Песнь о предательстве Гвенона
Рукопись латинской «Песни о предательстве Гвенона» (Carmen de Prodicione Guenonis) находится в Британском музее; она восходит к XV в. Этот текст был известен Вильгельму Гримму (издание немецкого текста «Песни о Роланде», 1838 г.). Критическое издание дал Гастон Парис.1 Французский исследователь полагал, что «Песня о предательстве Гвенона» была написана в первой половине XII в., — судя по стилю и версификации. Он подчеркнул, что ее прототипом являлся некий неизвестный нам старофранцузский текст «Песни о Роланде». Однако в настоящее время романские филологи считают, что анонимная латинская песня о Гвеноне возникла во Франции лишь на рубеже XII—XIII вв. и представляет сокращение французского текста сообразно манерным правилам латинской риторики, унаследованным от IV—V вв.2
Отсюда следует, что эта переделка интересна как еще один пример прямого влияния песен жонглеров на ученую поэзию. В переводе «Песни о предательстве Гвенона» собственные имена вполне последовательно даются в латинских формах (Гвенон, Оливер), а не в современных французских, как в переводе «Песни о Роланде» (Ганелон, Оливье).
Перевод с лат. Ю. Б. Корнеева и Г. А. Стратановского3
По изд.: Песнь о Роланде. Старофранцузский героический эпос. — М., Л.: Наука, 1964
Начинается песнь о Ронсевальской битве
1 Ныне продажность Гвенона клянем в песнопенье законно:
Жадный к дарам и деньгам, галлов он продал врагам.
Начнем о походе.
Щит королевства был Карл, надежный оплот благочестья.
Свято законы он чтил, гневно злодейство карал.
5 Был он обличьем прекрасен, отважен, высокого рода,
В помыслах благочестив, счастлив, и чтим, и могуч.
Не уставала молва величать его и славословить
Славе, нетленной вовек, славных деяний его.
Пусть та молва королю наивысшею славою будет:
10 Выше престолов молва, слава же — выше молвы.
Гордым испанцам грозя, вступил он в их королевство,
Чтобы с дружиной своей после покинуть его.
Стран и владык сокрушитель король сокрушал до крушенья
Замки, дома, племена — силой, огнем и мечом.
15 Стал он владыкой владык к скончанию года седьмого,
С многою ратью своей много невзгод претерпев.
Недругов Карл победил, с дружиной ворвался в Моринду,
То ль ее хитростью взяв, то ли оружьем сломив:
Городом он овладел, когда отступить собирался,
20 Ибо стремился король вновь в королевство свое.
В гневе Роланд подошел к самодержцу и так ему молвил:
«Не соизволишь ли ты волю свою изменить?
Что ж ты бездействуешь там, где действовать надо немедля?
Разве уже захватить ты Сарагосу успел?
25 Властвует в ней и царит король нечестивый Марсилий,
Что презирает закон и беззаконье чинит.
Разве не стоит он гибели, если при нем погибают
Мир и закон, но цветут ложь, лихоимство, обман?
Так посылай же посла, соизволь передать свою волю:
30 Пусть королевство отдаст Карлу Марсилий-король.
Иль королю перешли послание через посланца
И посоветуй ему в распрю с тобой не вступать».
Краткую грамоту Карл составил за краткое время.
Кратким быть должно в речах там, где суть дела кратка.
35 «Мне королевство отдай. Коль скажешь: „Отдам", — уцелеешь.
Скажешь, что не отдаешь, — Карл уничтожит тебя.
Ты превратишься в ничтожество... Нет, и теперь ты ничтожен! —
В нечто, что меньше стократ, нежели даже ничто».
Карл по совету Роланда Гвенону ту грамоту отдал,
40 С нею посланцем к врагу ехать ему повелел.
Дан был Роландом совет не по злобе, а лишь из приязни,
Но неприязнь усмотрел в знаке приязни злодей.
Стал он Роланду грозить, громоздя на угрозу угрозу
И угрожая ему грозною местью своей.
45 Ярость в Роланде он будит своей угрожающей бранью.
В сердце роландовом гнев забушевал, как гроза.
Хоть и грозно грозил отомстить за обиду посланец,
Дал бы оружьем Роланд этим угрозам отпор,
Но увещаниям, просьбам и властным словам властелина
50 Ярость, свирепость и гнев в нем удалось укротить.
