Жимолость

Давно, друзья, готов для вас
Весь шелком вышитый рассказ,
Который вам знаком из детства
И слышан вами много раз.

Мы «Жимолость» зовем его.
Слова не весят ничего.
Слова – трава, лишь «козий листик»,
Да только в них все колдовство.

Вопросы есть у многих стран:
Что королева, что Тристан?
И что случилось на дороге,
На том пути, что им был дан?

Я книгу старую нашла,
Там их историю прочла.
И, будто с ними, их тропою
Любви и горечи прошла.

***

Король Тристана гонит прочь:
Племянник молод. Превозмочь
Не может страсти к королеве,
Огнем пылает день и ночь.

В Уэльсе он, в краю родном,
Весь год живет, забывшись сном –
Отшельником, певцом, поэтом.
…А грезит только об одном.

Не удивляйтесь, господа:
Влюбленный еле жив, когда
Его вторая половина
Вдали, как горная гряда.

Тристан не в силах больше ждать.
Но не затем, чтоб обладать,
Он в Корнуолл немедля мчится –
Лишь королеву увидать.

В густом лесу сегодня он
Искать приюта принужден.
Живет как нищий, подаяньем,
Но ждет вестей со всех сторон…

А вот и новость, птичья трель:
Людей сзывают в Тинтажель.
Король на Троицу устроит
Веселый праздник, общий хмель.

Уже озноб Тристана бьет:
Ведь тот, кто в Тинтажель идет,
Тропу лесную не минует –
Там мой изгнанник часа ждет.

Дорогу зная, как свою,
Тристан находит на краю
Высокий куст, лесной орешник,
Как будто вросший в колею.

Он, как охотник, напряжен,
Не может дрожь унять никак.
И, веточку сломав, ножом
На ней он вырезает знак…

«Тристан-Тристан-Тристан-Тристан» -
Таков теперь его букварь.
И это светит как кристалл,
На мачте корабля - фонарь.

И королева, на весу,
Письмо читает по слогам –
И понимает, что в лесу
Свиданья ждет любимый сам.

…Весь мир противится любви!
Влюбленных рвут на сто частей.
Рыдают бедные мои,
Как двое брошенных детей.

Как жимолость в густом лесу
Орешника обнимет ствол –
Так обнимает королева
Возлюбленного своего.

И, если б разлучили их
Хотя б на день, хотя б на час –
Вздохнув глубоко, в тот же миг
Он бы умерли тотчас.
Мой Друг! Так оба мы, увы,
Умрем в разлуке, я и вы.

***

Об этой песне наяву
Узнали люди разных стран.
А я-то с ней всю жизнь живу –
Ее напел мне сам Тристан.

Таких историй в мире нет.
А если были, то давно.
Но «Жимолости» тихий свет
Горит и греет, все равно.

Слова не весят ничего.
Слова не весят ничего.
Слова – трава, лишь «козий листик».
Да только в них – все колдовство.