Деяния Робин Гуда

Эй, удальцы, я вас прошу
Внять повести моей.
Я расскажу о том, кто был
Всех в Англии храбрей.
Был Робин славный молодец,
Стрелок и верный друг –
Не мог сравниться с ним никто
На сотни миль вокруг.
Сидел однажды Робин Гуд
Весною у реки,
С ним рядом был Малютка Джон
И все его стрелки.
Они готовы бой принять –
Неровен час беда,
И юный Мач, и Виль Скейтлок –
Ребята хоть куда.
Заговорил Малютка: «Час
Полуденный прошел,
Уж солнце в дуб – так не пора ль
Велеть собрать на стол?»
Ответил славный Робин Гуд:
«Дотоле не велю,
Покуда трапезы лесной
Ни с кем не разделю.
Будь это рыцарь или граф,
Да будь хоть сам барон –
Он мне заплатит за обед –
Какой ему урон?!»
И, пусть не много за душой
Богоугодных дел,
Перед обедом отслужить
три мессы он велел.
«Храни меня от бед, Господь
И сын Его, молю,
И Богоматерь – ведь Ее
Я пуще всех люблю».
Исправно Робин ей служил –
И, право, никогда,
Боясь греха, не причинял
Он женщине вреда.
- Хозяин, - молвил смелый Джон, -
Мы здесь – до одного.
Скажи, куда нам всем идти
И привести – кого?
Куда идти, кого вести
И как с ним дальше быть –
Кого ограбить и прогнать,
Кого вязать и бить?
- Запомни крепко, смелый Джон,
Запомни навсегда:
Тому, кто пашет или жнет,
Не причиняй вреда.
Пусть йомен бродит по лесам –
Стрелкам хвала и честь! –
Не трогай рыцарей; меж них
И неплохие есть.
Зато монахам и попам
В лесу пощады нет –
Им и шерифу, смелый Джон,
Запомни мой ответ.
Ему сказал Малютка Джон:
- Мой друг, хорош урок!
Пошли нас встречного Господь,
И мы вернемся в срок!
- Берите ж луки, и вперед –
Лес обыщите весь.
С тобою Мач и Виль Скейтлок,
А я останусь здесь.
Вы поднимитесь по тропе
До старого креста –
Быть может, там, на счастье нам,
Дорога не пуста.
Аббат ли, граф или барон –
Нам всякий ко двору.
Он будет гостем у меня
На шервудском пиру.

Они поднялись по ручью
До старого креста,
Но в обе стороны, увы,
Тропа была пуста.
«А не пойти ль нам в Бернисдейл?
Нельзя назад одним!»
Глядь – едет рыцарь по тропе,
И едет прямо к ним.
И был он мрачен и угрюм,
И ехал, не кичась –
То по дороге конь его
Ступал, то прямо в грязь.
Лицо скрывает капюшон,
Одежда без прикрас –
Таких не видели в лесу
Ни прежде, ни сейчас.
Заговорил Малютка Джон,
Он был весьма учтив,
Он поприветствовал его,
Колена преклонив.
«Добро пожаловать в наш лес,
Подвоха в этом нет,
Тебя хозяин пригласил
С ним разделить обед».
«А кто ж хозяин?» «Робин Гуд!
А мы – его друзья!»
«Об этом славном молодце
Немало слышал я!
Я приглашение на пир,
Друзья, почту за честь:
Я думал, раньше четверга
Мне не судьба поесть!»
Поехал с ними добрый сэр,
Был рад – видать, не врал –
Но Джон заметил, что порой
Он слезы вытирал.
К ним вышел смелый Робин Гуд,
Увидел гостя он –
И поклонился сэру Ли,
Откинув капюшон.
«Добро пожаловать в мой лес,
Подвоха в этом нет.
И разделить прошу тебя
Я скромный наш обед».
Учтиво рыцарь отвечал,
Без злобы, без затей:
«Храни Господь тебя, мой друг,
И всех твоих людей».
Сперва им воду поднесли
Для омовенья рук,
Потом – к столу, и мех с вином
Пошел за кругом круг.
Всего хватало за столом,
И дичи, и вина –
Прокормит меткого стрелка
Лесная сторона!
«Твое здоровье, добрый сэр!»
«Отличное вино!
Так не обедал я, стрелок,
Уже давным-давно.
Когда придется побывать
Мне в здешней стороне,
Я пир устрою в вашу честь
И всех прошу ко мне!»
«Благодарю, мой добрый друг,
не требую наград.
Я не жалею ничего,
Чтоб гость остался рад.
Однако ж, рыцарь, расплатись,
Закон у нас один:
В лесу пируют бедняки,
А платит господин!»
«Увы, я беден!» – молвил тот.
«Эй, не смеши, дружок!
Поди проверь, Малютка Джон,
Тряхни его мешок.
Скажи мне правду, славный сэр,
По доброте своей».
«Лишь десять шиллингов, стрелок,
И я не лгу, ей-ей».
«Коль не соврал и вправду гол –
И пенса не возьму,
Но если больше хоть на грош –
Давай сюда суму.
Обедать в Шервудском лесу,
Милорд, большая честь!
Поди проверь, Малютка Джон,
И доложи как есть!»
Джон расстелил зеленый плащ
И срезал кошели.
Он десять шиллингов всего
Нашел у сэра Ли.
«Эй, друг, налей еще вина –
В тебе корысти нет.
Скажи мне, рыцарь, отчего
Так бедно ты одет?
Быть может, с титулом своим
Недолго ты пожил?
Ты, видно, рыцарство в бою
Недавно заслужил,
А до того, как все мы здесь,
Был человек простой –
Пахал и сеял, пас овец
И был знаком с нуждой?»
Но гордо рыцарь отвечал –
Под стать ему речь:
«Еще сто лет тому назад
носил мой предок меч!
Судьба изменчива, увы,
Как женская любовь,
И лишь Господь способен нас
Поднять из праха вновь.
Меня до нынешней зимы
Щадил всесильный рок.
Я за год больше наживал,
Чем поистратить мог.
Теперь я нищий, - молвил он, -
Таков всевышний суд.
И не себя – мне жаль семью –
Несчастья не снесут».
«Но отчего ж, - спросил стрелок,
Ты нынче небогат?»
«Увы, по глупости, мой друг!