Ехать посланец готов с посланьем, что Карл приготовил,
Злость побуждает его выполнить карлов приказ.
Видит Гвенон, что по виду он сходен, как видно, с безумцем,
Ибо безумен злодей, злость не умеющий скрыть.
55 Гнев, и безмерная злоба, и зависть, и ярость слепая
Бременем тяжким ему сердце и ум бременят.
Злоба велит ему ехать, а мудрость твердит: «Оставайся!»,
Но не умеет Гвенон злобою мудрость смирять.
Злоба на приступ идет, отступает пред злобою мудрость:
60 Силы у мудрости нет натиск ее отразить.
Тут, обратясь к королю за посланьем его королевским,
Так обратился Гвенон: «Пусть мне посланье вручат».
Краткое взял он посланье, и краткому внял наставленью,
И приготовился в путь, править посольство готов.
65 Наспех собрался Гвенон — королевская грамота спешна.
Спутником будет в пути только отвага ему.
- Карловой власти покорен, владенья, подвластные Карлу,
Он покидает, стремясь в те, где не властвует Карл.
Вот он уже, заблудясь, по Сирийской пустыне блуждает,
70 Ибо не разум его, а заблужденье ведет.
Гонят его заблужденье и страх по дорогам и тропам.
Он иль не помнит себя, или от страха бежит.
Замки сирийские видя, страшится он козней сирийцев,
Ибо все страшно ему, все возбуждает в нем страх.
75 Вот уже город Марсилия он в отдаленье завидел,
Хочет подъехать, но страх путь преграждает ему.
Был он в опасности прежде и ныне повсюду опасность,
Лишь из далекой она близкою стала теперь.
Снова он страха исполнился, страхи его обновились.
80 Страшно Гвенону, и вновь все устрашает его.
Страшны и город ему, и то, что он в городе видит.
Ищет он входа туда, но не дерзает войти.
Дерзостен нравом Гвенон, но не дерзость его побуждает.
Доблесть, отвага и честь — вот чем Гвенон побужден.
85 Входа немедля достичь он решается без промедленья,
Ибо страшнее, чем смерть, мысль об уходе ему.
Входит в ворота Гвенон, в чертоги Марсилья вступает,
Ищет везде короля, рыщет и взад и вперед,
Видит его, наконец, в тени под тенистой сосною,
90 Все затенившей вокруг хвоей зеленой своей.
Тут же, ошую владыки, супруга его восседает.
Трон с ним делила она и Брамимундой звалась.
Блещет светлей королева блистанья блестящего Феба,
Ибо венчают ее юность, величье, венец.
95 Прелестью все в ней полно... Но нет, восхваленья неполны,
Коль не дополню я их и не скажу — «дополна».
В пурпур роскошных одежд одета супруга Марсилья.
Красит одежда ее, красит одежду она.
Обнял супругу король, королева лобзает супруга.
100 Сладки объятия им, слаще лобзанье вдвойне.
Двадцать других королей Марсилью с супругою служат.
Видя все это, Гвенон видом таким поражен.
Перед собой десять раз по две тысячи мавров он видит.
Вид этих тысяч ему тысячу страхов внушил.
105 Диву дается Гвенон удивленья достойному виду
И, удивляясь в душе, быстро идет к королю;
Здравья желает тому, кому не желает здоровья;
Здравья ему пожелав, держит предерзкую речь:
«Почесть такая к чему, если ты не достоин почета?
Должен король не такой быть в королевстве таком.
Ты ведь бесчестен во всем и бесчестьем везде обесчещен.
Даже бесчестный злодей честным тебя не сочтет.
Вот тебе Карла веленье: отдай все владения Карлу.
Если откажешь — умрешь, но все равно их отдашь.
115 Знай: ни отвага твоя, ни знатность, ни замки, ни войско
Край твой не смогут, король, от разоренья спасти.
Крепости, замки, жилища сметя, разорив и разрушив,
Многих с тобою наш Карл многим мученьям предаст.
Может ли в мире найтись воитель, могучий настолько,
120 Чтобы он мог победить Карла и войско его?
Меж королей не один владычеству Карла подвластен.
