Паломничество Карла Великого в Иерусалим и Константинополь

Поэма относится к «Королевской жесте» и датируется второй половиной XII в. Поэма рассказывает в несколько комическом тоне о путешествии Карла Великого и двенадцати его пэров в Константинополь и Иерусалим. В столице Византии Карл встречается с местным властителем, императором Гугоном, который, как полагает французская королева, ничем не уступает Карлу (это и спровоцировало поездку последнего на Восток). Хорошо принятые Гугоном, франки вечером развлекаются похвальбой, которую подслушивает подосланный Гугоном шпион. В ней было так много оскорбительного для Гугона, что он требует утром от франков выполнения их обещаний. Явившийся Карлу ангел обещает ему Божью помощь. Свою похвальбу выполняют Оливье, Гильом Оранжский и Бернар де Бребан; и тут река выходит из берегов, затопляя дворец, что заставляет Гугона признать превосходство франков. С большим почетом, но отказавшись от даров, Карл с пэрами возвращается в Париж, привезя туда многочисленные христианские реликвии, полученные в Константинополе. Карл прощает жену, а реликвии отдает в монастырь Сен-Дени и в другие монастыри.1

Эта поэма, видимо, была в эпоху Средних веков весьма популярна, ибо сохранилось достаточно много ее иноязычных переработок. Сам же старофранцузский текст дошел лишь в одной рукописи Британского музея, которая к тому же была похищена в 1879 г. и с той поры следы ее затерялись.

Поэма эта многократно издавалась и стала предметом специальных исследований, где были глубоко изучены ее исторические истоки, атмосфера ее возникновения, ее структура и т.д. Не без основания в ней отмечаются пародийные черты.

Ученые немало спорили о времени возникновения поэмы: ее то делали современницей "Песни о Роланде", то относили к середине или даже второй половине XII в. Ясно, однако, что появление "Паломничества" тесно связано с оживлением контактов с Востоком в пору Крестовых походов. В действительности Карл никогда не посещал Востока, но легенды о таком его путешествии сложились, как полагают, достаточно рано, видимо, уже в X в. Таким образом, эта своеобразная поэма, в которой совершенно отсутствуют рыцарские эпизоды и, напротив, так много эпизодов комических и чисто буффонных, относится к ранней стадии формирования цикла, входя в наиболее древние сюжетные ядра всей "жесты".2

***

Эта небольшая поэма (всего 870 стихов) возникла, вероятно, в первой половине XII в. Ее, с одной стороны, комический, с другой — совершенно фантастический характер ставит это произведение в особое положение в эпическом наследии Франции. Формально поэма входит в так называемый «Королевский цикл», но по тону и сюжету решительно отличается от других включаемых в него обычно произведений. На русский язык до Мандельштама поэма не переводилась.

Перевод О. Э. Мандельштама
По изд.: О. Э. Мандельштам. Собрание сочинений в 2 т. М.: Художественная литература, 1990

(отрывки)

1

<VI>

Переплыли воду реки Лалис,
Едут верхами вдоль страстной земли.
Видят: древний город Ерусалим.
День был прекрасен, к привалу пришли,
В монастырь явились дары сложить
И на ночлег гордецы разошлись.

<VII>

Приготовил Карл чудные дары.
В сводчатый цветной пришел монастырь.
Там стоит алтарь: Отче наш святый,
Здесь апостолам Бог читал Псалтырь.
Здесь двенадцать кафедр еще видны,
Тринадцатый трон — пуст, заперт на ключ.
Карл туда вошел, от радости ликует,
Как увидел кафедру, к ней подошел вплотную.
Сел император чуть-чуть отдохнуть.
Двенадцать пэров кольцом стали вкруг:
Здесь еще никто сидеть не дерзнул.

<VIII>

Карл поднял голову, светел лицом.
На него взглянув, иудей вошел.
Взглянул на Карла — дрожь его берет,
Глядеть боится: слишком горд Карлон,
Чуть не споткнулся и выбежал вон.
По мраморной лестнице входит в дом,
Вошел к патриарху и речь повел:
«Идем в монастырь, готовьте купель,
Хочу креститься как можно скорей!
Вошли в монастырь двенадцать князей,
С ними тринадцатый — всех красивей:
Сам Господь Бог, как я уразумел.
Господь с дюжиной апостолов всей».
Услышал — ризу надел патриарх,
В белых стихирях клириков позвал,
Рясы, клобуки одеть приказал.
С пышным клиром к Карлу выходит сам.
Ему навстречу государь Карлон,
Снял корону и наклонил свой лоб.
Облобызались, ведут разговор.
Сказал патриарх: «Вы откуда, сир?
В мой монастырь никто не смел входить,
Разве я кого прикажу впустить».
«Сир, я зовусь Карл из Франкской земли,
Дюжину царей к себе приманил,
Бога любя, пришел в Ерусалим, —
Крест и гробницу я пришел почтить».
Патриарх ответил: «Вы, сир, храбрец, —
Сядьте на кафедру, где Бог сидел,
Карлом Великим нарекайтесь днесь».
Карл ответил: «Велик Бог пятьсот раз!
Честных реликвий нельзя ли мне дать?
Я бы их французам там показал».
Патриарх ответил: «Берите хоть горсть.
Симеона руку берите вот,
Я пошлю за Лазаря головой
И Степана-мученика дам кровь».
Карл благодарит, отвесил поклон.

