как будто слух обрел он».

 

* * *

Ах ты, мышонок-ветрогон!
Что за несносная манера?
На книжной полке был Фрерон,
А ты изгрыз мне том Вольтера.

 

РИФМОПЛЕТУ

В твоих стихах, поэт,
И мысли есть, и тропы,
И правильные стопы...
Вот только крыльев нет.

 

* * *

Свою очаровательную даму
Поэт в стихах Венерою назвал.
То, что она сочла за мадригал,
Венера приняла за эпиграмму.

 

ЖИЗНЬ ИЛИ КОШЕЛЕК

Когда скупой Гюстав шел ночью из гостей,
Вдруг на него напал злодей.
«Стой! Жизнь иль кошелек!» — вцепился он в Гюстава.
«Ах, — простонал скупец. — Злой дух беду навлек!
Но если выбирать я все ж имею право,
Возьми, разбойник, жизнь, оставь мне кошелек».

 

МЫСЛЬ ЭПИКУРА О СМЕРТИ

Смерть совершенно не тревожит
Воображение мое:
Пока я есмь — не может быть ее,
А есть она — меня уж быть не может.

 

СПОСОБ ИЗБАВИТЬСЯ ОТ КОСНОЯЗЫЧИЯ

С косноязычьем, милый мой дружок,
Покончи так: себя не прерывая
Читай стихи Демьера, невзирая
На грузное столпотворенье строк.
Стихи Лемьера — лучшая замена
Камням, что излечили Демосфена.

 

Понс-Дени Экушар-Лебрен

* * *

Ах этот горе-эрудит!
Болтает и болтает.
Он все, что знает, говорит;
Что говорит — не знает.

 

БРАТСТВО ИЛИ СМЕРТЬ!

О, как приятно слышать с неких пор:
«Да будем братьями, иль шею под топор!»

 

[НА ФРАНЦУЗСКИЙ СЕНАТ]

Когда б испортил воздух император,
«Я ощущаю розы аромат», —
Сказал бы Жоффруа, благой сенатор.
И с ним бы согласился весь сенат.

 

НА ИНСТИТУТ

Пора избавиться науке
От педантизма и от скуки.
Минерва, вот твой новый храм,
Величья наших дней достойный!
Но боже! Все зевают там,
Как в Академии покойной.

 

* * *

Священник проповедью новой
О благе милости Христовой
Растрогал всех. И лишь один
В сторонке старый селянин
Стоял, нахмурившись сурово.
Его спросили: «Слушай, дед,
В тебе, наверно, чувства нет,
Иль ты из Каинова рода?»
А старый селянин в ответ:
«Я не из этого прихода».

 

* * *

«В Лионе, этом городе проклятом,
Жестокосердны жены с нашим братом, —
Сказал судья Глупон жене своей. —
Поверь мне, благоверная, семей,
Где муж сегодня не был бы рогатым,
Здесь нет, за исключением одной».
Его жена спросила: «А какой?»
Муж отвечал, супругу обнимая:
«Уж будто и не знаешь, дорогая?»
«Клянусь тебе, не знаю, дорогой».

 

НА НЕКРАСИВУЮ И ГЛУПУЮ ЖЕНЩИНУ

Ты в зеркало взглянула и сама
Все поняла. Тогда, моя Камилла,
Ты болтовней пленить меня решила.
Как жаль, что нет зеркал и для ума!

 

СОВЕТ НЕКОЙ ДАМЕ

Все знают, что у вас, Аглая,
Есть ум, и доброта, и стать.
Но берегитесь, дорогая,
Так часто это повторять.

 

СПОСОБ ПРОЖИТЬ ДВА ВЕКА

Уж если захотелось вам
Прожить подольше в этом мире,
То не ходите по врачам,
Не думайте об эликсире,
Скорее отправляйтесь в свет,
Побудьте в обществе Сесили
И скажете, что вы прожили
Не полчаса, а двести лет.

 

НА ЛА ТУРАЯ

Берет зевота Ла Турая.
Друзья, ясна причина мне:
Глупец, болтая и болтая,
Своей лишь внемлет болтовне.