Грады, края, короли данью обложены им.
Он с королями своими в твое королевство нагрянет,
Вместе с собой приведет тысячи тысяч бойцов.
125 С трона он свергнет тебя, истребит, уничтожит и выжжет
Грады и граждан твоих голодом, силой, огнем.
Коль не попросишь пощады, то будет и Карл беспощаден.
Не пощадит он тебя, раз ты других не щадил.
В силах за краткое время наш Карл укротить твою силу.
130 Если не веришь ты мне, краткой сей грамоте верь.
Вскрой же посланье, прочти, перечти и, закончив прочтенье,
Сделай, как сказано в нем, чтоб не накликать беды».
Смотрит в посланье король и, смотря в него, смерти страшится,
Хоть и дивится, что смерть может его устрашить.
135 Гнев обратив на посла, король рассудил, что Гвенона
Нужно на суд отвести и, осудив, умертвить.
Меч свой, вверясь мечу, по-звериному стиснул посланец
И устремился, как зверь, зверю за зверство воздать.
Но ни звериною силой, ни бранным пугающим кличем —
140 Только своей красотой был он от смерти спасен,
Ибо прельстил Брамимунду посланец обличьем прелестным.
Мужа смягчила она, этой красой смягчена.
Так она молвит Марсилию: «Смелых за смелость не судят.
Галл же воистину смел, коль защищаться посмел».
145 Молвит Марсилий посланцу: «Когда бы ты дорог был Карлу,
Он бы тебя никогда в землю мою не послал.
Уж не Роланд ли виною тому, что послом ты назначен?
Сколько казны золотой дали тебе за труды?».
К галлу король приближается, сблизиться с ним он желает;
150 Чтобы его ободрить, ласково с ним говорит;
Чтобы его подкупить, без счета и удержу сыплет
Золото — в руку ему, в уши — и лесть и хвалу.
Дарит подарки Гвенону, дары обещает умножить,
В звере, взалкавшем отмстить, зверскую алчность будя.
Дал, расставаясь с посланцем, ему он немало подарков —
Много коней и одежд, много казны золотой.
Был он и лют и надменен, а стал благосклонен и кроток;
Прежде посланцу грозил, ныне угрозы забыл.
Многие милости множит Марсилий, Гвенона лаская,
160 Но вожделеет вдвойне множества новых Гвенон.
Лесть короля или зависть, дары или низкая алчность
Стойкость сломили посла: долгу он месть предпочел.
Клятвопреступник поклялся Марсилию клятвой преступной
Волю его исполнять, стать добровольно слугой.
165 О развращенность! О зависть! О лживость! О низкая алчность!
О, как соблазнам легко было посла соблазнить!
Нехристя учит изменник обманом измену содеять,
Но, уча обмануть, мавра не вводит в обман.
Диву даешься, как он дерзнул на подобную дерзость,
170 Ибо она столь дерзка, что самых дерзких дивит.
Галла Марсилий наставил, как спрятать от Карла подарки,
Чтобы в них зримых улик взор короля не узрел,
И королевства ключи вручил для вручения Карлу,
Чтобы злодейством таким скрыть злодеянья свои.
175 Радость большую Марсилий доставил дарами Гвенону,
Ибо не доблестью тот — низостью их приобрел.
Принял подарки Гвенон, Марсилия тотчас покинул,
Город оставил его, к Карлу вернулся опять.
Диво! Гвенон возвратился. Дивится король возвращенью,
180 Ибо возврата посла ждать уж давно перестал.
К Карлу приходит Гвенон, ключи приносит в палатку
И, королю их вручив, лживые речи ведет:
«Счастья тебе пожелать считает Марсилий за счастье.
Воле твоей уступить он добровольно готов,
185 По-королевски приветливо Карла приветствовать жаждет,
Быть в королевстве его просит тебя королем,
Шлет во владенье тебе ключи от того, чем владеет,
Чтобы владетелем стал ты всех владений его».
Радостью все исполняются — пэры, вассалы, дружина,
Ибо всю повесть посла правдою галлы сочли.
Царственный Карл помышляет, об умыслах вражьих не зная,
Лагерь, палатки, войска снять, уложить, увести.
Спутники, ближние люди, сопуствовать Карлу готовы.
