Пылая страстью к Даме. Любовная лирика французских поэтов — М.: Эксмо, 2015

Составление и предисловие М. Яснова.

Любовная лирика – это и духовное служение, и общая идея красоты и благородства, и путешествие в область сердечных переживаний, и самое главное – образ Прекрасной Дамы, мимо которого не прошел ни один поэт на протяжении всей истории человеческой цивилизации. Любовное чувство, перелитое в формы лирики, прежде всего классической, дано носителям французского языка и французской ментальности во всей полноте, яркости и разнообразии. Сборник, составленный известным поэтом и переводчиком Михаилом Ясновым, – лишь небольшая часть «биографии сердца» в том виде, как она запечатлена русскими переводчиками.

 

Комментарий к жизни и любви

Шарль Бодлер однажды заметил: «Поэзия, под страхом собственной смерти или умаления дара, не может смешиваться с наукой или моралью; ее предметом является не истина, а лишь она сама». Эта «самостийность» поэзии выражается и в том, что не существует другого искусства, которое говорило бы о любви так, как говорит она. И если выразить одной фразой суть того, что мы называем любовной лирикой, то в ней, в этой фразе, непременно окажутся рядом и духовное служение, и общая идея красоты и благородства, и путешествие в область сердечных переживаний, и самое главное – образ Прекрасной Дамы, мимо которого не прошел ни один поэт на протяжении всей истории человеческой цивилизации.

В этом смысле французской поэзии повезло как никакой другой – именно любовное чувство, перелитое в формы лирики, прежде всего классической, дано носителям французского языка и французской ментальности во всей полноте, яркости и разнообразии. Путь от чувства к стихам и от стихов к чувству породил безусловный феномен, который можно назвать комментарием к жизни и любви, и чем больше и глубже мы читаем французских поэтов, тем обширнее и подробнее становится этот комментарий. Наша книга – лишь небольшая часть «биографии сердца», в том ее виде, как она запечатлена русскими переводчиками, которые интерпретировали не только и не столько сам по себе язык поэзии, сколько язык любви, нередко дополняя и обогащая новыми оттенками канву оригинала.

Старая французская поэзия оперировала жесткими поэтическими формами: рондо и сонет, ода и баллада, эпиграмма и элегия – все эти виды стиха были тщательно разработаны, многократно и в мельчайших формальных подробностях воспроизведены авторами, старавшимися не только длинной чередой аллюзий и реминисценций связать между собой прошлое и настоящее, но и буквально из каждого стихотворения вылущить злободневный смысл. Большинство поэтических текстов тех эпох обращены к конкретным людям, друзьям и возлюбленным, знатным особам и покровителям, монархам и литературным противникам, – рядовым персонажам и героям событий, бывших тогда на слуху, вплоть до мельчайших бытовых эпизодов, канувших в вечность. Из этих мелочей создается реальная, не выветрившаяся и по сей день мозаика жизни, в которой, в частности, любовная поэзия занимает существенное, а иногда и первостепенное место.

Все это видно в строчках и строфах, создававшихся и в Средние века, и в эпоху Возрождения, и позднее – в восемнадцатом столетии, подарившем нам незабвенные образцы «высокой» и «низкой» поэзии. Рядом с воспеванием «вдохновительниц», рядом с благородным служением идеалу (нередко – именно Идеалу, поскольку во многих стихах тех эпох образ Прекрасной Дамы лишен бытовых примет и индивидуальных черт), всегда присутствовала иная традиция, более конкретная и личностная, назовем ее «вийоновской», в которой оживала и широко распространялась низовая культура, бросавшая вызов общепринятым взглядам и нормам своего времени.

Следствием куртуазного культа Дамы – реального и литературного – стал пересмотр в обществе всего комплекса отношений между мужчиной и женщиной. В аристократических и зажиточных кругах становилось важным признание духовности в этих отношениях. Низовая культура, в которой всегда ярки эротические мотивы, по-своему отреагировала на куртуазную любовь, перенеся ее завоевания из области запретов и серьезного чувства в откровенный показ и насмешливое обыгрывание всего «заповедного». Место высокой и трепетной страсти занимал низкий адюльтер, но строился он по законам, уже отработанным куртуазной любовью; в отличие от высоких жанров литературы, героями которых становились представители высшей знати, дворянства и духовенства, герои низовой культуры – рядовые люди, а то и представители «дна»: нищие, воры, гулящие девицы.