Я всем помочь был рад!»
Мой сын, наследник всех земель, -
Умен, хорош собой.
Ему сравнялось двадцать лет,
Он выехал на бой
И двух ланкастерских бойцов
Нанизал на копье…
Я продал все; я заложил
Имение свое.
Я заложил отцовский дом,
И завтра минет срок.
Аббату – земли, а меня
Не пустят на порог».
«А долг велик, мой добрый сэр?
Помочь я буду рад».
«Четыре сотни золотых
Мне одолжил аббат».
«А если замок не вернешь
И попадешь в нужду?»
«Тогда я сяду на корабль
И за море уйду.
Я смерть приму в Святой земле,
Где был распят Господь.
Прощай,  мой друг, и счастлив будь –
Судьбу не побороть».
Украдкой он смахнул слезу
И повторил опять:
«Прощай, стрелок, и не взыщи –
Мне нечего отдать».
Промолвил Робин: «А друзья?
Никто помочь не рад?»
«Они толклись в моем дому,
Пока я был богат,
И враз покинули меня,
Когда кошель стал пусть,
И имя самое мое
Навек сошло с их уст».
Смахнул слезу Малютка Джон,
И всхлипнул юный Мач.
Промолвил Робин: «Пей вино,
Придумаем… не плачь.
Скажи, найдется ль хоть один,
Чтоб поручиться мог?»
Печально рыцарь отвечал:
«Никто… вот разве – Бог».
«Эй, рыцарь, лучше не шути! –
Воскликнул Робин Гуд. –
От Бога требовать долги –
Ей-богу, тщетный труд!»
«Кто ж поручится, коль не Тот,
Кто жизнь дарует нам?»
«Подумай лучше, добрый сэр,
Иль денег я не дам».
Печально рыцарь отвечал:
«Не торопись, постой.
Я поручительства прошу
У Девы Пресвятой».
Промолвил смелый Робин Гуд:
«Ты хорошо решил.
Кто может быть верней – клянусь
Спасением души!
Ступай скорей, Малютка Джон,
Промедлим – и беда.
Четыре сотни золотых
Ты принеси сюда».
Бегом бежит Малютка Джон,
А с ним и Виль Скейтлок –
Четыре сотни золотых
Отсыпали в мешок.
А Мач вздохнул: «Такой кусок,
И на-ка, отдавай!»
«Он славный рыцарь! – так что, брат,
Ты лучше не встревай…»
«Хозяин, - молвил смелый Джон, -
Сэр обносился весь,
А мы, ведь помнится, сукно
Припрятывали здесь».
«Во что его одеть-обуть -
У нас найдется тут:
Богаче лондонских купцов
Веселый Робин Гуд!
Отмерь от каждого куска
Да не плутуй, смотри!»
Джон луком начал мерить ткань,
И вышло – ярда три!
«Когда покинуть светлый лес
Заставит нас нужда,
То выйдет из тебя портной,
Ей-богу, хоть куда!»
Смеялся Скейтлок от души
И прибавлял в ответ:
«Эй, не обмеривай, гляди,
Тебе корысти нет!»
«Эй, Робин, - молвил смелый Джон, -
Теперь, с таким мешком,
Негоже рыцаря пускать
Без лошади, пешком».
«Так приведи ему коня
И дай ему седло,
Чтоб он вернул аббату долг,
Пока еще светло.
Нет, двух коней! Пусть едет он
Не жалким бедняком,
И сапоги – а то милорд
Почти что босиком…
И к ним – две шпоры золотых,
Для рыцаря – как раз.
Пусть он летит во весь опор
И молится за нас».
Промолвил рыцарь: «Этот долг
Вернуть тебе – когда?»
Ответил Робин: «Через год
Приедешь ты сюда.
Однако стой; позор и стыд
Без свиты господам.
Оруженосца и слугу
Тебе я, рыцарь, дам.
Мой смелый Джон пойдет с тобой –
Ей-богу, без труда
Тебя сумеет защитить,
Неровен час – беда».
Поехал рыцарь по тропе
Просить отцов честных.
Он милость Божью призывал
На всех стрелков лесных.
Как слуги, следуют за ним
Виль Скейтлок, Мач и Джон.
С такою свитой никогда
Еще не ездил он.
Промолвил рыцарь: «Слушай, Джон –
До утренней зари
Я завтра в Йорке должен быть,
В аббатстве Сен-Мари.
Аббат недолго будет ждать –
Лишь до исхода дня,
Иначе будет отчий дом
Потерян для меня».
Аббат в кругу своих гостей
Вещает, сыт и рад:
«Четыре сотни золотых
Я отдал год назад.
Четыре сотни золотых –
В залог его земли,
И поглядит на замок свой
Он только издали!».
«Но день, - сказал ему приор, -
Но день-то не прошел!
А вдруг монеты из мешка
Он выложит на стол?
Он, братья, плыл издалека
Вступить в свои права,
Ему служил обедом хлеб,
А ложем – лишь трава.
Неужто нищенской сумой
Его вознаградим?
Нет, если есть у нас сердца, -
Давайте погодим!»
«Но долг есть долг, - сказал аббат, -
начало всех начал».
И жирный келарь в тон ему
Немедля закричал:
«Христовой кровью я клянусь,
Сэр Ричард пал давно!
Пойдет доход с его земель
На мясо и вино!»
Аббат, и келарь вместе с ним,
Ожесточив сердца,
Полны решимости судить
И править до конца.
Поправ законы старины,
Готовы суд вершить,
Чтоб рыцаря его земель
Неправедно лишить.
Он обречен на нищету
Аббатом Сен-Мари,
Коль не успеет доскакать
С деньгами до зари.
«Он не придет», - сказал судья,
Но – глядь! – наоборот:
Наш смелый рыцарь тут как тут,
Стучится у ворот.
Отважным спутникам своим
Сказал сэр Ричард Ли:
«Наденьте темные плащи –
Мы из Святой земли».
Сам Ричард Ли – как пилигрим,
На нем простой убор.
Привратник в щелку заглянул
И их впустил во двор.
«Добро пожаловать, милорд,
Давно вас ждет аббат.
Он, как и все его друзья,
Живым вас видеть рад.
И будь свидетель мне один
Господь, что жизнь нам дал –
Таких чудесных лошадей
Я прежде не видал.
