Поджо Браччолини. Фацеции

По изд.: Поджо Браччолини. Фацеции. М.: «ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ЛИТЕРАТУРА», 1984
Перевод с латинского и вступительная статья А. Дживелегова.1

Среди гуманистов первой половины Кватроченто Поджо — самая яркая фигура. Есть между ними мыслители и ученые более крупные, например Лоренцо Балла. Есть всеобъемлющие гении, как Леон Баттиста Альберти. Но нет никого, кто бы так полно отражал свой век, не опережая его и не отставая от него, как Поджо Браччолини.

Культура Кватроченто обрела в нем великолепный рупор. Он постиг ее вплоть до самых сокровенных изгибов. Он разгадал все ее тайны. Он раскрыл все нити, связующие в одно целое различные ее элементы. Он обнажил ее корни. И всем своим наблюдениям, характеристикам, размышлениям нашел формулы -- иногда точные, иногда увертливые, иногда явно фальшивые, но всегда поучительные, всегда в искреннем и в лживом что-нибудь объясняющие. Читая его латинские писания, современники любовались его стилем и восторгались его мудростью. Когда пробегаем их мы, перед нами кусок за куском развертывается картина итальянской культуры первой половины XV века.

Из этих произведений одно доступно и понятно людям нашего времени в такой же полной мере, как и современникам, — «Фацетии» 2 3.

См. также русские переводы XVII века

 

Предисловие

О том, чтобы завистники не осуждали "Фацетии" вследствие недостатка красноречия

Мне думается, что будет много людей, которые станут осуждать эти наши рассказики как за их легкомыслие и за то, что они недостойны серьезного человека, так и за то, что они хотели бы видеть в них больше словесных украшений и больше красноречия. Если я им отвечу, что мне приходилось читать о том, что наши предки, люди благоразумные и ученые, находили удовольствие в шутках, играх и побасенках, и что за это они получали не упреки, а похвалу, — мне кажется, я сделаю достаточно, чтобы заслужить уважение своих критиков. Ибо какой упрек могу я навлечь на себя за то, что я подражал нашим предкам в этом, если даже не мог подражать им в другом, и провожу время, занимаясь писанием, между тем как другие тратят его в дружеских собраниях и кружках, особенно если мой труд не является чем-нибудь предосудительным и может доставить некоторое удовольствие читателям. Ибо вещь почтенная и почти необходимая, — и люди ученые это одобряют, — когда мы стараемся свой ум, обремененный разными мыслями и огорчениями, отвлечь от постоянных забот и направить его с помощью какой-нибудь шутки на отдых и на веселье. А стараться вносить красноречие в вещи низменные или в такие, в которых шутка или чужие слова должны быть схвачены налету, было бы слишком скучно. Такие вещи нельзя излагать украшенным стилем. Их нужно передавать так, как они были сказаны лицами, которые действуют в рассказах.

Некоторые, может быть, подумают, что я стараюсь оправдаться вследствие недочетов ума. Я согласен. Пусть люди, которые держатся этого мнения, пересказывают эти мои рассказы более гладким и более украшенным стилем. Я их прошу об этом. Этим они обогатят латинский язык в наш век и сделают его способным передавать сюжеты более легкие. Упражнение в таких писаниях принесет пользу в деле изучения красноречия. Что касается меня, то я хотел попробовать, возможно ли выразить на латинском языке — и не очень нескладно — многое такое, что считается трудным для передачи по-латыни и что не требует никаких украшений, никакого ораторского пафоса. Я буду доволен, если покажется, что я рассказываю не очень неискусно.

Вообще, пусть лучше воздержатся от чтения моих рассказиков, — так мне хочется их назвать, — те, которые представляются чересчур строгими цензорами или чересчур суровыми ценителями. Я хочу, чтобы меня читали люди легкого ума, доступные веселью, как читали в древности Луцилия козентинцы и тарентинцы4. Если у моих читателей вкусы окажутся более грубыми, я не мешаю им думать, что они хотят. Лишь бы они не обвиняли автора, который написал все это, чтобы дать отдых своему духу и упражнение своему уму.

  • 1. От издательства: Настоящее издание приурочено к 110-летию со дня рождения замечательного советского литератора, историка и педагога, крупнейшего знатока эпохи Возрождения Алексея Карповича Дживелегова (1875–1952). Текст «Книги фацеций» Поджо Браччолини в переводе Дживелегова печатается по изданию «Academia» (Поджо Браччолини «Фацетии», Academia. M.–Л., 1934). Вступительная статья, впервые опубликованная в том же издании, печатается с некоторыми сокращениями.
  • 2. Facetia - шутка, шуточка, насмешка, острое слово, остроумная выходка (латин.).
  • 3. Алексей Карпович Дживелегов. Поджо Браччолини и его «Фацетии» (Предисловие переводчика)
  • 4. Гай Лудилий — римский сатирик II века до нашей эры. Козепдия и Тарент — итальянские города на юге Италии с значительным греческим населением.
(На сенсорных экранах страницы можно листать)