Роман Брандт. Басни

Брандт Роман Фёдорович (1853 – 1920; литературный псевдоним – Орест Головнин) – сын основателя Зоологического музея академика Ф.Ф.Брандта. Окончил 4-ю петербургскую гимназию (1870) и историко-филологический факультет Петербургского университета (1875). В 1877–1886 был преподавателем русской словесности Нежинского историко-филологического института, в 1886–1920 – профессором кафедры славянской филологии Московского университета. Опубликовал свыше ста работ по различным вопросам акцентологии, фонетики и сравнительной грамматики славянских языков, ряд статей, посвящённых отдельным поэтам, несколько курсов лекций. Высказывался за упрощение русского правописания, в 1900–1910 пропагандировал эсперанто, в частности основал в Москве общество эсперантистов. Владел 20 языками, на многих из них свободно слагал стихи. Издал сборник вольных переводов античных и западноевропейских поэтов Переложения [из Анакреонта, Байрона, Бёрнса и др.] Ореста Головнина (Киев, 1886), перевёл поэму Т.Тассо Освобождённый Иерусалим (песни I – XX, т. 1, 2, М., 1911), сонеты Шекспира и Луизиаду Камоэнса (не опубликовано). Выпустил два сборника басен: Басни переводные, подражательные и оригинальные (1899) и Басни (свои, перепевы и переводы) / 2-й ряд (1910).

По изд.: Орест Головнин. Басни. (Свои, перепевы и переводы). Типография Императорского Московского Университета. М., 1910

(В скобках указаны источники заимствования сюжетов; более или менее близким переводом является лишь басня «Отменная вежливость»)

 

Руки

По сюжету басни А.-В. Арно «La main droit et la main gaushe».

    Во сне возможен всякий вздор –
Так, живописцу раз приснилось,
Что руки у него вступили в разговор
И к левой правая с насмешкой обратилась:
                            «Стыдись!
    Влачишь ты дни свои бесплодно:
С пятью ведь пальцами мы обе родились,
А я умею всё, ты ж ни на что не годна!
    Когда же ты произведёшь,
    Ну, не картину, хоть чертёж?» –
«Чего стыдиться мне? Я утверждаю смело,
    Что, упражнявшись по годам,
    Я б тоже кистию владела;
Но обладатель наш ведь сам
    Не допускал меня до дела».

 

Очищение

    Однажды, в летний зной,
Шли муж с женой
Полями орошенья.
А там, процежен сквозь песок,
Змеился чистый ручеёк.
    Жена сказала: «Ой! Ну, просто нет терпенья!
    Ужасно пить хочу».
А муж: «Так я в стакан водицы захвачу».
«Как?! мне помои пить? Да что ты!» –
«Пей смело, милая моя!
То прежде были нечистоты,
Теперь кристальная струя».

 

Двоякая мерка

    Волк, утащив овцу, хотел её пожрать.
А вдруг медведь как из кустов нагрянет,
    К себе его добычу тянет.
И взвыл наш волк (овцу пришлось отдать):
    «Не должно сильным слабых обижать!»

 

Кобыла и жеребёнок

По сюжету басен Ж.-П. Клари де Флориана «Le Cheval et le Poulain» и Л.-Ж. Манчини «La cavalle et son petit».

    «Ах! мама дорогая, –
Кобыле жеребёнок говорил, –
           Наш луг плохой, вода плохая!
Всё опротивело, мне Божий свет не мил».
       «Конечно, нету спору –
Мутна река и скуден луг!
Нам надо поискать довольства и простору:
       Пойдём-ка странствовать, мой друг!»
Они пошли. Проходят лес дремучий,
    Пустую степь и каменистый дол:
    Почти не ев, терзаем жаждой жгучей,
          Сынок чрез силу брёл.
          Так с ним кобыла,
    Ему неведомой тропой,
    Весь день кружила;
    А с темнотой,
Ни слова не сказав, направилась домой.
«Река! – кричит сынок. – Прекрасная какая!»
    И он попил и искупался в ней.
«Вот так вода – нет чище и свежей!»
Потом он стал пастись: «И травка молодая!
Нашли мы, матушка, обилье и покой –
Отсюда уж меня не сманит край иной!»
    Поев, он на траве спокойно растянулся.
       Но что ж? Поутру, как проснулся,
          Узнал он... луг родной.

