Возвращение из Англии
Эта песня донесла до нас один из отзвуков покорения Англии нормандцами, которое произошло в XI веке, когда нормандский герцог Вильгельм II Завоеватель отправился с флотом в Англию и в 1066 году при Гастингсе победил короля англосаксов Гаральда. Под свои знамена Вильгельм собрал большое воинство со всех уголков Франции, в том числе и из Бретани. История сохранила, в частности, имена двух молодых графов, Бриана и Алена: многие видели, как они возвращались домой с войны, сопровождая тело своего погибшего товарища. Возможно, этот случай и послужил толчком к написанию трогательной баллады.
Текст ее, кстати, содержит любопытный эпизод, связанный со свадебной лентой матери Сильвестика. В старой Бретани, в знатных семьях, был такой обычай: в день свадьбы, перед тем, как отправиться в церковь, невеста, жених, их родители и все приглашенные собирались в почетной зале замка и в их присутствии наиболее знатный из отвергнутых ухажеров повязывал невесте ее свадебную ленту. Лента должна была быть белой, как целомудрие юной девушки, розовой, как ее красота, и черной, как печаль отвергнутого воздыхателя. После свадьбы лента тщательно хранилась в шкатулке с семейными драгоценностями, и ее доставали оттуда только в дни больших праздников. То, что мать Сильвестика посылает ему письмо, завязанное в ее свадебную ленту, свидетельствует о силе ее чувств, о той надежде, которая еще оставалась у нее, - как последней драгоценности прошлого.
Перевод М. Яснова
* * *
Везде - в приходе Плуарет,
в приходе Пулдеграт,
Копыта бьют, мечи звенят,
полным-полно солдат.
Их юный герцог в бой зовет -
сынов и их отцов
Со всей Бретани он собрал,
со всех ее концов.
Зовет их герцог на войну
в заморскую страну,
И оставляет Сильвестик,
мой сын, меня одну.
Спешит единственный мой сын
за герцогом вослед,
Копыта бьют, мечи звенят -
и вот их нет как нет.
Я спать легла, да мысли мне
покоя не дают.
Вдруг слышу: дочери Керлаз
под окнами поют.
Не про тебя ли, Сильвестик?
Тоски не побороть.
Где ты теперь, в каком краю?
Храни тебя Господь!
Быть может, ты за сотни лье
в чужой земле погиб,
А может быть, на дне морском
ты стал добычей рыб.
Когда б остался ты при нас,
при матери с отцом,
Уже ты был бы обручен,
ходил бы ты с кольцом,
Уже ты был бы, Сильвестик,
давным-давно женат
На несравненной Маннаик
из замка Пулдеграт.
Ты жил бы с нами и с детьми,
и шум от их проказ
Уже стоял бы день-деньской
под крышею у нас...
Живет голубка у меня
который год подряд,
И на холме среди камней
выводит голубят.
Я лентой свадебной своей
ей шейку обвяжу
И в эту ленту письмецо
тебе, сынок, вложу.
- Лети, голубка, улетай,
лети, голубка, ввысь,
Лети, лети в далекий край,
над морем поднимись,
Лети, лети на край земли,
сквозь тучи, напрямик,
Лети, голубка, и узнай,
где сын мой Сильвестик?
Быть может, встретишь ты его
там, где мечи звенят;
Быть может, весточку о нем
ты принесешь назад?
- Голубка матери моей,
скажи: не ты ли там
Над нашей мачтою кружишь,
летишь вослед волнам?
- Да, это я, я много дней
летела вам вослед,
А здесь, под лентой, вам письмо,
и дома ждут ответ.
- Три года минет, день пройдет,
поход свершится мой,
Три года минет, день пройдет -
и я вернусь домой!..
Два года минуло, и три -
ждет не дождется мать:
- Прощай, мой мальчик, Сильвестик,
тебя мне не видать!
Когда б я косточки твои
на берегу нашла,
Я их прижала бы к груди,
слезами облила...
Едва промолвила она -
вдруг видит, вся в слезах:
Бретонский парусник плывет,
качаясь на волнах.
Разбиты мачты у него,
и палуба пуста,
И бьются волны то в корму,
то в мертвые борта.
Корабль был полон мертвецов,
и кто сказать бы мог,
Откуда он приплыл - и как
был путь его далек.
И среди них был Сильвестик...
Но ни отец, ни мать,
Никто уже не мог его
к своей груди прижать.