В день воскресный, в праздник вербный...
Из староиспанских романсов о Ронсевальской битве в известной испанской антологии выбран для перевода первый (Domingo era de Ramos).1 Трудно определить, к какому веку восходят эти романсы, сохранившиеся в сборниках XVI в.; с достаточной вероятностью можно предположить, что они были сложены в XI—XII вв. на основе старофранцузских песен. Система ассонансов и двойных стихов (18 в нижеследующем переводе) убеждает нас в относительно древнем происхождении испанских романсов этого цикла, свидетельствующих о том, сколь широко была распространена в средневековой Европе легенда о паладинах Карла Великого.
Перевод с исп. Ю. Б. Корнеева2
По изд.: Песнь о Роланде. Старофранцузский героический эпос. — М., Л.: Наука, 1964
В день воскресный, в праздник вербный,
Чуть обедня началась,
Как затеяли сраженье
Мавры против христиан.
Вот уж дрогнули французы
И пускаются бежать.
О, как их увещевает
Славный паладин Роланд:
«Эй, французы, в бой обратно
И ударим на врага.
Лучше смерть на поле битвы,
Чем бесчестие и срам».
Собрались французы с духом,
Возвращаются назад,
Шесть десятков тысяч мавров
Убивают наповал.
По нагорной Альтамире
Мчит король Марсилий вскачь.
Убегает он на зебре —
Ведь на кляче не удрать.
Кровь из ран его струится,
От нее трава красна.
Нехристь вопиет так громко,
Что на небе стон слыхать:
«Отрекаюсь Магомета,
Чей воздвиг я истукан:
Руки из слоновой кости,
Тело сплошь из серебра.
Видно, зря ему во славу
Я построил в Мекке храм.
Золотом его кумиру
Лик отделать приказал.
Войско в шесть десятков тысяч
За него сгубил я зря;
Зря мне королева мавров
В тридцать тысяч рать дала».
***
По изд.: «Песнь о Роланде». М.—Л.: Academia, 1934
Перевод Б. И. Ярхо
«Dominga era de Ramos»
Испанский романс (Menendez у Pelayo: Romances viejos Castellanos, № 183). Время возникновения этого романса трудно определить, так как он, несомненно, является осколком более крупного произведения (эпической поэмы); поется он, может быть, и по сей час. Не исключена возможность, что предыдущая стадия дробления сохранилась в романсе «Ya comienzan los franceses» (ib. II. p. 245, № 50). Там, в согласии с «П. о Р.», сначала победа склоняется на сторону французов, а затем начинается наш романс с теми различиями, которые указаны в нашем Предисловии § 46. Кроме того, в старом романсе сохранилась «отрубленная рука Марсилия».
На вербное воскресенье, только начали служить,
Как мавры и христиане на поле битвы сошлись.
Вот уж дрогнули французы, вот спасаются они.
О, как смело ободрял их этот Ролдан-паладин.
— «Эй, назад, назад, французы! Ударимте, как один.
Лучше с честью быть убитым, чем обесчещенным жить».
Возвращаются французы, ударили как один,
В первой схватке уложили сорок тысяч сарацин.
По нагорью Альтамира убегает царь Марсин.
Скачет он верхом на зебре, хоть и богат лошадьми.
Та кровь, что из ран струится, окрасила ковыли;
Те вопли, что издает он, прямо до неба дошли.
— «Отрицаюсь я, Маома, тебя и всех дел своих:
Из сребра я сделал тело, а из золота твой лик,
Иэ слоновой кости руки и ноги соорудил,
Храм тебе построил в Мекке, чтоб всякий тебя почтил,
И шестьдесят тысяч конных, тебе я их посвятил,
А жена моя, царица, тысяч больше тридцати.
В распространенной версии (№ 50) романс кончается так:
А жена моя, Абрайма, тысяч больше тридцати.
А дочка, Маталеона, пятнадцать тысяч своих.
И за все это, Маома, теперь я совсем один.
Не уношу я, Маома, и правой своей руки.
Волшебством ее срубил мне этот Ролдан-паладин.
Если б не был заколдован, не мог бы он так рубить.
Но теперь я в Рим поеду, умру, как христианин;
Крестным батюшкой мне будет этот Ролдан-паладин;
Окрестит меня в купели архиепископ Турпин.
... Но прости меня, Маома: от горя я говорил.
О себе я думать должен: ни к чему мне ехать в Рим.
- 1. Antologia de Poetas Liricos Castellanos, t. IX. Romances viejos castellanos рог D. F. J. Wolf y D. C. Hofmann, secunda edicion corregida y adicionada рог D. Marcelino Menendez y Pelayo. Madrid, 1899, pp. 108—115.
- 2. M. Menendez y Pelayo. Antologia de poetas liricos castellanos, t. IX. Madrid, 1899, p. 108.