СОДЕРЖАНИЕ
А. Парин. Четыре века французской поэзии
I. ТРИ СЕСТРИЦЫ НА БРЕГЕ МОРСКОМ
[анонимные произведения]
II. Я СТРАЖДУ, КАК ЕДИНОРОГ
Кретьен де Труа
Блондель де Нель
Конон де Бетюн
Ричард Львиное Сердце
Ги де Куси
Гас Брюле
Одефруа ле Батард
Ришарт де Семилли
Готье де Даржьес
Гонтье де Суаньи
Тибо Шампанский
Гильом ле Виньер—Тибо Шампанский
Готье де Куэнси
Ришарт де Фурниваль
Рауль Суассонский
Жеан Эрарт
Гиллеберт де Берневиль
Колен Мюзе
Адам де ла Аль
Жак де Сизузн
Жак де Камбрэ
РютбёФ
III. ИЗ ВСЕХ ЦВЕТОВ ПРЕКРАСНЕЙШАЯ РОЗА
Гийом де Машо
Эсташ Дешан
Жан Фруассар
Кристина де Пизан
IV. МИР УТОМИЛСЯ ОТ МЕНЯ
Ален Шартье
Жан Ренье
Карл Орлеанский
Вайян
Мишо Тайльеван
Жан Мешино
Франсуа Вийон
Анри Бод
Жан Молинэ
Жан Робертэ
Жан Маро
Комментарии
О художнике
Ги де Куси (?-1203). В рукописях обычно именуемый «шатленом из Куси», этот трувер, по-видимому, может быть отождествлен с Ги де Туроттом, уроженцем северо-запада Франции. По другой версии за именем скрывается Ги де Понсо, друг трувера Гаса Брюле. Участвовал в третьем, погиб в четвертом крестовом по ходе. Автор 9 или более песен.
Перевод А. Парина.
Пер. Алексея Парина
Странный век стану петь,
В коем всяк стал дуреть;
Станет дуть ветер впредь -
Жизнь угаснет, дрожа.
Богомол и ханжа
Режут век без ножа.
Орденов всех не счесть.
Кто их смог произвесть?
Лиц достойных там несть,
С кем я знался б, дружа.
Богомол и ханжа...
Проповедник святой
Вид имеет простой,
Не один золотой
В тайном месте держа.
Богомол и ханжа...
Пер. Алексея Парина
Вы, крючники, впросак попали!
На древесах истлел наряд,
И вы одежду истрепали,
И ваши ляжки сгложет хлад.
Небось, за плащ вы много б дали,
За мех густой, за толстый плат!
Всё летом прытью щеголяли,
А в стужу кровь быстра навряд.
У башмаков нет нужды в сале:
Подметки сделаны из пят.
Вас мухи черные кусали,
А завтра белые съедят.
Перевод А. Парина
* * *
По изд.: Франсуа Вийон. Лирика — М.: «Худ. лит.», 1981
Перевод А. Парина.
Потомки наши, братия людская,
Не дай вам Бог нас чужаками счесть:
Господь скорее впустит в кущи рая
Того, в ком жалость к нам, беднягам, есть.
Нас пять повешенных, а может, шесть,
А плоть, немало знавшая услад,
Давно обожрана и стала смрад.
Костями стали — станем прах и гнилость.
Кто усмехнется, будет сам не рад.
Молите Бога, чтоб нам все простилось.
Перевод Алексея Парина выполнен и неоднократно опубликован в 1980-е годы.
***
Над родником от жажды умираю,
Как жар, горяч – и как щенок, дрожу.
Свой край родной чужбиной называю
И зябну, коль на угольях лежу.
Гол как сокол, а гоголем хожу.
В слезах смеюсь и жду, хоть ждать не след.
Восторг и радость черпаю из бед.
От горя рот растянут до ушей.
Я верх беру, не ведая побед.
Мне всюду рады, все меня взашей.
В растертой сере, в твердом мышьяке,
В свинце, расплавленном как можно жиже,
В селитре, в известковом порошке,
В смоле и саже, разведенных в жиже
Из кала и мочи жидовки рыжей,
В обмывках с ног в разъедах гнойников,
В отскребках с грязных, рваных башмаков,
В крови змеи, чья пасть погибель дарит,
В блевоте лис, волков и барсуков
Пусть языки завистников изжарят!
