Книга V

83. Дровосек и Меркурий

(Le Bucheron et Mercure)

А. М. L. С. D. В.
Ваш вкус всегда служил мне образцом:
Вновь пробую снискать его я одобренье.
Не по душе для вас искусства извращенье,
Прикрасы хитрые, к туманностям стремленье.
Согласен с вами я: искусства мало в том.
Плох тот поэт, который слишком рьяно
Свой отчищает стих, бояся в нем изъяна;
Скорее истинным поэтом будет тот,
Кому мила игра двусмысленных острот.
Они вам нравятся. Не прочь от них я тоже,
А ваше мненье мне всего дороже.
Признаться, не грешу моралью строгой я,
Которую Эзоп всему считал основой;
И многие бранят меня
За то, что я в стихах их не браню сурово.
Но это - кое-что. Во мне нет столько сил,
Чтоб бичевать, высмеивать пороки,
И я их осторожно обходил,
Боясь в стихах давать уроки.
И в этом мой талант. Велик он или мал,
Я все-таки доволен им. Недавно
В одной я басне показал
Тщеславье с завистью, которыми издавна
Страдает целый свет.
С лягушкой в глупости тягаться,
Которая дородностью сравняться
С быком хотела, - чести нет.
Я делал все, что мог: сопоставлял я разом
Людские глупости и разум,
С волками хищными - овец,
Добро и зло людских сердец,
С трудолюбивыми - ленивых,
С достойной скромностью - спесивых.
В театре у меня то грустный, то смешной
За актом акт идет на смену
Разнообразной чередой.
Вселенная мне заменяет сцену;
И люди, и скоты, и боги, и король
Все в пьесах у меня свою играют роль.
Случается порой и действие, в котором
Юпитер сам является актером...
Меркурия ему на смену
Сегодня вывел я на сцену.
Один несчастный Дровосек
Свой потерял топор - источник пропитанья.
Напрасно прилагал он все свои старанья
Найти его. Он с ним пресек
Все средства к жизни. Стоном, криком
Он оглашал безмолвный бор.
В своем отчаянье великом,
Он восклицал: "О, мой топор!
Юпитер, я молю о жизни и о хлебе,
Будь милостив ко мне, коль милость есть на небе:
Верни топор!" И стоны услыхал
Юпитер и к нему Меркурия послал.
-Твой не пропал топор,-бог молвил человеку,
Найти его легко, коль ты узнаешь свой...
И золотой топор он подал Дровосеку,
Но тот не взял его: - Мой не такой!
Меркурий показал серебряный. Но честный
И на него последовал отказ,
И, наконец, увидев свой, железный,
Бедняк вскричал: - Вот мой на этот раз!
Отдайте мне его.
- Иметь ты должен три.
Ты честностью своей являешь исключенье,
Ia?курий отвечал. - Так на тебе, бери
Все топоры в вознагражденье!...
Бедняк три топора забрал,
Два продал - и богатым стал.
Его исторья повсеместно
Тотчас же сделалась известна.
Примером всем он послужил:
Все дровосеки растеряли
Немедля топоры и стали
Просить Юпитера, чтоб он их возвратил.
Юпитер крики услыхал
И к крикунам Ia?кo?иy послал.
Ia?кo?иe каждому из золота топор
Показывал, и каждый соблазнялся,
Не мог от золота отвлечь горящий взор
И за топор тотчас хватался.
Но вместо золота, внезапный страшный гром
Над ними загремел, и в страхе услыхали:
- Довольным надо было быть своим добром,
Чтоб получить топор: когда бы вы не лгали,
Верней бы им вы обладали!
Неверный вы избрали путь;
Юпитера вам трудно обмануть...

А. Зарин.

Содержание рассказа о дровосеке заимствовано у Эзопа и у Рабле; последний, яркими красками изобразивший отчаяние и мольбы дровосека, служил Лафонтену образцом. Инициалы посвящения значат: "a Monsier le chevalier de Bouillon". Лафонтен в последние годы жизни сблизился с этим лицом, встречаясь с ним в обществе.

