Песнь о Роланде (Перевод Б. И. Ярхо)

По изд.: «Песнь о Роланде». М.—Л.: Academia, 1934
Перевод со старо-французского Б. И. Ярхо

 

 

I

1 Карл, наш король, великий император,
Семь долгих лет провоевал в Испании.
Нагорный край вплоть до моря попрал он, —
Твердыни нет, чтоб перед ним не пала.
5 Истерты в прах все крепости и грады.
Лишь на горе Сарагоса осталась:
Марсилий в ней богопротивный правит,
Махмета чтит, к Аполину взывает.
Но, все равно, его бог покарает.
Аой.

II

10 Марсилий царь пребывал в Сарагосе.
Пошел он в сад под тень дерев плодовых,
Ложится он на мрамор-камень желтый.
Вокруг него тысяч двадцать окольных
К герцогам он и графам молвит слово:
15 — «О, господа, сразила нас недоля.
Карл, император сладкой Франции вольной,
Вступил в наш край, поработить нас хочет.
Чтоб биться с ним, нехватает мне войска
И нет людей, чтоб рать его расстроить.
20 Мудрый совет мне дайте, как сеньору,
Как мне спастись от конца и позора».
Нехристя нет, чтоб вымолвил хоть слово.
Лишь подал глас Бланкандрин из Вальфондьт.

III

Слыл Бланкандрин средь мавров мудрецом,
25 Доблестен был, как истинный барон.
Верный вассал, чтоб сеньору помочь,
Царю он рек: «Пугаться вам грешно.
Отправьте к Карлу, что и спесив и горд,
О верной службе и о дружбе послов.
30 Пошлите в дар медведей, львов и псов,
Семьсот верблюдов, тысячу соколов
И лошаков со златом и сребром,
Всего добра на пятьдесят возов,
Чтоб наградить наемников он мог.
35 Вдоволь-де он ходил на нас войной,
Пусть, мол, теперь вернется в Ахен вновь,
А вы — за ним в Михайлов день святой,
Чтоб от него принять закон Христов,
Карлу служить по чести и добром.
40 Коль хочет он — аманатов пошлем
Десяток, два, чтоб доверял нам он.
Дадим ему сыновей наших жен,
Первым на смерть я пошлю своего.
Лучше им там расстаться с головой,
45 Чем нам терять и славу и почет,
Чем нам пойти побираться с сумой.

IV

Рек Бланкандрин: «Клянусь рукою правой
И бородой, что мне грудь обвевает:
Узрите вы — растают франки сразу.
50 Франки уйдут во Францию обратно,
В дому родном опять осядет каждый,
Выедет Карл в свою часовню в Ахен
В Михайлов день, чтоб светлый праздник справить.
Но день придет, урочный срок настанет —
55 Нету от нас ни весточки, ни гласа.
Спесив король и очень злобен нравом,
Казнить велит он наших аманатов,
Но лучше им с головами расстаться,
Чем потерять нам свет-красу Испанию,
60 И претерпеть нищету и напасти.
«Пожалуй, так!» говорят басурмане.
(Аой).

V

Марсилий царь распустил свой совет.
На зов пришли Кларин де-Баласгет,
Эстрамарит, Эудропии, его пер,
65 И бородач Гуарлан с Приамом вслед,
С дядей своим, Магеем, Мачинер,
И Джоунер, и заморский Мальбьен
И Бланкандрин, чтоб вел пред Карлом речь.
Из самых злых он десяти велел:
70 — «Вы, господа, пойдете к Карлу днесь.
Мой город Кордр он осадой обсел,
Каждый возьмет оливковую ветвь:
Что значит: мир и смиренье сердец.
Коль вы умно смягчите Карлов гнев,
75 я дам вам всласть сребра и злата всем
И вдоволь дам феодов и земель».,
Они в ответ: «Заслужим эту честь».
Аой.

VI

Марсилий царь свой совет распустил,
Вассалам рек: «Велю я вам итти,
80 Ветви олив в руках своих нести,
Пред королем такую речь вести:
Чтоб он меня Христа ради простил.
Едва-едва лишь месяц пролетит,
Пойду за ним я с тысячей своих,
85 Их и себя в Христов закон крестить,
Карлу служить по вере и любви.
Коль он велит, заложников дадим».
Рек Бланкандрин: «Вот это добрый мир».
Аой.

VII

Марсилий взял десяток мулов белых,
90 Сватильский царь их прислал ему прежде:
Седла в сребре, золотые уздечки.
На мулов тех посланники воссели,
Держат в руках оливковые ветви,
К Карлу пришли, что Францией владеет.
95 От их обмана он спастись не сумеет.
Аой.

VIII

Был император и весел и доволен.
Взял город Кордр, разбил он стены в крохи
И башни все стрелометами сбросил.
Его бойцы добычи взяли вволю,
100 Злата, сребра, дорогих узорочий.
В городе нет язычника такого,
Что не убит иль не крещен водою.
Наш император сидит в саду плодовом,
И там Роланд с Оливьером-бароном,
105 Герцог Самсон с Ансеисом прегордым,
Джефрейт д’Анжу, гонфалоньер коронный,
Еще пришли Джерин с Джерьером оба,
А где они, там и других есть вдоволь,
Пятнадцать тысяч из Франции привольной.
110 Сели бойцы на белый плат шелковый,
Тивлеи есть для утехи баронов,
Шахматный стол для старых и толковых.
Фехтует сонм тех отроков проворных/
В тени сосны там, где цветет шиповник
115 Стоит престол из золота литого.
Там сел король сладкой Франции вольной,
Брадою сед и с белой головою,
Станом красив и величав собою,
Без слова всяк его признает тотчас.
120 С седла сошли послы перед престолом
Поклон творят по чину и закону.

IX

Заговорил прежде всех Бланкандрин,
Рек королю: «Спаси вас бог един,
Пресветлый царь, которого мы чтим.
125 Марсилий царь вам так сказать велит:
Возжаждал он спасения души.
Много вам даст он от богатств своих:
Медведей, львов, ястребов на цепи,
Семьсот верблюдов и соколов лихих,
130 Сребра и злата четыреста корзин,
Чтоб пятьдесят возов вам нагрузить;
Безамов даст полновесных таких,
Что будет, чем наймитам заплатить,
Довольно лет вы у нас провели:
135 В Ахен пора вам в край родной итти.
Царь вслед пойдет. Так рек мой господиw
Руки простер к творцу наш властелин.
Склонил главу, задумавшись сидит.

X

Наш император он поник головой.
140 Дал неспеша ответ на речь послов:
Всегда его обычай был таков.
Поднял он взор, и лик его суров.
Молвил послам: «Хорош ваш разговор,
Но царь Марсилий всегда мне был врагом
145 Из тех посулов, что передал посол,
Как мне узнать, что правда и что ложь?»
Рек сарацин: «Аманатов пошлем,
Десять, пятнадцать или двадцать сынов.
Возьмем мы их из знатнейших родов:
150 На смерть готов я послать своего.
Вернетесь вы на свой владычний двор
В день Михаила, спасителя от вод.
Вослед придет, как сказал, мой сеньор,
И в тех ключах, что создал вам господь,
155 Там примет он христианский закон.
Карл говорит: «Авось спасется он».
Аой.

XI

Вечер красив, и ясен свет заката.
Карл взять велел посольских мулов к яслям,
В пышном саду велел разбить палатку.
160 Десять послов там поместились на ночь.
Двенадцать слуг во всем их ублажают.
Проспали ночь, пока заря не встала.
Вот поутру поднялся император,
К утрени встал, был у обедни ранней.
165 Сел он в тени под сосною средь сада,
Своих баронов на совет созывает,
Чтоб все дела вершить по воле франков.
Аой.