Любовная лирика старого времени переполнена фривольными мотивами. Слово «фривольный» не должно настраивать на легкомысленный лад. За те века бытования французской поэзии, которые представлены в этой книге, многочисленные поэты отдали дань, если можно так сказать, «пограничной» традиции, в зоне действия которой располагаются не только любовные и эротические стихи, но и иронические, и сатирические, охватившие самые разные поэтические жанры от эпиграммы до стихотворной сказки. Это так называемая «легкая» поэзия, которая отнюдь не легка для перевода; наоборот – она предполагает виртуозное исполнительское мастерство, сохраняющее особенности оригинала.

Во Франции подобное мастерство, как правило, оттачивалось на идеологическом поле; не случайно, например, в семнадцатом веке, открывшем поэтическое барокко, любовная лирика и политика оказались нерасторжимо переплетены – настолько, что эта эпоха «любви и либертинажа» до сих пор находит самый живой отклик у всех, кто в нее погружается. Поэзия барокко с ее подспудным трагизмом, с ее эмблематикой, с ее стилистическими оксюморонами и повышенным интересом к собственно поэтической технике стала напрямую перекликаться с эсхатологическими настроениями читающей аудитории, ее пристрастиями и жаждой нового. Не тоталитарные устремления классицизма, не революционный пафос романтизма – а именно причудливое, тайное и не всегда добронравное бунтарство барокко оказалось в Новейшее время созвучно гуманитарным настроениям европейского общества, стоящего на пороге и социальных, и этических перемен.

А если заглянуть, скажем, в восемнадцатый век, то мы убедимся в том, что любовная лирика не просто описывает или выражает чувства, – прежде всего она изучает нравы. Этому посвящены сотни страниц позднейших исследований. По словам историка Мишеля Делона, тогда во Франции повсюду царила поэзия: «Она звучала на улицах и в салонах. Рифмовали всё – не только поздравления по случаю семейных праздников или общественных событий; рифмовали, чтобы придать ясность беседам на серьезные темы. Вольтер завоевал славу самого крупного поэта эпохи, и свои представления о жизни он излагал александрийским стихом… В ряду наслаждений того времени первое место было отдано любви, не столько в ее жизненных реалиях, сколько в представлениях о ней и людских прихотях».

Эпоха переполнена деталями, жестами, намеками, поступками, текстами, свидетельствовавшими о возрождении античной традиции и завоеваниях новой чувственности. «Античность, – замечает Делон, – это и культура, и ее видимость… Вежливость становится искусством изящно говорить непристойности, а поэзия подпадает под чары распутства, не используя при этом ни одного грязного словца». Известный филолог Ефим Эткинд, анализируя переводы Батюшкова из Парни, писал о том, что эротические элегии давали переводчику возможность выразить свое мироощущение и свой темперамент, поскольку, несмотря на фривольность сюжетов, в стихах Парни прежде всего были разработаны психологические характеристики и драматические конфликты. А на другом полюсе – столь завораживающие любовные послания Андре Шенье, который, по мнению Осипа Мандельштама, превратил элегию в светское любовное письмо, в котором свободно течет «живая разговорная речь романтически мыслящего и чувствующего человека».

Через «романтику» разума и сердца, которой была наполнена поэзия французского девятнадцатого века («Какой восхитительной эпохой был романтизм, когда такие поэты, как Гюго, Ламартин, Беранже, по-настоящему выражали в своих стихах чувства и душу нации!» – писал впоследствии «либертин» Аполлинер), мы довольно скоро приходим к другому поэтическому явлению, – к поэтике «проклятых» поэтов, и шире – ко всей атмосфере «конца века» и «прекрасной эпохи», к тому декадансу, что удивительным образом рифмуется и с сегодняшним нашим мироощущением, когда закат традиционной европейской культуры дает о себе знать с не меньшей трагической определенностью, чем столетие назад. И прежде всего – в любовной лирике.