 

* * *

Есть у Агнессы небольшой разлад:
Красавица и чудо-поэтесса,
Свое лицо творит сама Агнесса,
Ее стихи поклонники творят.

 

НА УРБЕНА ДОМЕРГА

К моей придравшись эпиграмме,
Мстит эпиграммой мне пиит.
Моими ранен он стихами,
Своими наповал убит.

 

* * *

— Я обворован, я в печали!
— Да что ты? Бедный Алидор!
— Тетрадь моих стихов украли.
— Да что ты? Бедный, бедный вор!

 

[НА ИЗДАНИЯ «ОСВОБОЖДЕННОГО ИЕРУСАЛИМА» ТОРКВАТО ТАССО ВО ФРАНЦУЗСКОМ ПЕРЕВОДЕ БАУРА-ЛОРМИАНА]

Как ни оспаривал он право
На жизнь in quarto, in octavo,
Тулузский Тассо вновь угас
In folio на этот раз.

 

Пьер Баур-Лормиан

[НА ЭКУШАРА-ЛЕБРЕНА]

Лебрен живет одною славой.
Как похудел он, боже правый!

 

Теодор Дезорг

НА ЭКУШАРА-ЛЕБРЕНА

Банальной и продажной лире
Всегда отрадны силы тьмы,
И утвердись чума в сем мире,
Лебрен бы стал певцом чумы.

 

Адриен-Мишель Блен де Сенмор

ОТВЕТ МАРКИЗА Д'ОБИНЬЕ СВОЕЙ СЕСТРЕ МАДАМ ДЕ МЕНТЕНОН

Французская Эсфирь однажды так
Сказала брату: «Тысячами благ
Клянусь тебе, что не прельщают боле
Меня ни трон, ни милость короля,
И счастье только в смерти вижу я».
«Как! — удивился брат. — Ты бога, что ли,
Задумала избрать себе в мужья?»

 

Клод Карломан де Рюльер

ПОРТРЕТ МАРКИЗЫ ДЮ ДЕФФАН

Она чужие зрела прегрешенья,
Злословье было имя дамы той.
На склоне лет она лишилась зренья
И стала воплощенной Клеветой.

 

Жан-Станислас Буффлер

ПРИНЦУ ДЕ БОВО

И козни при дворе, и шум столичный
Противны вам и вовсе не нужны.
Принц, вашим добродетелям приличней
Быть в окруженье сельской тишины.
В лугах поймете вы, душой воспрянув,
Ничтожество придворной суеты,
Где средь господ, похожих на баранов,
Так мало дам, похожих на цветы.

 

* * *

Раз мы бедны, то зря подачек ищем.
Лишь богачам здесь подают, как нищим.

 

МАДАМ ДЕ СТАЛЬ, СПРОСИВШЕЙ У МЕНЯ, ПОЧЕМУ Я НЕ СОСТОЮ В АКАДЕМИИ

На Академию я взор свой устремлю,
Коль встречу там и ваш, дабы в ученых спорах
Ваш ум и мой сошли за целых сорок:
Ваш — равный четырем и мой — нулю.

 

Macoн де Морвилье

ПРЕДУСМОТРИТЕЛЬНЫЙ ГЕРОЙ

О лира, мы сегодня пропоем
Не о любви, но о геройстве Клода,
Участника военного похода.
Из двух коней, что числятся при нем,
Один — хромой; но без предубежденья
Он холит их обоих, ибо Клод
Хромого для атаки бережет,
А резвого — на случай отступленья.

 

Никола-Себастьян-Рош де Шамфор

НА ОДНОГО МУЖА

Счастливый муж! Ему в удел дано
Блаженство. Как обманут он умно!
Как слепо верит он своей Адели!
Ах, если даст мне слово Гименей,
Что так же ослепит меня, — ей-ей,
Я в брак вступлю на этой же неделе.