84. Горшок и Котел

(Le Pot de terre et le Pot de fer)

Горшок с Котлом большую дружбу свел;
Хотя и познатней породою Котел,
Но в дружбе что за счет? Котел горой за свата;
Горшок с Котлом запанибрата;
Друг без друга они не могут быть никак;
С утра до вечера друг с другом неразлучно;
И у огня им порознь скучно;
И, словом, вместе всякий шаг,
И с очага и на очаг.
Вот вздумалось Котлу по свету прокатиться,
И друга он с собой зовет;
Горшок наш от Котла никак не отстает
И вместе на одну телегу с ним садится.
Пустилися друзья по тряской мостовой,
Толкаются в телеге меж собой.
Где горки, рытвины, ухабы
Котлу безделица; горшки натурой слабы:
От каждого толчка Горшку большой наклад;
Однако ж он не думает назад,
И глиняный Горшок тому лишь рад,
Что он с Котлом чугунным так сдружился.
Как странствия их были далеки,
Не знаю; но о том я точно известился,
Что цел домой Котел с дороги воротился,
А от Горшка одни остались черепки.
Горшок и Котел
Читатель, басни сей мысль самая простая:
Что равенство в любви и дружбе вещь святая.

И. Крылов.

У Эзопа есть басня "Горшки", подобная Лафонтеновой. Идея рассказа содержится также в главе XIII "Экклезиаста". На русский язык басня переведена, кроме Крылова, Сумароковым ("Горшки"), близко передающим подлинник, в то время как Крылов значительно отступает от него как в изложении, так и в нравоучении.

85. Рыбак и Рыбка

(Le Petit Poisson et le Pecheur)

Маленькая рыбка вырастет большою,
Если Бог поможет ей еще пожить.
Но, однако, надо сумасшедшим быть,
Чтоб, руководяся мыслию такою,
Бросить Рыбку в воду. Ведь потом, как знать?
Ухитришься ль снова ты ее поймать?
Раз попался Карпик в сети Рыболова.
- Ну, - Рыбак промолвил, - это не беда;
Для начала карпик - рыба хоть куда!
Все зависеть будет от успеха лова.
Карпик встрепенулся и, спастись желая,
Вкрадчиво промолвил, хвостиком виляя:
- Что, скажите, можно сделать вам со мною?
Я еще не рыба. Так - полукусок.
Бросьте меня в воду. Вырасту большою,
Попадусь я снова вам на ваш крючок
Карп уже изрядный, и богач охотно
За меня заплатит сколько вам угодно.
Рыбак и Рыбка
А теперь что толку?... Чтобы вышло блюдо,
Надо сотню рыбок!.. - Отвечал Рыбак:
- Милый проповедник, ты сказал не худо,
Только, мой голубчик, я ведь не дурак.
Нынче же пойдешь ты в соус на приправу,
Там и проповедуй ты себе на славу!
Журавля мне в небе не сули, мой милый,
Дай синицу в руки,-чтоб вернее было.

А. Зарин.

Заимствована у Эзопа. На русский язык басня переведена Сумароковым ("Рыбак и рыбка").

86. Львиный указ

(Les Oreilles du Lievre)

"Такое-то число и год,
По силе данного веленья,
Рогатый крупный, мелкий скот
Имеет изгнан быть из львиного владенья,
И должен выходить тотчас".
Такой от Льва зверям объявлен был указ;
И все повиновались:
Отправился Козел, Бараны в путь сбирались,
Олень и Вол, и все рогатые скоты,
И Заяц по следам вдогонку их. - А ты,
Косой, куды?
Кричит ему Лиса. - Ах, кумушка, беды!
(Трусливый Зайчик так Лисице отзывался,
А сам совался
И метался.)

Львиный указ
Я видел тень ушей моих;
Боюсь, сочтут рогами их.
Ахти! Зачем я здесь остался?
Опаснейшими их рогами обнесут.
- Ума в тебе, Косой, не стало: это уши!
Лисица говорит. - Рогами назовут,
Пойдут и уши тпруши!"

Хемницер.

Сюжет заимствован у Фаерна (прим. к б. 24). В басне этого автора Лев изгоняет из своих владений всех бесхвостых животных; Лисица бежит вместе с другими и на слова Обезьяны, что указ Льва ее не касается, отвечает: "Кто знает?! Если Льву придет в голову признать меня бесхвостой, кто осмелится противоречить ему?.." На русский язык, кроме Хемницера, басню перевел Сумароков ("Заяц").