Эта эпоха, прочно связанная с именами Верлена и Рембо, Малларме и Корбьера, Роллина и Лафорга, стала символом конца века, его сутью и выражением. С легкой руки Бодлера иронический сплин и меланхолическая самоиздевка превратились в литературную оппозицию той эпидемии скуки, которая поразила французское общество и породила непосредственное чувство разочарования и упадка. Любовные стихи становились скрупулезными исследователями сердечной смуты и хандры и, словно зеркала, множили фантазии и фантомы, доводя до трагедийных высот болезненные впечатления и раздумья.

Несколько позже академик А. Кони, человек зоркий и умный, отмечал в рецензии на книгу переводов И. Тхоржевского из новейшей французской поэзии: «Отличительной чертою произведений современных французских поэтов является печаль и притом по большей части личного характера. Французская душа, которая когда-то стремилась так много сделать для человечества вообще и веру в бессмертие личности восторженно заменила верой в торжество идей, как будто устала и изверилась в самой себе. Кругозор ее сузился, и, несмотря на громкие и красивые фразы о человечестве, вопросы личного счастья стали у французских поэтов на первом плане. В последней же области уже почти нет ни «музы, ласково поющей», ни «музы мести и печали», а лишь мелочный и эгоистический самоанализ».

В свое время эти слова звучали злободневно, Кони дважды с неодобрением подчеркивает слово «личный», – между тем после романтиков «личная» драма поэтов конца века стала подлинным поэтическим откровением, а «мелочный и эгоистический самоанализ» дал образцы блестящей лирики. Под воздействием Бодлера складывался определенный стиль «проклятых», где смешано высокое и низкое, поэтическая терминология, уличный жаргон и арго богемы, традиционность и формальные поиски, ведущие к свободному стиху. При этом весьма существенной оказалась романтическая традиция, но не та, которую позднее Аполлинер назовет «неким отзвуком декоративных красот романтизма», а скорее, по его же словам, та «пытливость», которая побуждает поэта «исследовать любую область, где можно найти для литературы материал, способствующий прославлению жизни, в каких бы формах она ни являлась».

В творчестве самого Аполлинера любовь драматична; это незаживающая рана, это «солнце с перерезанным горлом» – незабываемая метафора мощного лирического чувства. Любовь и смерть появляются почти всегда рука об руку. Здесь намечается та «область двусмысленности», которая так привлекает исследователей и комментаторов творчества Аполлинера и которая так пересекается с его биографией. Всю жизнь Аполлинер писал о своих несложившихся любовях; каждая новая была поводом помянуть прошлую, вновь напомнить об этом «аде» в душе, вырытом своими руками, о коренной, по его мнению, несхожести между мужчиной и женщиной, из которой проистекает все «злосчастие в любви», многократно испытанное самим поэтом.

Эту ноту подхватили многие лирики двадцатого столетия, и все-таки заповеди юношеской морали – смеяться, пить, петь и любить, – даже обогащенные трезвостью и мудростью возраста и опыта, остаются теми «словами-сигналами», по которым узнается и признается любовная лирика. «Я благодарен женщинам, потому что им обязана своим существованием моя поэзия!» – к этому восклицанию Беранже могли бы присоединиться все французские поэты.

Михаил Яснов

 

