Вершину испанского народного эпоса образуют сказания о Сиде. Подвиги этого величайшего героя средневековой Испании изображены в двух дошедших до нас поэмах: в древней, очень близкой во всех отношениях к историческим фактам «Поэме о Сиде» (около середины XII в.), и в гораздо более поздней (XIV в.), богатой поэтическими вымыслами поэме «Родриго», а кроме того, в обширном цикле еще более поздних (XV—XVI вв.) романсов.
Подлинное имя Сида — Родриго Диас, в сокращении Руй Диас. Что касается прозвища «Сид», то это — слово арабского происхождения, означающее «господин». Такое титулование нередко давалось испанским сеньорам, имевшим в числе своих подданных также и мавров. Руй Диас родился, по-видимому, в 1040 г. Он принадлежал к высшей кастильской знати и первые свои деяния совершил на службе у инфанта Санчо, сына Фернандо I. Когда Санчо после смерти отца стал королем Кастилии, Сид сделался его верным помощником во всех делах и получил высшую военную должность «альфереса» — знаменосца и меченосца короля, т. е. начальника всех его войск. В 1066 г. между Наваррой и Кастилией возник спор из-за одного замка, и обе стороны постановили его решить путем поединка. Сид, выступивший со стороны Кастилии, победил наваррского рыцаря и получил за этот подвиг прозвище Ратоборца (Campeador). Одновременно, и даже еще раньше, Сиду пришлось несколько раз участвовать в распрях между христианскими властителями и их мусульманскими данниками. Сид участвовал также во всех войнах короля Санчо с братьями и сестрами. Во время осады Саморы он проявил большую доблесть, победив одного за другим пятнадцать саморанских рыцарей. После гибели Санчо под стенами Саморы Сид был если не единственным, то все же одним из тех двенадцати кастильских рыцарей, которые приняли от Альфонса «очистительную» клятву. Без сомнения, это и явилось ближайшим поводом для нелюбви Альфонса к Сиду. Но для взаимной враждебности между ними имелась еще другая, более существенная причина. Сид был представителем кастильской знати; между тем при Альфонсе VI, который был раньше королем Леона, выдвинулась на первое место надменная леонская знать, в том числе род Вани-Гомесов (Vani-Gomez), графов де Каррион, по-видимому враждовавших с Сидом. Должность «альфереса» также перешла от Сида к любимцу короля, леонскому вельможе Гарсии Ордоньесу. Первое время, однако, Альфонс пытался наладить добрые отношения с Сидом и даже выдал за него свою двоюродную сестру Химену, дочь графа Астурии. Но затем их антагонизм проявился с новой силой. Воспользовавшись тем, что королевские фавориты обвинили Сида в самовольном набеге на земли мавританского короля Толедо, данника Альфонса, тем самым состоявшего под его покровительством, король в 1081 г. изгнал своего непокорного вассала.
Сначала Сид поступил со своей дружиной на службу к графу Барселоны Беренгарию, но вскоре, чем-то обиженный им, покинул его и перешел на службу к мусульманскому царю Сарагосы. В качестве его полководца он разбил Беренгария и взял самого графа в плен. Через некоторое время Сид, продолжая состоять официально на службе у мавров, начинает вести себя как самостоятельный властитель. Он дважды мирится с Альфонсом VI и выступает его союзником, но затем вследствие проявленного королем коварства снова отдаляется от него. После дипломатических хитростей и сложных военных операций, длившихся полтора года, Сид наконец овладевает Валенсией и одновременно окончательно мирится с Альфонсом. За этим следует завоевание замка Мурвьедро и еще нескольких укрепленных мест, а главное — сокрушительный отпор, оказанный Сидом альморавидам. (Так называлась династия властителей берберских племен северной Африки, которые, будучи призваны в 1086 г. арабским властителем Севильи на помощь против теснивших его испанцев, захватили и объединили под своей властью все арабские владения в Испании, объявив себя блюстителями мусульманского правоверия.) Альфонс VI потерпел от альморавидов несколько жестоких поражений. Напротив, все столкновения Сида с альморавидами были для него успешными. Особенно замечательна победа, одержанная им в 1094 г. на равнине Куарто, перед Валенсией, когда 3000 всадников Сида обратили в бегство альморавидскую армию, насчитывавшую, по уверению испанских хронистов, 150 000 человек. Одно имя Сида приводило мавров в трепет.
