Пастушка и дворянин: Французский поэтический фольклор — СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2013
«Начало литературы есть занесенный на письмена фольклор», — утверждал Владимир Пропп. Во Франции народная поэзия легла в основу всех жанров профессиональной литературы. В этой книге известный поэт и переводчик Михаил Яснов собрал образцы самых популярных жанров французского фольклора, а именно: детские песни, народную поэзию (прежде всего лирические песни), бретонские баллады (сыгравшие огромную роль в развитии всей европейской лирики), а также два главных жанра городского фольклора Средневековья и Возрождения — фаблио и фарсы как наиболее значительные поэтические явления «низовой» культуры.
СОДЕРЖАНИЕ
- От потешки до фарса. М. Яснов 5
ИЗ ДЕТСКОГО ФОЛЬКЛОРА
- Считалки, потешки, колыбельные песенки, загадки. Перевод М. Яснова 13
ИЗ НАРОДНЫХ ПЕСЕН
- Бедный землепашец. Перевод М. Яснова 33
- По дороге на Лувьер. Перевод М. Яснова 35
- Золушка. Перевод М. Яснова 36
- За устрицами. Перевод М. Яснова 37
- Пойдем со мной, пастушка… Перевод М. Яснова 38
- Пастушка и дворянин. Перевод М. Яснова 39
- Бежим, пастушка, с нами… Перевод Е. Баевской 40
- Марианна на мельнице. Перевод М. Яснова 41
- Ла Верди, Ла Вердон. Перевод М. Яснова 43
- Овечкино руно. Перевод Е. Баевской 45
- Пастушка. Перевод М. Яснова 47
- Вот и мак расцвел. Перевод М. Яснова 49
- Отец нашел мне женишка… Перевод М. Яснова 51
- Дружище Гийери. Перевод М. Яснова 53
- Нас на лугу десять невест… Перевод М. Яснова 57
- Старый муж. Перевод М. Яснова 59
- Ветерок. Перевод Е. Баевской 61
- Светит месяц в небе… Перевод Е. Баевской 62
- В Лотарингии гуляла… Перевод Е. Баевской 64
- Свадебная песне невесте. Перевод М. Яснова 66
- На бриге. Перевод М. Яснова 68
- Жили-были мы, три друга… Перевод Е. Баевской 69
- Возвращение моряка. Перевод Е. Баевской 70
- Мсье Дюмолле. Перевод М. Яснова 71
- Мальбрук пошел сражаться. Перевод М. Яснова 72
- Молвит король: бей в барабан!.. Перевод Е. Баевской 75
- Король Дагобер. Перевод М. Яснова 77
- Каде Руссель. Перевод М. Яснова 79
- Ла Палисс. Перевод М. Яснова 81
- Хитрый Жак. Перевод М. Яснова 83
- Матушка Мишель. Перевод Е. Баевской 85
- Дорогой из Оверни. Перевод М. Яснова 86
- Нос Мартена. Перевод М. Яснова 88
- Завещание ослицы. Перевод М. Яснова 89
ФАБЛИО
- О рыцаре в алом платье. Перевод Валентины Дынник 93
- О сером в яблоках коне. Перевод Валентины Дынник 103
- Разрезанная попона. Перевод С. Вышеславцевой 142
- Горожанка из Орлеана. Перевод С. Вышеславцевой 155
- О трех горбунах. Перевод С. Вышеславцевой 163
- О бедном торговце. Перевод С. Вышеславцевой 172
- О том, как славный малый спас утопающего. Перевод С. Вышеславцевой 180
- Тытам. Перевод С. Вышеславцевой 183
- О куропатках. Перевод С. Вышеславцевой 188
- О том, как виллан возомнил себя мертвым. Перевод С. Вышеславцевой 193
ФАРСЫ
- Новобрачный, что не сумел угодить молодой супруге. Перевод М. Квятковской 199
- Адвокат Пьер Патлен. Перевод В. Васильева 210
- Лохань. Перевод Е. Баевской 295
Михаил Яснов. От потешки до фарса
Старая Франция.
Красные черепичные крыши деревенек.
Поля, окаймленные густыми лесами.
Горные склоны с душистой травой, на них — стада коров и овец.
Если вслушаться, обязательно различишь, как рядом поет ручей и с его негромкой песней сливается тихий напев пастушки. А выше — над неприступными утесами — увидишь замок графа или герцога, и по дороге к нему поднимается пыль, стучат копыта, мчится карета…
Мирная жизнь, которая в любой миг может быть прервана по прихоти враждующих баронов, — а тогда потянутся по полям и проселочным дорогам вереницы солдат и к небу поднимется дым пожарищ и походных костров.
В гуще всей этой нелегкой, но нередко и веселой жизни испокон века живет народная поэзия. Долгие времена она была единственной летописью, сохранявшей в народе память о минувшем. Так человек помнит о своем детстве, обо всех его радостях, фантазиях и печалях. Иногда кажется, что воспоминания детства — самые яркие в жизни. Тогда возникают легенды — о детстве человека, о детстве народа.