  • Гийом де Машо (1300–1377)
    •   «Мне скорби в словах не излить!..»
    •   «Как розан, алая, белей лилеи…»
    •   «О дама, благославия твердыня…»
    •   «Будь прокляты пора, и день, и час…»
    •   «Я с дамами, с любовию прощаюсь…»
    •   «Душа моя, богиня, свет небесный…»
    •   «Лилея, роза, зелень, вёсны…»
  • Карл Орлеанский (1394–1465)
    •   Песня VIII
    •   Песня X
    •   «Явился май – любовь не спит…»
    •   «Смотрите, лучше не смотрите…»
    •   «Я поцелуи не приму…»
    •   «На вашу красоту смотреть…»
    •   «Ваш рот речет: «Целуй меня!»…»
    •   «Ах, ужель не хотите…»
    •   «Передо мною вы в долгу…»
  • Франсуа Вийон (1431—после 1463)
    •   Баллада о дамах былых времён
    •   Баллада-завет прекрасной оружейницы гулящим девкам
    •   Баллада подружке Вийона
    •   Баллада о парижанках
  • Меллен де Сен-Желе (1487–1558)
    •   Ревность
    •   Деревенская песня
    •   Посылка из окна
    •   «Любовь и смерть, влюбленных двух…»
    •   «Я счастлив был по воле заблужденья…»
  • Клеман Маро (1496–1544)
    •   Старик
    •   Анне
    •   О той, которая медлит
    •   Об Анне, бросившей в меня снегом
    •   Об отвергнутом поцелуе
    •   Об одном сновидении
    •   Песня («Та, что мукой меня извела…»)
    •   Песня («Не знаю, ненависть горька ли…»)
    •   О любви доброго старого времени
    •   Песня о мае и добродетели
  • Луиза Лабе (1522–1566)
    •   «Живу и гибну: то горю в огне…»
    •   «Доколь, о невозвратном сожалея…»
    •   «Целуй меня! целуй еще и снова!..»
    •   «Пока в глазах есть слезы изливаться…»
  • Жоашен дю Белле (1522–1560)
    •   «Мне ночь мала, и день чрезмерно длится…»
    •   К лютне
  • Пьер де Ронсар (1524–1585)
    •   «Пойдем, возлюбленная, взглянем…»
    •   «Большое горе – не любить…»
    •   «Любя, кляну, дерзаю, но не смею…»
    •   «Когда одна, от шума в стороне…»
    •   «Когда ты, встав от сна богиней благосклонной…»
    •   Стансы
    •   «Когда прекрасные глаза твои в изгнанье…»
    •   «Любовь – волшебница. Я мог бы целый год…»
    •   Амуретта
    •   «Кассандра и Мари, пора расстаться с вами!..»
  • Этьен де ла Боэси (1530–1563)
    •   «Сегодня солнце вновь струило жгучий зной…»
    •   «Прости, Амур, – прости – к тебе моя мольба…»
    •   «Я преданность твою и верность сердца знаю…»
    •   Сонет («Я встретился с ее горящим чудно взором…»)
  • Жан Антуан де Баиф (1532–1589)
    •   «Когда в давно минувшие века…»
    •   «О, сладкая, манящая картина!..»
    •   «Один, веля вещать отечественной сцене…»
    •   «В поцелуе ли вся замрешь ты…»
    •   «Киприды сладостной лампада золотая…»
    •   Розы
  • Воклен де ла Френе (1536–1606)
    •   «О Галатея! (Благостью хариты…)»
    •   «Зимы морщинистой затеи…»
    •   «Когда уместнее любовная игра?..»
  • Амадис Жамен (1540–1593)
    •   «Когда гляжу на эту чаровницу…»
    •   «Когда любовь – хранить в душе годами…»
    •   «Я словно Актеон – я жертва злой напасти…»
  • Агриппа д’Обинье (1552–1630)
    •   Стансы («Твердите вы в негодованье…»)
    •   «Чей здравый смысл угас, – бежит любовных нег…»
  • Теофиль де Вио (1590–1626)
    •   Ода («Мне злобный Гений угрожает…»)
    •   Стансы («Филлида, небеса опять взирают хмуро…»)
    •   Ода («Измена мне всего гнусней…»)