Сид замышлял полное освобождение Испании от мавров. По словам арабского историка Ибн-Бассама, писавшего лет через десять после смерти Сида на основании рассказов его современников, однажды Сид будто бы сказал: «Король Родриго потерял этот полуостров, но другой Родриго отвоюет его». Также и «Первая всеобщая хроника» (1289) сообщает: «И сказал он, что покорит всех властителей, сколько их есть в Андалусии, так что все будут его вассалами, и что король Родриго, владевший Андалусией, не был из королевского рода (а все же был королем и царствовал), и таким же образом будет царствовать он и станет вторым королем Родриго». Эти планы пресекла смерть Сида в 1099 г.
Если в первый период деятельности Сида, до изгнания, его главным образом занимали феодальные раздоры и борьба Кастилии за политическую гегемонию, то после изгнания, и особенно с того момента, когда Сид задумал овладеть Валенсией (1092), основной задачей для него стала борьба с маврами. Без сомнения, Сид стал гениальным и крупнейшим для того времени деятелем реконкисты. Именно это сделало его величайшим национальным героем Испании, любимым народным героем, «моим Сидом» (Mio Cid), как он постоянно называется в старой поэме, посвященной ему. Бесспорно, что во время этой борьбы он совершил по отношению к маврам, особенно при захвате Валенсии, немало жестокостей и предательств. Однако в этом смысле Сид не выходил за пределы того, что позволял себе любой феодал того времени. Зато в ряде случаев он выказал редкое для своей эпохи великодушие, когда, например, отпустил из плена графа Барселонского без выкупа и не взяв у него заложников. Главное же — он проявлял большую заботливость и щедрость по отношению к своим людям, чрезвычайную простоту в обхождении и демократизм, чему он и был обязан более всего преданностью своей дружины и популярностью среди широких масс населения. Он проявил, кроме того, наряду с необычайной храбростью большой политический ум, организаторский талант, проницательность. Ибн-Бассам, страстно его ненавидевший как гонителя мусульман, дает ему такую характеристику: «Человек этот, бич своего времени, по любви своей к славе, мудрой твердости характера и героической доблести был одним из чудес Аллаха».
Возможно, что еще при жизни Сида в его дружине начали слагаться песни о его подвигах. Эти песни и рассказы о Сиде, распространившиеся в народе, скоро стали достоянием хугларов, один из которых сложил около 1140 г. поэму о нем.
* * *
«Поэма о Сиде», точнее — «Песнь о моем Сиде» («Cantar del mio Cid», 3735 стихов), дошла до нас в единственном списке, сделанном в 1307 г. и сильно поврежденном. Текст местами очень искажен, и недостает начала, в котором излагались причины изгнания Сида. Первые строки изображают выезд героя из Бургоса.
Поэма распадается на три части. В первой (которую испанские исследователи называют «песнью об изгнании») изображаются первые подвиги Сида на чужбине. Сначала он раздобыл деньги для похода, заложив евреям-ростовщикам под видом фамильных драгоценностей сундуки, наполненные песком. Затем, собрав отряд в шестьдесят воинов, он заезжает в монастырь Сан-Педро де Карденья, чтобы проститься с находящимися там женою и дочерьми. После этого он едет походом в мавританскую землю. Прослышав о его изгнании, люди стекаются со всех сторон под его знамена. Сид одерживает над маврами ряд побед и после каждой из них отсылает часть добычи королю Альфонсу. Случилось Сиду сразиться и с графом Барселонским, которого он берет в плен, но затем великодушно отпускает на волю.