XII

Наш император под сосною сидит.
Бароны все собрались на синклит:
170 Герцог Оджьер, архипастырь Турпин,
Седой Ричарт с племянником Анри
И из Гаскони смелый граф Ацелин,
Тедбальт из Реймса и брат Милон за ним,
И были там и Джерьер и Джерин,
175 И граф Роланд явился не один:
С ним Оливьер, что смел и родовит,
Тысяча франков из французской земли,
И Гвенелон, что клятве изменил.
В недобрый час совет свой повели.
Аой.

XIII

180 «Мои бароны, — говорит император, —
Марсилий царь послов ко мне отправил,
Он мне сулит несметные богатства:
Медведей, львов и ястребов с цепями,
Семьсот верблюдов и соколов слинявших,
185 и сотни мулов под золотом арабским,
И пятьдесят возов с другим товаром.
Но с тем, чтоб я домой пошел обратно:
Он-де придет в мою вотчину, в Ахен,
Примет закон спасенный, христианский,
190 Крестится он и в лен получит Марку,
Но темен мне его помысел тайный».
Франки рекли: «Нам нужно быть на страже».
Аой.

XIV

Смолк император, свою речь завершил он,
Но граф Роланд ответил супротивно,
195 На ноги встал, сказал слова такие,
Рек королю: «Не верьте вы Марсилию.
Семь лет назад в Испанию пришли мы,
Я покорил вам и Нопль, и Комибли,
Вальтерну взял и всю округу Пины,
200 И Баласгет, и Туделу с Себилией.
Марсилий царь был изменником хитрым,
Послал он вам пятнадцать сарацинов,
Каждый держал по веточке оливы;
Те же слова они тогда твердили,
205 Тот же совет вы с франками вершили:
Не от ума они вас похвалили.
Вы графов двух к поганым снарядили:
Один — Базан, а другой был Базилий.
Марсилий снял с них головы в Альтилии.
210 Вот мой совет: воюйте с прежней силой.
Грозную рать к Сарагосе ведите,
Осаду там хоть до смерти держите.
Вот месть за тех, что злодеем убиты».
Аой.

XV

Наш император склонил главу на грудь,
215 Бороду мнет и теребит свой ус.
Не отвечал ни к худу ни к добру.
Франки молчат; но Гуенелон был тут;
На ноги встал, пред Карла он шагнул,
Гордую речь обратил он к нему.
220 Карлу сказал: «Не верьте хвастуну,
Мне иль другим — лишь благу своему.
Марсилий царь готов кончать войну
И, как вассал, вам длани протянуть,
Царство принять, как лен, из ваших рук,
225 Подобно нам, поклониться кресту.
Те, что отказ советовать начнут,
Тем дела нет, что за муки нас ждут.
Гордыни глас да не склонит ваш слух,
Бросим глупцов, подчинимся уму».
Аой.

XVI

230 Встал герцог Найм, и старый и бывалый.
При всем дворе нет лучшего вассала.
Рек королю: «Вы суд слыхали здравый:
Граф Гуенелон ответил вам на славу.
Мудрый совет: его послушать надо.
235 Марсилий царь разбит на поле бранном.
Отняли вы его крепкие замки
И стены их стрелометом сорвали,
Грады пожгли и разметали рати,
А ныне вас он молит о пощаде.
240 Великий грех его тиранить дале.
Раз он готов аманатов представить,
Довольно с нас великой этой брани».
Франки рекли: «Промолвил герцог правду».
Аой

XVII

«О, господа! Кого отправим в путь
245 В град Сарагосу, к Марсилию царю?».
Промолвил Найм: «Дозвольте, я пойду,—
Вручите жезл и перчатку послу».
Король в ответ: «Вы первый по уму.
Я бородой и усами клянусь:
250 Вас от себя я вдаль не отпущу.
Извольте сесть, пока вас не зовут».

XVIII

«Кого пошлем, о, господа бароны,
К тому царю, что правит Сарагосой?»
Роланд в ответ: «Я поеду с охотой».
255 «Не быть тому, — граф Оливьер промолвил, —
Очень горяч и горделив ваш норов.
Крепко боюсь: вы затеете ссору,
Поеду я, коль королю угодно».
Король в ответ: «Замолчите вы оба.
260 Ни вы, ни он — к поганым ни ногою.
Вот я клянусь вам седой бородою:
Перов моих не назначат в посольство».
Франки молчат: он вмиг их успокоил.

XIX

Тогда Турпин из Реймса начал речь.
265 Карлу сказал: «Вам франков слать не след.
В этой стране вы пробыли семь лет,
Вкусили всласть и напастей, и бед.
Дайте, сеньор, мне перчатку и жезл,
Чтоб ехать мне к сарацину в удел.
270 Хочу взглянуть, каков собой сосед».
В гневе король дает ему ответ:
«На белый плат сейчас извольте сесть.
Ни слова впредь, пока я не велел».
Аой.

XX

Рек кесарь Карл: «Свободные сеньоры!
275 Из стран моих изберите барона,
Чтоб справить мог к Марсилию посольство».
Молвил Роланд: «То Гуенелон, мой отчим».
Франки в ответ: «Он это сделать может.
Его пошлем: мудрее нет барона».
280 Граф Гуенелон перепугался очень,
На землю с плеч он кунью шубу сбросил.
Теперь на нем один камзол шелковый,
Лик его горд, светлы стальные очи,
Челом красив, широк и статен в бедрах,
285 Так он хорош, что все собратья смотрят.
Роланду рек: «Взбесился ты от злобы!
Ведомо всем, глупец, что я твой отчим.
Ты присудил мне итти в Сарагосу.
Дай только бог вернуться мне оттоле,
290 Воздам тебе я такою недолей,
Что ты ее не избудешь до гроба».
Роланд в ответ: «Вот безумье и гордость!
Ведомо всем, я мало чту угрозы.
Но кто мудрей, тот должен быть в посольстве,
295 Коль Карл в.елит, за вас пойду с охотой».

XXI

Рек Гуенелон: «Ты за меня? О, нет!
Не гридень ты, я не сеньор тебе,
Карл повелел мне эту службу несть,
Дать в Сарагосе Марсилию ответ.
300 Я пошучу легонько в той стране,
Но изолью великий этот гнев».
Слышит Роланд, разобрал его смех.
Аой.

XXII

Роландов смех Гуенелон увидал.
Лопнуть готов с досады и со зла.
305 Едва-едва он без чувств не упал.
Графу он рек: «Я ненавижу вас:
Суд был неправ, й ваша в том вина.
Свет-государь! Пред вами я предстал:
Теперь готов исполнить ваш приказ».

XXIII

310 «Знаю, что мне к поганым надо ехать.
Никто оттоль не вернулся вовеки.
С вашей сестрой, государь, я обвенчан.
Сын есть у нас, на свете краше нету.
То — Бальдевин; он будет рыцарь честный.
315 Ему даю феоды и поместья:
Уж мне его не увидать вовеки».
Карл говорит: «Вы слишком мягкосердны.
Раз я велю, так надлежит вам ехать».

