Бретонские святые

Агиология, легендарная традиция о святых, занимает важное место в бретонском фольклоре. Действительно, эти рассказы не менее занимательны, чем фольклорные сказки, баллады и исторические легенды. Пересказывая бретонские истории о святых, мы можем проследить, как на религиозной литературе отразились народные сюжеты и даже языческие представления.

Как и любая мифология, сама по себе не являющаяся религией, а зачастую представляющая собой обычные предания, в которых случайным образом упоминаются имена богов, агиология возникла не в церковной среде, а в рамках народной культуры. По большей части в ней, как и в мифологии, описываются происхождение святых и совершенные ими всевозможные чудеса. Необходимо помнить, что первоначально святые упоминаются в тесной связи с язычеством – им нередко приходится сражаться с друидами или колдунами при помощи своего собственного оружия. Поэтому не стоит удивляться тому, что в некоторых рассказах они сами описываются как своего рода волшебники. Но святые неизменно выступают на стороне добра, и все темное и злое после встречи с ними исчезает.

Святая Варвара

Над долиной Эль, недалеко от красивой деревни Ле-Фауэ, возвышается выступ скалы, попасть на который можно по практически непроходимой тропе. На этом выступе расположена часовня Святой Варвары, одной из самых странных и «языческих» бретонских святых. Она помогает тем, кто просит ее защитить их от внезапной смерти, особенно в результате удара молнии. В последние годы в народе стали верить, что она покровительствует путешествующим в автомобиле. Также она считается покровительницей пожарных, которые проводят свои ежегодные обеды в «присутствии» ее статуи, окруженной цветами. Она пользуется в Бретани огромной популярностью, и раз в год, в последнее воскресенье июня, паломники съезжаются в JIe-Фауэ, где проходит посвященное ей празднество. Каждый из них, проходя мимо стоящей рядом с тропой башни, тянет за привязанную к колоколу веревку, а молодые люди отправляются в расположенную неподалеку небольшую часовню, возведенную в честь святого Михаила, повелителя высот. Затем они пьют воду из стоящего тут же маленького фонтана и покупают амулеты, которые должны защитить их от внезапной смерти. Эти талисманы известны под названием «венцы святой Варвары».

Считается, что отцом Варвары был язычник. Девушка выросла настолько красивой, что он запер ее в башне и запретил кому бы то ни было проходить мимо нее. Однако Варваре удавалось общаться с внешним миром, и она послала письмо Оригену Александрийскому, в котором просила обратить ее в христианство, так как она разочаровалась в вере предков. Ориген отправил к Варваре одного из своих монахов, и под его руководством она стала христианкой. Но Варваре пришлось пострадать за свою веру, потому что ее привели к галло-римскому проконсулу, и, так как она отказалась приносить жертвы языческим богам, ее жестоко пытали и приговорили к избиению на улицах города, по которым она должна была пройти нагишом. Но она подняла глаза к небу, и к ней спустилось облако, закрывшее девушку от взглядов нечестивых смертных, которые в противном случае стали бы свидетелями ее мученичества. Затем ангелы унесли ее на вершину горы, но там Варвару увидел пастух. Он выдал укрытие девушки ее отцу-язычнику, и тот, поднявшись на вершину, своей же рукой отрубил ей голову. В легенде о святой Варваре встречается множество странных деталей, которые станут более понятны, если признать родство святой с языческой богиней-покровительницей огня. Небеса отомстили ее врагам, ибо и отец девушки, и пастух, предавший ее, погибли – первого ударила молния, когда он спускался с горы, а второй превратился в глыбу мрамора.

В легенде об основании часовни в Ле-Фауэ говорится о странной власти этой святой. Правителя Тулбуду, расположенного недалеко от Гемена, во время охоты сильно ударила молния. Укрыться охотникам было негде, а ненастье все усиливалось. Тогда мужчины стали серьезно опасаться за свою жизнь и, без всякого сомнения, с жаром повторяли древние слова:

Однако правитель Тулбуду не довольствовался одной лишь молитвой святой. Он поклялся, что, если она спасет его от смерти, он на возвышающемся над его головой узком выступе скалы построит в ее честь часовню. Как только он произнес эти слова, буря стала утихать, и охотники оказались в безопасности. В древних архивах Ле-Фауэ говорится о том, что Жан де Тулбуду 6 июля 1489 года купил у Жана Бутвиля, правителя Фауэ, кусок земли размером 25 на 16 футов на склоне Роше-Марше-Бран. Там он построил в честь святой Варвары часовню, стоящую на этом месте по сей день.

Как святой Конвойон украл мощи

Святой Конвойон, первый аббат Редона (или Родона) и епископ Квимпера, родился в знатной семье. Он появился на свет в Сен-Мало и учился в Ванне у епископа Реджинальда, сделавшего его сначала дьяконом, а потом и священником. К нему пришли пять церковнослужителей, и все они отправились в лес, расположенный неподалеку от реки Вилен, и наконец осели в Редоне. Правитель этой области очень благосклонно относился к монастырю и послал туда учиться своего сына, а когда он сам заболел и решил, будто наступил его последний час, приказал отнести его в дом Божий, где в монахи постригся его наследник. Однако, несмотря на все ожидания, правитель выздоровел и, уладив свои дела в замке, вскоре вернулся в Редон, где и умер намного позже. Святой Конвойон никак не мог получить подтверждение своего права на владение дарами, переданными ему сеньором. Вместе с послушником по имени Гвинделюк он отправился ко двору короля Людовика Благочестивого, взяв с собой воск, произведенный его редонскими пчелами, чтобы подарить его королю, но в аудиенции святому отказали. Однако Редон посетил правитель Бретани Номиноэ, убедивший Конвойона еще раз съездить к королю, и на этот раз Людовик подтвердил право святого на дары.

Итак, в Редоне был возведен монастырь и построена церковь, но, по словам автора хроники, «под его алтарем не было тела святого, которое могло бы стать оплотом монастыря и совершать чудеса, привлекающие паломников». Конвойон в обществе двух монахов отправился в Анжер. Там они и поселились вместе с благочестивым человеком по имени Хильдвалл. Последний попытался выяснить причину их приезда в город. Святой долго колебался, но потом попросил своего товарища хранить молчание и наконец признался, что они отправились в экспедицию за святыми мощами. Он спросил своего друга, какую реликвию им лучше взять. Хильдвалл сказал Конвойону, что в соборе захоронены останки святого епископа Апофемия, о котором ничего не известно, кроме того, что он святой. Его кости лежали в каменном саркофаге с очень тяжелой крышкой. Хильдвалл добавил, что несколько монахов уже тщетно пытались украсть эти мощи. Конвойон и его помощники подождали три дня, а затем темной ночью вооружились ломами и отправились в собор. Они добрались до него, вошли и, помолившись, подняли крышку гроба. Забрав мощи, монахи поспешно вынесли их и в положенный срок благополучно добрались с ними до Редона. В честь обретения этой реликвии братья устроили пышное торжество. Тотчас же начали происходить чудеса, и вскоре святой Апофемий стал пользоваться большой славой и почетом.

Когда в 837 году епископ Ванна умер, его место занял некий Сюзанн, получивший этот пост за взятку. Конвойон, узнав о распространении коррупции в церкви, очень расстроился и был крайне возмущен. Он обратился к Номиноэ с просьбой собрать совет епископов и аббатов, который покончил бы с подобной порочной практикой. На этом собрании было зачитано осуждение симонии, но епископы заявили, будто не продавали духовный сан и не требовали за него плату, хотя всем было известно, что они получали от кандидатов подарки. Сюзанн, естественно, утверждал это громче всех. В конце концов было принято решение отправить посольство в Рим, чтобы получить по этому делу официальное решение церковных властей. В его состав вошли Сюзанн Ваннский, Феликс Квимперский и Конвойон, который должен был везти «золотые короны, украшенные драгоценными камнями» – дар папе от Номиноэ. Суть решения, которое по этому вопросу вынес папа Лев, не ясна. В нантских хрониках говорится о том, что папа сделал Конвойона герцогом и разрешил ему носить золотую корону. Лев также преподнес ему ценный дар – мощи святого мученика и епископа Рима Марцеллина, которые Конвойон забрал с собой в Редон и поместил в местную церковь.