Во второй части («песнь о свадьбе») изображается завоевание Сидом Валенсии. Видя его могущество и тронутый его дарами, Альфонс мирится с Сидом и разрешает его жене и детям перебраться к нему в Валенсию. Затем происходит свидание Сида со своим королем, который выступает сватом, предлагая Сиду в зятья знатных инфантов де Каррион. Сид, хотя и неохотно, соглашается на это. Он дарит зятьям два своих боевых меча и дает за дочерьми богатое приданое. Следует описание пышных свадебных торжеств.
В третьей части (называемой испанскими критиками «песнью о Корпес») рассказывается следующее. Зятья Сида оказались ничтожными трусами. Не стерпев насмешек Сида и его вассалов, они решили выместить обиду па его дочерях. Под предлогом, что они хотят показать жен своей родне, они снарядились с дочерьми Сида в путь. Доехав до дубовой рощи Корпес, они сошли с коней, жестоко избили своих жен и оставили их привязанными к деревьям. Несчастные погибли бы, если бы не племянник Сида Фелес Муньос, который разыскал их и привез домой. Сид требует мщения. Король созывает кортесы, чтобы судить виновных. Снд является туда, завязав свою бороду, чтобы кто-нибудь не оскорбил его, дернув за бороду. Дело решается судебным поединком. Бойцы Сида побеждают ответчиков, и Сид торжествует. Теперь он развязывает свою бороду, и все дивятся его величавому виду. К дочерям Сида сватаются новые женихи — принцы Наварры и Арагона. Поэма кончается славословием Сиду:
Смотрите, как прославился рожденный в час добрый.
Царят его дети над Наваррой и Арагоном.
Испанские короли теперь — его потомки,
И на честь им родство с рожденным в час добрый.
«Поэма о Сиде» возникла в те годы, когда рассказы очевидцев событий и участников походов Сида, так же как и песни его дружинников, еще были всем памятны. Уже этим определяется чрезвычайная близость поэмы к ее исторической основе. Оставляя в стороне рассказ о неудачном первом замужестве дочерей (явно романический по своему характеру, хотя, быть может, и имевший отдаленное фактическое основание в каком-нибудь неудачном сватовстве) и ограничиваясь военно-политическим содержанием поэмы, мы можем заметить, что отклонения от исторических фактов здесь двоякого рода. С одной стороны, певец производит иногда концентрацию или перестановку исторических событий; так, например, три примирения Сида с королем сведены у него к одному, занятие Мурвьедро и Альменара предшествует у него завоеванию Валенсии, и т. д. С другой стороны, характер Сида несколько идеализируется, но не путем присвоения ему вымышленных и гиперболических черт, а путем опущения или затушевывания некоторых моментов, которые могли бы показаться невыгодными для него: например, опущен весь период службы Сида у царя Сарагосы, ничего не говорится о жестокостях, совершенных им в Валенсии, и т. п. В общем поэма более точна в конкретно-историческом отношении, чем какой-либо иной из известных нам образцов западноевропейского эпоса.
* * *
В ином виде предстает перед нами Сид в другой, поздней поэме о нем, посвященной деяниям его молодости. Эта поэма XIV в. под названием «Родриго» («Rodrigo»), или «Юношеские подвиги Родриго» («Las mocedades de Rodrigo»), была реконструирована на основании прозификации ее в «Хронике 1344 года». Но, кроме того, мы располагаем текстом другой, более поздней редакции ее, относящейся к началу XV в. и озаглавленной «Рифмованная хроника о Сиде» («Cronica rimada del Cid»).
Действие поэмы происходит не при Альфонсе VI, а еще при отце его, короле Фернандо I. Герой поэмы зовется не Сидом, а просто Родриго. Отец его — Диего Лаинес, просто торговец сукном, дед — Лаино Кальво, один из первых кастильских судей, освободивших Кастилию от подчинения леонским судьям.