<ХIII>

Французам в палатах стелют постель —
Двенадцать пэров устроились все.
Гуг-сильный велел им вина принесть.
Он силен, лукав, во зле закоснел.
В сводчатом зале в мраморном столбе
В головах у пэров Втируша сел,
В скважину за ними всю ночь глядел.
Свет от карбункула нельзя светлей,
И все было видно, как в майский день.
Гуг-король сильный уходит к жене,
А Карл и франки легли на ночлег:
Сейчас начнется бахвальство князей.

2

<XXIV>

Государь, Великий Карл, сказал:
«Моя похвальба впереди других.
Пусть выберет человека сильный король Гуг
Из всей своей челяди, чтоб был крепок и могуч,
Пусть напялит на себя две кольчуги и два закрытых шлема
И сядет на коня тонконогого, как ветер, —
И пусть король мне одолжит саблю с рукоятью золотой резьбы, —
Я порублю оба шлема, там, где ярче всего их блеск,
Пополам разобью кольчуги и шлемы с россыпью заморских камней
И седло с загривком тоже разрублю пополам.
Саблю загоню в землю и, если не выдерну сам,
Ни один человек из костей и мяса ее не вызволит вновь,
Пока не разроет землю в меру длины копья».
«Клянусь Богом, — говорит Втируша, — вы могучи и крепко сложены.
Король Гуг поступил безумно, допустив вас под свой кров.
Если я еще услышу этой ночью ваш дикий бред,
Завтра утром, чуть свет забрезжит, я вас выпровожу вон».

<XXV>

И опять говорит император: «Похваляйтесь, племянник Роланд».
Роланд отвечает: «Охотно, государь, если есть ваш приказ.
Попросите вы Гугона одолжить мне Олифант.
Я из города выйду в поле, стану посреди лугов.
Столько воздуха я выдую, такой ветер зашумит,
Что во всем этом городе — а он весьма велик —
Не останется ни ставенки, ни дверцы на петле,
Будь хоть медная литая, не в пример другим прочна,
Чтобы ветер не подхватил ее, не хлопнул одну к другой.
Я скажу: силен король Гуг, если он тогда устоит
И усов не потеряет, опалив их на огне.
А когда волчком завертится — с шеи лисий мех,
А когда совсем споткнется — горностаевый мех с плеч».
«Клянусь Богом, — говорит Втируша, — мне не нравится эта похвальба.
Король Гуг поступил как безумный, допустив его под свой кров».

<XXVI>

«Государь Оливьер, похваляйтесь», — говорит вежливый Роланд.
Князь Оливье отвечает: «Охотно, лишь бы только Карл мне разрешил».

<XXVII>

А вы, государь епископ, не хотите ль загнуть похвальбу?»
Турпин отвечает: «Конечно, если воля Карла такова.
Пусть из своих конюшен выберет завтра король
Трех скакунов наилучших, выпустить в поле гулять.
Справа за ними я буду бежать и, на полном ходу
Пока не вскочу на среднюю лошадь, двух других не коснусь.
Крупных четыре яблока я зажму в кулак, —
С руки на руку буду их перебрасывать и ловить,
Предоставив моей лошади свободу и самый быстрый ход.
Если же хоть одно яблоко выскользнет из моей руки,
Карл, государь великий, пусть плюет мне железом в глаза».
«Клянусь Богом, — говорит Втируша, — эта похвальба совсем хороша:
Не содержит ничего обидного для господина моего короля».

<XXVIII>

Говорит Вильгельм из Оранжа: «Господа, дайте мне хвастнуть.
Видите этот шар, огромнее его не бывает, —
Сколько ушло на него золота, сколько наверчено серебра!
Сдвинуть с места его бились, бывало, тридцать человек.
Ничего не могли поделать: такая тяжелая кладь.
Подыму его рано утром одной рукой,
А потом его выкачу на середину дворца
И в стене сделаю пробоину в сорок локтей».
«Клянусь Богом, — говорит Втируша, — вам верить нельзя.
Король Гуг поступит безумно, отказавшись вас испытать.
Раньше, чем вы обуетесь, утром ему шепну».