87. Бесхвостая Лисица

(Le Renard ayant la queue coupee)

Преосторожная, прехитрая Лисица,
Цыплят и кур ловить большая мастерица,
На старости своей так сделалась проста,
Что в западню попалась;
Вертелась всячески, туда-сюда металась,
И вырвалась кой-как, но только без хвоста.
Как в лес бесхвостой показаться?
Плутовка вздумала на хитрости подняться.
Взяв важный и степенный вид,
Идет в пещеру, где сбиралися лисицы.
"Подруги и сестрицы!"
Так говорит она. - Какой нам, право, стыд,
Что по сие мы время
Бесхвостая Лисица
Все носим гнусное и тягостное бремя,
Сей хвост, который по земли
За нами тащится в грязи или в пыли.
Какая польза в нем, скажите?
А вред весь от него я доказать могу.
Вы, верно, сами подтвердите,
Что без хвоста быть легче на бегу,
Что часто за хвосты собаки нас ловили;
Но если бы теперь хвосты мы обрубили..."
"Остановись, остановись!"
Одна ей из сестер сказала.
"А что?" - "Пожалуйста, к нам задом обернись".
Кургузая тут замолчала,
Попятилась назад и тотчас убежала.
"Как страшно замуж выходить!"
Невестам всем твердит увядшая девица.
Конечно, что ж ей говорить?
Такая ж и она бесхвостая Лисица.

Измайлов.

Содержание заимствовано у Эзопа и Фаерна. На русский язык басня переведена, кроме Измайлова, Сумароковым ("Кургузая Лисица"). Грубый вывод из басни в русском переводе принадлежит Измайлову; у Лафонтена нет никакого нравоучения.

88. Госпожа и две Служанки

(La Vieille et les deux Servants)

У Барыни, старушки кропотливой,
Неугомонной и брюзгливой,
Две были девушки. Служанки, коих часть
Была с утра и до глубокой ночи,
Рук не покладывая, прясть.
Не стало бедным девкам мочи:
Им будни, праздник-все равно;
Нет угомона на старуху:
Днем перевесть она не даст за пряжей духу;
Зарей, где спят еще, а уж у них давно
Пошло плясать веретено.
Быть может, иногда б старуха опоздала,
Да в доме том проклятый был петух:
Лишь он вспоет - старуха встала,
Накинет на себя шубейку и треух,
У печки огонек вздувает,
Бредет, ворча, к прядильщицам в покой,
Расталкивает их костлявою рукой,
А заупрямятся - клюкой,
И сладкий на заре их сон перерывает.
Что будешь делать с ней?
Бедняжки морщатся, зевают, жмутся
И с теплою постелею своей,
Хотя не хочется, а расстаются;
На завтрое опять, лишь прокричит петух,
У девушек с хозяйкой сказка та же:
Их будят и морят на пряже.
"Добро же ты, нечистый дух!
Сквозь зубы пряхи те на петуха ворчали.
Без песен бы твоих мы, верно, боле спали;
Уж над тобою быть греху!"
И, выбравши случай, без сожаленья,
Свернули девушки головку петуху.
Но что ж? Они себе тем ждали облегченья;
Ан в деле вышел оборот
Совсем не тот:
То правда, что петух уж боле не поет
Злодея их не стало;
Да Барыня, боясь, чтоб время не пропало,
Чуть лягут, не дает почти свести им глаз
И рано так будить их стала всякий раз,
Как рано петухи и сроду не певали.
Тут поздно девушки узнали,
Что из огня они да в полымя попали.
Так выбраться желая из хлопот,
Нередко человек имеет участь ту же:
Одни лишь только с рук сживет,
Глядишь - другие нажил хуже!

И. Крылов.

Басня заимствована у Эзопа. На русский язык, кроме Крылова, ее переделали Тредьяковский ("Вдова и Служанки") и Сумароков ("Пряхи").

89. Сатир и Прохожий

(Le Satyre et le Passant)

Сатир с женой своей и кучею детей
Жил на траве, в лесу, охотой занимаясь,
Беспечно, весело, от солнечных лучей,
От ветра и дождя в пещере укрываясь.
Раз собрались они покушать всей семьей.
Похлебки миску наварили.
И в той пещере, дикой и глухой,
Свои припасы разложили.
И сели есть. Как вдруг вошел,
Спасаясь от дождя, Прохожий.
Сатир к нему радушно подошел
И предложил покушать тоже.
Проoiжee, согласясь, тотчас же к ним подсел,
Дыханьем руки согревая.
Все стали есть, а он не ел
И дул, похлебку остужая.
Сатир дивясь смотрел на действия его
И наконец проговорил в смущеньи:
"Любезный гость, что значит это все?"
Тот отвечал без замедленья:
"Я на похлебку дул, чтоб охладить ее,
А на руки, чтоб их согреть немного".
Сатир испуганно воскликнул: "Вот оно!
Ступайте вы скорей своей дорогой!
Нам боги не простят, коль мы приют дадим
И утолим хотя бы тяжкий голод
Тому, кто мог дыханием своим
Давать равно тепло и холод".