Позднее Номиноэ выступил против французского короля Карла Лысого (об этом уже говорилось в кратком обзоре истории Бретани). Огнем и мечом он разрушил Пойту, но пощадил аббатство Сен-Флорен, хотя и заставил монахов, чтобы досадить Карлу, поставить на башне свою статую, лицо которой демонстративно было направлено в сторону Франции. Во время отсутствия Номиноэ обитатели монастыря отправили лысому монарху письмо, в котором рассказывали о поступке бретонского правителя. Король приказал сбросить статую, а на ее месте установить белую фигуру с «нелепой внешностью», причем ее лицо с довольно глумливым выражением было направлено в сторону Бретани. В отместку Номиноэ сжег дотла Сен-Флорен, а все его богатства передал в аббатство Редона. Победы бретонского правителя заставили Карла сесть за стол переговоров. Была достигнута договоренность о том, что Номиноэ и его сын получат королевский титул, а также будут править Ренном, Нантом и всей Бретанью.

Как мы уже видели выше, Конвойон был облагодетельствован бретонским правителем, который направил все свои трофеи в Редон. Позже, когда его аббатство в Редоне оказалось по соседству с приливно-отливной рекой и, следовательно, оказалось под угрозой норманнских набегов, он вместе со своими монахами переехал внутрь страны, поселившись в Плелане. Там около 868 года он умер и был похоронен, но впоследствии его тело перевезли в Редон, где он так долго жил и трудился. Его мощи были уничтожены во время Великой французской революции.

Тивизио-святой-пастух

Святому Тивизио (более правильно – Тирио) поклоняются во многих областях Бретани. Хотя он был епископом Дола, своим покровителем его считают жители многих областей страны вплоть до Ландивизио на западе. Он жил в первой половине VII века и, в отличие от других армориканских святых, был рожден в Бретани. Его отец Лелиан и мать Магин выращивали скот по соседству с красивым и романтичным лесом Броселианд. Юный Тивизио присматривал за овцами. Он был поражен красотой прекрасного леса, и его мысли превращались в лэ, которые он напевал, ухаживая за скотом. Подобно другому древнему пастуху, царю Давиду, он обладал прекрасным голосом, придававшим форму его изысканным мыслям. Недалеко от дома, где жил мальчик, стоял монастырь Балон, и пастушок часто оставлял своих овец и убегал послушать, как молятся монахи. Иногда он принимал участие в службе, и однажды епископ Дола, решивший посетить эту отдаленную часть своего диоцеза, услышал чистый, нежный голос мальчика, выделяющийся на фоне более низкого пения монахов. Пораженный красотой этого голоса, епископ попросил представить ему самого певца. Вскоре к нему привели Тивизио, и прелат попросил его спеть. Снова и снова звучал голос мальчика, пока, наконец, епископ, задержавшийся в отдаленном монастыре, чтобы послушать пение юноши, не был вынужден уехать. Однако он так полюбил мальчика, что сообщил монахам Балона о своем решении взять его в Дол. Так Тивизио оказался в древнем религиозном центре, где получил должное образование и брал уроки пения. Прелат сделал его своим викарным епископом, а позднее – аббатом Дола. Когда, наконец, ему пришлось оставить пост, он назвал Тивизио своим преемником.

Эта история является интересным примером того, что в древности считалось, будто красивый голос наделен особой силой. Но подобная любовь к музыке и эмоциональная восприимчивость не редкость в кельтском мире. Музыкальность и умение видеть красоту окружающего мира, музыки, поэзии, холодного моря, омывающего пустынные берега, или безмолвных чудес холмов и долин свойственны кельтам не меньше, чем мускулы и сухожилия, благодаря которым они прошли через трудные времена борьбы за выживание, где бы они ни поселились – на отдаленных островах рядом с окутанным мистическими туманами побережьем Шотландии, в горах Уэльса, в живописной Бретани или в многострадальной, но прекрасной Ирландии.

На южном портике церкви в Ландивизио сохранилась изящная резьба. Это все, что осталось от древнего здания, которое, судя по ее красоте, выглядело, вероятно, незабываемо. Там также расположен очень древний и живописный фонтан, построенный, по поверьям, самим святым Тивизио.

Святая Ненноха

Считается, что легенда о святой Неннохе – это чистой воды вымысел, но тем не менее она крайне интересна. В ней говорится о том, что у короля Уэльса, которого звали Бреохан, было четырнадцать сыновей и все они приняли решение служить Господу. Бреохан поклялся, что, если Бог подарит ему еще одного ребенка, он передаст церкви десятую часть всего золота своих земель. Затем супруга Монедюк родила ему дочь, названную Неннохой. Девочку отослали к приемным родителям, и домой она вернулась только в возрасте четырнадцати лет. Ирландский принц стал просить ее руки, но святой Жермен, который в тот момент был во дворце ее отца, убедил ее посвятить себя церкви, и расстроенному королю не оставалось ничего, кроме как дать девушке свое благословение. Отречься от бренного мира Неннохе помогало много людей, среди которых было «четыре епископа, а также множество священников и девственниц». В легенде говорится о том, как все они сели на корабль и отправились в Бретань. Местный король подарил принцессе земли в Плоермеле, где она основала великолепный монастырь и жила там до самой смерти.

Святая Энора

В нескольких бретонских песнях говорится о святой Эноре (или Гоноре), супруге святого Эффлама (уже упомянутого в главе о короле Артуре), но они заметно противоречат друг другу. В одном источнике, содержащем «сухие факты», содержится рассказ о том, как Эффлам из политических соображений вынужден был обручиться с саксонской принцессой по имени Энора. Естественно, этот союз не был благом, ведь он заключался без любви. В результате Эффлам, чтобы избежать семейной жизни, сильно ранившей его чувства, или исключительно по религиозным соображениям покинул жену и отправился в Бретань с намерением стать отшельником.

В другой бретонской песне начало этой истории передается гораздо более живописно. В ней говорится о том, что у «прекрасной, как ангел» Эноры было множество поклонников, но она соглашалась выйти замуж только за принца Эффлама, «сына иноземного короля». Но сам Эффлам, охваченный желанием обратиться к Богу и отдалиться от мира, поднялся «посреди ночи, своей брачной ночи» и тихо ушел. Его не видел никто, кроме верного пса, которого принц очень любил. Он добрался до побережья и отправился в Бретань.

Я уже пересказывал историю о его прибытии в эту страну и встрече с Артуром, а также о том, как, благодаря вмешательству свыше, в его жизни снова появилась Энора. В песне говорится о том, что ангелы перенесли принцессу через море и опустили ее у входа в келью мужа. Затем она проснулась и трижды постучала в дверь супруга, сказав, что к нему пришла «его возлюбленная, его жена», которую дал ему Бог. Услышав ее голос, святой Эффлам вышел наружу и, «произнеся множество благочестивых слов, взял ее за руку». Автор одного из источников утверждает, будто святой послал ее на юг Бретани, где она должна была основать монастырь, ибо он хотел, чтобы его супруга всецело посвятила себя служению Богу и самосовершенствованию. Авторы всех текстов соглашаются друг с другом в том, что Эффлам построил для нее хижину рядом со своей кельей и заставлял ее носить вуаль, а разговаривал с ней только через закрытую дверь.

Но в одной бретонской песне, гораздо более поэтичной, чем все остальные, говорится о том, что маленькая хижина, построенная святым для Эноры, была накрыта зелеными ветвями и спрятана под скалой. Они жили там вместе долго и счастливо, а слава о чудесах, которые творили супруги, распространялась по всей стране. Однажды ночью моряки увидели, как разверзлись небеса, и услышали божественную музыку, а на следующий день, когда бедная женщина привела к Эноре своего больного ребенка, чтобы попросить святую помочь ему, ей никто не ответил. Взглянув внутрь, она увидела, что принцесса умерла. От тела святой исходило сияние, освещавшее все ее скромное жилище, а рядом с ее бренной оболочкой на коленях стоял мальчик, одетый во все белое. Женщина побежала к святому Эффламу, чтобы рассказать ему о своем открытии, но, подойдя к его келье, поняла, что он тоже скончался.