<ХХIХ>

И еще говорит император: «Пусть хорохорится Ожье,
Князь из Данемарка, мастер трудных дел».
«Хорошо, — сказал храбрый, — я вашу службу несу.
Этот могучий свод колонны поддерживает весь дворец.
Нынче утром он так забавно вертелся вместе с дворцом.
Завтра он будет трещать в моих могучих руках.

Затрещит столб могучий, упадет навзничь,
Зашатается дворец, вместе с ним рухнет.
Подвернутся людишки — им несдобровать.
Король Гугон будет глуп, если не спрячется в угол».
«Клянусь Богом, — говорит Втируша, — этот человек объелся белены.
Да не допустит Господь исполненья такой похвальбы!»

<ХХХ>

Говорит император: «Князь Наймон, похвалитесь как следует».
«Хорошо, — отвечает храбрый. — Я мастью сед.
Пусть мне подаст Гугон свою кольчугу темной меди.
Завтра, как получу, сейчас же ее одену:
Я так отряхнусь и сзади и спереди,
Что, будь эта кольчуга из белой иль черной меди,
Все равно, — как солома, разлезутся ее петли».
«Клянусь Богом, — сказал Втируша, — вы стары и седы,
Шерсть ваша белая, а мышцы для победы».

<XXXI>

Император сказал: «Беранжер, вам тоже нужно хвастнуть».
«Если на то ваша воля, — Беранжер отвечает, — пусть.
Король может собрать сабли всех своих рыцарей в горсть.
По самое горло из золота в глубокую землю врыть,
Чтоб в небо глядели щетиною одни лезвия вверх.
На верхний пролет башни я подымусь пеш
И прямо на их сабли с высоты налечу, как смерч.
Рукояти погнутся, сабли рассыпятся вдребезги, в сор,
Друг друга изрубят сабли, клинок зазубрит клинок.
Ни одна меня не поранит, я встану свеж и здоров:
Ни царапины, ни раны,не увидите ничего!»
«Клянусь Богом, — говорит Втируша, — человек объелся белены.
Если правду говорить, как железо, его плоть закалена».

<ХХХII>

Император: «Теперь похваляйтесь, Бернардс».
Князь отвечает: «Охотно, если есть на то ваш приказ.
Слышите этой обширной воды в берегах шум?

Завтра ее до капли выплесну из берегов,
Выведу на луговины у вас у всех на глазах,
Затоплю все подвалы, сколько их в городе есть.
Вымочу людей Гугона, пополощу их в воде,
На самую высокую башню самого заставлю влезть.
Он не раньше сползет на землю, чем я скажу ему: «слезь».
«Клянусь Богом, — говорит Втируша, — этот человек одержим.
Король Гуг поступил безумно, сделав его гостем своим».

<XXXIII>

Князь Бертран говорит: «Пусть хвалится мой дядя».
Эрно из Жиронды сказал: «Я готов Святой Троицы ради.
Пусть возьмет король Гуг свинца четыре клади,
Вольет в один котел, растопит и расплавит.
Глубокое корыто велит поставить на пол,
Наполнит до краев свинцовой жидкой лавой.
До девятого часа в нем я просижу, как сяду.
Когда, покрывшись коркой, затвердеет свинец,
Хорошенько осядет, я выйду из сплава
И свинец разломаю как ни в чем не бывало.
Не прилипнет ко мне на Божию коровку ни осколка сплава».
«Вот это похвальба! — говорит Втируша. —
Никогда не слыхал о таких толстокожих —
Если он не врет, у него железная кожа».

<XXXIV>

Говорит император: «Похваляйтесь теперь вы, сударь Аймер».
Аймер отвечает: «Охотно, если есть на то ваш приказ.
Есть у меня шапочка алеманского шитья,
Подбитая мехом заморской рыбы большой.
Когда я нахлобучу эту шапочку на свой лоб
И Гуг, проголодавшись, обедать сядет за стол,
Я съем всю его рыбу и светлый выпью кларет.
А потом размахнусь сзади и тресну его по голове,
Так тресну, что от боли он полезет под стол.
Тогда я вырву бороды и выщиплю всем усы».
«Клянусь Богом, — сказал Втируша, — этот человек сошел с ума,
Король Гуг поступил как безумный, допустив его под свой кров».

<XXXV>

«Сударь Бертран, похваляйтесь», — император говорит.
Князь отвечает: «Охотно, приятно вам послужить.
Принесите мне завтра утром два хороших крепких щита.
Я выйду за город, в поле на старинный взберусь холм.
Там щиты я столкну вместе, в воздухе их потрясу,
Высоко их вверх подброшу, подыму такой громкий вопль,
Что во всей окружной местности на четыре лье кругом
Все олени испугаются, разбегутся серны в лесах,
Не останется нигде ни косули, ни лисицы, ни дикой козы».
«Клянусь Богом, — говорит Втируша, — мне не нравится эта похвальба.
Это может не на шутку огорчить моего короля».