Поэма открывается картиной распри между отцом Родриго, Диего Лаинесом и графом Гомесом де Гормасом. Граф перебил пастухов Диего Лаинеса и увел его стада; Диего Лаинес ответил набегом, при котором не только ограбил имения графа, но даже для большего бесчестия увел в плен его прачек. Необходимо решить дело поединком. Вместо Диего Лаинеса, уже старого и немощного, выступает его сын Родриго, которому в этот момент еще не исполнилось тринадцати лет. Он убивает графа, а сыновей его берет в плен. Младшая из трех дочерей убитого, донья Химена, отличавшаяся большим мужеством и решительностью, требует у Родриго освобождения братьев, и тот исполняет ее просьбу. Но Химена этим не довольствуется и идет к королю жаловаться на Родриго, убившего ее отца. Дон Фернандо в затруднении: он боится, что вся Кастилия встанет за Родриго. Тогда Химена предлагает исход: «Выдайте меня замуж за Родриго».
Король тотчас призывает к себе Родриго. Его отец, прочтя письмо, подозревает короля в хитрости. Не хочет ли он захватить Родриго и казнить его? «Если ты служишь королю, — говорит он сыну, — то служи ему без хитрости. Но остерегайся его, как своего смертельного врага». Он советует Родриго укрыться у дяди, а он, Диего Лаинес, поедет вместо сына ко двору. Если там его убьют, Родриго отомстит за него. Но Родриго не согласен. Он предлагает, чтобы отец и он поехали вместе, взяв с собою дружину из трехсот воинов. По дороге Родриго внушает своим воинам, чтобы они хорошенько оберегали отца. «Если альгвасил вздумает схватить его, убейте альгвасила на месте. Пусть это будет черный день для короля и для всех, кто с ним. Предателями вас не назовут, потому что мы не его вассалы (!), и бог не допустит этого. Скорее будет предателем сам король, если убьет моего отца, нежели я, убивший своего врага в честном бою, в гневе против двора, где живет добрый король Фернандо!».
Они приезжают ко двору. Диего Лаинес велит сыну поцеловать королю руку. Тот неохотно соглашается на это. Король пугается длинного меча Родриго. «Уберите от меня этого грешника!»—кричит он. А Родриго отвечает: «Я предпочел бы быть распятым, чем иметь вас своим сеньором и быть вашим вассалом». Король велит привести донью Химену, и Родриго обручают с нею. Но Родриго объявляет, что его женили насильно и что он не увидит свою жену до тех пор, пока не одержит пять боевых побед.
Следует целый ряд подвигов Родриго. Сначала он разбивает мавров, вторгшихся в Кастилию. Но при этом он отказывается отдать королю пятую часть добычи, как того требует обычай: «Лучше я отдам ее этим беднякам, которые заслужили ее своими трудами; я уплачу также, как полагается, церковную десятину, ибо не хочу быть грешником; а из своей части отдам жалованье тем, кто защищал меня».
Но вот Кастилию постигает беда. Король Арагона объявляет войну королю Фернандо и предлагает решить дело единоборством между двумя рыцарями. Но боец Арагона так грозен, что никто не решается выступить против него. Вперед выходит Родриго; он обещает сразиться с противником, но сначала просит отсрочки в тридцать дней, чтобы совершить паломничество в Сант-Яго де Компостела. На обратном пути оттуда, при переправе вброд через реку, Родриго встретил обессилевшего прокаженного, которому никто не хотел помочь. Родриго переносит его на своих руках через реку, и в ту же ночь прокаженный является ему во сне и сообщает, что он — святой Лазарь, которого бог послал для того, чтобы передать Родриго сверхъестественную силу, «дохнув» на него. Святой дохнул на героя, и, приобретя чудесную силу, Родриго побеждает арагонского бойца.
Вскоре затем против Кастилии составляется грозная коалиция французского короля, германского императора, патриарха и папы. Они требуют, чтобы все «пять королевств Испании» платили французскому королю ежегодную дань, состоящую из пятнадцати девиц благородного происхождения, десяти коней, тридцати марок серебром и большого количества кречетов и соколов. Король Фернандо назначает Родриго начальником своей армии и объявляет его равным себе во всем. Родриго разрывает свой плащ и, повесив его на древко копья вместо знамени, велит нести своему племяннику: «Ступай, мой племянник, сын моего брата и крестьянки, которую он встретил во время охоты. Возьми знамя и делай, что я тебе прикажу». Тот отвечает ему с такой же грубоватой фамильярностью.