Я их в конюшню отведу
И наложу овса».
«Не надо, друг… а то у вас
Бывают чудеса…».
Аббат пирует, как король,
И ждет исхода дня.
Сэр Ли приветствовал их всех,
Колено преклоня.
«Я, сэр аббат, вернулся в срок,
я долго был в беде…»
Тогда спросил его аббат:
«А деньги? Деньги где?».
«Увы, аббат, не удалось
Достать мне ни гроша!»
«Судья! Не правда ли, сей год
Наливка хороша?
Зачем приехали вы, сэр,
Коль нечем заплатить?»
«Во имя Бога, я тебя
Прошу повременить».
«Нет-нет, просрочил ты платеж,
Отсрочки я не дам».
«Судья! Прошу, хотя бы ты
Внемли моим мольбам».
Сказал судья: «Аббату я
Обязан местом сим».
«Шериф, прошу, хотя бы ты…»
«Нет-нет, и не проси!»
«Аббат, о милости молю,
В беде мне помоги:
Еще немного подожди,
И я верну долги!
Тому, кто выручит меня,
Служить я буду рад.
Четыре сотни золотых
Верну тебе, аббат!»
Аббат сказал: «Клянусь Христом,
Отныне и вовек,
Ступай отсюда и ищи
Себе другой ночлег».
Но молвил рыцарь: «Погоди,
Ты поспешил, аббат.
Клянусь, что нынче ж отчий дом
Я получу назад.
Господь велел не отвергать,
А помогать в нужде.
Тому, кто рад чужим слезам,
Покоя нет нигде».
Аббат воскликнул, осердясь
И потемнев, как ночь:
«Ты, видно, вздумал мне грозить?
Ступай, изменник, прочь!»
«Ты лжешь, - промолвил Ричард Ли, -
Господь свидетель мне,
Я клятв не преступал ни здесь,
Ни в дальней стороне».
Тогда поднялся он с колен
И так сказал: «Я рад,
Что на тебя я посмотрел –
Ты неучтив, аббат.
Я на турнире и в бою
Сражаться был готов
И по деяниям своим
Иных достоин слов!»
Сказал судья: «Я дал бы в долг –
Проделан долгий путь,
Хотя земель своих, увы,
Ему уж не вернуть».
«Сто золотых, - сказал шериф, -
Пожалуй, буду рад».
Но молвил рыцарь: «Не спеши
Торжествовать, аббат.
Хоть дай мне тысячу теперь,
Удача – не твоя!
Вам не видать моих земель,
Аббат, шериф, судья!»
Плащ расстелила на столе
Суровая рука,
Четыре сотни золотых
Он вытряс из мешка.
«Вот эти деньги, сэр аббат,
Делите их на всех.
А будь ты вежливей со мной,
То получил бы сверх».
Аббат угрюмо замолчал,
Не проглотив куска,
Он молча голову склонил –
Взяла его тоска.
«Аббат, судья и ты, шериф, -
Мне Бог поспеть помог.
Я вновь хозяин сих земель –
Я расплатился в срок».
И тут он вышел; и аббат
Остался не у дел.
А рыцарь сбросил старый плащ
И новое надел.
Он ехал по лесу домой,
А там, тоски полна,
Его красавица жена
Сидела у окна.
«Добро пожаловать, супруг,
И не скрывай – беда?»
«Нет, дорогая – замок наш
Отныне и всегда.
И поминай в молитвах впредь
Отважного стрелка –
Ведь, знай, на благо нам была
Щедра его рука.
Аббат меня не пощадил
И трусом величал,
А йомен мне помог, хотя
Впервые повстречал».
Год прожил дома Ричард Ли,
Ей-ей, не без трудов,
Но все же долг лесным стрелкам
Он был вернуть готов.
Купил на сотню луков тис
И звонкой тетивы,
Купил линкольнского сукна,
Что зеленей травы,
И стрел длиной в английский ярд
С серебряным пером
(И наконечники у них
Покрыты серебром).
Он взял сто воинов с собой
С гербами на груди,
И сам на боевом коне
Поехал впереди.
Так он доехал до моста,
Не встретив никого,
И много вольных молодцов
Вдруг вышли на него.
«Пусть будет честная игра!
Тот, кто сразит меня,
Получит белого быка
И лучшего коня,
Перчатки, перстень золотой
И полный мех вина.
Ну?! Выставляй своих бойцов,
Лесная сторона!»
И вышел йомен хоть куда,
Но был, увы, сражен,
Но победитель свой кинжал
Не вынул из ножон.
Он, побежденного подняв,
Сказал: «Послушай, плут,
Тебя щажу затем, что твой
Хозяин – Робин Гуд!»
С ним сто бойцов плечом к плечу:
«Сэр Ричард, мы с тобой,
Коль вдруг надумают стрелки
Начать кровавый бой».
Они хотят расчистить путь –
Сэр Ли любому мил –
Но рыцарь йомену отдал
Все то, что посулил.
И сверх того пять золотых
Он бросил им в мешок –
Мол, выпей славного вина
И не горюй, дружок.
Но – суд да дело – час прошел,
Другой за ним вослед,
И миновал тот срок, когда
В дому готов обед.
И я теперь, друзья мои,
Спою вам о другом:
Как Джон Малютка, верный друг,
Пришел к шерифу в дом.
В тот день первейшие стрелки
Сошлись на круглый луг.
И Джон проверил тетиву
И вышел с ними в круг.
Стрелой далекую мишень
Он трижды поражал.
Шериф стоял, шериф смотрел,
Шериф соображал.
«Я кровью Господа клянусь,
Клянусь святым крестом,
Стрелка такого упустить –
Раскаяться потом!
Скажи мне, смелый человек,
Не посчитав за труд:
Каких краев, каких земель,
И как тебя зовут?»
«Я, сэр, из Холдерна пришел –
Ей-ей, душою чист –
И в тех краях меня зовут
Рейнольд Зеленый Лист».
«Послушай, друг Зеленый Лист,
Иди ко мне служить.
Ей-богу, двадцать марок в год
Готов я положить».
«Я, правда, нанят, - молвил Джон, -
И господин хорош…
Ты дай мне сразу наперед –
Ведь что с него возьмешь?!».
Шериф согласен; вышло все,
Как Джон и говорил.
Шериф на радостях ему
И лошадь подарил.