Проклятый Корсель

Город Корсель стал малопримечательным, и все его беды, по преданию, связаны с тем, что некогда его жители отказались предоставить убежище святому Мало, или, более правильно, Махуту. Святой отправился в Бретань, чтобы обращать местных жителей в христианство, и выяснил, что в Корселе до сих пор поклоняются языческим богам. Он решил сосредоточить свои усилия на проповеди жителям этих земель и провести свою первую пасхальную службу в самом сердце языческого культа. Местные обитатели приняли его довольно холодно, но без явной враждебности. Поэтому святой Мало вместе со своими монахами начал подготовку к христианскому празднеству, которое должно было произойти в языческом святилище. Но затем они с ужасом поняли, что забыли привезти с собой потиры и вино для причащения. Несколько монахов отправились в город, чтобы купить все необходимое, но никто в Корселе не хотел продавать им вино, ибо идолопоклонники, жившие в этом городе, были настроены к ним довольно враждебно. В конце концов святой, чтобы получить вино и потиры, совершил чудо, но так и не смог забыть оскорбление, нанесенное его религии, и, сооружая монастыри по всему диоцезу, он обошел Корсель стороной. Христианство со временем распространялось все дальше и дальше, в результате чего языческому городу пришлось расплачиваться за свою враждебность по отношению к воле Христа.

Святой Кинан

Святого Кинана, жившего в VI веке, называли также Колодок, или «тот, кто любит терять себя». Это прозвище прекрасно характеризует святого. Как и во многих других хрониках, в которых описывается бретонская агиология, в многочисленных источниках, описывающих деяния святого Кинана, содержится зачастую противоречивая информация. Вероятно, он родился в Коннахте, а затем отправился в Уэльс, где стал учеником святого Гильды. Он получил повеление «идти вперед» с маленьким колокольчиком до тех пор, пока не попадет в место, называющееся Рос-Инис. Там колокольчик должен был зазвонить сам, а святой – обрести покой. Кинан попросил Тильду дать ему колокольчик, но аббат сумел подарить ему только маленький кусочек металла. Однако Кинан благословил этот кусочек, и он стал увеличиваться в размерах до тех пор, пока не стал достаточной величины для того, чтобы из него можно было сделать хороший колокольчик. Снаряженный таким образом, святой отправился в путь и странствовал до тех пор, пока не добрался до узкого морского залива, где сел на траву, чтобы отдохнуть. Вдруг он услышал, как один пастух говорит другому:

– Брат, не видел ли ты моих коров?

– Да, – ответил второй. – Я видел их в Рос-Инисе. Святой очень обрадовался, услышав, что находится недалеко от цели своего путешествия, и спустился на берег, который теперь называется в его честь. Кинану очень хотелось пить, он ударил по скале своим посохом, а в ответ на этот призыв из нее потекла вода. Он взял корабль, пересек на нем залив и вошел в небольшой лес. Тотчас же, к большой радости святого, его колокольчик зазвенел, и Кинан понял, что достиг конечной цели своего путешествия – долины Рос-инис, впоследствии названной в честь святого Давида.

Позднее Кинан решил отправиться вместе со своими учениками в путешествие по Бретани и послал нескольких из них к купцу, жившему в Ландегу, чтобы попросить у него зерна в дорогу. Однако купец в резкой форме отказал им и издевательским тоном добавил, что они получат зерно, если смогут увести с собой его корабль со всем грузом. Тогда святой взошел на судно, корабль сорвался с якоря и сам плыл, повинуясь его приказам. Кинан высадился на берег в Кледере, где построил монастырь, которому подарил Евангелие, переписанное своей рукой.

Из-за судьбоносного поединка между Артуром и его племянником Модредом Кинан был вынужден вернуться в Британию. Считается, что он присутствовал при сражении за Камелот и успокаивал Гвиневру после гибели супруга, уговорив ее уйти в монастырь. Затем он вернулся в Кледер, где и умер. Монастырь был разрушен, а место захоронения святого позабыто до тех пор, пока однажды ночью к одному из жителей Кледера не явился в видении ангел, попросивший его найти кости святого, лежавшие в определенном месте. Человек выполнил эту просьбу, и мощи сновы были обретены. Их частица хранится в соборе Сен-Бриё. В народе святого Кинана называют святой Ке или святой Квей.

Святой Николай

Довольно интересной и загадочной фигурой бретонской агиологии стал святой Николай, христианское происхождение культа которого не прослеживается. Очевидно, он является преемником какого-либо языческого божества. Он помогает морякам. Они верят, будто Николай приносит им удачу, взамен прося только, чтобы они заходили в посвященные ему церкви, если окажутся неподалеку. В Ландевеннеке находится частично разрушенная часовня, посвященная ему, в которую до сих пор заходят моряки (по крайней мере, если судить по тому, что тропинка, ведущая к ней, хорошо протоптана).

Святой Бьези

Святой Бьези был другом и учеником святого Гильды. Они бежали из Англии, когда туда пришли саксы, приплыли в Бретань и поселились там. Одним из их любимых убежищ был прекрасный Ля-Роше-сюр-Блаве, где они построили грубую деревянную хижину в тени огромной скалы. В местной часовне хранится «колокол» святого Гильды, а недалеко от реки находится большой валун, по форме напоминающий кресло, сидя на котором, по преданию, Бьези ловил рыбу. При этом святой Бьези сам обладал магическими способностями – он умел лечить бешенство. Благодаря этому в убежище отшельников в Ла-Роше-сюр-Блаве стало приходить такое количество паломников, жаждущих его помощи, что отдохнуть и помолиться святой мог, только поднявшись на вершину огромной скалы. Этот дар святого стал причиной его ужасной смерти. Однажды, когда он служил мессу, в часовню вбежал слуга правителя-язычника, крича, что собака его хозяина взбесилась, и требуя, чтобы Бьези немедленно собрался в дорогу и исцелил его. Бьези не хотел прерывать службу и был рассержен бестактностью этой просьбы. Когда слуга один вернулся к своему господину, тот поспешил в часовню и, охваченный неудержимой яростью, нанес святому такой сильный удар мечом по голове, что расколол ее надвое. Бьези сумел закончить богослужение (меч все еще оставался в ране), а затем вместе со всеми своими прихожанами отправился в монастырь Рюи, где получил благословение своего друга Гильды и упал замертво. Его похоронили в церкви и соорудили в его честь фонтан. Вероятно, читатель будет удовлетворен, узнав, что убийца святого, по легенде, умер от бешенства.

Святой Леонорий

Святой Леонорий, или Леонор, живший в VI веке, был учеником святого Ильтуда Уэльского, а в церковный сан его посвятил святой Дубрик. В юности он переселился в Бретань. Легенда, в которой говорится о нем, пожалуй, самая прекрасная из всех бретонских историй. Она полна поэзии и романтики, которые кельт умеет видеть во всем окружающем его. Святой и его монахи очень много работали, чтобы вспахать свою землю, ибо труд святых людей не ограничивается одними богослужениями, а состоит из множества разнообразных дел. Но, приступив к севу, они поняли, что забыли добыть зерно. Им стало казаться, будто весь их труд был тщетным. Монахи очень расстроились, понимая, что если не соберут урожай, то им нечего будет есть. Вдруг они увидели маленькую малиновку, сидящую на небольшом придорожном кресте и держащую в клюве колос пшеницы. Монахи радостно взяли зерно, посеяли его и собрали обильный урожай. Подробности этой легенды в различных текстах описываются по-разному. В некоторых источниках говорится, будто птица привела монахов к зернохранилищу, а авторы других сомневаются в том, что это была малиновка. Но в большинстве своем бретонцы верят – именно малиновка предложила монахам зерно. Это представление распространилось очень широко – словосочетание «зерно малиновки» стало обозначать в Бретани «маленькие начинания, которые приводят к процветанию».