    •   Сонет («Ты будешь гордою от силы два-три лета…»)
    •   Сонет («Своей жестокостью меня вы поразили…»)
    •   Стансы («Люблю – и в этом честь моя…»)
    •   «Когда к рукам твоим прильну…»
    •   Сонет («Я вас поцеловал в неверном сновиденье…»)
  • Венсан Вуатюр (1597–1648)
    •   «В одежде из цветов тут в заревую пору…»
    •   Рондо
    •   Сонет к Урании
  • Пьер Корнель (1606–1684)
    •   Стансы к маркизе
  • Мольер (1622–1673)
    •   Стансы («Мне хочется, чтоб, сон ваш прерывая…»)
  • Антуанетта Дезульер (1638–1694)
    •   Мадригал («С пастушкою поспорил Альсидон…»)
    •   «Эрот, любезный всем, и всех вокруг палящий…»
  • Вольтер (1694–1778)
    •   Стансы («Ты мне велишь пылать душою…»)
    •   Сновидение
    •   Фривольность
    •   «Вы» и «ты» Эпистола
  • Шарль Колле (1709–1783)
    •   Маленькая упрямица
  • Жан-Станислас де Буффлер (1738–1815)
    •   Письмо
  • Никола Жильбер (1751–1780)
    •   Новый Эпикур
  • Эварист Парни (1753–1814)
    •   Добрый совет
    •   К Морфею
    •   Платонизм
    •   «Она придет! к ее устам…»
    •   Элегия
    •   Записка
    •   Полог
    •   Сон
    •   Клятвы
    •   «Зачем, о липа, сохранила…»
    •   Назавтра
    •   Эклога
    •   Посылка
  • Андре Шенье (1762–1794)
    •   Из любовных элегий
  • Пьер Жан Беранже (1780–1857)
    •   Бабушка
    •   Весна и осень
    •   Тетка Грегуар
    •   Лучший жребий
    •   Вино и Лизетта
    •   Жаннетта
    •   Зима
    •   Поля
    •   Стрелок и поселянка
    •   Марго
  • Марселина Деборд-Вальмор (1786–1859)
    •   Молнии
    •   Письмо женщины
    •   Первая любовь
    •   Идите с миром
    •   Вечерние колокола
    •   Моя комната
    •   Одинокое гнездо
    •   Паломничество
    •   Что ты сделал?
  • Альфонс де Ламартин (1790–1869)
    •   Воспоминание
    •   Озеро
    •   Одиночество
  • Виктор Гюго (1802–1885)
    •   «Когда все вишни мы доели…»
    •   Женщине
    •   «О, будь вы молоды, стары, бедны, богаты…»
    •   «Взгляни на эту ветвь: она суха, невзрачна…»
    •   «Чтоб я твою мечту наполнить мог собою…»
    •   «Мой стих вспорхнул бы над лугами…»
    •   Зиме конец
    •   «Вчера повеяло дыханьем свежим ночи…»
    •   Слова, сказанные в полумраке
    •   «Я шел по берегу и повстречался с нею…»
    •   Я завтра поутру…
  • Жерар де Нерваль (1808–1855)
    •   Оставь меня!
    •   Сидализы
    •   В аллее Люксембургского сада
    •   Кузина
    •   Хор любви
    •   Готическая песня
    •   Время Ода
  • Альфред де Мюссе (1810–1857)
    •   О, вспоминай!
    •   И вспоминай!
    •   Мадрид
    •   Цветку
    •   «Да, женщины, тут нет ошибки…»
    •   Госпоже де Менесье. Сонет
    •   Сонет
    •   Пепите
  • Теофиль Готье (1811–1872)
    •   Алмаз сердца
    •   Локоны
    •   Rondalla[2]
    •   Последнее желание
    •   Свет беспощаден…
    •   Кармен
    •   Сокровенный музей
    •   Крест любви
  • Шарль Леконт де Лиль (1818–1894)
    •   «О ты, которая на миг мне воротила…»
    •   «Над синим мраком ночи длинной…»
    •   Розы Испагани
  • Шарль Бодлер (1821–1867)
    •   Идеал
    •   Живой факел
    •   Прекрасный корабль
    •   Осенний сонет
    •   Прекрасная ложь
    •   «В струении одежд мерцающих ее…»
    •   «Что скажешь ты, душа, одна в ночи безбрежной…»