 

Бартелеми Эмбер

СЧАСТЛИВЫЙ СЛУЧАЙ

Ночная молния попала в монастырь.
Аббат Аполлинер наутро взял псалтырь
И чернецов призвал молиться,
А проповедь свою пред ними начал так:
«Всевышний мудр. Его десница
Карает и щадит. Вчера он подал знак,
Дотла сгорел алтарь и рухнул крест железный.
Завиден, братья, наш удел:
Произойди пожар в трапезной,
Никто б из нас не уцелел».

 

Сильвен Марешаль

ЭПИТАФИЯ САМОМУ СЕБЕ

Здесь мирный атеист нашел последний кров.
Не глядя на небо, он шел дорогой славной.
Почти покойника, о путник благонравный:
Друг добродетели, он был врагом богов.

 

Эварист Парни

ЭПИТАФИЯ СИЛЬВЕНУ МАРЕШАЛЮ

К сомненью приравняв познанье,
Сомненью некий дерзкий галл
Не только бога подвергал,
Но и свое существованье.
В сомненьях и терзаньях весь,
Он к праотцам ушел сей ночью,
Дабы увидеть там воочью,
Во что же верить должно здесь.

 

НАДПИСЬ У ФОНТАНА, ЗАМЕНИВШЕГО СТАТУЮ СВЯТОГО ДОМИНИКА

Здесь, где изваянный из камня Доминик
Как будто спрашивал: «А ты не еретик?»,
На медленном огне грозя предать нас мукам,
Совсем иной отныне вид:
Спокойно бьет фонтан. О, пусть он нашим внукам
Водой ожоги заживит!

 

Антуан де Ривароль

[НА ПРИНЯТИЕ ФЛОРИАНА ВО ФРАНЦУЗСКУЮ АКАДЕМИЮ]

Охотней пишет, чем воюет он,
Лихой писака, осторожный воин:
Креста он за смекалку удостоен
И креслом за отвагу награжден.

 

НА НАЦИОНАЛЬНОЕ СОБРАНИЕ

Сейчас в августейшем собрании ад:
Шумят депутаты и в драку вступают;
Все правые левыми там пребывают,
Но левые правыми быть не хотят.

 

Луи-Марки-Станислас Фрерон

ДВОЙНОЕ ПРИЗНАНИЕ

Один вельможа волею господней
Преставился и вскоре со слугой
Случайно повстречался в преисподней.
— Вы в пекле, ваша светлость? Боже мой!
За что так покарала вас судьбина?
— О друг, мне, видно, не избыть вины:
Для своего единственного сына
От милой добродетельной жены
Добро копил я, ближних разоряя.
А ты-то почему отправлен в ад?
— Да все из-за него же, негодяя:
Он, ваша светлость, мною был зачат.

 

Анонимы

[НА ОБЕЩАНИЕ НОВОГО КОРОЛЯ ЛЮДОВИКА XVI]

Ну, наконец-то повсеместно
По курице в горшке нам будет на обед:
Ведь эту птицу, как известно,
Ощипывают двести лет.

 

[НА ВВЕДЕНИЕ ВО ФРАНЦИИ БУМАЖНЫХ ДЕНЕГ]

Век золотой, серебряный и медный,
Затем железный канули бесследно.
Тогда ниспослан был на белый свет
Банкир Неккер, наш казначей присяжный.
Он возвестил, что нет в казне монет
И наступил отныне век бумажный.

 

[НА КОМИССАРА ПОЛИЦИИ В СВЯЗИ С УСТАНОВКОЙ В ПАРИЖЕ УЛИЧНЫХ ФОНАРЕЙ ПЕРЕД ПОЛИЦЕЙСКИМИ УЧАСТКАМИ]

У комиссара Баливерна
Всю ночь светло под фонарем,
В мозгах, однако, беспримерно
Темно как ночью, так и днем.

 

НА ПРЕДСТАВЛЕНИЕ «СВАДЬБЫ ФИГАРО» БОМАРШЕ, КОТОРОЕ БЫЛО ОРГАНИЗОВАНО В ПОЛЬЗУ НЕИМУЩИХ КОРМИЛИЦ

Покладист Бомарше! Ах, до чего же
Добро и зло приемлет он легко!
Он цедит для младенцев молоко
И точит яд для молодежи.