XXIV

Молвил король: «Гуенелон, подойдите:
320 Вручу я вам и жезл и рукавицу.
Слышали вы, что вам их присудили».
Рек Гуенелон: «Тому Роланд причиной.
Всю жизнь его я буду ненавидеть,
И Оливьера, как его побратима,
325 И ваших перов за то, что им так мил он.
Вот, сир, при вас вражду я объявил им».
Молвил король: «Уж очень вы гневливы.
Пойдете вы, раз вам велит властитель».
«Пойти пойду, но на верную гибель,
330 Как тот Базан и брат его Базилий».
Аой.

XXV

Перчатку снял с десницы император,
Но Гуенелон рад бы быть за горами.
Перчатку взял, уронил ее наземь.
Молвили все: «Что будет, боже правый!
335 Бедой грозит его посольство франкам».
Рек Гуенелон: «О нем молва расскажет».

XXVI

Рек Гуенелон: «Отпустите в дорогу:
Раз суждено, так медлить нету толка».
Молвил король: «Христос и я с тобою».
340 Благословил его знаменьем божьим,
Затем вручил и грамоту и посох.

XXVII

Граф Гуенелон вернулся в свой шатер,
Стал надевать свой дорогой убор,
Лучший из всех, какой он выбрать мог:
345 Шпорой златой он украсил сапог,
Свой меч Морглейс привесил он на бок,
Затем вскочил к Тачебрюну в седло.
Стремя держал Гуинмер родной его.
Видели б вы, как плакал ратный род!
350 Все говорят: «О, горе вам, барон!
Здесь при дворе вы живете давно.
«Знатный вассал» зовут вас поделом,
Кто присудил отправить вас послом?
Вас защитить не сможет сам король.
355 Как смел Роланд вас избрать для сего.
Когда ваш род так знатен и высок?»
Затем рекли: «Возьмите нас в поход».
Но он в ответ: «Да не попустит бог!
Лучше умру, чем стольких ввергну в гроб.
360 В наш сладкий край вернетесь вы в свой дом,
Жене моей отвезите поклон,
Там — Пинабель (мой пер и родич он).
Там Бальдевин остался, мой сынок;
Он ваш сеньор: не покиньте его».
365 Вот поскакал... Так отбыл Гуенелон.
Аой.

XXVIII

Едет посол под оливой высокой,
А рядом с ним поганое посольство.
Вот Бланкандрин к нему подъехал сбоку,
Речь повели один мудрей другого.
370 Рек Бланкандрин: «Сколь Карл ваш дивный воин!
Пулью он взял, Калабрию освоил;
К англам проник чрез соленое море,
Петров динарий платить их приневолил.
В нашей земле зачем он нас тревожит?»
375 Рек Гуенелон: «Таков уж Карлов норов.
Нет никого, кто его переборет».
Аой.

XXIX

Рек Бланкандрин: «Сколь благородны франки!»
Но зло творят их герцоги и графы,
Что злой совет подают государю,
380 Его и всех смущают и мытарят».
Рек Гуенелон: «Я там таких не знаю.
Есть лишь Роланд, но он дождется срама.
Вот Карл вчера под тенью прохлаждался,
Когда в броне пришел его племянник.
385 Только что он Каркасону разграбил.
В руке своей держал румяный яблок.
— «Вот, государь, — так говорит он дяде, —
Вам всех царей венцы несу в подарок».
Давно пора покарать его чванство.
390 Он каждый день идет на смерть и раны.
Убьют его, и сразу мир настанет».
Аой.

XXX

Рек Бланкандрин: «Не в меру зол Роланд,
Что всех людей задумал в прах попрать
И страны все на бранный щит забрать.
395 Где рать его, что он храбрится так?»
Рек Гуенелон: «Это франкская рать.
Он дорог ей, она ему верна.
Много дарит ой злата и сребра,
Мулов, коней, доспехи и шелка.
400 Карлу дает, что попросит душа:
Он весь Восток метнет к его ногам».
Аой.

XXXI

Ехали так Бланкандрин с Гуенелоном,
Пока один не поклялся другому
Вместе радеть к Роландову урону,
405 Ехали так по путям и дорогам,
Сошли с коней под тисом в Сарагосе,
Там есть престол под тенистой сосною.
Устлан он весь александрийским шелком.
На нем сидит испанский царь верховный.
410 Вокруг него тысяч двадцать окольных,
Слова никто не скажет и не молвит.
Но лестно всем скорей услышать новость.
И вот вошли Бланкандрин с Гуенелоном.

XXXII

Встал Бланкандрин перед своим царем,
415 Об руку с ним посланник Гуенелон.
Царю он рек: «Да спасет вас Маом
И Аполин, чей закон мы блюдем.
К Карлу от вас посольство я повел.
Ответа нет, лишь руки ввысь простер.
420 Господа он восславил своего.
Вот послан к вам этот знатный барон;
По роду франк и очень властен он.
Он скажет вам, привез ли мир иль бой.
Марсилий рек: «Послушаем его».
Аой.

XXXIII

425 Но Гуенелон свой ответ обсудил:
С большим умом он начал говорить,
Как человек, что речь умел вести.
Молвит царю: «Господь вас сохрани,
Пресветлый бог, которого мы чтим.
430 Велит сказать вам Карл, мой господин,
Чтоб вы себя дозволили крестить.
И пол-Испании он в лен вам уделит.
Но если вы не согласитесь с сим,
Взять и связать он силой вас велит.
435 В Ахен тогда повезут вас за ним,
Будут вас там и судить и казнить,
Стыд и позор и гибель вам грозит».
Марсилий царь и гневен и сердит.
Дротом послу златоперым грозит,
440 Хотел метнуть, но помешал синклит.
Аой.

XXXIV

Марсилий царь побагровел лицом;
Держит он дрот, потрясает древком.
То видит граф, за меч берется он,
На два перста потянул из ножей.
445 И говорит: «Ты светел и хорош!
Пока висишь ты на бедре моем,
Не укорит нас Франции король,
Что я погиб один в земле чужой,
Лучших из них лопотчую тобой».
450 Мавры кричат: «Разведем этот бой!»

XXXV

Вступились тут властели и вельможи,
И царь опять уселся на престоле.
Рек алгалиф: «Вы сделали негоже,
Что на посла замахнулись вы дротом.
455 Внимать ему и слушать вам пристойно».
Рек Гуенелон: «Я снесть обиду должен.
Но не стерплю ни за груды сокровищ,
За злато все, что бог на свете создал,
Чтоб не изречь, пока язык есть в горле,
460 Все то, что Карл, король высокомощный,
Велел сказать врагу-недоброхоту».
Шуба на нем из соболей заморских
Покрыта вся александрийским шелком.
Сбросил он мех; Бланкандрин его поднял,
465 Только с мечом расстаться граф не хочет.
Правой рукой эфес зажал он грозно.
Мавры рекли: «Вот рыцарь благородный».
Аой.

XXXVI

Тут Гуенелон к царю идет без страха.
И говорит: «Вы сердитесь напрасно.
470 Сказать велит вам Карл, владыка франков:
Примите вы наш закон христианский.
Он даст вам в лен половину Испании,
Другую даст племяннику-Роланду
(Будет у вас половинщик пречванный).
475 Коль вы на том мириться не согласны,
Обложит Карл Сарагосу осадой.
Вас он велит схватить и закандалить,
Вас повезут в его престольный Ахен.
Вам не дадут ни коня, ни лошадки,
480 На лошака, на мула не посадят,
Бросят, как тюк, на дрянного конягу.
Будут судить и поведут на плаху.
Вот что сказать велел вам император».
И с тем письмо он вручил басурману.