    •   Фонтан
    •   Глаза Берты
    •   Что обещает ее лицо
    •   Чудовище, или Речь в поддержку одной подержанной нимфы
  • Анри Мюрже (1822–1861)
    •   Стихи из повести «Сцены из жизни богемы»
    •     «В карманах ни гроша, а это значит…»
    •     «Когда моя душа успела изболеться…»
    •     «При виде ласточки родимой…»
  • Арман Сюлли-Прюдом (1839–1907)
    •   Разбитая ваза
    •   Идеал
    •   «С подругой бледною разлуки…»
    •   «У звезд я спрашивал в ночи…»
    •   Посвящение
  • Франсуа Коппе (1842–1908)
    •   Ритурнель
    •   Гороскоп
  • Стефан Малларме (1842–1898)
    •   Томление духа
    •   «Луна печалилась. Томились серафимы…»
    •   «Отходит кружево опять…»
    •   Вздох
    •   «Когда зима во тьме идет сквозь лес забытый…»
  • Шарль Кро (1842–1888)
    •   Смычок
    •   Рондо
    •   Завтра
    •   Вечер
    •   Жалоба
    •   Lento[3]
    •   Колыбельная
    •   Акварель
    •   Бунт
    •   Дон Жуан
  • Поль Верлен (1844–1896)
    •   Никогда вовеки
    •   Обет
    •   Усталость
    •   Заветный сон
    •   Женщине
    •   На прогулке
    •   Простодушные
    •   Кифера
    •   В тиши
    •   «Все прелести и все извивы…»
    •   «Стремглав летит пейзаж в окне вагонном…»
    •   «Поднимайся, песня-птица…»
    •   «Почти боюсь, – так сплетена…»
    •   «Кончена стужа – зайчики света…»
    •   Green[5]
    •   Spleen[6]
    •   «Ты далеко не благонравна…»
    •   «Пусть я беднее, чем любой…»
    •   «Не надо ни добра, ни злости…»
    •   «Я не люблю тебя одетой…»
    •   Королевские вкусы
    •   Другая
  • Тристан Корбьер (1845–1875)
    •   Вечная женственность
    •   Настоящая женщина
    •   Памяти Зюльмы, блудницы из предместья, и одного луидора
    •   Любовь и фортуна Odor della feminita[7]
    •   Приятельнице
  • Морис Роллина (1846–1903)
    •   Продавщица раков
    •   Животное
  • Жан Ришпен (1849–1926)
    •   Признание
    •   Старый романс
    •   Фиалки
  • Жермен Нуво (1851–1920)
    •   Встреча
    •   Душа
    •   «Было глупое сердце закрытым сосудом…»
    •   Втридорога
  • Артюр Рембо (1854–1891)
    •   Ощущение
    •   Офелия
    •   Первый вечер
    •   Ответ Нины
    •   Роман
    •   Искательницы вшей
  • Жюль Лафорг (1860–1887)
    •   Жалоба при ветре, тоскующем в ночи
    •   Романс о провинциальной луне
    •   Жалоба органиста церкви Нотр-Дам де Нис
    •   Из «изречений Пьерро»
    •   «Я лишь гуляка под луной…»
    •   Влюбленные
    •   Апрельское бдение
  • Анри де Ренье (1864–1936)
    •   Мудрость любви
    •   Пленница
    •   Прогулка
    •   Пожелание
    •   Оделетта («Если б я лучше знал мою любовь…»)
    •   Свидание
    •   Упрек
    •   Мадригал
    •   Строфы
    •   Песня
    •   Оделетта («Храню я зеркало, которое влюбленно…»)
    •   Оделетта («Назавтра – дождь осенний…»)
    •   Оделетта («Когда со мною роза эта…»)
  • Гийом Аполлинер (1880–1918)
    •   Сбор цветов
    •   Звук рога
    •   Сила зеркала
    •   «Вы уезжаете – о чем тут говорить?..»
    •   Прощальные стихи
    •   Бессмертие
    •   Ад
    •   Мост Мирабо
    •   Найденная прядь
    •   Лазутчица
    •   «Опять зима опять печали…»
    •   «Тетрадь забытая давно…»
(На сенсорных экранах страницы можно листать)