<XXXVI>

«Похваляйтесь, сударь Герин», — говорит император Карл.
Князь отвечает: «Охотно. Завтра на людях
Принесите мне крепкое, годное к метанью копье.
Пусть будет большое и неуклюжее, под стать разве мужичью.
Древко длиной с яблоню, железный наконечник в сажень.
На верхушке этой башни, на этот мраморный столб
Положите две денежки, два динария, один на один.
Я же выйду за город, в поле, отмерю половину лье.
Вот тогда глядите в оба: увидите, как я метну копье.
На прицел возьму башню, одну денежку собью
Так нежно и осторожно, что другая не зазвенит.
Так легко побегу обратно, так стремительно побегу,
Что бегом добежать успею на каменный этот порог
И копье перехвачу рукою, прежде чем коснется земли».
«Клянусь Богом, — говорит Втируша, — эта похвальба стоит трех других.
Ничего в ней нет постыдного для господина моего короля».

<XXXVII>

Когда князья нахорохорились и заснули крепким сном,
Тихонько вышел из комнаты Втируша, что слышал все.

Подошел к дверям той комнаты, где спал король Гуг,
Скользнул в дверь полуоткрытую, в головах постели стал.
Император проснулся, волнуется, хочет новости узнать:
«Ну как, что французы делают? И Карл, что с лица горд?
Как промеж собой разговаривают и долго ль будут гостить?»
«Ей-Богу, — говорит Втируша, — об этом они ни гугу.
Всю ночь насмехались над вами, оскорбляли вас всю ночь».
И похвальбы ему передал так, как он их запомнить мог.
Гуг-король его выслушал, от печали потемнел.

<XXXVIII сокр.>

«Клянусь Богом, — восклицает он, — король Карл совсем одурел,
Когда слова шалые про меня говорил.
А я вчера в палату каменную пустил их ночевать!
Если завтра же не распутают похвальбы, что ночью сплели,
Я снесу им всем головы мечом-колдуном!»

 

 

Переплыли воду реки Лалис... — Здесь и далее Мандельштам не совсем точен: начало лессы отсутствует, опущено название вымышленной реки Флум, которое принято за слово «река» (такое значение зафиксировано в словарях, но в поэме превращено в топоним), рекой же в переводе сделан Лалис (город Лаодицея в Малой Азии).

Симеон — видимо, один из трех почитаемых церковью Симеонов Столпников.

Степан — святой Стефан, первый христианский великомученик, забитый камнями в Иерусалиме.

...отвесил поклон. — Далее в переводе большой пропуск.

Гуг-силъный (или Гугон) — вымышленный император Константинополя.

Втируша. — Так Мандельштам переводит старофранцузское слово «es-cut» — «шпион», «соглядатай».

...И усов не потеряет... — В оригинале речь идет о бороде.

...пусть плюет мне железом в глаза. — В оригинале сказано проще: «пусть мне выколет глаза».

Вильгельм из Оранжа — граф Гильом Оранжский, герой большого числа поэм.

Ожье — популярный эпический герой, центральный персонаж нескольких поэм. Согласно эпической традиции, он много враждовал с Карлом, но нередко приходил ему на помощь и сопровождал его в походах.

Бернардс — Бернард Брабантский, брат Гильома Оранжского, популярный эпический герой.

Бертран — сын Бернарда Брабантского, любимый племянник Гильома Оранжского.

Эрно из Жиронды — брат Бернарда и Гильома.

Аймер — младший из семи братьев (Эрно, Гильом, Бернард и др.).

...алеманского шитья — то есть изготовленного в немецких землях.

Герин — один из двенадцати пэров Карла, упоминаемый и в «Песни о Роланде».

***

Отрывки: "Габы" (т.е необычные пари) двенадцати пэров

Перевод Марины Лущенко

"Габ" Карла Великого

 

Et dist lor Charlemaignes: 'bien dei avant gaber.
li reis Hugue li Forz nen ad nul bacheler
de tote sa maisniee, tant seit forz et membrez,
s'ait vestut dous halbers et dous helmes fermez,
si seit sor un destrier corant et sojornet,
li reis me prest s'espee al pom d'or adobet,
si ferrai sor les helmes ou il ierent plus cler,
trencherai les halbers et les helmes gemez,
le feltre avoec la sele del destrier sojornet.
le brant ferrai en terre: se jo le lais aler,
ja nen iert mais retraiz par nul home charnel
tresqu'il seit pleine hanste de terre desterrez.'
" par Deu ", co dist 1'escolte, 'forz estes et membrez
que fols fist li reis Hugue, quant vos prestat ostel!
se anuit mais vos oi de folie parler,
al matin parsom l'albe vos ferai congeer.'