 

Огорчённый вдовец

По сюжету басни Геллерта «Der betrübte Wittwer»

То было в Нежине, Прилуках иль Борзне
(Там гроб на кладбище несут, не закрывая):
Шёл принасупившись, но слёз не проливая,
Вдовец среди друзей, вослед своей жене.
        А у кладбищенского входа
        Росла ветвистая сосна,
        Глубоко вниз наклонена,
        Нависши над дорогой в виде свода.
И веткою сосновой мертвецу
Тут съездило так сильно по лицу,
Что (удививши всех и испугав немало)
        Покойница очнулась и привстала –
        И своему вдовцу
        В объятия упала.
Он год, другой с ней прожил, а потом
Опять он сделался вдовцом.
Вот уже вновь к кладбищенской ограде
        Подносят гроб его жены,
        И он воскликнул: «Бога ради,
        Подальше от сосны!»

 

Пьяница

    В избе горевшей спал мужик,
Жестокий пьяница. И вот раздался крик:
          «Ребята, не зевайте!
          Воды, воды давайте!»
А он кричит, вскочив со сна:
«Воды не надо, мне вина!»

 

Ракета

По сюжету басни Joseph Reyre «La Fusée».1

«Смотрите на меня! я новая звезда! –
Вознёсшись к небу, хвасталась ракета –
Здесь в вышине сиять останусь навсегда,
      На удивленье света».
      Но лишь сказала это,
Как, прахом разлетясь,
Мгновенный блеск её погас.

 

Слепой

Раз у священника слепой пел под окном,
И тот сказал слепцу: «Послушай, брат, пойдём,
    Я поведу тебя к иконе чудотворной –
К ней припадём с молитвою покорной.
    Не раз мне там случалось наблюдать,
Как, хилых и увечных исцеляя,
    Сходила Божья благодать».
«Что?! мне прозреть? нужда какая!
Тогда придётся мне пахать!»

 

Скупой королевич

По сюжету басни Геллерта «Der junge Prinz»

«Ну что, дружочек мой любезный? –
Один король племянника спросил. –
Ты на какой предмет, приятный и полезный,
Мой праздничный подарок обратил?»
«О, дядюшка, могу хвалиться смело:
Вот кошелёк – всё, что Вы дали – цело».
«Так деньги, – тот сказал, – пристрою всё равно», –
И все червонцы вышвырнул в окно.
«Нет, сын, то не твоя дорога –
Будь скопидомству чужд!
Богатый принц пусть тратит много
Для общих польз и общих нужд».

 

Полено и уголь

По сюжету басни Pierre Lachambeaudie «La bûche et le charbon»

Полено на огне, сырое,
Пустилось в плач, стеня и ноя.
    А чёрный уголь, там же, в уголку,
          Промолвил бедняку:
«По стону и слезам горючим
    Я вижу, брат, что ты впервые мучим.
А я так столько перенёс,
           Что нет уж слёз».

 

Опоздание

На станцию купец из дальнего именья
Летел на рысаке, дорогою лесной.
           «Ах! наверстаю ль промедленье?!
Валяй, Машистый! Вывози, родной!»
         И станция явилась в отдаленье.
Но уже грохот слышится, пыхтенье,
                Свисток,
            Потом звонок.
    Вот подкатил купец и с дрожек скок.
    «Билет скорее, первого мне класса!» –
Вбегая, он кричит, но уж закрыта касса.
    Он на перрон, – но поезд вновь свистит
            И прочь катит.
       «О, Боже мой! налаженное дело
       Теперь меж пальцев пролетело!
    Нажить сбирался я мильон,
       Своё утроить состоянье –
       А вот я разорён!
    Полдня уйдёт на ожиданье!»
Наш коммерсант на станции сидит,
             Печален и сердит.
       Но вдруг приходит извещенье:
       Тот поезд потерпел крушенье –
       Весь первый класс в щепу разбит.