С Карлом, спешащим домой, все ополченье спешит.
190 Галлов столь много там видно, что, видя их, Галлию видишь.
Галлию? Нет, ибо в ней вид не увидишь такой.
Козней Марсилия войску советует Карл опасаться,
Ибо уверен в одном: верить неверным нельзя.
Не беззаботен король, а, напротив, снедаем заботой.
200 Ратных мужей он спросил, как ему рать уберечь.
Надо полки охранять. Но кто же ополченью охрана?
Кто сзади войска пойдет, кто — в голове, перед ним?
Подал Гвенон тут совет позади оставить Роланда,
Ибо еще не забыл, что посоветовал тот.
205 Рати отход прикрывать повелеть соизволил Роланду
Карл-властелин, и герой воле властителя внял.
Пэры, двенадцать числом, с Роландом отправились вместе.
Каждому пэру вослед тысяча рыцарей шла.
Участь Роланда готова делить эта часть ополченья.
210 Частью отряд его пеш, частью верхом на конях,
Частью в засады садится, а частью ущелия занял,
Частью на скалы взошел, путь преграждая врагу.
Галлов смущают, страшат, подавляют теснины и горы,
И крутизною вселен в них устрашающий страх.
215 Карла меж тем устрашает и мысль об измене Гвенона.
Мыслит король изменить данный Роланду приказ.
Поздно: Роланд далеко. Уже со скалы неприступной
Видит Марсилия он, видит марсильеву рать.
Понял Роланд, что врагу предателем низким он предан,
Что за предательство дар тот получил от врага.
Смотрит Роланд в изумлении, вид изумительный видит:
Полнится маврами дол, ими он заполонен.
Всюду враги и везде, но Роланд выступает бесстрашно.
Вражья враждебность его не устрашает ничуть.
В рог затрубить Оливер склоняет Роланда, чтоб Карла
Рог на подмогу призвал звуком призывным своим.
Тот отвечает ему: «Не трусливы ль подобные речи?
Мне им зазорно внимать, ибо позорны они.
Что меня может страшить? Сраженье, увечье, погибель,
Тысячи тысяч врагов — всё для Роланда ничто».
Пылом воинственным полн, он желаньем сразиться пылает,
Пылко желая меж всех первым в сражении быть.
Меч он хватает, и рыцарей грозно на битву сзывает,
И не жалеет угроз, видя, как недруг грозит.
Молвит дружине Роланд: «Дружнее! Добьемся победы!
Незачем помощи ждать тем, чей помощник — клинок.
Высшая доблесть велит победить, а не пасть побежденным.
Иль пораженье — не срам? Или победа — не честь?
240 Со стародавних времен умирать почиталось приличней,
В бегство врагов обратив, чем убегая от них».
Он Оливера, Герина, Герона увлек за собою,
А имена остальных в памяти я не сберег.
Одушевились все души примером и духом Роланда,
245 Все за оружье взялись, чтоб от оружья не пасть;
Чтобы не быть беззащитными, руку копьем защитили,
Лоб же и бедра и грудь — шлемом, мечом и щитом.
Скрытно, скрываясь от всех, Марсилий облекся в доспехи,
Мысля числом своих войск вражью враждебность сломить.
И короли королевств, Марсильевой власти подвластных,
250 И ополчения их — все за оружье взялись.
Первым в сраженье вступать марсильев племянник поклялся.
. . . . . . . 4
Вот уж одинадцать их. За всех них клянется последний.
С ними еще одного в бой отпускает король,
255 Шлет два отряда в сражение — всадников и пехотинцев,
Сам же не скачет, а ждет. Ждут короли короля.
Первый бросает отряд сперва на Роланда Марсилий:
Первый погибнет — второй первенство в битве возьмет.
Вот уже рубит Роланд обрубки полков беспощадно.
260 Пагубна сеча для тех, кто погубить его рад.
Тщетно за первым другие вступают в сраженье отряды:
Всех поражает равно с равной отвагой Роланд.
Лютого бьет он врага, но враг недобитый лютует:
Вражеский люд вновь и вновь люто на галлов летит.
265 Войско свое устремляет Роланд на воителей вражьих,
Рушит на землю врагов, их сокрушает ряды.