Шерифу служит смелый Джон,
Живет в его дому,
Но только думает о том,
Чтоб насолить ему.
«Авось, Господь поможет мне –
Йомен – не холоп.
Я так шерифу услужу,
Чтоб не забыл по гроб!»
Шериф собрался дичь травить
(Не все ж стрелкам одним!),
сказался хворым Крошка Джон
И не поехал с ним –
А там, глядишь, оголодал –
Шерифа нет как нет.
Джон эконома попросил
Собрать ему обед.
«Клянусь, я с самого утра
Куска не откусил.
Подай еды, чтоб ноги мне
Таскать хватило сил!»
А тот сказал: «Не раньше, чем
Вернутся господа!»
И Джон поклялся, что его
отлупит без труда.
Но эконом был жалкий трус,
А смел с одной женой –
Он в кладовую убежал
И подпер дверь спиной.
Но Джон такого дал пинка,
И вдругорядь – потом, -
Упал со сломанной спиной
Бедняга эконом.
Была кладовка в том дому
Добром полным-полна.
Вошел Малютка и набрал
И эля, и вина.
«Эй, эконом, хлебни винца,
Я добрый человек.
Малютку Джона, ей-же-ей,
Ты будешь помнить век!»
Он пил и ел; отведал все,
Что только пожелал,
Но кухарь, парень удалой,
Вдруг заглянул в подвал.
«Христова кровь! – воскликнул он. –
Здесь так шумит один?
Ты прослужил всего два дня,
А ешь, как господин!»
Он дал Малютке тумака:
«Ну что, каков на вкус?»
«Христова кровь! – воскликнул Джон. –
А ты, видать, не трус.
Бери, коль драться ты мастак,
Хоть ножик, хоть стяжок,
Но, ей-же-ей, меня прогнать
Не сможешь ты, дружок!»
Малютка вынул длинный меч,
А повар взял другой –
И грянул бой, и ни один
К порогу – ни ногой.
Они сражались битый час
В крови, в поту, в пыли,
Рубились – страх! Но победить
Друг друга не могли.
«Ей-ей, клянусь святым крестом, -
Малютка Джон вскричал, -
Я лучших воинов, чем ты,
Доселе не встречал.
А коль вдобавок натянуть
Ты сможешь крепкий лук,
То Робин Гуду, я клянусь,
Ты будешь первый друг.
Получишь ты зеленый плащ
И двадцать марок в год.
Айда со мною в Бернисдейл!»
И тот сказал: «Идет!»
А после мигом побежал
В другие погреба,
Принес и хлеба, и вина,
И вновь пошла гульба.
И вот, бочонок осушив
Немаленький на раз,
Решили к Робину уйти
Немедля, в сей же час.
Они спустились в закрома
По лестнице крутой
И посбивали все замки
Могучею рукой.
Они, ничуть не усомнясь,
Забрали серебро –
Кувшины, ложки и ножи
И прочее добро.
Четыре сотни золотых
Они в мешках нашли
И к Робин Гуду в тот же час
В зеленый лес ушли.
«Смотри, хозяин! Вот и я –
неплохо снаряжен!»
«Добро пожаловать домой,
Дружище, верный Джон!
И спутник твой – я рад всегда
Встречать таких гостей.
О чем болтает Ноттингем,
И нет ли новостей?»
«Да вот шериф послал тебе
Подарок дорогой –
Отправил утварь и деньжат
Он с собственным слугой».
«Клянусь, - ответил Робин Гуд,
Увидев серебро, -
Едва ли он от всей души
Отдал свое добро!».
Тут Джон пошел в лесную глушь,
По тропкам, без дорог,
Туда, где ловчие свистят
И где играет рог.
Шериф охотится в лесу
И уськает собак.
И Джон, колено преклонив,
Заговорил с ним так:
«Хозяин! Век мне за тебя
Молиться небесам!»
«Ага! Рейнольд Зеленый Лист!
Что бродишь по лесам?»
«Милорд, забрел я нынче в глушь
И Бог мне знак подал:
Такого прежде я нигде,
Ей-богу, не видел.
Олень – зеленый, как трава,
Я, право, не солгу –
И двадцать самок рядом с ним
Бог о бок на лугу.
У них чудесные рога,
Жирны – как раз на стол.
Я не осмелился стрелять
И за тобой пошел».
«Рейнольд, Господь тебя храни!
Туда! Скорей туда!»
«За мной, хозяин! Приведу
На место без труда!»
Шериф торопится, а Джон
У стремени бежит.
«Вот тот, кто в шервудском лесу
Оленей сторожит!»
Смеется Робин; а шериф
Чуть не упал с коня:
«О, чтоб тебя, Зеленый Лист! –
Ты обманул меня!»
А Джон промолвил: «Эй, шериф,
Здесь виноватых нет.
Я, твой слуга, в твоем дому
Не получил обед».
И вот накрыли длинный стол
(Малютка удружил!) –
Шериф увидел серебро…
И ложку отложил.
Промолвил Робин: «Эй, шериф,
Налей себе вина
И веселись – мне жизнь твоя
Сегодня не нужна».
Когда окончен был обед
И наступила ночь,
Джон снял с шерифа сапоги,
Чтоб тот не скрылся прочь,
Дублет и куртку на меху –
Взамен, под громкий смех,
Он дал ему зеленый плащ –
Такой же, как у всех.
Шерифу сказано: «Хотя б
Рукою шевельни!..»
Он лег среди лесных стрелков,
Одетый, как они.
Всю ночь он пролежал без сна –
Продрог, простыл, устал,
Признав, что жизнь в густом лесу,
Ей-богу, непроста.
Промолвил Робин поутру:
«Не унывай, шериф!
Таков порядок и закон
Среди дубов и ив».
Шериф ответил: «Ваш устав
Подвижнику под стать.
О, пусть бы впредь мне на земле
Не доводилось спать!»
«нет, погости! – а убежишь –
Повешу на суку.
Отведай, братец, каково
Без крова бедняку!»
Шериф взмолился: «Робин Гуд,
Еще такая ночь –
И будет даже лучший врач
Не в силах мне помочь.
Тебя о милости молю,
Прошу лишь одного –
И я, ей-богу, вам прощу
Все ваше воровство».