XXXVII

485 Марсилий царь был грамотей великий.
Сломал печать и воск на землю кинул.
Грамоту вскрыл, рукописанье видит:
— «Пишет мне Карл, всей Франции властитель.
Напомнил мне про гнев свой и обиду
490 За тех двоих, Базана и Базилия,
Что я казнил на пригорке Альтилии.
Пишет король: коль жизнь хочу спасти я,
Пусть-де пришлю я дядю-алгалифа,
Иль он меня навек возненавидит».
495 Тут царский сын возговорил к Марсилию,
Молвил отцу: «Гуенелон нас обидел.
Брешет посол, он недостоин жизни,
Дай его мне, я с ним расправлюсь мигом».
Слышит посол, свой меч из ножен вынул.
500 Идет к сосне, стволом прикрыл он спину.

XXXVIII

Уходит в сад Марсилий властелин,
Кто познатней, те вместе пошли:
Там Бланкандрин, что и сед и мастит,
Там Джюрфалей, царев наследник, с ним
505 Там верный друг и дядя алгалиф,
Рек Бланкандрин: «Дозволь послу войти:
За нас радеть он мне клялся в пути».
Ответил царь: «Ты его приведи».
За руку взял Гуенелона старик,
510 Привел к царю и поставил в тени.
Тут злой обман замыслили они.
Аой.

XXXIX

«Сир Гуенелон! — возговорил Марсилий.—
Давеча я слегка поторопился,
Едва в сердцах не сразил вас сулицей.
515 Но дам в залог этот мех соболиный
(Ему цена пять сотен ливров с лишком);
Завтра с лихвой я искуплю обиду».
Рек Гуенелон: «И я не прочь мириться.
Коль хочет бог, пусть ниспошлет вам
милость».

XL

520 Марсилий рек: «Поверьте слову, граф,
Всею душой я полюбить вас рад.
Неймется мне узнать про Карлов прав.
Он очень стар, ушли его года.
Ему теперь за двести, я слыхал,
525 Столько земель ногами он попрал,
Столько щербин на ратный щит приял,
Стольких царей с сумой ходить послал.
Когда же ему прискучит воевать?»
Рек Гуенелон: «Не таков его нрав.
530 Всяк, кто его увидал и узнал,
Тот скажет вам, что истый витязь — Карл.
Как я б его хвалить и славить стал?
Превыше он и славы, и похвал.
Доблесть его кто сможет передать?
535 Всем пожелал господь ого взыскать.
Лучше умру, чем Карла я предам».

XLI

Рек басурман: «Дивлюсь я, слова нет,
Карлу-царю, что и мастит и сед.
Ему теперь, пожалуй, двести лет.
540 Столько земель прошел и одолел,
Столько приял он ран от пик и стрел,
Стольким царям с,сумой ходить велел...
Когда же ему сражаться надоест?»
— «Не быть тому, пока племянник здесь.
545 Лучший вассал он под плащом небес.
Отменно храбр его друг Оливьер
И перы те, что Карлу всех милей.
Франков у них там двадцать тысяч есть.
Карл защищен, не дрожит ни пред кем».
Аой.

XLII

550 Рек басурман: «Дивлюсь я свыше сил
Карлу-царю, что и сед и мастит,
За двести лет, боюсь, перевалил,
Столько земель прошел и покорил:
Столько приял он ран от острых пик,
555 Стольких царей убил иль полонил.-
Когда ж ему постынет поле битв?»
— «Не быть тому, пока племянник жив,
Лучший вассал во всех краях земли,
И Оливьер, отважный побратим,
560 И перов сонм, что Карлом так любим.
Рыцарей есть двадцать тысяч за ним.
Карл защищен, ни пред кем не дрожит».
Аой

XLIII

«Сир Гуенелон, — промолвил царь Марсилий, —
Рать у меня — на свете нет красивей,
565 Тысяч могу четыре сотни двинуть,
Карла сломлю и франков опрокину».
Рек Гуенелон: «Не тешьтесь этой силой:
Большой урон понесут сарацины.
Бросьте глупить, разумно поступите:
570 Отправьте к нам добра такую силу,
Чтоб всякий франк взглянул и дался диву:
Десятка два аманатов пошлите.
К Франции сладкой король наш возвратится,
Свой арьергард за собою покинет.
575 Будет Роланд, племянник Карлов, с ними
И Оливьер, удалой и учтивый...
Графы падут (коль верить мне хотите),
Увидит Карл, что спесь его разбита,
Навек пройдет его охота к битвам».
Аой

XLIX

580 «Сир Гуенелон! — Марсилий царь сказал: —
Как сделать так, чтоб был убит Роланд?»
Рек Гуенелон: «Совет я дать вам рад.
Будет король у тех Цйзерских врат
Позадь себя оставит арьергард.
585 Их поведет Роланд, могучий граф,
И Оливьер, его верный собрат,
Карл под начал им двадцать тысяч даст.
Пусть тысяч сто поганых будет там,
Тут первый бой они дадут врагам.
590 Франки падут от устали и ран.
Не говорю, достанется и вам.
Вторичный бой вам придется начать.
Могуч Роланд, но тут он должен пасть:
Подвиг большой совершит ваша рать.
595 Вовек потом войны вам не видать».

XLV

«Коль сделать так, чтоб Роланда сгубить,
Карлу от плеч десницу отрубить,
Дивную рать заставить лечь костьми, —
Карл не сберет вовек столь грозных сил,
боо В Большой Земле наступит вечный мир».
То слышит царь, прижал его к груди.
Стал отпирать ковчежцы и лари.
Аой.

XLVI

Марсилий рек: «Зачем нам тратить речи?
Плох тот совет, где друг другу не верят.
605 Лучше сейчас поклянитесь в измене».
Рек Гуенелон: «Я поклянусь немедля»,
И на мощах в рукояти Мурглейса
Он дал обет и закрепил злодейство.

XLVII

Был там престол слоновой кости гладкой.
610 Книгу велит Марсилий внесть в палату,
А в ней закон Маома с Тервагантом.
На нем клялся тот сарацин испанский:
Коль он найдет в арьергарде Роланда,
Нагрянет он со всею.силой ратной:
615 Умрет Роланд, коль сил и счастья хватит.
Рек Гуенелон: «Да будет воля ваша».
Аой

XLVIII

Тут подошел язычник Вальдеброн.
В рыцари им Марсилий посвящен.
Молвит послу, смеясь во весь свой рот:
620 «Вот — меч; таких не нашивал никто;
На рукоять пошло червонцев сто.
Возьмите в дар ради дружбы, сеньор,
Чтоб в руки к нам попал Роланд-барон,
Пусть в арьегарде мы застанем его».
625 «Да будет так», — отвечал Гуенелон.
Вот обнялись, лобзают лоб и рот.

XLIX

Затем пришел язычник Климборин,
Громко смеясь, послу он говорил:
«Вот вам мой шлём (не видел лучших мир)>
630 Чтоб в руки к нам попал Роланд-маркиз
И нам его удалось посрамить.
«Да будет так», — Гуенелон подтвердил.
Вот обнялись, целуют лоб и лик.
Аой.

L

Тут подошла Брамимонда-царица.
635 — «Я чту вас, граф! —- она проговорила: —
«Хвалят вас все — мой супруг и эмиры.
Вашей жене эти серьги свезите;
Яхонты в них горят и аметисты;
Они ценней, чем все богатства Рима:
640 Ваш государь вовек таких не видел».
Он их берет, за сапог их задвинул.
Аой.