Бьют Оливер и Турпин с Самсоном, Герином, Героном —
Подле Роланда разит каждый по пять сарацин.
Новых воителей пять сражают пять нехристей новых:
270 Тот, у кого меньше сил, меньший наносит урон.
Галлы сильней налегают, хотя со все большею силой
Их облегают враги, им отрезая пути.
Падают пять сарацин, а пять убегают обратно.
В ратной потехе их рать ратники Карла разят.
275 Кто из язычников жив, тот от ужаса стал безъязыким
И, ужасаясь, готов в бегстве спасенья искать.
Тщетно! Беглых бойцов спасительный бег не спасает:
И на бегу беглецов губит ужасный Роланд.
Лишь Маргарит уцелел в бесцельном сраженье и бегстве:
280 Трусу, что на ногу скор, смерти легко избежать.
Все подгоняет его — Роланд, воплощение смерти,
Груды поверженных тел, землю багрящая кровь.
Ржет скакун на скаку, цепенеет от ужаса всадник.
Вот королю он предстал, страхом сведенный с ума.
285 Молвит: «Чем ты удивлен? Иль дивишься, где дивное войско,
Коему ты на врагов грянуть войной приказал?
Знай же, что с ратного поля оно не вернется обратно
Стала ничем твоя рать, трупом племянник твой стал».
Весть исполняет Марсилия бешенством, ужасом, злобой,
290 И о племяннике он и о дружине скорбит.
Рать половинит король на равные две половины,
В битву шлет десять полков, десять осталось при нем.
Вот задрожала земля, от шага дружин содрогаясь;
Слышен оружия звон, звонкие трубы гремят.
295 Страх пред врагом охватил отряд под началом Турпина.
Прежде бесстрашных бойцов начал Турпин ободрять:
«Рыцари, с духом сберитесь! Победу мы одержали
В первом сраженье с врагом и во втором победим.
Страхом томиться зачем? Что толку испугом терзаться?
300 Смерти страшиться к чему? Сердцем скорбеть для чего?
Лучше смелей нападать!». И на недругов галлы напали.
Вслед за Турпином они доблестно ринулись в бой.
Рубят врага силачи и силятся бить посильнее.
В силах усилия их вражие силы сломить.
305 В гуще сраженья сражает неверный араб Энгельера.
Раненый, наземь он пал и умирает от ран.
Тут подоспел Оливер и клинок на злодея обрушил,
У победителя плод верной победы отняв.
Был и Самсон умерщвлен смертельною вражеской сталью.
310 Враг ему в сердце попал, падает рыцарь с коня.
Тяжко паденье его, но тяжки все тяготы боя.
Тягостней мысль, что с врагом он потягаться не смог.
Принял кончину Самсон от раны смертельно тяжелой:
Слишком большой для него тяжесть удара была.
315 Гибель Самсона узрев и зорким и мстительным взором,
Мчит на убийцу Роланд и убивает его.
Вот по теснине теснит Ансея наездник арабский.
Плоть, слишком тесный свой дом, дух покидает его.
Но налетевший Турпин победителя сшиб, а Грандоний,
320 Кем сокрушен был Герин, сталью Роланда сражен.
Сеча долину усеяла множеством тел иссеченных.
Грузом немым на земле груды их грузно лежат.
Гневен, духом высок, обагрен сарацинскою кровью,
Стал еще пуще Роланд и кровожаден и лют.
325 Вражьих бойцов он разит и вражьих вождей поражает.
Все их дружины уже, можно сказать, сражены.
Так умалил их Роланд, что мало неверных осталось,
Те ж, кто остался, бегут, ибо их силы малы.
Рати лишась, их король исполнился злобой и гневом,
330 Словно лишился ума он от лишений таких.
Зол он, что столько полков столь быстро враги одолели,
Что в столь коротком бою стольких похитила смерть.
К недругам зримым король с дружиною скачет, незримый.
Стяг королевский неся, первым несется Абисм.
335 Что же Турпин? Облекает коня он железной бронею,
Чтоб на коня и себя вражий удар не навлечь.
Хвалят коней за красу, равно — за отменные стати.
Статями — не красотой конь у Турпина хорош.