«Тогда, шериф, целуй клинок –
Клянись при свете дня,
Что заречешься ты вовек
Преследовать меня.
И если йомены мои
Попросят – будь готов
(Целуй клинок – клянись, шериф!)
Им дать еду и кров».
Шериф поклялся на мече
И вскоре был в пути.
Он был готов зеленый лес
Под корень извести.
До Ноттингема долог путь –
Тут есть о чем тужить!
А робингудовым стрелкам
В лесу привольно жить.
«а не забыл ли мой должник,
Воспрянув, путь назад?
Святая Дева! Чем же я
Пред Нею виноват?»
Сказал ему Малютка Джон:
«Эй, Робин, время есть.
Он не из тех, что, преуспев,
Теряют стыд и честь».
«Возьми свой лук, малютка Джон,
Вы лес обшарьте весь.
С тобой – Мач и Виль Скейтлок,
А я останусь здесь.
Вы поднимитесь по тропе
До старого креста.
Быть может, там, на счастье нам,
Дорога не пуста.
Быть может, вестник от него –
Узнайте, кто таков.
Его я щедро награжу,
Коль он из бедняков».
И зашагал с друзьями Джон
Тропой в лесной тени.
Одеты, как один, в плащи
Зеленые они.
Стрелки поднялись по тропе
До старого креста,
Но в обе стороны была
Она, увы, пуста.
Там, где бежит в тени дерев
Широкая тропа,
Спешат – гляди-ка! – в Бернисдейл
Верхами два попа.
Тогда сказал Малютка Джон:
«Послушай, Мач, дружок –
Клянусь, что эти чернецы
Нам привезли должок.
А ну-ка, братцы, станьте в ряд –
Укрой стрелков, листва, -
И пусть отходную споет
Им ваша тетива.
Гляди-ка, там полсотни слуг
И лучники – изволь!
Давно ль монах в моих лесах
Стал ездить, как король?
Друзья, - сказал Малютка Джон, -
Их рать, а мы втроем,
Но Робин Гуду, ей-же-ей,
Мы гостя приведем.
Пусть верно служит крепкий лук
Стрелку в лесу густом.
Вот тот, что выехал вперед –
Он мой, клянусь крестом.
Эгей, монах, остановись,
А ну, поводья брось,
А если двинешься – стрелой
Прошью тебя насквозь!
Живей слезай с седла, отец,
И прикуси язык.
Ведь мой хозяин без гостей
Обедать не привык».
«Кто он таков?» – спросил монах.
«Отважный Робин Гуд!»
«Ах, этот висельник и вор,
разбойник, дерзкий плут!»
Монах спешил Крошка Джон,
Схвативши за полу.
«тебе б конец – но он тебя
Изволил звать к столу».
Другой монах хотел удрать,
Но был отрезан путь,
И сразу меткою стрелой
Ему пронзили грудь.
Тут челядь бросилась бежать –
Всем шкура дорога.
Остались на лесной тропе
Лишь конюх и слуга.
И вот ведут монаха в лес
(Дорог пропал и след) -
Туда, где Робин ждет его
На шервудский обед.
Увидев гостя, Робин Гуд
Откинул капюшон,
Но был монах упрям и горд
И отвернулся он.
«Господня сила! Вот так гость, -
Сказал Малютка Джон. –
Он неучтивый грубиян,
Он, видно, неучен».
«А сколько, друг мой, было слуг
У Божьей сей овцы?»
«Почти полсотни; но они
Сбежали, подлецы».
«Тогда труби скорее в рог,
У нас обед готов».
Семь дюжин шервудских стрелков
Сошлись к нему на зов.
Не шайкой – воинством лесным
Недаром их зовут.
Они готовы сделать все,
Что скажет Робин Гуд.
Воды монаху принесли
Для омовенья рук,
Потом – за стол, и мех с вином
Пошел за кругом круг.
«эй, веселей, еще налей,
Как у себя в дому.
Откуда едешь ты, монах,
И служишь ты кому?»
«Я из аббатства Сен-Мари –
Вам не тая скажу –
Под кровом этим я возрос
И там сейчас служу».
«Отец, я рад тебе вдвойне,
судьба – в твоих словах.
Эй, Джон, налей еще вина –
Пью за тебя, монах!
Признаюсь честно: нынче я
Роптал во зле, дружок –
Святая Дева, мол, вернуть
Забыла мне должок.
Ее порукою призвал
Себе мой добрый друг,
Когда ему я одолжил
Два ста монет на круг.
И если ты привез мне долг,
То не тяни, молю –
И я посланца одарю,
Одену, накормлю».
Монах поклялся и сказал
По чести, без прикрас,
Что о поруке, ей-же-ей,
Он слышит в первый раз.
«Клянусь, - воскликнул Робин Гуд,  -
Прошу я одного:
Пусть Бог рассудит тех, кто прав,
И Дева – Мать Его.
Ты мне признался только что –
Теперь не скажешь «нет» -
Что ты монах из Сен-Мари
И Ей принес обет.
И, стало быть, Она тебя
Ко мне прислала в срок,
Чтоб ты вернул мне долг, и я
И впредь Ей верить мог.
Скажи, монах, что в кошельке –
Во имя Самого!»
«Лишь двадцать марок, Робин Гуд,
И больше ничего».
«Ну что – не врешь – тогда, ей-ей,
О чем и говорить.
Того, кто честен, я готов
Богато одарить.
Но если больше я найду
Хотя б на медный грош –
То распрощаешься, монах,
С деньгами, что везешь.
Иди скорей, Малютка Джон,
Проверь его суму.
И если отче не солгал –
Ни пенса не возьму».
Джон расстелил зеленый плащ,
Тряхнул суму слегка -
И восемь сотен золотых
Он вытряс из мешка.
«Эй, Джон, что ты увидел там –
Тотчас поведай мне!»
«Святой отец и вправду свят –
Он долг привез вдвойне».
«Клянусь спасением души! –
Лесной стрелок вскричал, -
Честнее нашей Госпожи
Я дамы не встречал!
Клянусь, - воскликнул Робин Гуд, -
Таких пропал и след.
Верней поруки не найти,
Хоть обыщи весь свет.
Эй, веселей, вина налей, -
Воскликнул Робин Гуд, -
Коль будет нужен Ей слуга –
Я буду тут как тут.
А коль случится вдруг нужда –
Монах, спеши ко мне.