LI

Пришел Мальдюйт, он казначей палаты.
— «Карлу-царю готов ли дар богатый?»
А тот в ответ: «Все собрано и взято:
645 Семьсот верблюдов с серебром и со златом,
Двадцать при них знатнейших аманатов».
Аой.

LII

Марсилий взял за плечо Гуенелоиа
И рек: «Ты мудр, как надлежит барону,
Но я молю святым для вас законом,
650 Сердца от нас не отвратите снова.
Своей казны я вам отсыплю вдоволь,
Десять вьюков с арабским златом тонким.
И что ни год опять пошлю вам столько.
Вот вам ключи Сарагосы просторной.
655 Карлу дары передать удостойте.
Оставьте мне Роланда в тыльном строе.
Встречу его в лощине под горою,
Сшибусь я с ним смертельным страшным боем».
Рек Гуенелон: «Я медлю слишком долго».
660 Сел на коня, пустился в путь-дорогу.
Аой.

LIII
Наш государь приближается к цели,
Станом ои стал подле города Гельпы.
Роланд взял град и сорвал его стены.
(С этого дня сто лет никто там не жил).
665 Ждет наш король от Гуенелона вести,
Даней больших от Испании целой.
Рано с зарей, чуть утро забелело,
Граф Гуенелон к становищу подъехал.
Аой.

LIV

Наш император пробудился с зарей,
670 Слушал обедню с заутреней святой.
На мураву он сел перед шатром.
С ним был Роланд и Оливьер-барон.
И герцог Найм, и ратный весь народ.
Пришел подлец, предатель Гуенелон,
675 Речь он повел и мудро и хитро,
Рек королю: «Помилуй вас Христос!
Я вам ключи Сарагосы привез,
Большую дань и отроков в залог.
Крепко вы их заприте на замок.
680 Марсилий царь велел вам бить челом.
За алгалифа не браните его.
Сам я видал сто тысяч под щитом
Все в куяках, на голове шелом,
У всех эфес черненый золотой.
685 Их алгалиф повел на брег морской.
Они бегут перед честным крестом:
Верить в него не хотят нипочем,
Верст четырех не отошли с судном,
Застала их непогода и шторм.
690 Погибли все, их не узрит никто.
Но, будь он жив, я привез бы его.
Царь-басурман дает вам клятву в том:
Месяц один не минет целиком,
Как он придет во Францию, наш дом;
695 Примет он там христианский закон.
Руки вложив, вассал ваш будет он,
Получит в лен от вас испанский трон».
Молвил король: - «Благословен господь!
Большая вас за то награда ждет».
700 Тысяча труб по войску весть дает.
Франки снялись, снарядились в поход.
К Франции сладкой теперь их путь ведет.
Аой

LV

Великий Карл Испанию сломил,
Замки забрал, города сокрушил.
705 Мыслит король, что войну завершил.
К Франции сладкой император спешит.
Знамя его граф Роланд водрузил.
Вот на холме оно небу грозит.
Франков шатры раскинулись вблизи.
710 Нехристи мчат вдоль обширных долин.
В кольчугах все и в бармицах глухих;
Подвязан шлем, на бедрах меч висит,
Копье с флажком, на шее добрый щит.
В густых кастах на вышках ждут зари.
715 Тысяч сошлось четыреста лихих.
Боже, как жаль! не видят франки их!
Аой

LVI

День миновал, и набежала ночь.
Карл опочил, могучий наш король.
Видит себя у Цизерских ворот.
720 в руке зажал он ясеневый дрот.
Но этот дрот ухватил Гуенелон,
В гневе потряс, разбил на сто кусков.
Осколки вверх летят под небосвод....
А Карл все спит, не пробудился он.

LVII

725 Видит затем другое сновиденье:
В Ахене он стоит в своей молельне;
Но лютый вепрь ему в десницу въелся.
Вдруг вышел барс из Арденского леса,
Карлу на грудь он ринулся свирепо.
730 Но из дворца примчался выжлок резвый,
Вприпрыжку, вскачь он бросился на вепря,
Правое ухо отгрыз ему от тела.
С барсом потом он в бой вступает смело.
Франки глядят — лихое будет дело,
735 Но не видать, кто одержит победу...
А Карл все спит: проснуться мочи нету.
Аой.

LVI1I

Проходит ночь, заря, сияя, встала.
Трубы трубят над ополченьем ратным.
Гордо к войскам подъехал император.
740 Карл говорит: «О, господа-вассалы!
Видите вы теснины и провалы.
Назначьте мне вождя для арьергарда».
Рек Гуенелон: «Хоть пасынка-Роланда!
В войске у вас храбрее нет вассала».
745 Слышит король, в сердцах взглянул на графа
И рек ему: «Вы сущий чорт из ада:
Смертная злость в утробу вам закралась.
Кто же пойдет с головными полками?»
Рек Гуенелон: «Пойдет Оджьер Датчанин:
750 Лучше его не сыщем в этой рати».

LIX

Вот граф Роланд приговор услыхал,
Заговорил, как рыцарь и вассал:
«О, сударь-отчим! Я благодарен вам:
Вы для меня избрали арьергард.
755 Не потеряет там Франции монарх,
Коль я смогу, коня ни скакуна,
Ни лошака, ни мула для седла,
Не потеряет осла, ни битюга,
Чтоб не был взят он на конец копья.
760 Рек Гуенелон: «То правда, знаю я».
Аой

LX

Слышит Роланд, что пойдет с арьергардом.
Отчиму он промолвил в гневе яром:
«О, негодяй, худородный мерзавец!
Думаешь ты, уроню я перчатку,
765 Как уронил ты свой жезл перед Карлом?»
Аой.

LXI

Сказал Роланд: «Мой сеньор и король!
Дайте мне лук, что у вас под рукой.
Не поразит меня такой укор,
Что уроню, как сделал Гуенелон,
770 Когда свой жезл в десницу принял он».
Поник главой наш король и сеньор.
Бороду мнет, терзает ус седой.
Плачет глазами: удержаться не смог.

LXII

Тут герцог Найм вслед за Роландом встал.
775 При всем дворе это лучший вассал.
Рек королю: «Вы слышали слова:
Гневом большим распалился Роланд.
Ему в удел достался арьергард.
Отговорить нельзя его никак.
780 Вручите ж лук, что держите в руках,
В помощь ему подберите войска».
Карл отдал лук, берет его Роланд.

LXIII

Наш государь возговорил к Роланду:
«Племянник мой, я говорю вам вправду.
785 Полвойска здесь оставляю в охрану:
То ваш оплот, блюдите их исправно.
Граф отвечал: «О, нет, король державный:
Срази господь, коль род свой обесславлю.
Франков беру я двадцать тысяч латных.
790 Сквозь горный кряж ведите рать обратно.
Пока я жив, не бойтесь супостата».

LXIV

Вот граф Роланд на скакуна вскочил.
Пришел к нему Оливьер-побратим,
Пришел Джерер и храбрый граф Джерин,
795 Пришел Атон и Беренджьер за ним;
Аусторий здесь и буйный Ансеис.
Пришли Джерарт де-Русильон, старик,
Герцог Гуайфьер, могучий властелин,
«Клянусь главой, я с вами!» — рек Турпин.
800 Рек граф Гуальтьер: «Роланд — мой господин:
Долг мне велит не разлучаться с ним».
Весь арьергард был взят из их дружин.
Аой

LXV

Роланд сказал Гуальтьер-дель-Уму, кметю:
«С тысячей франков из франкских наших весей
805 Займите вы холмы и перелески,
Чтоб ни души не потерял наш кесарь».
Гуальтьер в ответ: «Исполню к вашей чести».
С тысячей франков из франкских ихних весей.
Он занял все холмы и перелески.
810 Вернется, он подаст дурные вести:
Шестьсот мечей заблестеть не успеют,
Как Альмарис, всей Бельферны владетель,
В недобрый день затеет с ними сечу.