В битве с французами Родриго берет в плен савойского графа и отдает его дочь в жены королю Фернандо. Когда кастильцы подходят к Парижу, осажденные не могут различить, где король Фернандо и где Родриго. Под стенами Парижа молодая королева родит Фернандо сына. Этим счастливым событием французы пользуются, чтобы попросить мира. Сам папа крестит младенца, а над купелью его держат французский король и германский император. Отныне никакие враги не страшны Испании, раз ее защитником и опорою стал дон Родриго, смелый Руй Диас.
Поэма «Родриго», при всей видимой фантастичности биографии ее героя, содержит ряд черт, более или менее соответствующих историческим фактам, но поэтически обобщенных, а главное — переосмысленных под влиянием новых общественных и политических отношений.
К числу фактических соответствий относится прежде всего родословная Руй Диаса. Он был действительно потомком одного из двух первых кастильских судей — Лаино Кальво, только не внуком его, как утверждает поэма, а правнуком его правнука — потомком в седьмом колене по прямой мужской линии. Отца его также действительно звали Диего Лаинесом, хоть он и был не «суконщиком», а знатным сеньором. Равным образом если Родриго становится начальником всех войск короля Фернандо, то это в точности соответствует должности Руй Диаса при Санчо II. Вызов арагонского короля и поединок Родриго с его рыцарем являются отражением упоминаемого в хрониках поединка Руй Диаса с неким наваррским бойцом. Смешение здесь легко объясняется тем, что Арагон и Наварра, всегда тесно связанные между собой, были политически объединены в период с 1076 по 1134 г. — как раз в то время, когда слагались сказания о Сиде.
Еще важнее отражения в «Родриго» некоторых противоречий испанской действительности XI— XII вв. Сюда относится прежде всего вылившаяся в причудливую форму рассказа о войне с Францией враждебность испанского народа французскому влиянию. Действительно, если в конце XI и начале XII в. французские рыцари, во множестве прибывавшие в Испанию, и помогли отчасти кастильским королям в их борьбе с маврами, то, с другой стороны, они укрепляли в Испании феодально-аристократические навыки и понятия, захватывали лучшие земли и жестоко угнетали местное население. Точно так же и французское духовенство, явившееся в Испанию вслед за рыцарством, получало самые доходные аббатства и церковные приходы, в которых заводило французские, гораздо менее демократические порядки. Отсюда сильная нелюбовь в те времена испанского народа к французам, нашедшая выражение кроме данной поэмы хотя бы в образах дурных жен-француженок сказания о Гарей Фернандесе и в оригинальной трактовке битвы при Ронсевале.
* * *
Сиду посвящено более 200 романсов и национальный героический эпос «Песнь о моем Сиде» (XII в.). Герой романсов и эпоса — лицо иоторическое. Это Родриго (Руй) Диас де Бивар (1043—1090), прозванный Сидом (господин — арабск.) и Кампеадором (ратбборец — исп.). Поэтические легенды о Сиде послужили источником для создания многочисленных произведений как в самой Испании, так и за ее пределами — достаточно, пожалуй, назвать всемирно известную трагедию Корнеля «Сид». В России романсы о Сиде первыми перевели В. А. Жуковский (опубликованы в 1831 г.) и П. А. Катенин (перевел ранее Жуковского — в 1822 г., но опубликовал только в 1832 г.). Эти переводы были чрезвычайно популярны в нашей стране и стали у нас одной из причин долговременной «моды на испанское» — об этом красноречиво говорит такой факт из истории русской литературы: в 1854 г. А. К. Толстой опубликовал (под псевдонимом Козьма Прутков) романс «Осада Памбы», являющийся пародией на переводы романсов о Сиде, выполненные Жуковским и Катениным (любопытно также отметить: на чтении «Осады Памбы» построена III глава второй части повести Достоевского «Село Степанчиково и его обитатели»).