Ты нам привез благую весть –
Я отплачу втройне.
Куда ж собрался ты, отец?
У нас закон другой:
Пока хозяин не велит –
Из дома ни ногой!»
«Силком гостей тащить за стол
И смертью угрожать?!»
«Что делать, - молвил Робин Гуд, -
Сбегут, коль не держать!»
Монах уселся на коня.
«Эй, не серчай на нас.
Вот, выпей, друг, на посошок –
И с Богом – в добрый час!»
«Будь проклят день, когда в лесу
Мой конь оставил след.
Я слишком дорого отдал
За ваш лесной обед».
«Поклон аббату передай
И пару добрых слов.
Таких гостей хоть дважды в день
Я принимать готов».
О том довольно; поведу
О рыцаре рассказ:
О том, как он к лесным стрелкам
Приехал в поздний час.
Он Робин Гуда отыскал –
Был Робин Гуд учтив:
Он поприветствовал его,
Колено преклонив.
«Храни Господь тебя, стрелок,
Пусть стороной – беда».
«Добро пожаловать, сэр Ли,
тебе я рад всегда».
Промолвил славный Робин Гуд:
«Ответь мне не по лжи:
Что привело тебя опять
В зеленый лес, скажи.
Скажи, как прожил этот год –
Что раньше не бывал?
И отчего, мой добрый сэр,
Вестей не подавал?
Вернул ли ты себе удел?»
«Скажу не утая –
Вернул, мой друг, и в том, ей-ей,
Заслуга лишь твоя.
И не вини меня, стрелок,
Что медлил я в пути.
Я нынче йомену помог
От гибели уйти».
«Не извиняйся, добрый сэр,
Я это слышать рад.
Кто помогает беднякам –
Тот мне навеки брат».
«Четыре сотни золотых
Прими же, Робин Гуд,
И двадцать марок сверх того
За доброту и труд».
«Нет, славный рыцарь, - молвил тот, -
Мне совесть дорога.
Ведь мне привез весь долг сполна
Монах, Ее слуга.
Взимает дважды плут и вор,
А мне, ей-богу, стыд.
Давай-ка выпьем, честный сэр,
И нас Господь простит».
Тут Робин рассказал ему
О том, что было днем.
«Так, говоришь, тут был монах,
И золото при нем?»
«А что с тобою за добро –
Собрался на базар?»
Ответил рыцарь: «Робин Гуд,
Прими мой скромный дар».
«А я деньгами отдарить
Тебя, ей-богу, рад.
Купи доспехи и коней –
Ведь ты теперь богат.
А если вдруг придет нужда –
Я буду тут как тут.
Клянусь крестом, друзей в беде
Не бросит Робин Гуд!
Четыре сотни золотых,
Не думая, потрать.
Негоже рыцарю, как ты,
В обносках разъезжать».
Так Робин Гуд помог тому,
Кто снес немало зла.
Господь его вознаградит
За добрые дела.
Поехал рыцарь в свой удел,
Монетами звеня,
И много-много дней в лесу
С того промчалось дня.
Меня послушайте, друзья, -
Ей-богу, не совру:
Шериф велел скликать стрелков
На честную игру.
Сошлось семь дюжин (было их
Немало в оны дни!).
Кто тонкий прутик расщепит,
Поставленный в тени?
Стрелки из всех краев-земель
Сошлись на луг с утра.
Получит тот, кто лучше всех,
Стрелу из серебра.
Узнал об этом Робин Гуд
И молвил (не солгу!):
«Хочу я, право, побывать,
Друзья, на том лугу.
Эгей, проверьте тетиву!
Стрелки – за мной вослед!
Хочу взглянуть я, как шериф
Готов держать обет».
Звенит тугая тетива,
Полны колчаны стрел.
Семь дюжин йоменов лесных –
Вперед, кто горд и смел!
Они явились в Ноттингем,
Пришли на честный спор,
И много было там стрелков,
И все как на подбор.
«Пусть выйдут шестеро со мной,
А прочие – вокруг.
И если вдруг услышат рог,
Пускай бегут на луг».
И вышли вольные стрелки;
Но караулил враг:
Заметил быстро их шериф
И подал страже знак.
Стрелял отважный Робин Гуд
Всех метче и живей,
И славный Гильберт (был не зря
Он голубых кровей),
Малютка Джон и Виль Скейтлок
Из северных земель,
И младшие – Рейнольд и Мач –
Разили славно цель.
Они, как было решено,
Стреляли в тонкий прут,
И лучшим назван среди всех,
Конечно, Робин Гуд.
Ему стрелу из серебра
Тотчас преподнесли.
Награду принял Робин Гуд,
Склонившись до земли.
Тогда шериф позвал солдат
Движением руки.
«Измена! – крикнул Робин Гуд, -
Нас предали, стрелки!
Шериф, будь проклят за обман,
Обиды не снесу.
Ты мне иное обещал,
Когда гостил в лесу!»
Звенела грозно тетива,
Сгибался крепкий лук,
И много ранено солдат,
И полегло вокруг.
Сражались вольные стрелки -
Кто может им помочь? –
И все, кого созвал шериф,
Бежали в страхе прочь.
Уж близок был зеленый лес,
Шаги – наперечет.
Устали вольные стрелки,
И кровь из ран течет.
В колено раненный, упал
В траву Малютка Джон.
Спасенье близко, но идти –
Идти не может он!
«Хозяин, - молвил смелый Джон, -
Душа моя чиста,
И вот теперь прошу тебя
Я именем Христа.
Тебе я верным был слугой
И одного хочу:
Меня живым не отдавай
Ты в руки палачу.
Возьми скорее длинный меч,
Руби что хватит сил.
Тебя прошу я, Робин Гуд, -
Мне голову снеси!»
«Коль брошу друга я в беде,
Позор и горе мне,
Хотя б лежало предо мной
Все золото в стране!
Тебя снесем в зеленый лес
И будешь вновь плясать.
Господь, приятель, запретил
Друзей своих бросать».
Подняли Джона он и Мач
И понесли вперед,
А за стрелками по пятам
Погоня вскачь идет.
Был замок скрыт в лесной глуши
(Поди, и нынче есть),
Он обведен глубоким рвом,
И стены – не залезть.