Шеей крут, карнаух, а на вид и норовист и страшен
340 Широкобокий сей конь с костью берцовой прямой,
Длинен бедром, и грудью могуч, и копытами мощен.
Словом, прекрасен скакун, хоть и не блещет красой.
Дал ему шпоры Турпин, поводья его отпускает,
Скачет так быстро, что вскачь всех скакунов обогнал;
345 Мчится, исполнясь враждебности, с криком враждебным к Абисму
И обрекает врага вечным мученьям в аду.
Вслед ему грозный Роланд опять зачинает сраженье.
Люто мечом он разит, люд сарацинский разя.
Сам не щадя живота, врагам не дает он пощады,
350 Тысячи взмахом одним валит на землю один.
Он хоть не Марс, но в сражении Марса собой воплощает.
Марсом Роланда сам Марс с завистью мог бы назвать.
Всюду по долу рассеяны им отсеченные члены —
Головы, руки, персты, голени, бедра, ступни.
355 Галлы должны до конца с Роландом делить его долю —
Тяготы боя и боль, раны, увечья и смерть.
Как о потере столь тягостной Галлия может не плакать?
Как столько слез ей не лить, стольких сынов потеряв?
Вот уж из галльских воителей лишь шестьдесят остается.
360 Раны, усталость, тоска их угнетают равно.
Овладевает теперь уныние даже Роландом.
Ужас смертельный его мучит, томит, леденит.
Боя и смерти боязнью охвачен он ныне впервые,
Но пораженья в бою смерти боится сильней.
365 Рог он берет, но ему трубить Оливер запрещает:
«О, не труби, постыдись! О, не труби нам на стыд!
Или ты хочешь, чтоб нас, равно как тебя, запятнали
Стыд, и бесчестье, и срам, и величайший позор?».
Все ж Роланд затрубил, уступив настояньям Турпина.
370 Гнев ему это внушил и повелела нужда.
Замерло все в удивлении: дивному звуку дивятся
Горы, ущелья, леса, море, земля, небосвод.
Разорвались у Роланда с натуги височные жилы
И побежала ручьем кровь из обеих ноздрей.
Слышит Карл этот зов, возвращаясь в свое королевство;
Ясно ему, кто трубит и почему затрубил.
Карл об измене узнал, коварство Гвенона он понял
И по приказу его ввергнут в оковы Гвенон.
Карл то лишается чувств, то снова в сознанье приходит.
380 Рать вместе с ним то скорбит, то воскресает душой.
Ярость находит на всех, и все выступают походом.
Цель его ведома всем и ускоряет их ход.
Галлов теснит между тем Марсилий, на Марса похожий,
Ранит их, валит сперва, смерти затем предает.
385 Силу полчищ своих обращает на галлов неверный
И, обращаясь к полкам, силою гонит их в бой.
Смелость и бранную мощь Роланда в сраженье изведав,
Он убеждается сам, сколь тот и мощен и смел.
Тут короля с королевичем гневный Роланд замечает,
390 Их повергает мечом в бегство, и страх, и тоску;
Перед очами отца сражает наследника насмерть,
За пораженье друзей недруга разом сразив.
Он настигает Марсилия, руку ему отсекает.
Смерти избегнув, бежит с воплями раненый мавр.
395 Смелость утрачена им, не смеет он долее биться.
Бросился в бегство король, рать побежала вослед.
В единоборство меж тем Оливер с альгалифом вступает,
В бок ударяет его, встречный встречает удар.
Рану приял Оливер, зато им и ранитель ранен;
400 Тот, кто был ранен вторым, первым от раны погиб.
Кровь Оливера течет, и ею он весь окровавлен,
Но, обескровленный, все ж меч свой кровавит в крови.
Гнев его разум слепит, рассыпает он слепо удары,
Но обессилел вконец и поражен слепотой.
405 Вот, обезумев, слепец разит и Роланда, но, к счастью,
Не удается ему другу ущерб нанести.
Замер на месте Роланд, изумленный нежданным ударом,
И, оглянувшись, едва друга в лицо опознал.
Молвил он: «Не на врага враждебность свою ты направил.
410 Я тебе друг, а не враг. Что ж ты враждуешь со мной?
Вспомни же, кто ты такой! Ведь себя от меня ты не скроешь:
Подвиги, доблесть, удар ясно тебя выдают».