 

ЭПИТАФИЯ ДОБРОМУ МУЖУ

Сей опочивший муж, достойный лишь похвал,
Да преподаст урок супружнего терпенья.
Он даже после погребенья
Своих рогов не потерял.

 

ЭПИТАФИЯ ЕГО ВДОВЕ

Заметить не успев, как умер муж, жена
Со временем сама сошла под своды эти.
Она не всем верна была на белом свете,
Но своему вдовству всегда была верна.

 

ОБЕСЧЕЩЕННАЯ ДЕВИЦА

Пришла Камилла в суд, исполненная гнева
На старого врача, соседа своего.
«Он силой взял меня», — пожаловалась дева
И требовала, чтоб его
Повесили или на ней женили.
«Но ты же молода, — сказал судья Камилле. —
Сопротивлялась бы. Когда ты в свой черед
Кусаться стала бы, пустила ногти в ход,
То разве старый хрен добился бы успеха?»
«Ах, господин судья, — ответила она, —
Я в ярости, как зверь, сильна.
Но я совсем слаба, когда валюсь от смеха».

 

* * *

Тщеславье погубить способно,
А жажды ввек не утолит:
Оно, стозевное, подобно
Бездонной бочке Данаид.

 

ЭПИТАФИЯ НА МОГИЛЕ ПЬЯНИЦЫ

Я попил на веку своем,
А в землю лег и горько стражду:
Сколь глотку ни мочу дождем,
Мне дождь не утоляет жажду.

 

ЭПИТАФИЯ АПТЕКАРЮ

Здесь тот почиет, кто всю жизнь без лени
За грош вставал пред задом на колени.

 

УСЕРДНЫЙ ИСПОВЕДНИК

Пошел я к отцу Симеону, а он
Еще исповедует прихожанку.
К нему через день я пришел спозаранку,
А мне говорят, что отец Симеон
Еще исповедует прихожанку.
Домой я вернулся к пиле и рубанку,
День выждал и снова пошел на поклон
К отцу Симеону. Отец Симеон
Еще исповедует прихожанку.

 

НА ЗВОНАРЕЙ

Звонари, внушающие страх,
Полно вам трезвонить, лиходеи!
Те веревки, что у вас в руках,
Лучше бы надели вы на шеи.

 

* * *

— Молись хоть до седьмого пота,
Но в келье, — рек нечистый дух,
Узрев святого Феодота,
Что в нужнике молился вслух.
— Изыди. Не твоя забота, —
Ответил мудрый Феодот
На речь посланца преисподней, —
И здесь мои молитвы в счет:
Все то, что вверх идет, — господне,
И все твое, что вниз идет.

 

* * *

Пленив Агнессу в ночь под рождество,
Седой аббат тотчас забыл о мессе.
Но с юной девой дело у него
Не клеилось, и он сказал Агнессе:
«Господь не позволяет, ангел мой,
Свершить нам плотский грех в сей день святой».
И вдруг — о чудо! — удалась атака.
«Ну что, отец, бог отступился, да?»
«Хе-хе, моя красавица. Однако
Нечистый дух взял верх не без труда».

 

* * *

Пробыв пять дней в Париже, брат Эрик
Отчитывался перед всем собором
О тратах на ночлег, вино, балык
И прочее. Приор сказал с укором:
«Счет на хотенья плоти превелик!»
Монах в ответ: «Нет завышенья в счете:
Ведь плоть, сколь ни противилась душа,
Бесилась столько раз, что не сочтете;
Мой каждый акт по усмиренью плоти
Монастырю не стоил ни гроша».

 

* * *

Когда к ней кум полез под одеяло,
Взывать ко всем святым Камилла стала
И поступила как нельзя умней:
Ведь если бы покликала Камилла
Куму, что мимо дома проходила,
Могла бы та прийти на помощь к ней.