Наш славный рыцарь Ричард Ли
С супругою жил там,
Он другом Робин Гуду был
И всем его стрелкам.
Он опустил подъемный мост,
Он их во двор впустил.
«Хотел бы я, чтоб ты у нас
Подольше погостил!
Тебе обязан кровом я,
Тебе убогих жаль.
И славный шервудский обед
Забуду я едва ль.
Ты, Робин, мой первейший друг,
Ты мне в беде помог.
И я шерифа не пущу,
Ей-богу, на порог!
Закрыть ворота! Мост поднять!
Осада – не беда.
На стены, лучники, а все,
Кто держит меч, - сюда!
Обед, ей-ей, у нас бедней,
Но все ж, клянусь, не плох.
Я замок месяц продержу,
А там – рассудит Бог».
Распорядился мост поднять –
Ему неведом страх –
И все веселые стрелки
Стояли на стенах.
Меня послушайте, друзья,
Я рассказать вам рад:
Под стены замка сэра Ли
Шериф привел солдат.
Куда ни глянь – они вокруг
В осаде залегли.
Они хотят измором взять
Твердыню сэра Ли.
Шериф кричит: «Изменник, трус,
Ты приютил воров,
Им дал, законам вопреки,
Защиту, стол и кров!»
«Я не изменник, сэр шериф,
И доказать готов,
Что по деяниям своим
Иных достоин слов.
Солдаты! Вы ступайте прочь
И не чините зла!
Хотел бы я, чтоб знал король
Про здешние дела».
Шериф сказал: «Совет хорош!
Поеду сей же час.
Король узнает, Ричард Ли –
Король рассудит нас!»
Шериф поведал королю:
Мол, Робин Гуд, злодей,
Творит бесчинства и разбой
И режет зря людей.
И, мол, поклялся Ричард Ли
Изгнанников собрать –
Его едва ль не королем
Зовет лесная рать!
«Я нынче ж еду в Ноттингем
И, коль вы не смогли,
Сам Робин Гуда в плен возьму,
А с ним и сэра Ли.
А ты езжай домой, шериф,
И вот тебе приказ:
Сзывай стрелков из всех земель
Ты в Ноттингем тотчас».
Шериф отправился домой –
Ему покоя нет.
А Робин жил себе, как встарь,
В лесу, не зная бед.
Был исцелен Малютка Джон
Трудами сэра Ли,
Вернулся он в зеленый лес –
Как прежде, дни пошли.
А Робин Гуд бродил один,
Как будто не у дел –
Шерифа гордого в лесу
Он повстречать хотел.
Шериф, добычу упустив,
Велел издать приказ,
И караулил сэра Ли
Он, не спуская глаз.
Идут солдаты по тропе,
Сейчас начнется лов.
Глядь – у реки сэр Ричард Ли
Спускает соколов.
Они напали на него,
Ему неведом страх –
Но вот беднягу в Ноттингем
Везут, кругом в путах.
Шериф сказал – срази его
Господняя рука! –
Что он отдаст сто золотых
За вольного стрелка.
Была супруга сэра Ли
Отважна и умна.
Она, усевшись на коня,
Пустилась в путь одна.
Блуждала долго там и сям
Она в лесной тени,
И вот друг друга на тропе
Приветствуют они.
«Господь храни тебя, мой друг,
И всех твоих стрелков.
Хочу супруга моего
Избавить от оков.
Иначе будет он казнен
Иль заточен в тюрьму
За то, что йоменов лесных
Укрыл в своем дому».
Тогда воскликнул Робин Гуд,
Забывши обо всем:
«Эй, за оружье, удальцы,
Мы рыцаря спасем!
А тот, кто с нами не пойдет, -
Клянусь святым крестом! –
Пусть убирается тотчас,
И кончено на том!
Я перед Господом клянусь –
Обманщика сыщу.
Коль попадется мне шериф –
Уже не отпущу».
Стрелки явились в Ноттингем,
И, окружив тюрьму,
Они шерифа в тот же час
Нашли в его дому.
«Эй, выходи во двор, шериф, -
Воскликнул Робин Гуд, -
Ты клялся, что твои слова
До короля дойдут.
Тебя искал я много дней,
Ты набивал карман.
И я поклялся, что воздам
Отмщеньем за обман».
Запела грозно тетива
И свистнула стрела –
Наказан смертью был шериф
За черные дела.
Достал из ножен длинный меч
Отважный Робин Гуд,
Шерифу голову отсек
И насадил на прут.
«Ты получил свое, шериф.
Коль не разверзлась твердь –
Клятвопреступнику у нас
Одна награда – смерть».
Стрелки схватились за мечи:
«Вперед, кто горд и смел!»
И из шерифовых людей
Никто не уцелел.
Тут Робин вывел сэра Ли
Из камеры сырой
И дал ему отличный лук
И приказал: «За мной!
Эй, Ричард Ли, седлай коня,
На волю – из тюрьмы.
Идем со мной в зеленый лес,
И заживешь, как мы.
Пускай о том, что было здесь,
Отпишут королю –
Приедет он, и я, глядишь,
Его и умолю».
Король вступает в Ноттингем,
Король приводит рать,
Чтоб Робин Гуда изловить
И сэра Ли поймать.
Король расспрашивал людей,
Искал и там, и тут,
Где обитают Ричард Ли
И смелый Робин Гуд.
Когда ж узнал, что без него
Свершилось столько дел,
То отошел в его казну
Весь рыцарев удел.
Король объездил Ноттингем –
Ан ускользает нить! –
А после захотел в лесу
Охоту учинить.
Они напрасно по лесам
Скакали целый день,
Ведь им попался на глаза
Всего один олень.
Король, разгневавшись, кричит:
«Я Троицей клянусь,
Что без треклятого стрелка
В столицу не вернусь,
А тот, кто голову снесет
Бродяге – сэру Ли –
Получит годовой доход
Со всей его земли.
Он весь удел получит в дар! –
Порукою – печать.
А мне отважного стрелка
Дай Боже повстречать».
Но ехал рыцарь седовлас
С ним обок на коне.
«Король, мой добрый господин,
Позволь сказать и мне.
Никто на земли сэра Ли
Не ступит и ногой,
Пока на воле Робин Гуд
И держит лук тугой.
Пусть погодит дарить удел
Монаршая рука,
Пока на месте голова
У вольного стрелка».