По преданию, святой обладал уникальными способностями – он за день выучил алфавит, на следующий день овладел «искусством заклинания», а на третий – обучился каллиграфии. Также считается, будто он стал епископом в возрасте пятнадцати лет. По легенде, он вспахивал землю оленями, а алтарь для богослужений из морских глубин ему принесли два голубя. Животные и птицы (в особенности последние), которые приходят на помощь святому, упоминаются во многих подобных преданиях. Таким образом, в фольклоре можно выделить категорию легенд о «дружелюбных животных».

Святой Патерн

О детстве и юношестве святого Патерна, покровителя Ванна, говорится во множестве необычных и занятных историй. Судя по всему, он унаследовал свой религиозный пыл от своего отца Петрана, который, по легенде, оставил жену и маленького сына и уехал в Ирландию, чтобы посвятить себя церкви. Однажды днем мать святого сидела у окна и шила наряд для своего малыша, но ее позвали, и она ушла, оставив маленькую рубашку на подоконнике. К нему подлетела птица, которой очень понравилась мягкая шерстяная ткань, и она отнесла его в свое гнездо. Через год, когда оно развалилось, под ним люди нашли детское платьице, такое же новое и чистое, как в тот день, когда его украли. Это своего рода символ чистоты и святости будущего праведника.

Как только мальчик научился говорить, мать отправила его в школу. Она надеялась, что тихий, скромный ребенок, в душе которого зарождалось пылкое благочестие, станет великим. Однажды он пришел домой и спросил у матери, где его отец.

– У всех мальчиков есть отцы, – сказал он. – А где мой? Мать с грустью рассказала ему, что его отец слишком сильно хотел служить Богу, чтобы оставаться дома, и поэтому отправился в Ирландию, где стал монахом.

– Туда же отправлюсь и я, когда вырасту, – произнес Патерн.

Он решил, что, когда повзрослеет, тоже уйдет в монастырь. Таким образом, закончив свое обучение в монастыре Рюи, он отправился в Британию, где основал две церкви, а затем двинулся в Ирландию и встретился там со своим отцом. В конце концов он вернулся в Ванн, став одним из девяти бретонских епископов. Но он не был согласен со своими братьями относительно некоторых церковных законов, и наконец, не желая «терять терпение», он покинул свой диоцез и отправился во Францию, где окончил жизнь простым монахом.

Довольно интересную легенду рассказывают о строительстве церкви Святого Патерна в Ванне. В ней говорится о том, что на протяжении трех лет после того, как Патерн покинул город, его жители страдали от ужасной засухи. Дождя все не было, и людей охватило ужасное горе. Наконец они вспомнили, что Патерн ушел, не дав им свое благословение, и тотчас же они отправились в «паломничество, надеясь вернуть его святое тело, чтобы оно лежало в его собственном епископальном городе». Но останки благословенного Патерна «не хотели, чтобы их переносили», до тех пор пока один из паломников, некогда не пожелавший отдать епископу участок земли, не пообещал подарить ему этот надел и построить на нем в честь святого церковь. Лишь после этого тело стало легче, и его смогли вытащить из могилы и отнести в Ванн. Как только священные останки оказались в пределах города, начался сильный дождь. В агиологии этот сюжет описывается довольно подробно, что сближает его с мифологией.

Святой Самсон

Выше мы уже пересказывали легенду о рождении святого Самсона. В другой посвященной ему истории говорится, как однажды, когда юноши, обитавшие в монастыре, где он жил, отправились веять зерно, одного из монахов укусила гадюка, и он упал в обморок от страха. Самсон со слезами на глазах побежал к святому Ильтуду, чтобы рассказать ему об этом, и стал умолять святого, чтобы тот разрешил ему попробовать исцелить монаха. Ильтуд дал ему свое благословение, и, исполненный веры и энтузиазма, юноша стал смазывать укус маслом, и монах постепенно оправился. Слава Самсона быстро распространилась по всей Бретани. Из-за этого, как говорится в легенде, монахи стали ревновать его и попытались отравить. В духовный сан его посвятил епископ Йорка. Святой вел крайне аскетический образ жизни, а его гуманность явственно проявлялась в любви к животным. Самсона назначили аббатом монастыря, где он попытался научить монахов умеренности, но в конце концов в отчаянии отказался от этого и поселился в пещере, расположенной в устье реки Северн. Затем ночью к нему в видении явился «высокий человек», который приказал ему отправиться в Арморику, сказав ему, согласно легенде:

– Ты поедешь туда по морю. В том месте, где ты высадишься на берег, будет колодец. Над ним ты построишь церковь, а вокруг нее появятся дома, дав начало городу, в котором ты станешь епископом.

Эти слова в точности сбылись, а город впоследствии стал епископальным центром Долом. Вместе с сорока монахами Самсон пересек канал и высадился на берегу Сен-Бриё. В одной из версий этой истории говорится о том, что сам святой и многие другие монахи покинули Британию, чтобы избежать тирании саксов, и что Самсон и шесть его викарных епископов, переплывших с ним море, вместе стали называться «семью святыми Бретани».

Бретонский святой юрист

Существует довольно распространенное мнение о том, что, как правило, в процветающих странах не так много святых. Но его можно опровергнуть, если привести в пример богатую агиологию Бретани и Ирландии. Юристы неоднократно замечали, что множество святых происходит из буржуазных кругов, но среди них очень мало людей права. Выдающимся исключением к этому правилу стал святой Ив (или Иво), являющийся, вероятно, самым известным и, без сомнения, самым популярным бретонским святым. Это единственный святой, который был канонизирован по всем церковным законам. Он родился в Кермартене, недалеко от Трегьера, в 1253 году. Его отец был правителем этой местности. Дом, где он издал свой первый крик, снесли в 1834 году, но кровать, в которой он родился, сохранилась до сих пор, и ее показывают как величайшую реликвию. В честь его называют большинство обитателей Трегьера и Сен-Бриё.

Ив начал изучать право в возрасте четырнадцати лет и посещал юридические школы Парижа, став в итоге церковным судьей, а позднее (в 1285 году) был посвящен в духовный сан и получил приход в Тредриге. Потом ему дали приход в Луаннеке, в котором он служил до самой смерти. Святой обладал очень редким в те времена качеством – он был неподкупен. О том, что это приветствовалось, говорится в коротком стихотворении, смысл которого сводится к следующему: святой Ив был бретонцем, адвокатом, но не вором, а это, как известно, редкая вещь.

Он старался убедить стороны по возможности разрешать свой спор вне суда, а также бесплатно защищал бедных и угнетенных. Его знали как «защитника бедняка». В департаменте Кот-дю-Норд до сих пор, когда должник отказывается признавать свою задолженность, кредитор оплачивает службу святому Иву, надеясь, что его оппонент, не исполняющий свои обязательства, на протяжении года умрет. Святой Ив де Верите (Истины. – Пер.) считается покровителем юристов. Его изображают в специальной судейской шапочке и мантии.

Большую часть своих доходов святой Ив тратил на благотворительность. Он превратил свой дом в приют. О его гуманности и щедрости говорится и в других многочисленных историях. О безграничности его сострадания и пользе, которую святой приносил людям, рассказывается в истории о том, как однажды утром у своего порога он нашел полуголого бедняка, трясущегося от холода, который провел там ночь. Следующим вечером Ив уступил свою кровать нищему, а сам пошел спать на пороге, решив таким образом на собственном опыте понять, как чувствуют себя бедняки. В другой раз Ив примерял новый камзол и увидел на мостовой бедного человека, одетого в лохмотья, через многочисленные дыры в которых проглядывало его тело. Ив снял обновку и отдал ее нищему, сказав удивленному и испуганному портному:

– У меня много старых вещей, которые еще вполне можно носить. Я обойдусь ими.

Его сострадание и щедрость были настолько велики, что, когда святой, посещая больницу, увидел, как плохо одеты некоторые пациенты, он отдал им одежду, которая была на нем в тот день, и ждал, обернувшись в покрывало, когда ему принесут из дома другие вещи. Ив ходил по полям, где работали крестьяне, и учил их молиться. Он сидел на пустошах вместе с мальчиками-пастухами и учил их пользоваться четками. Часто святой останавливал на улицах маленьких детей и завоевывал их симпатию своей добротой.