 

 

 

Стр. 187. А. де Баратон (ок. 1650— 1725 гг.) — поэт-сатирик, чьи стихи печатались в различных сатирических выпусках конца XVII — начала XVIII в., автор сборника «Разные стихотворения» (1704—1705). Его эпиграммы неоднократно переводились русскими поэтами (П. П. Сумароков, А. Е. Измайлов, В. А. Жуковский).

Стр. 190. Бернар Ле Бовье де Фонтенель (1657—1757) — писатель и публицист, сторонник Шарля Перро в «Споре Древних и Новых» (см. комментарий к стр. 150), член Французской Академии. Выборы во Французскую Академию назначаются лишь в случае смерти одного из сорока ее членов, избранных пожизненно.

Стр. 195. Яков II — король Англии с 1685 по 1688 г.

Стр. 196. Вольтер (наст. имя Франсуа-Мари Аруэ) (1694—1778) — великий писатель-просветитель. На смерть д'Оба. — Этой эпиграмме Вольтером предпослано следующее разъяснение: «...человек весьма образованный, но столь любящий вступать в споры, что все его избегали». Эта эпиграмма под названием «Быль в преисподней» была вольно переведена П. А. Вяземским.

Стр. 197. Куапель Шарль-Антуан (1661— 1722) — французский художник стиля барокко, получивший в 1716 г. титул первого королевского художника, долгое время пробыл в Италии и подражал итальянским мастерам.

Стр. 198. Аббат де Сен-Пьер Шарль (1658—1743) — писатель-теолог и историк, чья книга «Проект вечного мира» (1713) подвергалась неоднократным нападкам Вольтера. Отличался многословием и был объектом многих иронических характеристик современников: «он относится к тем людям, над которыми все смеются, но которые сами при этом сохраняют важный вид» (Лабрюйер. Характеры, II, 38).

Стр. 199. Ниобея (миф.) — дочь фригийского царя, у которой было четырнадцать детей. Возгордившись этим, она возомнила себя равной богине Лето, матери Аполлона и Артемиды, которые в наказание поразили детей Ниобеи стрелами. От горя Ниобея превратилась в камень.

Стр. 200. Эту надпись перевел И. И. Дмитриев:

Кто б ни был ты, пади пред ним!
Был, есть иль должен быть владыкой он твоим!

Стр. 201. Сыны Лойолы — т. е. иезуиты, члены ордена, основанного Игнацием Лойолой (1491—1556) в 1540 г.

Стр. 202. Приводимый мадригал был вольно переведен А. С. Пушкиным в его мадригале кн. С. А. Урусовой («Не веровал я троице доныне...»).

Стр. 204. Когда французы шли войною... — Речь идет об итальянских войнах (1494—1559) за право наследования престола в Итальянских королевствах. В 1496 году во время похода Карла VIII во французском войске была сильная вспышка сифилиса.

Стр. 205. Данше Антуан (1671— 1748) — профессор риторики, автор опер и трагедий, написанных в подражание Расину. По поводу его принятия в Академию один из современников писал, что «эта честь была дарована ему не как поэту, а как... доброжелательному человеку».

Стр. 206. Фрерон Эли (1718—1776) — преподаватель иезуитского коллежа, писатель и критик; яростный противник просветителей, особенно Вольтера. Приводимая эпиграмма была переведена В. Л. Пушкиным:

— Змея ужалила Маркела.
— Он умер? — Нет, змея, напротив, околела.

Стр. 207. Панегирик Карлу V. — Речь идет о сочинении маркиза де Виллета (1736—1793) «Историческая похвала Карлу V и Генриху IV».

Стр. 209. Франсуа Гакон (1667— 1725) — посредственный поэт и эпиграмматист, выступавший почти против всех известных писателей своего времени. Тома Корнель (1625—1709) — второстепенный драматург, брат Пьера Корнеля.