 

Огорчённый мотылёк

Трепался мотылёк об ламповый колпак.
       Что было мочи в малом теле –
               Искал и так, и сяк
       Достичь блестящей цели.
       И горевал он: «Вот напасть:
       Я не могу в огонь попасть!»

 

Кузнечик

По сюжету басни Ж.-П. Клари де Флориана «Le Grillon»

Кузнечик крошечный, сидя в траве густой,
    Красавца-мотылька увидел над собой.
«Ах! – молвил он. – И даст же мать-природа
    Иному существу такой прелестный вид!
Другое ж, как меня, жестоко обделит
    И пустит в свет несчастного урода!»
        Так жаловался он, а вдруг
    Толпа детей бежит на луг.
«А, бабочка! – кричат. – Красивая какая!
             Ловить её скорей!»
    И все, друг друга обгоняя,
             Пустилися за ней.
Напрасно, трепеща, она от них летела:
Враги не отстают – они пустили в дело
             Фуражки, шляпы и платки;
         И вот бедняжечку поймали,
Кто за крыло, кто за головку взяли –
         И разорвали на клочки.
Вскричал кузнечик тут, средь тихого приютца:
«А я завидовал, безумец, мотыльку!
Знать, блеск и похвалы не даром нам даются.
Кто хочет счастлив быть, скрывайся в уголку».

 

Благодарность

За конкой человек бежал вдогонку.
Кондуктор крикнул тут: «Держу я пять рублей –
Не вскочишь ты на нашу конку».
Но он догнал и вот повис на ней,
И... чуть не повалился под колёса –
Кондуктору втащить его пришлося.
А тот спасителю сказал:
«Давай заклад – я ж не упал».

 

Жадная галка

Лишь галка где-нибудь заметит на окошке
     Цепочки, кольца иль серёжки,
Так тащит их к себе, и золото, и медь.
     Вот раз вопрос ей задала касатка:
«На что ж тебе металл, что ты к нему так падка?»
     «Да ни на что – сбираю, чтоб иметь».

 

Находка

В пустыне, с голоду, чрез силу путник брёл,
      Как вдруг мешок нашёл.
Он живо подхватил его; но снова
      Сейчас же выпустил из рук
      И молвил жалобное слово:
«Я думал – это хлеб, а там – жемчуг!»

 

Долг платежом красён

По сюжету басни «Орел и Лиса» (Perry 1) в изложении Исаака Бенсерада (Версальский лабиринт)

           Гнездилась на дубу орлица,
      Где при корнях жила лисица, –
Орлица унесла в гнездо к себе лисят,
Лиса же съела выпавших орлят.

 

Слепой и хромой

По сюжету басен Геллерта «Der Blinde und der Lahme» и Флориана «L'aveugle et le paralitique» ср. также: Сумароков, «Слепой и Безногий»

     Слепой с хромым вступил в союз:
     «Я, брат, носить тебя берусь,
           Твоё же зренье
Давать мне будет направленье».
     И впрок пошло им единенье:
Им сообща вполне далось,
Что недоступно было врозь.

 

Небывалое наводнение

           Приезжий, полон изумленья,
      Глядел на дом и метку наводненья.
      «А, дворник! Эй, пойди сюда!
Скажи: неужто же хватила тут вода
                Чуть не до крыши?!»
                         «Куда!
Но доску шалуны сдирали иногда,
      Так я прибил её повыше».

 

Отменная вежливость

Перед преступником палач стал извиняться:
«Я плохо вешаю – я в деле новичок».
А тот: «О, полноте! Прошу вас не стесняться –
Меня казнят впервой: я тоже не знаток».

  • 1. Les fabuliste des enfans, ou Fables nouvelles pour servir à l'instruction et à l'amusement du premier age ... Par l'abbé J. Reyre ..., 1803