А. Зарин.

Из Эзопа. Весь смысл басни построен на игре слов, на переносном значении французского выражения "soufler le chaud et le froid", "дуть тепло и холод", т. е. быть двуличным, то хвалить, то порицать одно и то же. Вольтер сурово осуждал эту басню, не находя в ней соответствия между невинными действиями согревания и охлаждения посредством дыхания и злой иронией двусмысленных выражений.

90. Волк и Конь

(Le cheval et le Loup)

Весною раннею, когда
Сбежала вешняя вода
И поле травкой опушилось,
У Волка старого явилось
Желанье завтрак приобресть
(Ведь в мире каждый хочет есть),
И, выйдя в поле,
Он там, на воле,
Увидел чудного коня.
- О! Завтрак царский для меня!
Во мне забилось уж сердечко,
Одно лишь жаль, что это не овечка;
Ну, все ж попробую!
И вот
Он на себя роль доктора берет!
- Послушай, Конь! Ты, брат, наверно болен?
Я это вижу по всему!
Но я, как Иппократ, спасти больного волен:
Болезни все доступны моему уму!
В мои способности овечка даже верит!
- Ах, да! - промолвил Волку Конь,
В моем копыте веред
Меня измучил, как огонь!"
Волк, не жалея ценной шубы,
К копыту подошел... копыто осмотрел,
А Конь тем временем так дал копытом в зубы,
Что "Иппократ" на сажень отлетел.
-Ну,-с грустию подумал Волк,-за дело Волку
мука!
У всякого своя наука!
Того, что знает дровяник
Не сделает мясник.

В. Жуков.

Заимствована у Эзопа. На русский язык басня переведена Сумароковым ("Хромая Лошадь и Волк").

91. Земледелец и его Сыновья

(Le paisant et ses Fils)

Работайте, насколько хватит силы,
Не покладая рук! В работе-тот же клад.
Один крестьянин, будучи богат
И стоя на краю могилы,
Позвал детей своих, и так им говорит
Он без свидетелей, на смертном ложе:
"В наследственной земле богатый клад зарыт,
Продать ее - оборони вас Боже!
Не знаю сам я, где он скрыт;
Но вы, при помощи работы и терпенья,
Его найдете без сомненья.
Вы в августе, окончив умолот,
Немедленно перепашите поле:
Пускай соха везде пройдет,
Копайте, ройтесь там на воле,
Малейший в поле уголок
Пройдите вдоль и поперек".
Он умер. Сыновья все поле перерыли,
Искали там и сям. На следующий год
Оно дало двойной доход,
Но клада так в земле и не открыли.
Отец на свой особый лад
Им показал, что труд-есть тот же клад.

О. Чюмина.

Басня заимствована у Эзопа.

92. Гора в родах

(La Montagne qui accouche)

Родами мучилась Гора;
Земля вокруг дрожала.
Бедняжка простонала
С полудни до утра;
Рассеялася, наконец, и родила... мышонка.
Но это старая, все знают, побасёнка;
А вот я быль скажу: один поэт писал
Не день, не два, а целый месяц сряду,
Чернил себя, крестил, марал;
Потом, друзей созвав, пред ними прочитал...
Шараду.

Измайлов.

Заимствовано у Федра. На русский язык, кроме Измайлова, басню перевел Сумароков ("Гора в родах"). На тему басни В. Петров (1799) написал длинное стихотворение.