Стр. 210. ...сын сапожника... — Речь идет о том, что поэт Жан-Батист Руссо (см. комментарий к стр. 211), который был сыном сапожника, сочинил оперу-кантату «Цирцея», не имевшую успеха у публики. ...суди не свыше сапога... — фраза, приписываемая знаменитому греческому художнику Апеллесу: сделанный им портрет Александра Великого увидел сапожник и сказал, что сандалии нарисованы неудачно. Когда же на следующий день сапожник начал высказывать свои замечания относительно других деталей картины, Апеллес сказал ему вышеприводимые слова. Этот сюжет использует А. С. Пушкин в стихотворении «Сапожник».

Стр. 211. Жан-Батист Руссо (1671—1741) — поэт-одописец, драматург, автор острых эпиграмм, зачастую направленных против многих влиятельных государственных деятелей. За эти эпиграммы Руссо был в 1712 г. изгнан из Франции и остаток жизни прожил в Брюсселе. А. С. Пушкин высоко ценил Ж.-Б. Руссо: «Его похабные эпиграммы, — писал он П. А. Вяземскому, — стократ выше од и гимнов». Стихи и эпиграммы Ж.-Б. Руссо переводили многие русские поэты — М. Херасков, П. А. Вяземский, А. С. Пушкин. Катина Никола (1637—1712) — маршал Франции.

Стр. 212. На драматурга Данше. — См. комментарии к стр. 205.

Стр. 213. Ла Мотт-Удар Антуан (1672— 1731) — эпигон классицизма, драматург, одописец, а также автор басен. Часто выступал с критикой басен Лафонтена.

Стр. 219. Приводимая эпиграмма была переведена П. А. Вяземским («Наш свет — театр, жизнь — драма...»).

Стр. 220. Алeкси Пирон (1689— 1773) — поэт и драматург, прославившийся своей комедией «Метромания» (1735); известен также своими сатирами на салонную поэзию, Французскую Академию и эпиграммами на Вольтера и просветителей. Брабант — название центральной части Бельгии, где тридцать лет провел в изгнании Ж.-Б. Руссо (см. комментарий к стр. 211).

Стр. 221. Бакюлар д'Арно Франсуа де (1718—1805) — романист, драматург и переводчик. «Плач Иеремии» — одна из книг Библии.

Стр. 226. Готовясь к торжествам... — т. е. к столетию Академии.

Стр. 227. Грессе Жан-Батист (1709— 1777) — драматург и поэт, мастер малой стихотворной формы, автор знаменитой стихотворной новеллы «Вер-Вер», иронически описывающей монастырскую жизнь. Поэзию Грессе ценил А. С. Пушкин, его переводили К. П. Батюшков, В. А. Жуковский, П. А. Вяземский, В. Л. Пушкин.

Стр. 228. Ла Кондамин Шарль-Мари де (1701—1774) — французский ученый-натуралист.

Стр. 230. Маркиза де Помпадур (1721— 1764) — фаворитка Людовика XV.

Стр. 234. Бушардон Эдм (1698—1762) — французский скульптор. ...четыре добродетели (религ.) — мужество, справедливость, благоразумие и воздержание.

Стр. 236. Пьер-Фюлькран де Россе (1708—1788) — автор религиозных гимнов и посланий, а также дидактических поэм, из которых наиболее известна поэма «Земледелие». Лагарп Жан Франсуа де (1739—1803) — драматург, литературный критик, один из теоретиков классицизма.

Стр. 237. Шарль-Мари де Ла Кондамин. — См. комментарий к стр. 228. Титон — сын троянского царя Лаомедонта, супруг Авроры, которая даровала ему вечную жизнь, но без вечной молодости.

Стр. 239. Антуан-Луи Лебрен (1680—1743) — поэт, наиболее известный своей «научной» поэзией в подражание Вольтеру («Ода о физических причинах землетрясения»); а также автор сборника «Эпиграммы, мадригалы» (1714).

Стр. 245. Жан-Батист Грекур (1683—1743) — поэт, известный своими гривуазными стихотворными «сказками», написанными в подражание «Сказкам» Лафонтена.