Карл сказал: "У меня право делать габ первым.
Пусть король Уг Сильный выберет юношу
Из своего дома, сильного и статного.
Пусть он оденет две кольчуги и два шлема
И сядет на доброго скакуна;
Пусть король одолжит мне меч с золотым набалдашником.
Я ударю по шлемам по самому слабому месту.
Я разрублю кольчуги и драгоценные шлемы
И войлок седла на хорошем коне.
Что до меча, я вонзю его в землю,
И если я отпущу его, никогда человек не вытащит его,
Не выкопав землю на глубину (равную) лесу копий".
"Мой Бог", сказал шпион, "вы сильны и статны.
Какую глупость сделал король Уг, приютив вас!
Если я услышу, что вы еще сегодня говорите такие глупости,
завтра на рассвете я прогоню вас".

"Габ" Роланда

 

Et dist li emperere: 'gabez, bels nies Rollanz !'
'volentiers', dist il, 'sire, tot al vostre comant.
dites al rei Hugon, quem prest son olifant,
puis si m'en irai jo la defers en cel plain.
tant pariert forz m'aleine et li venz si bruianz
qu'en tote la citet, qui si est ample et granz,
n'i remandrat ja porte ne postiz en estant,
de cuivre ne d'acier, tant seit forz ne pesanz,
l'uns ne fierget a l'altre par le vent qu'iert bruianz.
molt iert forz li reis Hugue, s'il se met en avant,
ne perdet de la barbe les gernons en bruslant
et les granz pels de martre qu'at al col en tornant,
le pelicon d'ermine del dos en reversant.
'par Deu', co dist l'escolte, 'ci at mal gabement!
que fols fist li reis Hugue, qu'il herberjat tel gent.'

Император сказал: "Делайте габ, племянник Роланд".
"Охотно", ответил тот, "сир, я к вашим услугам.
Скажите королю Угу одолжить мне его рог.
Я уйду за город на равнину.
Я так сильно дуну в рог; дыхание будет столь сильным,
Что во всем городе, таком широком и большом,
Не останется стоять ни двери, на тайной двери,
Будь она из кожи или стали, сильна или тяжела:
Одна (дверь) будет бить другую, таким сильным будет мое дыхание.
И он должен быть очень сильным, король Уг,
чтобы выйти, не подпалив волосы своей бороды
И не потеряв, крутясь вокруг себя, куньи меха,
И, опрокидываясь, горностаевую шубу с шеи".
"Клянусь Богом", сказал шпион, "это плохая шутка!
Какую глупость сделал король Уг, приютив таких людей!"

"Габ" архиепископа Турпена

 

'Et vos, sire arcevesques, gaberez vos od nos ?
'oil', co dist Turpins, 'par le comant Charlon.
treis des meillors destriers qui en sa citet sont
pregnet li reis demain, si'n facet faire un cors
la defors en eel plain: quant mielz s'eslaisseront,
jo i vendrai sor destre corant par tel vigor
que me serrai el tierz et si larrai les dous;
et tendrai quatre pomes molt grosses en mon poign,
sis irai estruant et jetant contremont,
et larrai les destriers aler a lor bandon:
se pome m'en eschapet ne altre en chiet del poign,
Charlemaignes, mis sire, me criet les oelz del front!
"par Deu', co dist 1'escolte, 'cist gas est bels et bons:
n'i at hontage nul vers le rei, mon seignor.'

А вы, архиепископ, сделаете ли вы габ с нами?"
"Да", сказал Турпен, "если прикажет Карл.
Трех лучших коней, какие есть к городе,
Пусть возьмет завтра король, выведет их
За город, на равнину: когда они помчаться,
Я появлюсь справа, бежа так быстро,
Что сяду на третьего, не дотронувшись до других двух.
У меня будет четыре больших яблока в руке.
Я отпущу их и подброшу в воздух
И позволю коням мчаться по их воле:
Если хоть одно яблоко выскользнет или другое упадет с руки,
пусть Карл, мой господин, выцарапает мне глаза из головы".
"Клянусь Богом!" сказал шпион, "это хорошая шутка!
В ней нет ничего позорного для моего короля".