«Во Франции все кончается песнями» — говорит французская пословица. Песня — один из богатейших жанров народного творчества — стала в определенном смысле визитной карточкой французской культуры. Однако сам по себе фольклор включает такое многообразие видов и жанров, что речь может идти только о фрагментарном представлении его на другом языке.
Французский поэтический фольклор представлен в нашем издании прежде всего детской народной поэзией — той, что безымянные взрослые сочинили для своих детей или безымянные дети сами придумали для своих игр. Это главным образом поэтическое тетешканье, рифмованные потешки, колыбельные песенки, считалки и загадки. При этом, например, суть французских детских считалок куда шире, чем традиционный зачин в начале игры, — считалка становится маленькой картинкой окружающего, она может включать в себя и простое перечисление предметов, входящих в круг ближнего детского мира, и отражать более сложные его явления, с включением (как правило, веселым и комическим) разного рода персонажей, театрализующих детскую жизнь.
Граница «взрослости» и «детскости» в фольклоре нередко размыта; это особенно относится к «повествовательным» песням, которые легко проникают из взрослого мира в детский, ведь они, как еще в конце XIX века отмечал знаменитый французский фольклорист и музыковед Жюльен Тьерсо, «созданы народной фантазией, свободной от всяких помех, импульсивно выражающей мысли, продиктованные живым, иногда удивительно глубоким чувством».1 Поэтому самые известные песни из взрослого репертуара зачастую встречаются в сборниках детского песенного фольклора: например, в нашем издании представлены отдельные французские народные песни, которые в обработке композитора Жана Батиста Векерлена более столетия назад вошли в детский репертуар благодаря примечательным нотным альбомам с иллюстрациями выдающегося книжного графика Луи-Мориса Буте де Монвеля. Это относится и к традиционным французским пастурелям, и к историческим песням, и к военным, и к трудовым, и к сатирическим, и, конечно, ко всему разнообразию любовной лирики.
«Народные песни Франции далеки от буколики, в них много трагизма: нужда, войны, разлука, тяжелый труд. Может быть, именно потому, что в жизни народа было много несносного и немилого, люди часто пели шутливые, задорные песенки; такова черта французского характера — французы говорят, что смешное убивает».2
Переводить поэтический фольклор крайне интересно, но дело это штучное и не всегда благодарное. Ведь понятно, что никакому автору не передать в переводе весь аромат, все тонкости, которые иногда столетиями отшлифовывались в языке, принимая в каждом случае наиболее точную, адекватную ситуации форму. Поэтому перед переводчиком фольклора стоят две серьезные, хотя и традиционные задачи: сохранить смысл и игру, заложенные в тексте, и передать их самыми схожими и естественными средствами родного языка.
Это в особенности относится к детскому фольклору. Понятно, что при этом может, например, меняться ритм считалки или часто встречающаяся во французских стихах тройная смежная рифма заменяться на куда более естественное по-русски четверостишие с парной рифмовкой. Основное, чего добиваешься и чем бываешь особенно доволен при удаче, — если сохраняется дух подлинника, его своеобразие, оставшееся и в языке перевода. Тогда в игре захочется посчитаться французскими считалками, а перед сном спеть французскую колыбельную, точно так же как и свою, родную.
С другой стороны — перевод песен: в идеале он должен совпадать с просодией оригинала и возбуждать в слушателях необходимый круг ассоциаций. В истории русской переводной поэзии существуют высокие образцы подобной работы — в частности, переводы французских песен, принадлежащие Илье Эренбургу и Николаю Гумилеву.
Собственно, те же проблемы стоят и перед переводчиком городского фольклора; правда, нередко в этой работе акцент переносится с лирики на иронию, но «двери смеха открыты для всех и каждому». Эти слова принадлежат известному ученому М. М. Бахтину.3 Бахтин говорил о том, что «зона смеха» в народной культуре Средневековья — это «зона контакта», которая в тогдашнем жестко регламентированном обществе была столь необходима прежде всего его низам. Этот «необозримый мир смеховых форм и проявлений, — писал он, — противостоял официальной и серьезной (по своему тону) культуре церковного и феодального средневековья».4
Французское слово «фаблио» напрямую связано со словом «фабль» — басня; фаблио — это побасенка, маленькая, смешная и одновременно назидательная история. В центре фаблио — комическое и поучительное событие из жизни самых рядовых и заурядных людей, иногда окраска такого события приобретает сатирический оттенок. Фаблио — это обязательно рассказ в стихах, восьмисложный стих которого иногда называют «прозой старофранцузского». Фаблио были предназначены прежде всего для рассказа: на ярмарках, во время народных гуляний — для широкой аудитории; в тавернах, на постоялых дворах или у домашнего очага — для избранного круга слушателей. Расцвет фаблио приходится на полтора века — с конца двенадцатого до начала четырнадцатого, когда произошел переход от стихов к прозе и место анонимного, по сути своей фольклорного, фаблио заняла авторская новелла позднего Средневековья.