93. Фортуна и Дитя

(La Fortune et jeune Enfant)

Однажды на краю глубокого бассейна,
В кустах, склонившихся пред ним благоговейно,
Дремал ребенок после школьного труда...
Ведь детям ложе всякое кушеткой иль кроваткой,
Когда им сон смежит ресницы дремой сладкой,
Покажется всегда!
Гора в родах
Прохожий, увидав в опасности ребенка,
Шагов бы за двадцать, пожалуй, крикнул звонко,
Чтоб разбудить (и погубить!) дитя...
На счастье тут Фортуна проходила,
На колесе своем, как по ветру, летя,
Вплотную подошла, Малютку разбудила,
И молвила: "Прошу, мой крошка, об одном:
Будь осторожнее потом!..
Ведь если б ты упал, - смерть мне бы приписали;
А между тем была б виновна я едва ли
В оплошности твоей!..
Что ж было бы тогда, коль по вине моей
В бассейне ты лежал?!"
И с этими словами
Пропала за кустами...
Мы все случайности приписываем той,
Что сыплет нам с небес дождь счастья золотой...
И правильно, по мне, Фортуна говорила:
Толпа-ее одну во всем бы обвинила!
Кто век живет глупцом, тот видит корень зла
Лишь в том, что от него Фортуна прочь ушла;
Для мудрого ж она - наивна, простовата...
Короче: бедная пред всеми виновата!..

Аполлон Коринфский.

Содержание заимствовано из басен Эзопа и из сатиры французского поэта эпохи Возрождения Ренье (1573-1613).

94. Врачи

(Les Medecins)

У смертного одра
Какого-то больного
Весь день и ночь до самого утра
Все плакали, сказать не смея слова.
А Доктора между собой
Наперебой
Вели дебаты в час досуга,
Как приступить к лечению недуга?
"Припарки и компресс!" - настаивал один.
Другой кричал: "Тут нужно сделать ванны!"
И знает только Бог один,
К чему бы мог прийти их разговор пространный,
Когда бы не больной:
Смирясь пред грозною судьбой,
Он бросил мир болезни и печали,
Пока два Доктора о "способах" кричали.
Один из них, дорогою домой,
С упреком говорил: "Когда бы способ мой
Был принят, он бы жив остался".
"А я давно уж знал",
Другой сказал,
Что он одной лишь смерти дожидался!"

В. Жуков.

Содержание заимствовано из басен Эзопа.

95. Скупой и Курица

(La Poule aux oeufs d'or)

Скупой теряет все, желая все достать.
Чтоб долго мне примеров не искать,
Хоть есть и много их, я в том уверен;
Да рыться лень: так я намерен
Вам басню старую сказать.
Вот что в ребячестве читал я про Скупого.
Был человек, который никакого
Не знал ни промысла, ни ремесла,
Но сундуки его полнели очевидно.
Он Курицу имел (как это не завидно!),
Котора яица несла,
Но не простые,
А золотые.
Иной бы и тому был рад,
Что понемногу он становится богат;
Но этого Скупому мало,
Ему на мысли вспало,
Что, взрезав Курицу, он в ней достанет клад.
И так, забыв ее к себе благодеянье,
Неблагодарности не побоясь греха,
Ее зарезал он. И что же? В воздаянье
Он вынул из нее простые потроха.

И. Крылов.

Заимствована у Эзопа, у которого некая вдова начинает кормить больше курицу, чтобы получить от нее больше яиц, но курица зажирела и перестала нестись. На русский язык, кроме Крылова, басню переводили Тредьяковский ("Курица, несущая золотые яйца") и Сумароков ("Золотые яйца"). Комментаторы видят в этой басне Лафонтена намек на современных ему финансистов, отличавшихся стремлением к слишком быстрому обогащению.
Скупой и Курица

96. Осел со священной ношей

(L'Ane portant des reliques)

Нередко люди чтят лишь сан или одежду
И сыпят почести на крупного невежду.
Так, раз попал в неслыханную честь
Осел какой-то заурядный:
Случилося ему в процессии парадной
На собственной спине предмет священный несть.
Вот мой Осел заважничал, зазнался,
И видя, как кругом весь набожный народ
В священном трепете во прах пред ним склонялся,
И дым курильниц к небу поднимался,
Отнес к себе великий сей почет
И стал уже мечтать, как, наравне с богами,
Отныне будет жить он в золоченом храме,
И возвеличит сим весь свой ослиный род.
Но некий человек, Осла увидев заблужденье,
Сказал ему смеясь: "Тщеславное творенье!
Лишь только ношу ты до места донесешь,
Как тотчас же, поверь, в свой прежний хлев
пойдешь".

Г-т.