"Габ" Гийома Оранжского

 

Dist Guillelmes d'Orenge: 'seignor, or gaberai.
veez cele pelote! one graignor ne vi mais:
entre or fin et argent guardez con bien i at!
mainte feiz i out mis trente homes en essai,
ne la pourent miier; tant fut pesanz li fais !
a une sole main par matin la prendrai,
puis la larrai aler tresparmi eel palais:
mats de quarante teises del mur en abatrai.'
'par Deu', co dist l'escolte, 'ja ne vos en crerrai!
trestoz seit fel li reis, s'essaier ne vos fait!
ainz ke seiez chalciez. le matin li dirai.'

Гийом Оранжский сказал: "Господа. Теперь я делаю габ.
Вы видите этот меч. Я никогда не видел большего.
Взгляните, сколько на нем золота и серебра!
Много раз к нему ставили тридцать людей,
И они не смогли его сдвинуть: столь тяжел груз!
Одной рукой завтра я подниму меч,
Потом я пущу его кататься по этому дворцу
И им снесу больше сорока туазов стены".
"Клянусь Богом!" сказал шпион, "никогда я вам не поверю!
Король будет плох, если не даст вам попытаться!
Вы еще не оденетесь, как завтра утром я расскажу обо всем королю!"

"Габ" Ожье Датчанина

 

Et dist li emperere: 'or gaberat Ogiers,
li dus de Danemarche, quis poet tant travaillier.'
'volentiers', dist li her, 'tot al vostre congiet.
veez vos cele estache qui le palais soztient,
que hui matin veistes si menut torneier ?
demain la me verrez par vertut embracier:
nen iert tant forz l'estache, ne l'estoecet brisier
et le palais verser vers terre et trebuchier;
qui la iert conseuz, ja guarantiz nen iert.
molt iert fols li reis Hugue, s'il ne se vait mucier.'
'par Deu', co dist l'escolte, 'cist hoem est enragiez !
onques Deus ne vos domst eel gap a comencier !
que fols Bst li reis Hugue qui vos at herbergiet.'

Сказал император: "Теперь очередь Ожье,
Герцога Датского, способного на столько подвигов".
"Охотно", говорит барон, " как вам угодно.
Вы видите этот столб, поддерживающий дворец,
Вокруг которого, вы видели утром, крутилась зала?
Завтра, вы увидите, как я его сильно охвачу:
Не столь прочен столб, чтобы не сломаться.
Вы увидите, как задрожит и рухнет дворец;
Кто будет задет этим, наверняка умрет.
Будет дураком король Уг, если не спрячеться".
"Клянусь Богом", сказал шпион, "этот человек гневен.
Пусть Бог не позволит вам сделать этот габ.
Какую глупость сдалал король Уг, приютив вас!"

"Габ" герцога Нэма

 

Et dist li emperere: 'gabez, Naimes li dus !'
'volentiers', dist li her qu'at tot le peil chenut.
'dites al rei Hugon, quern prest son halberc brun.
demain, quant jo 1'avrai endosset et vestut...
le me verrez escorre par force a tel vertut,
n'iert tant forz li halbers d'acier ne blanc ne brun,
que n'en chieent les mailles ensement con festuz.'
'par Deu', co dist 1'escolte, 'vielz estes et chenuz !
tot avez le peil blanc, molt avez les ners durs.'

Император сказал: "Делайте габ, герцог Нэм!"
"Охотно", сказал герцог, "у меня седые волосы.
Скажите королю Угу, чтобы он мне одолжил кольчугу.
Завтра, когда я надену ее,
Вы увидите, что я встряхну ее так сильно,
Что нет стальной кольчугу, столь крепкой, белой или темной,
чтобы колечки не рассыпались, как соломинки".
"Клянусь Богом", сказал шпион, "вы стары и седы!
У вас бел волос, но тверды нервы".

"Габ" Беранже

 

Et dist li emperere: 'gabez, danz Berengiers !'
'volentiers', dist li coens, 'quant vos le m'otreiez.
pregnet li reis espees de toz ses chevaliers,
facet les enterrer entresqu'as helz d'or mier,
que les pointes en seient contremont vers le ciel!
en la plus halte tor m'en monterai a piet
et puis sor les espees m'en larrai derochier:
la verrez branz croissir et espees brisier,
1'un acier depecier a 1'altre et entroschier.
ja ne troverez une qui m'ait en charn tochiet
ne le cuir entamet ne en parfont plaiet.'
'par Deu', co dist 1'escolte, 'cist hoem est enragiez.
se il cel gap demostret, de fer est o d'acier.'

Император сказал: "Делайте габ, Беранже".
"Охотно", сказал граф, "раз вы позволяете.
Пусть король заберет мечи у всех своих рыцарей,
Прикажет закопать их по эфесы из чистого золота,
И пусть их острия будут указывать на небо!
Я поднимусь на самую высокую башню
И потом прыгну на мечи.
Вы увидите, как треснут лезвия и сломаются мечи,
Как одна сталь зазубрит другую и развалится.
Но вы не увидите ни одного меча,
который бы меня коснулся, затронул кожу или тяжело ранил".
"Клянусь Богом!" сказал шпион, "этот человек безумен.
Если он покажет этот габ, он либо из железа либо из стали".