В это время роль фаблио перешла к фарсам, которые на протяжении четырнадцатого и пятнадцатого веков были, возможно, самым ярким явлением низовой поэтической культуры. Именно с фарсов начался французский комический театр, подхвативший традиции народного карнавала и бытовой комедии. Фарсы как театр были более «продвинуты» в народ, чем фаблио, по крайней мере этим обстоятельством можно объяснить их большую распространенность и уже многовековое существование на подмостках. «Тексты фарсов, как правило, анонимны. В исполнении актеров, игравших фарсы, был очень силен импровизационный момент. Тексты бесконечно варьировались и от спектакля к спектаклю, и — еще более — переходя от труппы к труппе. Все это, вместе взятое, позволяет утверждать, что фарс занимает промежуточное положение — на грани между фольклором и литературой».5
И фаблио, и фарсы бытовали рядом с более высокими жанрами: фаблио — как противовес куртуазным лэ, средневековым рассказам и романам о высокой рыцарской любви; фарсы же были своеобразной изнанкой моралите и мистерий, которые строились на аллегорических или религиозных сюжетах. Главным в фаблио и фарсах был повседневный быт в его смешных и пародийных аспектах. Пародия — в Средние века это происходило так же, как происходит и сегодня, — всегда была движущей силой в создании новых жанров; с пародирования, с маргинальных, то есть окраинных, литературных жанров нередко начинается существование значительных явлений в культуре.
Фаблио и фарсы пародировали куртуазную и клерикальную литературу. Место высокой и трепетной страсти занимал низкий адюльтер, но строился он по законам, уже отработанным куртуазной любовью; религиозность и церковная обрядность высмеивалась в многочисленных образах монахов или попов, блудливых, плутоватых и трусливых. В отличие от высоких жанров литературы, героями которых становились представители высшей знати, дворянства и духовенства, герои фаблио и фарсов — рядовые люди, а то и представители «дна» — нищие, воры, гулящие девицы.
Анонимные поэты, находящиеся в гуще жизни, чутко улавливали веяния времени, рассказывая и показывая слушателям и зрителям то, что было им близко, что было самой непосредственной реальностью. В этой реальности пылкая страсть нередко превращалась в заурядную интрижку, а глупость и хитрость, плутовство и равнодушие становились не просто театральными масками, а теми качествами, которые высмеивались и тем самым осуждались.
Рядом и параллельно с фарсами бытовал еще один вид «малой» драматургии — французские соти, в которых отражалась и подвергалась сатирической издевке прежде всего социальная и политическая действительность. Фарсы же целиком погружены в повседневность; в театре они иногда начинались прямо в зале, среди зрителей, — этим стиралась грань между сценой и зрительным залом. Реальная жизнь и театральное действие сливались воедино. Слушатели фаблио и зрители фарсов могли сказать одновременно и про себя, и про своих любимых героев: «Мы все такие!»
Возникновению фаблио, а затем и фарсов предшествовало время, когда в европейской цивилизации произошел всплеск или даже взрыв новых чувственных отношений между мужчиной и женщиной, когда стали распространяться — и одновременно изменяться — такие фундаментальные представления христианства, как церковный брак, супружеская верность и моральная их оценка.
Следствием куртуазного культа Дамы — реального и литературного — стал пересмотр в обществе всего комплекса отношений между мужчиной и женщиной. В аристократических и зажиточных кругах становилось важным признание духовности в этих отношениях. Низовая культура, в которой эротические мотивы всегда занимают существенное место, по-своему отреагировала на куртуазную любовь, перенеся ее завоевания из области запретов и серьезного чувства в откровенный показ и насмешливое обыгрывание всего «заповедного».
Сегодня, читая поэтические произведения Средневековья, мы, конечно, отдаем себе отчет, что не все, что казалось тогда смешным, или горьким, или необычным, остается таким и в наши дни. Но богатые традиции отечественной школы художественного перевода позволяют переводчикам адекватно воспроизвести и тонкую игру языка, и порой грубые, доходящие до скабрезности словечки, и реалии обыденной жизни. И мы слышим не только жалобы и сетования, но прежде всего смех, который дошел до нас из того времени, когда он звучал вопреки войнам и болезням, голоду и унижениям, вопреки установлениям Церкви или светскому ханжеству.
И лирика песни, и смех фаблио и фарсов вводит нас в мир любви. Как еще в прошлом веке говорил знаток французского Средневековья Эжен Эммануэль Виолле-ле-Дюк, «средневековые нравы дают нам урок; и мы считаем его полезным».6
- 1. Тьерсо Ж. История народной песни во Франции. М., 1975. С. 39.
- 2. Эренбург И. Старая французская песня // Эренбург И. Французские тетради. М., 1959. С. 91.
- 3. Бахтин М. Эстетика словесного творчества. М., 1979. С. 339.
- 4. Бахтин М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М., 1965. С. 6.
- 5. Береговская Э. Французский фольклор для русского читателя // По дороге на Лувьер. Фольклор Франции. М., 2001. С. 25; см. также: Михайлов А. Средневековый французский фарс // Средневековые французские фарсы. М., 1981.
- 6. Виолле-ле-Дюк Э. Жизнь и развлечения в средние века. СПб., 1997. С. 27.