Стр. 249. Шарль-Франсуа Панар (1694—1765) — поэт-песенник, автор текстов комических опер и водевильных куплетов. Его называли «Лафонтеном водевиля». Был членом и организатором клуба поэтов-песенников «Погребок»;

Стр. 250. Шарль Борд (1711— 1781) — поэт, автор эротических стихов, поэмы «Папесса Иоанна» (1778) и комедий. В начале своей литературной деятельности был связан с Вольтером и Ж.-Ж. Руссо, а затем выступил против философии просветителей.

Стр. 251. Дени Дидро (1713— 1784) — великий писатель-просветитель, один из руководителей и создателей «Энциклопедии». Келюс, Клод-Филипп граф де (1692—1765) — знаменитый археолог, писатель и антиквар, чья коллекция греко-римских древностей хранится в Лувре.

Стр. 252. Франсуа-Жоашен Бернис (1715—1794) — кардинал, политический деятель, приближенный мадам де Помпадур, поэт, автор малых поэтических форм; им издан также том «Переписки» с Вольтером.

Стр. 253. Жан Лeрон Д'Аламбер (1717—1783) — знаменитый математик, философ и писатель, вместе с Дидро создававший «Энциклопедию». В VII томе «Энциклопедии» была помещена статья Д'Аламбера «Женева», содержащая выпады против женевского духовенства, что вызвало целый поток клеветнических выступлений, памфлетов и статей французских клерикалов против Д'Аламбера. Шувалов Иван Иванович (1737—1797) — влиятельный при русском дворе вельможа. ...клеветой унижен Сципион... — Публий Корнелий Сципион Африканский, римский полководец и политический деятель (235—183 гг. до н. э.); был обвинен во взяточничестве и удалился в изгнание.

Стр. 254. Жан-Франсуа Гишар (1731—1811) — поэт, драматург и переводчик, автор сборника «Эпиграммы» (1809). Ла Кондамин. — См. комментарий к стр. 228. Пирон. — См. комментарий к стр. 220.

Стр. 255. Приводимая эпиграмма была переведена А. Ф. Воейковым («Попалась мышь...») и П. А. Вяземским («Ага! плутовка мышь...») Фрерон. — См. комментарий к стр. 206.

Стр. 257. Свою очаровательную даму... — Речь идет о шутливом мадригале Ла Кондамина своей жене (см. стр. 237). Эту эпиграмму перевел русский поэт-баснописец И. И. Дмитриев «Поэт Оргон, хваля жену свою не в меру...».

Стр. 260. Лемьер Антуан (1733— 1793) — поэт, автор стихотворных трагедий.

Стр. 261. Понс-Дени Экушар-Лебрен (1729—1807) — поэт-одописец, автор сборников эпиграмм и научной поэзии.

Стр. 264. Институт. — В 1795 г. был учрежден Французский Институт, включавший в себя пять Академий, в том числе и Французскую Академию.

Стр. 271. Ла Турай Кристоф граф де (ок. 1730 г. — ?) — писатель, автор «Письма Вольтеру о философско-комических операх» (1769) и ряда наукообразных сочинений.

Стр. 273. Урбен Домерг (1745—1810) — преподаватель грамматики в лицее Карла Великого. Он предлагал обновить французскую грамматику и орфографию. К моей придравшись эпиграмме... — Речь идет об эпиграмме Лебрена, в которой высмеивались языковые реформы Домерга.

Стр. 274. Я обворован, я в печали... — Приводимая эпиграмма неоднократно переводилась русскими поэтами: А. Е. Измайловым («Не знаешь ты моей печали...»), А. Д. Илличевский («Кого жаль») и И. И. Дмитриевым («Я разорился от воров!»).

Стр. 275. Тулузский Тассо — уроженец Тулузы, поэт; Пьер Баур-Лормиан (1770— 1854), автор перевода эпической поэмы итальянского поэта Торкватто Тассо (1544— 1595) «Освобожденный Иерусалим». Этот перевод имел несколько разноформатных изданий.

Стр. 277. Теодор Дезорг (1763— 1808) — поэт, автор од и гимнов, воспевающих Французскую революцию 1789 г. ...продажной лире... — Экушар-Лебрен написал ряд од, прославляющих победы революционных армий, французской буржуазной революции, а с приходом Наполеона — воспевал Империю.