LXVI

Высок хребет и беспросветны долы,
815 Скалы мрачны, диковинны проходы.
Франки идут с тяжелой неохотой.
На много верст отдается их топот.
К Большой Земле они подходят скоро,
Видят Гасконь, владенье их сеньора.
820 Вспомнились им наделы и феоды,
Вспомнили дев и жен высокородных,
Такого нет, чтоб не был слезно тронут.
Но горше всех император встревожен.
Племянник — там, в теснине на стороже.
825 Заплакал Карл: удержаться не может.
Аой

LXVII

В чужой земле стоят двенадцать перов,
В дружине их — двадесять тысяч кметей,
Из них никто не убоится смерти.
Едет король во французскую землю,
830 Прячет под плащ свой лик в тоске безмерной.
Седло в седло с ним едет старый герцог.
Найм говорит: «Что вам печалит сердце?»
Король в ответ: — «И спрашивать невместно.
Так я скорблю, что скрывать не умею.
835 Граф Гуенелон посрамил нашу землю.
Ангел явил мне нынче в ночь виденье:
В моих руках разбил копье изменник.
Теперь Роланд в чужой земле нездешней,
840 Погибнет он, не найду я замены».
Аой

LXVIII

840 Слез не сдержал великий император,
И плачут с ним его сто тысяч франков.
Великий страх их объял за Роланда.
Продал его Гуенелон супостату,
С нехристя взял большую мзду и плату
845 Корзна и шелк, и серебро, и злато,
Верблюдов, львов, коней и мулов статных.
Марсилий царь созвал своих вассалов,
Герцогов всех, алмасоров и графов,
Комтурских чад виконтов, амирафлов.
850 В три дня собрал за триста тысяч мавров.
Громко гремят в Сарагосе литавры.
Махмет подъят на цоколь башни главной.
Молит его и славит род поганый.
Седло в седло помчались басурмане
855 Сквозь лес и дол через землю Серданью,
Видят они французской рати знамя.
Крепко стоят двенадцать на заставе.
Врага они без боя не оставят.

LXIX

Царев племяш пред дядю прискакал,
860 На муле он, со стрекалом в руках,
Молвит царю, со смехом на устах:
«Царь-государь, не раз служил я вам,
Столько приял и напастей и ран,
В стольких боях рубил и поборал.
865 Мне первый бой с Роландом дайте в дар;
Острым копьем его смерти предам.
Когда б Махмет мне помощь даровал,
Ушел бы враг из всех испанских стран,
С Асприйских врат до земли Дюрестант.
870 Смирился б франк, и утомился Карл.
Во весь бы век войны не видеть вам».
Марсилий царь на том перчатку дал.
Аой

LXX

Зажал в горсти перчатку Аэльрот,
Дяде сказал, надменен и суров:
875 «Царь-государь, это дар из даров.
Дайте еще мне двенадцать бойцов,
Чтоб перебить двенадцать удальцов».
Первым ему ответил Фальзарон,
Он братец был Марсилия родной:
880 «Племянник-свет, вы пойдете со мной.
Мы на врагов ударим заодно.
Здесь — малый полк, а войско отошло.
Их перебить нам, видно, суждено».
Аой.

LXXI

Вторым к нему подъехал Корсаблис,
885 Он был бербер и нравом ядовит.
Он, как вассал отважный, говорит:
Не струсит он за злато всей земли.
Но вот предстал из Бригаля Мальприм;
Быстрей коня пешком он пробежит.
890 Стал пред царем и на-голос кричит:
«На Ронцесваль теперь мой путь лежит.
Коль встречусь с ним, Роланд не будет жив».

LXXII

Был там один эмир из Балагета,
Хорош собой, лицом и смел и светел.
895 На скакуне он горделиво едет:
Красят его и убор, и доспехи.
За храбрый нрав прославлен и известен.
Будь он крещен, так был бы рыцарь честный.
Стал пред царем и так повел беседу:
900 «Тешить свой нрав я в Ронцесваль поеду.
Коль там Роланд, он не минует смерти,
С ним Оливьер и все двенадцать перов.
Франки падут средь горя и бесчестья.
А Карл уж стар и разумом не светел.
905 Война ему опостынет до смерти.
Очистит он все испанские веси».
Царь слышит речь, поклон ему отвесил.

LXXIII

Был алмасор один из Морианы,
Подлей его не найдется в Испании.
910 Стал пред царем и начал речь бахвально:
«С полком своим дойду до Ронцесваля.
Есть у меня оружных тысяч двадцать.
Коль там — Роланд, за смерть ему ручаюсь.
Не будет дня у Карла без печали».
Аой.

LXXIV

915 Там был еще Торджис из Тортелозы;
Как ленный граф, он держит этот город.
Всех христиан перебил бы с охотой.
Он средь других к Марсилию подходит.
Молвит царю: «О, государь, не бойтесь:
920 Их римский Петр Магомета не стоит.
Служа богам, мы не уступим поля.
Я в Ронцесваль к Роланду еду с боем.
Никто живым не убежит оттоле.
Видите меч? Ои и долог и прочен.
925 Его скрещу я с Дюрандалью вскоре.
До вас дойдет, кто кого переборет.
Франки падут, если с нами заспорят,
А старый Карл узнает стыд и горе.
Вовек ему не щеголять в короне».

LXXV

930 Был там еще Эскремит из Вальтерны;
Он — сарацин и владетель был ленный.
Кричит царю средь давки непомерной:
«Я в Ронцесваль иду смирить надменных.
Коль там — Роланд, падет он непременно,
935 С ним Оливьер, что среди прочих первый;
Смерти предам я всех двенадцать перов.
Франки падут, их край осиротеет.
Карл слуг таких заменить не сумеет».
Аой

LXXVI

Был там еще язычник Эсторгант.
940 Эстрамарит — ему друг и собрат.
Любой из них — предатель и жиган.
Марсилий рек: «Приблизьтесь, господа!
Пойдете вы к Ронцесвальским вратам,
Чтоб там помочь пройти моим войскам».
945 Они в ответ: «Служить готовы вам!
Узнают нас Оливьер и Роланд,
И перам всем там гибель суждеыа.
Вот наша сталь — и остра, и прочна,
Кровью-рудой обагрится она.
950 Франки падут, узнает горе Карл.
Большую Землю вы получите в дар.
О, государь, поспешимте туда.
Мы короля заставим сдаться вам».