Заимствована из басен Эзопа. На русский язык басню перевел Сумароков ("Надутый гордостью Осел"). К ней близки по содержанию также басни Измайлова "Осел и Конь" и Хемницера "Осел в уборе".
Осел со священной ношей

97. Виноградник и Олень

(Le Cerf et la Vigne)

В один несчастный день
Олень,
Благодаря густому винограду,
Нашел себе спасенье и ограду
Он за листвой
Его густой
Невидим был охотничьему взгляду!
Опасность минула... И вот,
Мой скот
Давай, без всякого смущенья,
Глодать кору и листву огражденья...
Поднял он шум такой,
Что все охотники толпой
Назад вернулись и Оленя
Убили из ружья без сожаленья...
"И поделом!
Сказал безумец, умирая.
Я оскорбил меня же спасши дом,
Его услугу забывая!"
Не забывай,
И отдавай
Тому почтенье,
В ком ты нашел защиту и спасенье!

В. Жуков.

Содержание заимствовано из басен Эзопа и Федра.
Виноградник и Олень

98. Змея и Пила

(Le Serpent et la Lime)

Рассказывали мне: Часовщика соседка
(Подобное соседство, к счастью, редко),
Змея, из маленьких, не видя в мастерской
Себе поживы никакой,
Грызть начала Пилу стальную.
Невозмутимость ледяную
Храня свою, сказала ей Пила:
"Не по себе добычу ты нашла.
Возможно ли так ошибаться грубо?
Скорей, чем на единый грош
Ты сталь мою перегрызешь,
Последнего лишишься зуба,
О сумасбродная Змея!
Лишь времени зубов одних страшуся я".
Умы последнего разбора!
За исключеньем вздора,
Вы не годитесь ни к чему,
А потому
Зубами рвете все, что истинно прекрасно;
Но их позорный след пытаетесь подчас
На нем оставить вы напрасно:
Творенье гения для вас
Железо, сталь, алмаз.

О. Чюмина.

Из басен Эзопа и Федра. На русский язык басню перевел Сумароков ("3мея и Пила").
Змея и Пила

99. Заяц и Куропатка

(Le Lievre et la Perdrix)

Смеяться над несчастными не след:
Никто из нас не огражден от бед.
Мудрец Эзоп на тему эту
Два-три примера в баснях дал.
Стихи, что предлагаю свету,
Я с той же целью написал.
На поле Заяц с Куропаткой
В соседстве жили. Тихо, гладко
Их жизнь текла; как вдруг стряслась
Беда над Зайцем: след открыли
Его, и с гамом погналась
За ним собачья свора. Затрубили
В рога охотники. Бедняк
К своей норе стрелой помчался,
Свой след петляя от собак,
Так что и лучший пес сбивался;
Но все-таки спастись от смерти не успел:
Вспотевшей шкуры запах чуя,
Один ему на хвост насел,
Второй, с другими соревнуя,
Наперерез ему летел.
Почти что у норы бедняжку псы нагнали
И в клочья разорвали.
Тут Куропатка над бедой
Бедняжки стала насмехаться
И говорила: "И с твоею быстротой
Сумел ты все-таки попасться!
Что ж ты болтал про силу длинных ног,
Когда от псов спастись не смог?"
Но лишь промолвила, как, смертью угрожая,
К ней бросилась собачья стая.
Заяц и куропатка
На крылья положась, порывисто она
Взвилась над мирными полями;
Но, гибели обречена,
У коршуна погибла под когтями.

А. Зарин.

Заимствовано у Федра. По идее и содержанию с этой басней имеет сходство басня Крылова "Чиж и Голубь".

100. Орел и Сова

(L'Aigle et le Hibou)

Орел с Совою помирились
И, закрепить союз покрепче силясь,
По-братски обнялись
И поклялись
(Чтобы верней была услуга)

Птенцов не трогать друг у друга.
"Ты знаешь ли моих птенцов?"
Сова Орла спросила.
"Не знаю!" - молвил тот. "Ах, в том-то
вот и сила!
Не зная их, ты их пожрешь в конце концов".
"Так опиши мне их фигуры!"
Сказал Орел.
И взгляд пронзительный и хмурый
На собеседницу навел.
"Ах, - молвила Сова, - мои птенцы так малы,
Изящны, полны красоты,
Что их из жалости, пожалуй,
Не тронешь ты".
Случилось так, что Бог послал Сове семейство.
Однажды вечером, едва
Сова
Помчалась на злодейства,
Орел по воздуху парил,
И вдруг в расщелине развалин
Птенцов каких-то он накрыл.
Их вид был жалок и печален,
А голос так ужасен и уныл,
Что наш Орел решил сердито,
Что у Совы таких не может быть детей...
И тут же ими сытно
Позавтракал злодей.
Сова вернулась... но... о боги!
Детей уж нет... остались только ноги...
Сова рыдает, мечет, рвет,
Сова разбойников клянет...
Но вот
Ей кто-то молвит таровато:
"Сова! Сама ты виновата!
Ты вздумала, бедняга, без пути
В своей семье прекрасное найти...
Расхвасталась и разболталась,
Ну и попалась!"