Стр. 278. Адриен-Мишель Блен де Сенмор (1733—1807) — королевский цензор, писатель, драматург и автор стихотворных сочинений о деятельности исторических лиц («Героиды, или Письма в стихах»), книги «История России с 882 г. до Павла I». ...мадам де Ментенон. — См. комментарий к стр. 162. Эсфирь (библ.) — отреклась от своей веры, став женой персидского царя Ксеркса.

Стр. 280. Клод Карломан де Рюльер (1734—1791) — поэт-сатирик, придворный историк, автор книги «Революция в России 1762 г.» и очерка о русско-турецкой войне при Екатерине II; маркиза Дю Деффан Мари (1697—1780) — автор мелких стихотворений буриме и куплетов; посетителями ее литературно-политического салона были энциклопедисты.

Стр. 281. Жан-Станислас Буффлер (1738—1815) — политический деятель и поэт, известный своими стихотворными сказками, о которых весьма одобрительно отзывался Вольтер. Принц де Бово Шарль де (1720—1793) — маршал Франции, министр, член Академии.

Стр. 283. Мадам де Сталь, баронесса Жермена Неккер Шталь-Гольштейнская (1766—1817) — писательница, чьи книги «О Германии», «О литературе», романы «Коринна» и «Дельфина» вошли в историю французского романтизма. За либерализм и сочувствие революционным идеям была в 1803 г. изгнана из Франции.

Стр. 284. Масон де Морвилье (1740—1789) — литератор и адвокат Парижского парламента, автор ряда сочинений по географии, а также эпиграмм.

Стр. 285. Никола-Себастьян-Рош де Шамфор (1741—1794) — писатель-моралист; во время революции 1789 г. был сначала в ряду ее приверженцев, а затем перешел в стан ее врагов; автор басен, эпиграмм и «максим», собранных в сборники «Максимы и мысли», «Характеры и анекдоты».

Стр. 286. Бартелеми Эмбeр (1747—1790) — поэт и комедиограф, автор стихотворных сборников «Басни и сказки», написанных в подражание Лафонтену.

Стр. 287. Сильвен Марешаль (1750—1803) — крупнейший поэт и драматург Французской революции, активный сотрудник радикальной демократической газеты «Парижские революции», автор многих поэтических сборников, в том числе «Фрагментов нравственной поэмы о боге» (1781), где центральной является тема богоборчества и обличения духовенства; ему принадлежит также известный антиклерикальный «Словарь атеистов» (1800).

Стр. 288. Эварист Парни (1753— 1814) — поэт позднего классицизма, автор изящных эротических стихотворений и галантно-мифологических новелл. Его поэзия пользовалась большой популярностью у русских поэтов начала XIX в.

Стр. 290. Антуан де Ривароль (1753—1801) — писатель, автор «Рассуждения об универсальности французского языка» (1789), сатирического «Альманаха великих людей» (1788). Флориан Жан-Пьер де (1755—1794) — поэт и новеллист, автор прециозных пасторалей («Галатея», 1783) и книги басен (1792) в подражание Лафонтену. ...воюет он... — Флориан был офицером драгунского полка.

Стр. 291. Национальное собрание — учредительный орган, созданный в годы Французской революции вместо Генеральных штатов и занимавшийся выработкой новой конституции.

Стр. 292. Луи-Мари-Станислас Фрерон (1754—1802) — сын Эли Фрерона (см. комментарий к стр. 206). Участник Французской революции. С углублением революции перешел в лагерь ее врагов.

Стр. 293. ...по курице в горшке... — Речь идет о фразе, приписываемой французскому королю Генриху IV (1572—1610): «Я хочу, чтобы у каждого бедного крестьянина каждое воскресенье была в кастрюле курица».

Стр. 294. ...Банкир Неккер Жак (1732—1804) — отец мадам де Сталь (см. комментарий к стр. 283), был министром финансов при Людовике XVI и провел ряд денежных реформ.