Его проницательный юридический ум служил на благо бедным не только советами. В одной из быличек говорится о том, как два мошенника принесли вдове тяжелый сундук, заявив, будто в нем лежат двести золотых, и попросили женщину присмотреть за ним. Один из них вернулся через несколько недель, потребовал назад свой ящик и забрал его. Еще через несколько дней пришел второй человек и попросил вдову отдать ему сундук, но, когда та сказала, что не может сделать это, отвел ее в суд и стал требовать, чтобы она вернула содержавшееся в нем золото. Ив, узнав, что ответчиком по этому делу является женщина, предложил стать ее адвокатом. Он заявил: его подзащитная готова вернуть золото, но только обоим его владельцам, а поэтому они должны требовать его вместе. Это разрушило все планы мошенников, которые пытались бежать, но были пойманы и в конце концов признались, что планировали вымогать у вдовы деньги, а в сундуке не было ничего, кроме железного лома.

Ив был настолько красноречивым проповедником, что вскоре его стали приглашать в другие церкви, и он никогда не отказывался выполнить эту просьбу. В Страстную пятницу, накануне своей смерти, он читал проповеди в семи разных приходах. Святой умер в возрасте пятидесяти лет и был похоронен в Трегьере. Герцог Жан V, основавший Шапель-дю-Дюк, испытывал особое уважение к святому Иву и возвел для него великолепную гробницу, которая на протяжении трехсот лет была одним из важнейших в Бретани мест паломничества.

Во время Великой французской революции усыпальница святого Ива была уничтожена, но его останки сохранились и были перезахоронены в Трегьере. Дошло до нас его завещание, в котором святой просил раздать бедным все его имущество, а также принадлежавший ему требник. Эти предметы хранятся в ризнице церкви в Миниги.

Святого, как правило, изображают с кошкой, символизирующей бдительность юристов, но вряд ли это подходящий атрибут для такого прекрасного человека, как святой Ив.

Святой Будок Дольский

Для легенды о святом Будоке характерно несколько особенностей. Изначально это была баллада, которую пели профессиональные менестрели, затем она «перешла в святилища и читалась в прозе хорами соборов и церквей как реально произошедший факт», хотя, скорее всего, является вымыслом.

Граф расположенного в Бретани Гоэлька сделал предложение Азенор, «высокой, подобно пальме, яркой, как звезда», но они не были женаты и год, как отец Азенор привел в свой дом новую супругу, которая возненавидела свою падчерицу и решила ее уничтожить. Она стала обличать Азенор перед отцом и мужем, обвиняя ее в неверности. Тогда герцог запер супругу в башне и запретил ей разговаривать с кем-либо. Несчастная графиня, сидя взаперти, могла лишь молиться своей небесной покровительнице – святой Бригитте Ирландской. Однако ее мачеха не была удовлетворена тем злом, которое уже совершила, – успокоить ее могла только смерть Азенор. Она продолжила клеветать на падчерицу, и в конце концов герцог собрал всех баронов и придворных, чтобы они осудили его жену. Несчастную и ни в чем не повинную Азенор ввели в зал для допроса. Сидя на маленьком стульчике, стоявшем посреди комнаты, она выслушала предъявленные ей обвинения. Затем женщине дали право ответить на них. Со слезами на глазах она заговорила о своей невиновности, но, несмотря на отсутствие доказательств ее преступления, ее с позором отправили к отцу в Брест. Тот, в свою очередь, также осудил ее и приговорил к смерти – Азенор должны были посадить в бочку и бросить в море, «чтобы ее унесло туда, куда пожелают ветры и приливы». По преданию, бочка плавала пять месяцев, «качаясь вверх и вниз». Еду на протяжении всего этого времени Азенор приносил ангел, передававший ее женщине через отверстие в бочке.

Далее в легенде говорится о том, что, плывя в бочке, несчастная герцогиня родила ребенка, а ангел и святая Бригитта присматривали за ней. Вскоре после рождения мать осенила сына крестным знамением, поцеловала его, дала распятие и стала терпеливо ждать, когда у нее появится возможность крестить своего малыша. Еще в бочке младенец начал говорить. Наконец их прибило к берегу в Югхале, что в графстве Корк. Ирландский крестьянин, решив, что нашел бочку с вином, уже собирался продырявить ее буравчиком, когда услышал голос, раздавшийся изнутри:

– Не повреди бочку.

Мужчина был очень удивлен и спросил, кто прячется внутри ее. Голос ответил:

– Я дитя, жаждущее крещения. Без промедления отправляйся к аббату монастыря, которому принадлежат эти земли, и попроси его прийти сюда и крестить меня.

Ирландец побежал к аббату и передал ему эту просьбу, но тот, естественно, не поверил ни единому слову крестьянина, пока тот, благодаря какому-то случайному озарению, не спросил у священнослужителя, пришел бы он к нему, чтобы высказать «свое почтение», если бы в бочке было «что-то лучше, чем ребенок». Признав правоту этих слов, аббат поторопился на побережье, открыл бочку и освободил многострадальную герцогиню Гоэлька, а также ее сына. Мальчика он крестил, назвав Будоком, и взял под свою опеку.

В это время злая мачеха тяжело заболела и на смертном одре, вспомнив о том, какой грех совершила против своей несчастной падчерицы, страшно испугалась. В конце концов она призналась, что наговаривала на Азенор. Герцог, исполненный стыда и печали, отправился на поиски своей жены. Ему благоволила удача – он попал в Ирландию, где высадился в Югхале и нашел там супругу и сына. Безумно обрадовавшись, он стал готовить к отплытию великолепный корабль, на котором собирался увезти Азенор и Будока обратно в Бретань, но умер еще до отплытия. Азенор осталась в Ирландии и посвятила себя благотворительности и воспитанию сына, очень рано решившего связать свою жизнь с церковью. В положенный срок аббат Югхала постриг Будока в монахи. Затем умерла мать последнего, вскоре за ней последовал и аббат, а святой занял его место. Потом скончался король Ирландии, и местные жители передали Будоку всю полноту власти, сделав его своим королем и епископом Армага. Через два года он пожелал снять с себя эти почетные обязанности, но люди «обезумели от отчаяния» и окружили дворец, чтобы он не смог сбежать. Однажды ночью, когда святой молился в центральной церкви, ему явился ангел, приказавший отправиться в Бретань. Спустившись на берег, Будок узнал, что должен плыть в каменном корыте. Как только он забрался внутрь, «судно» стало двигаться, и святой высадился на берег в Порсподере, что в диоцезе Лиона. Люди, жившие там, вытащили каменное корыто из воды и построили для удобства Будока уединенное жилище и часовню. Год прожил святой в Порсподере, но из-за того, что ему «не нравился шум волн», он погрузил свое каменное корыто на телегу, впряг в нее двух быков и позволил им идти куда глаза глядят, решив поселиться там, где они остановятся. Повозка остановилась в Плурене, но Будок прожил там недолго, – столкнувшись с местной необузданной знатью, он вынужден был уехать. На этот раз святой отправился в Дол, где его принял святой Малглорий, который тогда был местным епископом. Вскоре последний ушел на покой и отдал свое место Будоку. Святой правил Долом на протяжении двадцати лет и умер в начале VII века.