В. Жуков.

Басня находится в сборнике Эзоповых басен Вердизотти (примеч. к б. 38).

101. Лев в походе

(Le Lion s'en allant en guerre)

Поход задумал Лев. К военному совету
Через старшин сзывает он зверей.
И мысль одобрив эту
Согласье заявить спешат они скорей
Принять в войне участье, сообразно
Способностям и силам их.
Все действовать готовы разно:
Для перевозки тяжестей больших
Годится Слон; способствуя победе,
На приступы пойдут Медведи;
Лазутчиком назначена Лиса,
Которая творит лукавством чудеса,
Меж тем как Обезьян забавная порода
Должна служить потехою врагам.
Но кто-то высказал совет такого рода:
- Ослов я удалить советовал бы вам
И Зайцев, трусящих без видимой причины.
- Без них неполными явились бы дружины,
Сказал на это мудрый Лев,
Пускай врагов страшит ослиный рев,
А Зайца мы пошлем курьером.
Руководясь таким примером,
Монарх и от ничтожных слуг,
Лишь ознакомившись с их свойствами и даром,
Посильных может ждать услуг:
Для мудрого ничто не пропадает даром.

О. Чюмина

Заимствована из сборника Абстемия (примеч. к басне 24). На русский язык басня отдаленно переведена Хемницером ("Осел, приглашенный на охоту").

102. Медведь и два Охотника

(L'Ours et les deux Compagnons)

Лихие два у нас Охотника здесь были.
Случилось запродать медвежью кожу им:
Медведя хоть они еще и не убили,
Но думали убить, - и долго ли двоим?
Принесть покупщику мех славный обещали,
В задаток денег взяли,
Поели, выпили, пустились смело в лес.
И вдруг навстречу, пырь, Медведь к ним из
берлоги.
У них тут подкосились ноги:
Один на сосну взлез,
И, сидя на суку, крестился;
Другой же мертвым притворился,
Ничком на землю пал,
Не шевелился, не дышал.
Зверь страшный и мохнатый
Приблизился к нему и так его, проклятый,
Перевернул, обнюхав раза два,
Что тот едва-едва
Не закричал, и кой уж как скрепился.
Но, к счастию, Медведь великий был глупец,
А может быть и трус, что тотчас удалился;
Смельчак тут с дерева спустился;
Открыл глаза мертвец,
Ощупал сам себя, вздохнул и приподнялся.
"С тобою, брат, Медведь шептался?
Товарищ у него спросил.
Скажи, что на ухо тебе он говорил?"
"Что по порядку должно
Медведя наперед убить,
А после этого уж можно
И мех продать, и пить".

Измайлов.

Из басен Эзопа и Абстемия (прим. к б. 24). Знаменитый автор "Мемуаров о Царствовании и жизни королей Людовика XI и Карла VIII", Филипп де Коммин (1509 г.), влагает эту басню в уста императора Фридриха как ответ посольству французского короля, предлагавшего ему завладеть землями герцога Бургундского. Кроме Измайлова, басню перевел на русской язык Сумароков ("Два Друга и медведь").

103. Осел в львиной шкуре

(L'Ane vetu de la peau du Lion)

Осел, прикрывшись львиной шкурой,
Страх наводил на всех людей:
Тупой Осел своей фигурой
Изображал царя зверей!
Но кончик уха, что торчал,
Его обман изобличал.
Тогда погонщик без стесненья
Погнал его, как всех ослов.
Глупцы шептали в изумленье:
"Он не боится даже львов!"
Хоть все знакомы с этой сказкой,
Но сколько видим мы людей,
Которые Осла под маской
Считают львом, царем зверей...
И в жизни красота роскошного доспеха
Три четверти успеха.

А. Зарин.

Из басен Эзопа. На русский язык басню переводил Сумароков ("Осел во львиной коже").

(На сенсорных экранах страницы можно листать)