"Габ" Бернара

 

Et dist li emperere: 'sire Bernarz, gabez !'
'volentiers', dist li coens, 'quant vos le comandez.
veistes la grant eve qui si bruit a eel guet ?
demain la ferai tote eissir de son chenel,
espandre par cez chans, que vos tuit le verrez,
toz les celiers emplir qui sont en la citet,
la gent le rei Hugon et moillier et guaer,
en la plus halte tor lui meisme monter:
ja n'en descendrat mais, si l'avrai comandet.'
'par Deu', co dist 1'escolte, 'cist hoem est forsenez !
que fols fist li reis Hugue qui vos prestat ostel.
le matin parsom 1'albe serez tuit congeet'.

Сказал император: "Бернар, делайте габ".
"Охотно", ответил граф, "раз вы приказываете.
Вы видели сколько воды шумно течет в этой реке?
Завтра я выведу всю ее из русла,
Разолью по полям, которые вы видите,
И наполню ей все подвалы в этом городе.
Я заставлю людей короля Уга промокнуть и ходить в воде,
а самого короля залезть на самую высокую башню.
И он оттуда слезет, только когда я прикажу".
"Клянусь Богом!" сказал шпион, "этот человек безумен.
Глуп был король Уг, приютив вас.
Завтра утром вы все будете прогнаны".

"Габ" Эрналя де Жиронда

 

Et dist li coens Bertrans: "or gaberat mis oncles.'
'volentiers, par ma feit!' dist Ernalz de Gironde.
'or pregnet li reis Hugue de plom quatre granz somes,
sis facet en chaldieres totes ensemble fondre,
et pregnet une cuve qui seit grande et parfonde,
si la facet raser de si que as espondes;
puis me serrai enmi tresqu'a la basse none:
quant li plons iert toz pris et rassises les ondes,
com' il iert bien serez, done me verrez escorre
et le plom departir et desor mei desrompre:
n'en i remandrat ja pesant une eschaloigne.'
'ci at merveillos gap', ico at dit l'escolte.
'one de si dure charn n'oi parler sor home;
de fer est o d'acier, se il cest gap demostret.'

Граф Бертран сказал: "Сейчас сделает габ мой дядя".
"Охотно, клянусь!" сказал Эрналь де Жиронд.
"Пусть король Уг возьмет четыре свинцовых заряда,
прикажет расплавить их все в котлах;
пусть он возьмет большой и глубокий чан;
прикажет наполнит его до краев.
Я усядусь там до конца девятого часа:
Когда свинец полностью застынет и затвердеют волны,
Когда он затвердеет, вы увидите, как я встряхнусь,
Разорву свинец и сломаю его над собой:
От него не останется и веса луковицы".
"Вот хороший габ!" сказал шпион.
"Я никогда не слышал о столь твердой коже у человека;
он из железа или стали, если сделает этот габ".

"Габ" Аймери

 

Co dist li emperere: 'gabez, sire Aimers !'
'volentiers', dist li coens, 'quant vos le comandez.
encore ai un chapel d'Alemande engolet,
d'un grant peisson marage, qui fut faiz oltre mer;
quant 1'avrai en mon chief vestut et afublet,
demain quant li reis Hugue serrat a son disner,
mangerai son peisson et bevrai son claret;
puis vendrai par detres, donrai li un colp tel
que devant sor sa table le ferai encliner.
la verrez barbes traire et gernons si peler!'
'par Deu', co dist 1'escolte, 'cist hoem est forsenez !
que fols fist li reis Hugue qui vos prestat ostel.

"Делайте габ, Аймери", сказал император.
"Охотно", ответил граф, "раз вы приказываете.
У меня есть алабандская шляпа,
Из шкуры большой морской рыбы, сделанная за морем;
Когда я одену и поправлю ее на голове,
Завтра, когда король Уг сядет ужинать,
Я съем его рыбу и выпью его вино.
Затем я подойду сзади и так ударю его,
Что заставлю его склониться к столу.
Вы увидите, как я вырву его бороду и усы".
"Клянусь Богом!" сказал шпион, "этот человек одержим!
Король Уг был глуп, приютив вас".

"Габ" Бертрана

 

'Gabez, sire Bertrans !' li emperere ad dit.
"volentiers ", dist li coens, 'tot al vostre plaisir.
dous escuz forz et reiz m'empruntez le matin,
puis m'en irai la fors ensom eel pui antif:
las me verrez ensemble par tel vertut ferir
et voler contremont, si m'escrierai si
que en quatre loees environ le pais
ne remandrat en bois cers ne dains a foir,
nule bisse salvage ne chevroels ne golpilz.'
'par Deu', co dist l'escolte, 'mal gabement at ci!
quant le savrat li reis, grains en iert et marriz.'