Другой аналогичный кельтский миф рассказывают на берегах залива Ферт-оф-Форт. В этой легенде, вероятно, говорится о рождении святого Мунго, или святого Кентигерна, покровителя Глазго. Его матерью была христианка Тенав, дочь язычника Лота, короля Лотиана, зятя короля Артура (он был женат на сестре последнего Маргаузе). Таким образом, знаменитый Гавейн был братом Тенав. Девушка повстречала Эвена, сына Хуфеуриена, короля Кумбрии, и безумно влюбилась в него. Но ее отец узнал о бесчестье своей дочери и приказал сбросить ее головой вниз с вершины Тэрпейн-Ло, горы на востоке Лотиана, некогда известной под названием Дунпендер. Но принцессе очень повезло, и, упав с высоты, она ничего себе не повредила. Вассалы Лота, которые были христианами, стали просить его даровать ей жизнь. Но даже если сам ее отец и смягчился, то его друиды были неумолимы. Они обвинили ее в колдовстве, и женщину приговорили к казни через утопление. Корабль с ней на борту двинулся из бухты Аберледи и взял курс на остров Мэн, неподалеку от которого остановился. Тенав посадили в кожаную лодку и отдали на волю волн. Попав в эту ужасную ситуацию, она обратилась к Небесам с молитвой, и ее утлое суденышко прибило к берегу недалеко от Калросса. Там и родился Кентигерн. Вскоре мать и дитя нашли пастухи, передавшие их святому Стерфу, аббату Калросса. Эти события датируются 516 годом.

Легенды о «Детях судьбы»

Эта легенда тесно связана с так называемыми историями о «детях судьбы». К этой категории относятся не только рассказы об Эдипе, Ромуле, Персее и других героях, но и о Будоке и Кентигерне. Доказательством этого вывода служат обстоятельства их рождения. В тексте не говорится о том, что Лоту или отцу Азенор было предсказано – сыновья, рожденные их дочерьми, убьют своих дедов, но отсутствие этого обстоятельства связано, очевидно, исключительно со святостью центрального персонажа этих двух бретонских легенд. Вспомним, что, узнав о бесчестье Данаи, ее отец велел посадить ее вместе с новорожденным в ящик, заколотить его и отдать на волю волн, которые отнесли несчастную мать и дитя к острову Сериф, где их вскоре спасли. Ромула и его брата Рема бросили в Тибр, но мальчики сумели выжить. В древнем английском рыцарском романе о сэре Торрене Португальском принцессу Десонель и ее двух сыновей-близнецов также кидают в море, но им удается спастись и добраться до берегов далекой страны. Все эти дети наделены нечеловеческой красотой и силой, но над ними довлеет судьба, и после множества приключений они все равно убивают своих отцов или других неудачливых родственников. Наиболее характерная черта этой практически архетипичной легенды состоит в том, что дети в ней рождаются в самых неподходящих условиях, а затем достигают настоящего величия, которое становится своего рода наградой за все их предшествующие страдания. В наше время нет необходимости объяснять, что данный сюжет свойственен почти для всех солярных мифов. Солнце зарождается во тьме, а в полдень ярко сияет в самой середине неба. Таким образом, главный герой большинства этих легенд – не кто иной, как персонифицированное солнце. Думаю, вряд ли кто-то станет спорить с тем, что эти построения напоминают метод работы Макса Мюллера и не могут быть приняты современными исследователями. Ученые, занимающиеся сравнительным изучением мифологии и не использующие лучшие образцы всех методик объяснения мифов, никогда не придут к более или менее объективным выводам, так как ни под одну из этих теоретических систем невозможно подвести все существующие мифы.

Тем, кто решит оспорить мой вывод и скажет: «Но ведь Кентигерн был реальным историческим персонажем», я отвечу, что знаю множество мифов о «реальных» людях. Каждый день своей жизни мы помогаем творить их. Мнение, будто о подлинных исторических персонажах не могут сочиняться легенды, ошибочно, причем такие мифы могут складываться и вокруг наших современников. Таким образом, сюжеты мифов и агиологии тесно связаны друг с другом.

Чудесное плавание

Каменной лодкой пользовался не только Будок, но и другой кельтский святой – святой Балдред, происходивший, подобно Кентигерну, из Ферт-оф-Форта и живший на скале Басе. Считается, что он избрал это тоскливое обиталище, чтобы не видеть постоянных войн между пиктами и скоттами, разгоревшихся в конце VII века. Вероятно, в один из периодов перемирия он покинул свое убежище и поплыл на материк, чтобы удовлетворить духовные потребности грубоватых жителей Лотиана. Восточная оконечность его «прихода» располагалась в Инвереске. По преданию, он был вторым епископом Глазго и, следовательно, преемником Кентигерна. Но из-за отсутствия достоверных источников, в которых говорилось бы о времени смерти святого-покровителя Глазго, ученые не могут с полной уверенностью подтвердить или опровергнуть это предположение. Говорят, будто Балдред совершил множество чудес, причем одно из самых удивительных связано со скалой, находящейся к востоку от замка Танталлон и известной под названием «лодка святого Балдреда». Некогда она стояла между скалой Басе и соседней территорией, а также являлась причиной частых кораблекрушений. Балдред, пожалев моряков, которым приходилось плавать по Ферту, подвергая себя огромному риску и опасности, приплыл к скале и взобрался на нее. Как только он кивнул, огромная каменная глыба приподнялась и, подобно кораблю, следующему за ветром, перекочевала к соседнему берегу, где и остается до сих пор. Эту скалу иногда называют «лодкой (или «шлюпкой») святого Балдреда». Рассказы о чудесах встречаются в агиологической традиции чаще, чем в мифологии, хотя в легендах мы, как правило, сталкиваемся с миром, населенным сверхъестественными или полусверхъестественными существами.

Другой поразительный пример чудесного плавания содержится в житии святой Ноялы, отправившейся вместе со своей кормилицей в Бретань на листе дерева. Ее обезглавили в Бейноне, но она дошла до Понтиви, держа свою голову в руках. В Понтиви находится посвященная ей часовня. В XVIII веке в ней было найдено несколько примечательных росписей, иллюстрирующих эту легенду и помещенных на золотом фоне.

Истории о чудесном плавании встречаются во многих рассказах о бретонских святых. Довольно примечательный пример подобного сюжета содержится в легенде о святом Тугдуале, плывшем вместе со своими последователями на корабле, который, после того как они высадились на берег, исчез. Другой рассказ об удивительном плавании приводится в истории о святом Вуге, или Ви, пользующемся особым почитанием в Трегьеннеке. Согласно традиции, он был ирландским епископом, взобрался на скалу и поплыл на ней в Бретань. Этот конкретный сюжет мог возникнуть благодаря тому, что рядом с побережьем Бретани находится скала, получившая название «корабль», потому что внешне она действительно очень на него похожа. Со временем ее и стали считать кораблем святого Вуги.

Азенор бледная

Ниже будет пересказана история о другой Азенор, которая, согласно местным историческим записям, в 1400 году вышла замуж за Ива, наследника Керморвана. В знаменитой корнуолльской балладе говорится о том, что эта Азенор, прозванная Бледной, не любила своего мужа, а сердце отдала другому – Клэрку из Мезлена.

Однажды она сидела в задумчивости у лесного источника. На ней было платье из желтого шелка. Девушка собирала цветы, которые росли на мшистых берегах, чтобы сделать из них букет для Клэрка из Мезлена. Мимо нее на своем белом коне галопом проскакал сеньор Ив. Он увидел Азенор и страстно влюбился в нее.

Клэрк из Мезлена уже давно признался девушке в любви, но он был беден, и родители Азенор не хотели выдавать за него замуж свою дочь.

Однажды утром Азенор вышла во внутренний двор и увидела, что там готовятся к большому празднику.

– Зачем, – спросила она, – разожгли этот огромный костер? Почему перед ним поставили два вертела? Что происходит в нашем доме и зачем сюда пришли скрипачи?

Те, кого она спрашивала, многозначительно улыбались.

– Завтра ты выходишь замуж, – отвечали они. Услышав это, Азенор Бледная побледнела еще сильнее и долго молчала.

– Если это так, – сказала она, – то я с нетерпением стану ждать того момента, когда смогу вступить в свой брачный покой. Ведь с кровати меня поднимут только для того, чтобы отнести в могилу.

В эту ночь в окно забрался ее маленький паж.

– Леди, – сказал он, – сюда прибыло множество великолепных господ с сеньором Ивом во главе. За ним скакали рыцари, а потом – множество джентльменов. Он едет на белом коне с золотой сбруей.

Азенор горько заплакала.

