Лэ

Лэ (фр. lai) — стихотворный жанр средневековой французской куртуазной литературы, а также жанр светской — преимущественно одноголосной — музыки. В вопросе этимологии термина «лэ» нет единого мнения. По одной из гипотез, слово «лэ» кельтского происхождения, первоначально обозначавшее мелодию, музыкальный элемент поэтико-музыкальной композиции. Важнейший памятник этого жанра — двенадцать лэ Марии Французской (около 1165), разрабатывающие сказочные и куртуазные сюжеты. Как музыкальный жанр, лэ достигает наивысшего расцвета в XIV веке в творчестве Гийома де Машо1.

***

Краткое стихотворное повествовательное произведение сатирического плана обычно причисляют к фаблио. Любовно-авантюрного — к лэ. В научной литературе уже не раз делались попытки дать определение жанра лэ, столь близкого к куртуазному роману (Гастон Парис считал многие «авантюрные» рыцарские романы развернутыми лэ). Жан Фраппье2 относил лэ к повествованиям о необычайном приключении героя, не обязательно связанном с его контактом со сверхъестественными силами, но безусловно приключении исключительном. Заметим, что теми же чертами отмечен и рыцарский роман «кретьеновского» типа. Ж.-Ш. Пайен3 дает более расширительное определение жанра. Он подчеркивает в нем не столько «авантюрность» и «фееричность», сколько собранность повествования, отсутствие в нем описательности, больших диалогов и монологов и т. д. К этому следует добавить, что лэ эволюционировали, как и развивавшийся параллельно им куртуазный роман. Если в ранних лэ, например у Марии Французской, немало фольклорных мотивов, немало бретонской фантастики (одно из излюбленных сюжетных положений лэ — связь героя с феей; но это мы найдем и в романе, например, в «Прекрасном Незнакомце» Рено де Божё4), то позже реальные конфликты занимают в лэ ведущее место.

Отличие романа от лэ, думается, не в размере произведения. В лэ постоянно на первом плане (а точнее, единственно в фокусе повествования) остро конфликтные взаимоотношения двух любовников. Это может быть, как в «Лэ о тени» Жана Ренара, просто рассказ о том, как юноша, впадая в отчаяние из-за неуступчивости своей возлюбленной, тем самым добивается ее любви. Но большее число лэ посвящено таким ситуациям, которые не могут разрешиться счастливо. Во времена Кретьена де Труа лэ по своему духу противостояли роману, они были повестями о несчастливой, подчас трагической любви (и этим они сближались с «Романом о Тристане»; недаром одно из лэ Марии Французской — «Жимолость» — излагало историю прославленных любовников). Обилие в них феерического элемента, напротив, сближало их с романом кретьеновского типа.

Спустя столетие лэ лишились своей фантастики, но концепция невозможности счастливой любви сохранилась. И теперь лэ остались параллелью роману. Т. е. в какой-то мере мы возвращаемся к определению Гастона Париса, исключив из этого определения генетическую векторность: ни куртуазный роман не был развернутым лэ, ни лэ не было свернутым романом, это были параллельные жанры, более обширный (не по длине, конечно, а по охвату явлений действительности) или более сжатый. Последний в основном концентрировался вокруг напряженных, часто трагических взаимоотношений протагонистов. Эта сюжетная сконцентрированность объясняет, почему в лэ нет параллельно протекающих событий, нет длинных монологов, нет подробных описаний.

Интрига в лэ всегда однонаправлена, линейна. Вначале сюжет развивается слегка замедленно (к тому же действие в лэ начинается не с «начала», а как бы с середины: повествования открывается обычно ситуацией, сложившейся уже довольно давно), но достаточно скоро возникает напряжение, что стремительно приближает развязку.

Первые лэ разрабатывали «бретонские» сюжеты, в них доминировали фантастические мотивы, среди которых, как мы уже говорили, не последнее место занимал мотив связи героя с феей. Причем истолковывалось это как подчинение протагониста системе внечеловеческих норм и запретов, нарушение которых (что было естественно для героя, для которого эти нормы и запреты были чем-то чуждым и навязанным) обрекало его на гибель.

Постепенно, как и рыцарский роман, лэ утратили элементы кельтской феерии, превратившись в куртуазную стихотворную повесть. Таким образом, лэ можно считать определенной стадией развития короткого куртуазного повествования. Но в ходе своей эволюции лэ утрачивали не только фееричность. Они утрачивали сжатость и сконцентрированность интриги, все более сближаясь с собственно куртуазной повестью или маленьким романом.5

• 1. Лэ у Гильома де Машо — это одноголосные или канонические произведения, состоящие из 24 музыкально-поэтических строф, причем текст каждой четной строфы положен на музыку предыдущей, а следующая нечетная строфа представлена новой музыкой. Лишь в последней паре строф повторены музыка и структура начальной пары. (Михаил Сапонов // «Старинная музыка», № 4 (10), 2000)
• 2. См.: Frappier J. Remarques sur la structure du lai, essai de definition et de classement.- La litterature narrative d’imagination: des genres litteraires aux techniques d’expression. Paris, 1961, p. 26—33.
• 3. См.: Jodogne 0., Payen J. Ch. Le fabliau ct le lai narratif (Typologie des sources du Moyen age occidental). Turnhout, 1975, p. 38—40.
• 4. Иногда этому поэту приписывается авторство «Лэ об Иньоресе».
• 5. Андрей Михайлов, Французский рыцарский роман. М., 1976