LXXVII

Бегом бежит Маргерит из Себилии.
955 Он всей землей владел до Казмарины.
За лепоту его дамы любили,
Стоит взглянуть, чтоб лица озарились,
Все до одной улыбку скрыть не в силах.
Средь мавров нет отважней паладина.
960 Вот он в толпе теснится меж другими.
Громко кричит: «Не бойтесь, повелитель!
Я в Ронцесваль несу Роланду гибель,
И Оливьер не уйдет невредимым,
И перы все венец страданья примут.
965 Видите меч? Он с золоченым грифом;
Мне подарил его эмир из Прима.
Ручаюсь вам, он кровью обагрится.
Франки падут, их земля осрамится,
И старый Карл опозорит седины.
970 Не взвидит дня без гнева и кручины.
Франция нам через год подчинится.
Мы ляжем спать у святого Дениса».
Неверный царь поклон отвесил низкий.
Аой

LXXVIII

Был там еще и Чернюбль из Монейгра.
975 Он на ходу метет кудрями землю.
Он больший груз понесет для потехи,
Чем мулов семь поднимут без телеги.
Проклят тот край, которым он владеет:
Хлеб не растет, и солнце там не греет;
980 Не льется дождь, роса осесть не смеет;
Камня там нет, чтоб весь не почернел он;
Есть слух: туда мочиться ходят черти.
И рек Чернюбль: «Свой добрый меч привешу,
Кровью его окрашу и потешу.
985 Роланда я у Ронцесваля встречу.
Будь я не я, коль не затею сечи.
Я Дюрандаль мечом добыть сумею.
Франки падут, их край осиротеет».
Марсилий царь собрал двенадцать перов,
990 Сто тысяч дал им сарацин неверных.
Все рвутся в бой, торопятся не в меру
В ельник идут, надевают доспехи.

LXXIX

На маврах всех сарацинские брони,
А у иных юшман проложен втрое.
995 На голове шелом из Сарагосы,
Меч при боку из вьенской стали доброй,
У всех у них валенсийские копья,
На них флажки — румяный, белый, желтый.
С мулов сошли и с лошадей дорожных.
1000 Несутся вскачь на скакунах хороших.
Сияет день и ярко светит солнце.
Нету брони, чтоб не сверкала грозно.
Тысячи труб скликают рати к бою.
Слышен их шум до французского войска.
l005 Рек Оливьер: «О, друг, будь осторожен:
От сарацин сраженья ждать мы можем».
Роланд в ответ: «Пошли нам это, боже.
За короля мы стоим на стороже.
Должен вассал пострадать за сеньора,
1010 Должен терпеть и тяжкий жар, и холод,
Должен терять и волосы, и кожу.
Смотрите все: пусть каждый бьет, как может.
Песни дурной пускай о нас не сложат.
Их бой неправ, а наш угоден богу.
1015 Дурной пример не будет мною подан».
Аой.

LXXX

Граф Оливьер взошел на острый холм,
Вправо глядит на травянистый дол,
Видит он там: идет поганый род.
Громко зовет собрата своего.
1020 «С испанских стран идет к нам свет и звон,
Латы горят, из шлемов бьет огонь.
Большой грозит нашим франкам урон.
Предал нас всех негодный Гуенелон:
Нас в арьергард сюда назначил он».
1025 «Изволь молчать! — сказал Роланд-барон: —
Он — отчим мой: ни слова про него».

LXXXI

На холм крутой поднялся Оливьер;
Он смотрит вдаль, к испанской стороне:
1030 Видит он тьму сарацинских коней.
Шлемы горят от злата и камней
Видит: блестит вороненый доспех,
Копья, щиты и прапоры у всех.
Отрядов их он не смог перечесть:
1035 Столько их там, что им и счету нет.
Духом своим смутился Оливьер.
Скорее он спешит с пригорка слезть.
К франкам пришел и сообщил им весть.

LXXXII

Рек Оливьер: «Идет поганый род.
1040 Стольких зараз не видывал никто.
Их под щитом, пожалуй, тысяч сто.
Повязан шлем, броня горит светло,
Сверкает дрот, копье заострено.
Бой нам грозит, невиданный давно.
1045 Сеньоры франки, да укрепит вас бог,
Чтоб вам врагу на поле дать отпор».
Франки в ответ: «Бегущему — позор!
Пусть мы умрем, но не предаст никто».
Аой.

LXXXIII

Рек Оливьер: «Там сарацинов — тьма.
1050 А наша рать, мне видится, мала.
О, друг Роланд, вам в рог трубить пора.
Услышит Карл, поворотит войска».
Роланд в ответ: «Я не сошел с ума:
В краю родном постигнет нас хула.
1055 Буду рубить Дюрандалью сплеча,
Кровью смочу до златого креста.
Поганых рать на зло себе пришла.
Ручаюсь вам, им гибель суждена».
Аой.

LXXXIV

«О, друг Роланд, затрубите в свой рог.
1060 Услышит Карл и войско повернет.
Выручат нас бароны и король».
Роланд в ответ: «Да не попустит бог,
Чтоб за меня был посрамлен мой род;
Франции сладкой был бы стыд и укор.
1065 Я Дюрандаль вонжу в тела врагов,
Добрый мой меч, что на бедре моем,
Вы весь в крови увидите клинок.
На зло себе пришел поганый род:
Ручаюсь вам, я на смерть их обрёк».
Аой

LXXXV

1070 «О, друг Роланд, извольте протрубить.
Услышит Кард у рубежных теснин.
Ручаюсь вам, воротятся полки».
Роланд в ответ: «Господь оборони,
Чтоб обо мне шел говор меж людьми,
1075 Будто я в рог из-за мавров трубил.
Не укорит никто моей родни.
Врагов в бою я сумею найти,
Тысячу ран и семьсот нанести.
Вы Дюрандаль узрите всю в крови.
1080 Франки — бойцы: будут бить и рубить.
Испанцам тем от смерти не уйти».

LXXXVI

Рек Оливьер: «Я в том не вижу срама.
Видел я сам язычников ораву.
Покрыла рать и горы, и овраги,
1085 И все холмы, долины и курганы.
Сильны войска у тех людей поганых.
Пред ними мы — небольшая ватага».
Роланд в ответ: «С того растет отвага.
Не дай мне бог и святой его ангел,
1090 Чтоб от меня затмилась слава франков.
Лучше умру, но не покроюсь срамом.
Любит нас Карл за добрые удары».

LXXXVII

Роланд горяч, а Оливьер разумен,
Обоих дух и доблестен и чуден.
1095 Когда они на коне под кольчугой, —
Оба умрут, но поля не уступят.
Графы сильны, их речи горды духом.
Мавры летят и бешено и бурно.
Рек Оливьер: «Врагов несется груда.
1100 Они близки, а Карл далек отсюда.
В рог затрубить вам казалось остудно.
Но будь здесь Карл, он спас бы нас от худа.
Взгляните вверх, где скалы Аспры круты;
Там малый полк — на страже многотрудной.
1105 Кто побыл в нем, в другом уже не будет».
Роланд в ответ: «Позор и безрассудство!
Плоха та грудь, в которой сердце трусит.
Наш арьергард стоит и не отступит.
Здесь нужен тот, кто и колет и рубит».
Аой.

LXXXVIII

1110 Видит Роланд, боев не миновать.
Стал он грозней леопарда и льва.
Франкам кричит, к Оливьеру воззвал:
«Друг и собрат, такие брось слова!
Наш государь этих франков нам дал,
1115 В один отряд двадцать тысяч собрал,
Ни одного труса средь них не знал.
Должен страдать за сеньора вассал,
Должен терпеть он и стужу, и жар,
Мясо и кровь терять ему не жаль.
1120 Ты бей копьем, я взметну Дюрандаль,
Добрый мой меч, что сам король мне дал.
Коль я умру, кто бы им ни владал,
Скажет: носил его добрый вассал».

LXXXIX

Вот и Турпин, архиепископ, здесь.
1125 Шпорит коня, на пригорок взлетел.
Франков созвал, сказал такую речь:
«Нас государь оставил путь стеречь.
За короля должны мы умереть,
Христов закон вознесть и подпереть.
1130 Бой вам грозит, сомненья в этом нет.
Видите вы сарацинских коней.
Молитесь все, покайтесь во гресех,
Я испрошу отпущенье для всех.
Умрете, вы воспримете венец,
1135 В вышнем раю сумеете воссесть».
Сошли с коней и склонились к земле.
Благословил их Турпин во Христе.
В епитемыо им дал: рубить сильней.