– Поистине несчастен час его прихода! – закричала она, заламывая руки. – Пусть несчастны будут мои родители, совершившие это.

Горько плакала Азенор, когда в тот день шла в церковь. Она сидела перед своим будущим мужем на его лошади. Проезжая мимо Мезлена, она произнесла:

– Умоляю тебя, позволь мне зайти в этот дом, сеньор. Дорога сильно утомила меня, и я хочу отдохнуть там.

– Не сегодня, – возразил он, – ты сможешь зайти туда завтра, если захочешь.

После этих слов Азенор снова заплакала, но ее успокоил маленький паж. Когда девушка стояла у двери церкви, все присутствующие видели, что ее сердце разбито.

– Подойди ко мне, дочь моя, – произнес пожилой священник. – Приблизься, чтобы я мог надеть кольцо на твой палец.

– Отец, – ответила Азенор, – умоляю тебя, не заставляй меня выходить замуж за того, кого я не люблю.

– Ты говоришь неразумно, дитя мое. Сеньор Ив богат – у него много золота и серебра, замки и бескрайние владения, а Клэрк из Мезлена беден.

– Возможно, он беден, отец, – пробормотала Азенор. – Но я предпочла бы делить с ним последнюю крошку хлеба, а не жить в роскоши с другим.

Но бессердечные родители девушки не стали слушать ее возражения, и она была обвенчана с сеньором Ивом. Когда Азенор приехала в дом своего супруга, ее с безупречной вежливостью встретила там свекровь. Но девушка произнесла всего лишь одну фразу, которая в тексте баллады многократно повторяется:

– Скажите мне, мама, постелили ли мне постель?

– Да, дитя мое, – ответила благородная дама. – Твоя комната находится по соседству с той, где живет черный рыцарь. Следуй за мной, и я отведу тебя туда.

Оказавшись в комнате, Азенор, в сердце которой зияла кровоточащая рана, упала на колени, и ее прекрасные волосы, рассыпавшись, закрыли лицо.

– Господи! – вскричала она. – Сжалься надо мной! Сеньор Ив спросил свою мать:

– Мама, где моя жена?

– Она спит в своей богато обставленной комнате, – ответила женщина. – Иди туда и утешь ее, потому что она печальна и нуждается в поддержке.

Сеньор вошел в покои своей супруги.

– Ты спишь, Азенор? – спросил он.

Она повернулась к мужу и пристально посмотрела на него.

– Доброе утро, вдовец, – сказала она.

– Ради всего святого! – вскричал он. – Что ты имеешь в виду?

– Сеньор, – спокойно ответила девушка, – ты действительно пока еще не вдовец, но скоро им станешь. – Затем она заговорила, будто в бреду: – Вот мое свадебное платье.

Умоляю тебя, отдай его моему маленькому слуге, который был так добр ко мне и носил мои письма к Клэрку из Мезлена. Это новый плащ, сшитый моей матерью, передай его священникам, которые станут отпевать меня. Ты же можешь забрать мою диадему и колье. Тщательно храни их, я умоляю тебя. Пусть они всегда напоминают тебе о нашей свадьбе.

Кто прибыл в деревню, когда стали бить часы? Это Клэрк из Мезлена? Слишком поздно! Азенор мертва!

«Я видел источник, у которого Азенор собирала цветы для Клэрка из Мезлена, – пишет виконт Эрсарт де ля Вильмарке, – когда сеньор Керморвана проезжал мимо и одним взглядом отобрал у нее счастье и эти цветы любви. Мезлен разрушен, ничего не осталось от его ворот, увенчанных зубчатой галереей».

В конце баллады есть приписка, в которой говорится, что весь текст был написан за крыглым столом поместья Энан, расположенного недалеко от Понт-Авена, «бардом старого сеньора», посвятившим свое произведение девушке. «Как может быть, – спрашивает Вильмарке, – что в средневековой Бретани жил сеньор, содержавший личного барда?» Однако ничего странного в том, что в средневековой Бретани мог обитать бард-слуга, нет, так как подобные домашние певцы жили в Ирландии и Шотландии вплоть до сравнительно позднего времени.

Святой Павел Лионский

Святой Павел Лионский, живший в VI веке, был сыном уэльского принца и, подобно многим другим бретонским святым, учеником святого Ильтуда, а также одноклассником святого Самсона и святого Тильды. В возрасте шестнадцати лет он ушел из дома и отправился в Бретань. Со временем вокруг него собрались другие молодые люди, и он стал их наставником, получая вместе с двенадцатью своими товарищами божественные приказы. Вместе с этими юными монахами жил король Ванна Марк, пригласивший Павла посетить свои владения и обучить вере их жителей. Святой отправился в Ванн, где его очень хорошо приняли. Однако, прожив некоторое время в этой части страны, он снова ощутил потребность в одиночестве. Тогда он попросил короля разрешить ему уйти и дать ему колокол, так как, согласно летописям, «в те времена среди королей было принято звонить в семь колоколов перед тем, как они сядут есть».

Но, узнав, что Павел собирается покинуть его, король рассердился и отказался дать ему колокол, поэтому святой ушел без него. Прежде чем покинуть Ванн, Павел посетил свою сестру, жившую затворницей вместе с другими благочестивыми женщинами на небольшом острове. Когда пришло время, на которое был назначен его отъезд, сестра Павла заплакала и уговорила его остаться, и святой провел с ней еще три дня. Когда, наконец, он собрался уходить, женщина сказала ему, что благодаря «благодати Божьей», которой он наделен, он не откажет ей в просьбе. Когда Павел спросил ее, что должен сделать, она ответила: остров, на котором она живет, мал и «непригоден для причаливания» – и попросила брата помолиться Богу, чтобы он немного вытянулся в сторону моря, образовав «ровное побережье». Павел сказал, что не сможет выполнить ее просьбу, так как она выходит за рамки его возможностей, но предложил помолиться за то, чтобы желание его сестры было исполнено. Они стали молиться, и море начало отступать, «оставляя за собой только мягкий золотой песок там, где до этого гуляли во время шторма волны». Чтобы посмотреть на это чудо, пришли все монахини, а сестра Павла стала собирать гальку, начала обкладывать ею новорожденную сушу и разбрасывать эти камешки на дороге, по которой шла вместе с братом. Эта галька превратилась в высокие скалистые колонны, сформировавшие улицу, которая до сих пор называется «дорогой святого Павла». Именно так крестьяне объясняют причину появления на этом островке друидических каменных кругов и линий.

Совершив это чудо, Павел уехал и высадился на острове Уэссан. После этого он путешествовал по Бретани, в конце концов поселившись на острове Бац, недалеко от небольшого городка, обнесенного глинобитными стенами, который с тех пор называется в честь святого. Там он основал монастырь. В то время на острове жило ужасное шестидесятифутовое чудовище. В легенде говорится, как святой подчинил этого дракона. Вместе с воином Павел вошел в логово монстра, обвязал своей епитрахилью его шею и, попросив своего спутника вести чудовище, последовал за ними, периодически ударяя по зверю палкой. Таким образом они шли до тех пор, пока не оказались в крайней точке острова. Затем святой снял с дракона одеяние и приказал ему броситься в море. Чудовище немедленно выполнило это повеление. В стоящей на острове церкви хранится епитрахиль, принадлежавшая, по преданию, святому Павлу. В другой истории говорится о том, как святой Жауа, племянник Павла, вынужден был обратиться к дяде за помощью, попросив приручить дикого быка, регулярно опустошавшего его келью. Эти сюжеты очень похожи на легенду о победе святого Эффлама над драконом. Святой Павел – один из святых, известных благодаря своему чудесному умению приручать диких животных.

Святой пользовался такой популярностью, что король Бретани сделал его архиепископом Лиона, дав ему особые полномочия в управлении городом, названным в честь его. По легенде, однажды святой увидел диких пчел, роившихся в дупле дерева. Забрав с собой весь рой, он поселил насекомых в улей и научил людей получать мед. Также он нашел дикую свинью с детенышами и приручил их. Ее потомки жили в Лионе на протяжении многих поколений и считались принадлежащими королю. В обеих этих историях, без всякого сомнения, в живописной форме говорится о том, что святой Павел научил людей выращивать пчел и держать свиней.