"Делайте габ, Бертран", сказал император.
"Охотно", сказал граф, "раз вам угодно.
Одолжите у короля, завтра утром, два прочных щита;
Я пойду за город, на вершину древнего холма.
Там вы увидите, как я так сильно сшибу щиты,
Что они разлетятся по горе; и я крикну так громко,
Что на четыре лье в округе
В лесах не останется неубежавшего оленя,
Ни дикой лани, ни косули, ни лисы".
"Клянусь Богом", сказал шпион, "плохой габ!
Когда ее узнает король он будет грустен и недоволен".

"Габ" Герина

 

"Gabez, sire Gerins !' dist 1'emperere Charles.
'volentiers', dist li coens, 'demain, veant les altres,
un espiet fort et reit m'aportez en la place,
qui granz seit e pesanz, uns vilains i ait charge,
la hanste de pomier, de fer i ait une aine;
ensomet cele tor, sor cel piler de marbre,
me colchiez dous deniers, que li uns seit sor 1'altre;
puis m'en eistrai ensus demie liue large
si me verrez lancier, se vos en prenez guarde,
tresqu'al piet de la tor, et l'un denier abatre
si soef et serit, ja nes movrat li altre.
puis serai si legiers et isnels et aates
que m'en vendrai corant parmi 1'uis de la sale,
et reprendrai 1'espiet, ainz qu'a terre s'abaisset.'
'par Deu', codist l'escolte, 'cist gas valt treis des altres!
vers mon seignor le rei n'i at giens de hontage.'

"Делайте габ, Герин", сказал император Карл.
"Охотно", сказал граф. "Завтра в присутствии Уга
пусть мне принесут прочную и прямую стрелу.
Пусть она будет такой большой и тяжелой, что не под силу виллану.
Пусть древко будет из яблони, а железо длиной в локоть.
На вершине этой башни, на этот мраморный столб,
положите два денье, один над другим;
я выйду из города и отойду на расстояние половины лье.
Вы увидите, если будете осторожны,
как я брошу стрелу до подножия башни и собью один денье
Так легко, что другое и не двинется.
Затем я буду так легок, быстр и ловок,
Что я пробегу через зал и схвачу стрелу до того, как она коснется земли".
"Клянусь Богом", сказал шпион, "этот габ стоит трех других.
В нем нет ничего позорного для моего короля".

Quant li conte ont gabet, si se sont endormit.
l'escolte ist de la chambre, qui trestot at oit,
vint a 1'uis de la chambre ou li reis Hugue gist,
entrovert 1'at trovet, si'n est venuz al lit.
1'emperere le vit, hastivement li dist
'di, va ! que font Franceis et Charles al fier vis ?
oistes les parler s'il remandront a mi ?'
'par Deu', co dist 1'escolte, 'one ne lor en sovint;
assez vos ont anuit gabet et escharnit.'
toz les gas li contat, quant que il en oit.
quant 1'entent li reis Hugue. grains en fut et marriz.
'par ma feit!' dist li reis, 'Charles at fait folie,
quant il gabat de mei par si grant legerie.
herberjai les erseir en mes chambres perrines.
se ne sont aemplit li gab si come il distrent,
trencherai lor les testes od m'espee forbie.'

Когда графы закончили делать габы, они уснули.
Шпион, слышавший все, вышел из залы.
Он дошел до двери комнаты, где спал король Уг.
Он нашел дверь полуоткрытой
и подошел к кровати.
Король увидел его и сразу же спросил:
"Скажи, что делают французы и гордоликим Карл?
Не слышал ли ты, что они остаются у меня?"
"Клянусь Богом!" сказал шпион, "они не думали об этом.
Они сегодня вечером делали габы и смеялись над вами".
Он рассказал королю все габы, так как он их слышал.
Услышав это, король Уг стал печален и огорчен.
"Клянусь!", сказал король, "Карл сглупил,
Смеясь надо мной так легкомысленно.
Вчера вечером я их разместил в каменных комнатах.
Если они не выполнят свои габы, как они обещали,
Я отсеку им головы моим блестящим мечом".

  • 1. Михайлов А. Д. Французский героический эпос. Вопросы поэтики и стилистики. Приложение
  • 2. Михайлов А. Д. Французский героический эпос. Вопросы поэтики и стилистики.— М.: «Наследие», 1995. Глава первая. Процессы эпической циклизации
(На сенсорных экранах страницы можно листать)