ХС

Франки встают, окончено моленье.
1140 Сняты грехи, дано им отпущенье.
Их осенил епископ крестной сенью.
На скакунов быстроногих воссели,
Одеты все по-рыцарски в доспехи,
Все, как один, они готовы к сече.
1145 Тут граф Роланд говорит Оливьеру:
«О, мой собрат, вы рассудили верно.
Граф Гуенелон нас всех сгубил и предал.
Злато он взял и деньги и именье.
Должен король отмстить за нас примерно,
1150 Марсилий царь нас купил у злодея,
Пусть он мечом покупку взять сумеет».
Аой.

XCI

Скачет Роланд меж испанских теснин;
Под ним скакун, отменный Вельянтиф;
Доспех на нем, как налитой, сидит.
1155 В руке копье сжимает паладин,
Он к небесам острие обратил,
Прапор к нему весь белый прицепил,
Вниз бахрома до рукавиц висит.
Весел лицом и станом красовит.
1160 Ему вослед несется побратим
И франков рать, что вся клянется им.
Надменно он глядит на сарацин
И мягко так, смиренно на своих,
Ласково им и гоже говорит:
1165 «Умерьте бег! Нам незачем спешить.
Эти враги за смертью к нам пришли,
Добычу нам большую принесли:
Таких богатств не знали короли.
При сих словах построились полки.
Аой.

XCII

1170 Рек Оливьер: «Я не скажу ни слова.
Вы знак подать не изволили рогом.
От Карла вам не подойдет подмога,
Не знает он: винить его не могут.
И те, кто здесь, не заслужат укора.
1175 Что силы есть, коню вы дайте шпоры.
Держите строй, о, господа бароны!
Думайте все, молю вас ради бога,
Как бить самим, как отражать их копья.
И Карлов клич его должны мы помнить».
1180 При сих словах вскричали франки громко.
Кто этот клич «Монджой!» услышал в поле,
Тот вспомнил вмиг про рыцарскую доблесть.
Несутся вскачь. О, боже, вот герои!
Гонят коней и шпорою их колют.
1185 Спешат разить. А что им делать боле?
Но сарацин не испугался боя.
Вот мавр и франк сошлись на бранном поле.

XCIII

Был Аэльрот, Марсилиев племянник,
Он на коне пред войском мчится рьяно.
1190 Черной хулой наших франков поганит:
«Франки-трусы, идите биться с нами.
Предал вас тот. кто дан был вам в охрану.
Дурак-король вас бросил на расправу.
Погибнет здесь сладкой Франции слава:
1195 Великий Карл руки лишится правой».
Слышит Роланд: вскипел он гневом ратным,
Шпорит коня и вскачь несется в схватку.
Граф налетел, разит копьем булатным,
Пронзает щит, и разбивает латы,
1200 Кости дробит, сквозь грудь пробил он рану,
Высадил вон весь позвоночник сразу,
Из тела дух он вышиб без остатка.
Копье всадил, потряс он супостата,
С древком в груди свалил его на траву,
1205 Шею сломал на два кусочка равных.
Молвит Роланд, сдержать не может нрава:
«О, скверный гнус! Не глуп наш император.
Всегда ему изменник был отвратен.
Премудр он был, когда нас тут оставил.
1210 Не сгинет здесь сладкой Франции слава.
Наш — первый бой. Так сыпьте же удары.
Нехристь неправ, а христиане правы».
Аой.

XCIV

Был герцог там по кличке Фальзарон,
Он — брат царя и той земли барон,
1215 Где жили встарь Дафан и Авирон.
Под небом он — отъявленнейший вор.
Промежду глаз был широк его лоб:
Полфута в нем уложиться могло,
Он не стерпел, что погиб Аэльрот,
1220 Покинул строй, летит во весь опор.
Свой ратный клич кричит поганый вор.
На франков он превыше меры зол.
«Франции сладкой еще грозит позор!»
Граф Оливьер был и гневен и скор;
1225 Коня он бьет концом злаченых шпор.
Спешит разить как истинный барон:
Пробил он щит, кольчугу распорол,
В тело всадил копье со всем флажком.
С древком в груди на землю сшиб его.
1230 Зрит Оливьер, что умер живоглот.
Гордую речь ему промолвил он:
— «Я не боюсь твоей угрозы, вор.
Эй, франки, в бой! мы победим их род!»
Кричат: «Монджой!» — так Карл зовет в поход. 
Аой.

XCV

1235 Был там и царь по кличке Корсаблис,
То был бербер из нездешней земли.
Скликать он стал всех прочих сарацин:
«В этом бою легко мы победим:
Мало их здесь из французских дружин.
1240 А те, что есть, не стоят наших сил.
К Карлу домой не придет ни один.
Сегодня им от смерти не уйти».
Слышит его архипастырь Турпин.
Противней всех ему тот сарацин.
1245 Шпорой златой он коня припустил,
Спешит разить врага, что было сил.
Щит он проткнул и кольчугу расшил,
Большим копьем он грудь ему пронзил,
Пробил насквозь, на землю мертвым сбил,
1250 С древком в спине оставил на пути.
Взглянул назад: вот живоглот лежит.
Не смог молчать, неверным он кричит:
«Поганый люд, ты брешешь без пути!
Карл, наш сеньор, и здесь нас защитит.
1255 Бегством себя француз не посрамит.
Ваших друзей утихомирим вмиг.
Скажу вам весть: живьем вам не уйти.
Франки, смелей! Всяк бейся и рази!
Наш — первый бой! Господь благослови!»
1260 Вскричал «Монджой», чтоб поле сохранить.

XCVI

Джерин разит Мальприма сгоряча
(Тут добрый щит не стоит и гроша).
Хрустальный шлем разбил он пополам
(Наземь летит половина одна).
1265 До мяса он пробил ему юшман,
В тело всадил свой добрый протазан.
Пал от толчка на землю басурман.
Душу его уносит Сатана.
Аой.

XCVII

Собрат-Дщерьер поразил амурафля;
1270 Щит изломал, кольчугу продырявил.
Прямо в кишки копье ему направил,
Насквозь пробил, — так хорошо ударил,
С древком в груди его мертвым оставил.
Рек Оливьер: «Прекрасен бой наш правый».

XCVIII

1275 Герцог Самсон бьет альмасора так,
Что щит разбил, золоченый, в цветах
(Добрый юшман ни в грош ему не стал),
Сердце рассек и легкое порвал.
Убил его, кто б о нем ни рыдал.
1280 Молвил Турпин: «Вот баронский удар».

XCIX

Вот Ансеис: он скакуна пришпорил.
Торджиса бьет, что правит в Тортелозе.
Пробил он щит над шипом золоченым.
Подшивку рвет под кольчугою доброй.
1285 В тело всадил конец сулицы острой.
Пробил насквозь, на землю мертвым сбросил.
С древком в груди его оставил в поле.
Молвил Роланд: «Так добрый витязь колет».

С

Вот Энджельер, гасконец из Борделы.
1290 Шпорит коня и отпустил уздечку.
Спешит разить Эскремита с Вальтерны,
Сбил с шеи щит и раздробил на щепки.
Прорвал юшман, нашейные колечки,
Промеж ключиц пронзил грудную клетку.
1295 С древком в груди с седла свалил, на землю.
Молвил затем: «Вам не уйти от смерти».