Вскоре юношеское желание святого Павла – получить колокол – странным образом исполнилось. Однажды, когда он был у герцога, управлявшего этими землями и являвшегося вассалом короля Хильдебата, к последнему пришел рыбак, который принес с собой колокол, найденный им на берегу. Герцог отдал его святому Павлу. Тот улыбнулся и рассказал, как на протяжении многих лет мечтал о подобном даре. В соборе в Сен-Поль-де-Лион хранится маленький колокол, принадлежавший, по легенде, святому Павлу. В определенные дни он звонит «над головами верующих» и, как считается, может исцелить головную и ушную боль.

В клиросе собора находится гробница святого Павла. В ней в маленьком ящичке хранятся «его череп, плечо и палец для того, чтобы им поклонялись праведники». Собор в Лионе построил сам святой Павел. Он же был его первым епископом. Для того чтобы оставить за ним кафедру, был разработан целый план. Герцог дал Павлу письмо, которое тот должен был лично вручить королю Хильдебату. В этом послании говорилось, что святой должен стать епископом и занять кафедру Лиона. Когда Павел узнал содержание письма, он заплакал и стал просить короля, чтобы тот не назначал его епископом, так как он совершенно не хочет этого. Но Хильдебат даже слушать его не стал и, позвав трех епископов, рукоположил его. Жители Лиона встретили святого с большой радостью, и он прожил среди них до глубокой старости.

Святого Павла, как правило, изображают с драконом, а иногда – с колоколом или водным источником и куском хлеба, символизирующими его аскетический образ жизни.

Святой Ронан

В легенде о святом Ронане содержится серьезное предупреждение для женщин, отвергающих своих детей и постоянно «ищущих удовольствие в другом месте», как об этом лаконично говорится в тексте. Святой Ронан был ирландским епископом, приехавшим в Лион. Затем он в поисках уединения ушел в лес Неве. Король Бретани Гралло иногда посещал его келью, слушал его рассуждения и задавал теологические вопросы. Даже в те времена довольно острой была семейная проблема, так как легенда рассказывает, что у королевы Кебан, супруги Гралло, была пятилетняя дочь. Видимо, материнские обязанности казались королеве довольно скучными, так как она воспитывала девочку, сажая ее в коробку. Женщина давала дочери молока и хлеба, чтобы та молчала, а сама развлекалась самыми легкомысленными способами. К несчастью, эта грубая вариация на тему манежа не помогала, так как бедная маленькая девочка подавилась коркой хлеба, и когда мать в следующий раз подошла к дочери, то увидела, что ребенок мертв. Женщина была смертельно испугана результатом своего пренебрежения материнскими обязанностями и не решалась признаться в том, что произошло. Будучи особой довольно хитрой, она закрыла коробку и стала громко кричать и плакать, притворившись, будто девочка пропала. Королева отправилась в келью святого Ронана, надеясь найти в ней своего мужа. Оказавшись там, она обвинила отшельника в том, что именно из-за него короля все время нет во дворце.

– Если бы не ты, – заявила она, – моя дочь не пропала бы.

Но, обвинив святого и попытавшись обмануть его, она совершила фатальную ошибку. Прервав ее с грозным видом, он ответил, что девочка лежит мертвой в коробке, а рядом с ней – молоко и хлеб. Он поднялся на ноги, вышел из кельи и последовал за взволнованными супругами. Когда они оказались во дворце, святой отвел их к месту, где король нашел доказательство небрежности и лживости своей жены. В те дни не щадили согрешивших женщин, и обвиненную в преступлении королеву тотчас же «забили камнями до смерти». Затем святой упал на колени перед мертвым ребенком и возродил его к жизни.

Святой Гёзену

Святой Гёзену, появившийся на свет примерно в 675 году, был уроженцем Бретани. Его родители переехали сюда и поселились недалеко от Бреста, где святой построил для себя молельню и хижину. Далее в легенде говорится о том, что живший по соседству правитель обещал выделить святому столько земли, сколько он за день сможет окружить траншеей. Тот взял вилы и пошел, таща их за собой. Таким образом он отметил участок в полтора лье. По дороге вилы оставляли борозду, рядом с которой возвышалась небольшая насыпь. Вероятно, эта история возникла в народной среде как попытка объяснить происхождение следов древних военных укреплений в той части Бретани, которую впоследствии заняли монахи святого Гёзену.

Также, по преданию, этот достойный святой настолько боялся женщин, что даже возвел огромный менгир, отмечавший границу, которую ни одна из них не должна была переступать под страхом смерти. Однажды некая особа, чтобы определить, до каких пределов простирается сила святого, или из каких-то враждебных соображений уговорила другую женщину пройти мимо этой отметки, но невинная нарушительница не пострадала, а сама подстрекательница погибла.

В другой раз Гезену попросил жену фермера дать ему сливочного сыра, но женщина, не желая расставаться с этим продуктом, заявила святому, будто у нее ничего нет.

– Ты говоришь правду, – ответил святой. – У тебя был сыр, но, заглянув в буфет, ты увидишь, что весь он превратился в камень.

Когда жадная домохозяйка подбежала к буфету, она увидела, что Гезену не солгал. На протяжении долгого времени окаменевший сыр хранился в церкви, посвященной Гезену, но во время революции его оттуда вытащили, и теперь он находится в поместье Кергива.

На протяжении двадцати четырех лет святой управлял своей церковью, а после этого принял мученическую смерть. Вместе со своим братом святым Маганом он отправился в Квимперле, чтобы посмотреть на построенный там святым Корбазием монастырь. Но он стал восхвалять архитектуру своей церкви, чем безумно разозлил главного строителя, который обрушил на голову непрошеного критика тяжелую кувалду. Святой Маган стал горевать еще сильнее, когда святой Корбазий попытался присвоить тело погибшего товарища. Однако он разрешил святому Магану забрать только те кости, в принадлежности которых Гезену не усомнится. Брат погибшего молился всю ночь, а затем расстелил на земле простыню, поместил на нее кости, и они чудесным образом сложились в целый скелет, забрать который несчастный Маган теперь имел полное право.

Святой Гвеноле

Святой Гвеноле родился около 455 года. Он был сыном правителя Лиона Фрагана, женившегося на богатой даме по имени Гвен. Их сын был настолько красив, что они назвали его Гвеноле, что значит «тот, кто белый». Когда мальчику исполнилось около пятнадцати лет, его передали на воспитание благочестивому человеку, с которым подросток жил на острове Иль-Верте. Однажды у берегов острова появился пиратский флот. Заметив его, Гвеноле, который тогда был со своим отцом, прокричал:

– Я вижу тысячу судов!

С тех пор крест, стоящий на этом месте, называется «Крестом тысячи судов». Он увековечил победу, которую Фраган и его сын одержали в борьбе против пиратов, когда те высадились на землю. Во время сражения Гвеноле, «как второй Моисей», молился о победе. Когда они добились ее, святой уговорил своего отца потратить завоеванную ими добычу на благое дело и построить на месте сражения монастырь. Так и случилось, а сам монастырь стал называться Лок-Крист.

Через несколько лет Гвеноле покинул своего учителя и поселился на острове Сэн, но, увидев, что ничто не защищает этот клочок суши от беспощадных ветров Атлантики, святой уехал оттуда и отправился в Ландевеннек, расположенный в Бресте, по другую сторону залива. Там он основал монастырь, собрал вокруг себя множество учеников и жил до самой своей смерти, которая настигла его через много лет. Он умер на первой неделе Великого поста, после того как «поцелуем благословил своих братьев». Его тело хранится в Монтрёй-сюр-Мер, а риза, стихарь и колокол находятся в иезуитской церкви Святого Карла в Антверпене.

Обычно святого Гвеноле изображают в одежде аббата, с посохом в одной руке и колокольчиком – в другой. Он стоит рядом с морем, из которого выглядывают рыбы, будто отзываясь на звук его колокольчика.