Слышит его Оливер, прощения просит он слезно.
Друга прощает Роланд, видя, что можно простить.
415 Рухнул с коня Оливер, упал он коням под копыта.
Вот он повержен, о стыд! Вот он, о горе, погиб!
Гибель ужасна его, но скорбь Роланда — ужасней.
Скорби он скорбней лицом — так он прискорбно скорбит.
Поле б оставил Роланд, когда б в третий раз сарацины
420 Натиском третьим своим путь не закрыли ему.
Мчится от галлов Турпин, Вальтарий мчится от мавров.
Этот — суров, тот — свиреп, оба — отвагой полны.
Копья друг в друга вонзив, противники спешились быстро.
Рубятся тот и другой так, что разрублен доспех.
425 Ранен Вальтарий копьем, раненье в нем боль порождает,
Боль порождает боязнь жизни лишиться от ран.
Все еще бьется Роланд: он рубит, разит, сокрушает
И, защищаясь мечом, вражьи ломает щиты.
Нехристи Карла боятся: а вдруг он вернется обратно,
430 Вдруг он нагрянет опять, гибель с собою неся?
В бегство пустилось их войско с такой же, как в бой, быстротою.
Тот, кто других обогнал, мнит, что от всех отстает.
Страшен маврам не Карл, не могущество карловой рати,
Даже не бой. Что ж тогда так устрашает их? Смерть.
435 Гонит их страх или нет — бегут они все без остатка.
Только и мыслей у всех, как поскорей убежать.
Битву Роланд и Турпин победою полной кончают,
Чтобы кончину принять, бой до конца доведя.
Тяжким безумьем Турпин поражен, и страдает он тяжко.
440 Он обессилел совсем, жизнь покидает его.
Видя его угасанье, от горя Роланд угасает
И с умирающим сам жаждет скорей умереть.
Сам еле жив, на траву кладет его, еле живого,
И очищает ему раны нечистые он.
445 Боль облегчает трава, и Турпин, возлежащий на травах,
Голову смог приподнять, хоть и приподнял едва.
Поле обходит Роланд, тела сотоварищей ищет
И по колено в крови бродит и взад и вперед,
Пэров земные останки относит поближе к Турпину
450 И об усопших скорбит горестней, чем о себе.
Благословил их Турпин, им дал грехов отпущенье
И покидает навек дух его бренную плоть.
Мертвых видит Роланд в сей обители смерти повсюду,
К смерти готовится сам, смертный свой путь завершив.
455 Он умирает, но выжить боится пред смертью смертельно:
Жизнь — безотрадна, а смерть кажется сладкой ему.
Вот, опершись на скалу, вкушает он отдых последний,
Молит в молитвах творца милость ему ниспослать.
Тянут два мавра украдкою к рогу роландову руки:
460 Мертвым Роланда сочтя, рог они жаждут схватить.
Их замечает Роланд, сражает изогнутым рогом
И умирает затем, смерти злодеев предав.
Смерть прервала его жизнь среди предсмертной молитвы.
Он уже — словно ничей, словно ничто, распростерт.
465 Был ты при жизни, Роланд, для галлов надеждой и славой.
Ты — их опора и вождь, их украшенье и честь!
Исчезновенье твое повергнет всю Галлию в ужас:
Стала, столь мощная встарь, немощной ныне она.
Смелость дивится, что смерть умертвить тебя все же посмела;
470 Смерть — что взяла на себя смелость такую с тобой.
Что же сказать мне еще? Одно еще только добавлю:
Только тобою одним славен был галльский народ.
Карл, наконец, подоспел с дружиной на место сраженья.
Зрит он поверженных там пэров, Роланда, бойцов.
475 Не об одном, не о двух — обо всех мертвецах без раздела
Вместе с дружиною Карл плачет, стенает, скорбит.
Скорбью какой он скорбит о великих? Великой. О меньших?
Меньшей. О малых? Совсем малой, но искренней все ж.
Тут же свергнут с коня и конями Гвенон был разорван.
480 Смертью изменника он умер, измену свершив.
Этот конец им заслужен: преступен он был бесконечно.
Вместе с кончиной его кончилась повесть моя.
Конец песни о предательстве Гвенона.