Почти полгода жил король
От Лондона вдали
И всюду слышал о стрелках
И гордом сэре Ли.
Мой, бродит йомен по лесам
Лихой и удалой
И бьет оленей короля
Без промаха стрелой.
Лесничий с просьбой к королю
Явился раз чуть свет:
«Хотите Робина найти –
Послушайте совет.
Возьмите тех, кто верен вам –
Храни вас Свет Небес! –
И, как монахи, по тропе
Езжайте через лес.
Я поведу вас, и, милорд,
Вернетесь вспять живой.
А если что – то я готов
Ответить головой.
Езжайте в лес – вам ни к чему
Солдаты и шериф.
И вы вернетесь, у стрелка
Лесного погостив».
Король набрал с собой отряд
Из самых верных слуг,
И, как монахи, впятером
Пустились через луг.
Лицо скрывает капюшон,
Дорожный плащ – до пят.
Король поехал через лес,
Ни дать ни взять – аббат.
В тени деревьев, по лугам,
По рощам, вдоль воды –
Он ехал с песней по тропе
И не боясь беды.
За ним – пять рыцарей вослед,
Все в сером, как и он.
И весел был зеленый лес,
И ясен небосклон.
Их встретил смелый Робин Гуд,
А с ним – его друзья.
Десяток лучников тотчас
Направил острия.
Остановивши короля,
Что ехал впереди,
Промолвил Робин: «Сэр аббат,
А ну-ка погоди.
Мы, братья, вольные стрелки,
И мы – в лесу своем.
Мы бьем оленей короля
И этим лишь живем.
А у тебя высокий сан
И, стало быть, доход.
Так удели нам, сэр аббат,
Немного от щедрот».
Ему ответил наш король
(Вопрос не из простых):
«Есть у меня, лесной стрелой,
Лишь двадцать золотых.
Был в Ноттингеме я вчера
Представлен королю,
И потому тебя, стрелок,
О милости молю.
Увы! Лишь горстку золотых
Я в городе собрал,
Но будь их сотня у меня,
Я все б тебе отдал».
Взял половину Робин Гуд
Из этих двадцати
И приказал своим стрелкам
С дороги отойти.
Он с лже-аббатом был учтив.
«Беру не все – изволь.
Авось, увидимся еще».
«Дай Бог, - сказал король. –
Его Величество тебе
Сулит привет и мир
И в Ноттингем тебя зовет
На разговор и пир.
Достал пергамент наш король
И протянул с коня,
И принял свиток Робин Гуд,
Колено преклоня.
«Я королю служил всегда
За совесть – не за страх.
За то, что ты привез письмо –
Благодарю, монах.
Тебя зову с собой за стол -
Уж не побрезгуй, друг.
Так не обедает никто
За сотню миль вокруг».
Он лошадь под уздцы повел
В зеленый край лесной.
Ох, сколько ж дичи пало здесь
И летом, и весной!
Он затрубил протяжно в рог –
«Сюда!» - в тиши лесов,
И вмиг семь дюжин молодцов
Сошлись к нему на зов.
Они приветствуют его,
Колено преклоняя.
Король подумал: «При дворе
Не встретят так меня!
Они послушны, ей-же-ей,
Движению руки.
Вернее рыцарей моих
Отважные стрелки!»
Накрыты длинные столы,
И, не сочтя за труд,
Вино подносят королю
И Джон, и Робин Гуд.
Здесь, в Бернисдейле, кто ты есть –
Ей-богу, все равно.
Для всех – жаркое, добрый эль
И славное вино.
«Эй, веселись, мой друг аббат,
Я рад принять гостей.
Ведь я, ей-ей, не получал
Давно таких вестей.
И расскажи ему, аббат,
О том, как мы живем,
Когда тебя допустят вновь
К беседе с королем».
Затихли песни за столом,
Затих веселый смех,
И вышли лучники вперед –
Кто нынче лучше всех?
Король сказал: «Вы удальцы,
Но все ж – не верю я.
В такую цель никто из вас
Не попадет, друзья».
Стрела срезает тонкий прут,
Но Робин – не шутя:
«В мишень такую попадет
Тупой стрелой дитя.
Кто выпил лишку и ослаб –
Пускай идет в постель.
А я другим не уступлю,
Меня не валит хмель!
Я докажу, что верен глаз
И не дрожит рука!
А кто промажет – сей же миг
Получит тумака».
В мишень стреляет Робин Гуд
Всех метче и живей –
И славный Гильберт (знать, не зря
Он голубых кровей),
Малютка Джон и Виль Скейтлок...
Но дрогнула рука,
И Робин каждому из них
Отвесил тумака.
Стрелял последним Робин Гуд,
Но сила подвела,
И, не задевши тонкий прут,
Вонзилась в дуб стрела.
Промолвил Гильберт: «Спор есть спор.
Ты всех разодолжил,
Но сам промазал – и теперь
Прими, что заслужил».
Ответил Робин: «Так и быть,
У нас закон такой.
Аббат! За промах накажи
Меня своей рукой».
Король на это отвечал:
«Я вам клянусь, стрелки,
Что я на йомена досель
Не подымал руки».
«Эй, не робей, мой друг аббат,
И будешь только прав!»
Тогда шагнул к нему король
И засучил рукав.
Он Робин Гуда повалил
Ударом кулака.
«Клянусь, ты воин – не монах!
Вот это, брат, рука!
Тебе бы лук – тебе бы меч!»
Тогда, Творцом храним,
Король откинул капюшон –
Король открылся им.
И Робин Гуд пред ним тотчас
Склонился до земли,
И с ним колено преклонил
Отважный Ричард Ли,
И все веселые стрелки
За Робином вослед.
«Прости, коль можешь, - иль казни,
Коль нам прощенья нет».
Король промолвил: «Робин Гуд,
Я в вас друзей ищу,
И вам за вашу доброту
Я многое прощу».
Ему ответил Робин Гуд:
«Семь дюжин здесь со мной.
Прошу о милости, король,
Для братии лесной!»
«Клянусь, - король ему сказал, -
Прощу охотно сам
Я то, что били вы моих
Оленей по лесам.
А ты, стрелок, в мой стольный град
Перебирайся жить».
«Клянусь, - воскликнул Робин Гуд, -
Я рад тебе служить!
Я буду – йомен короля!
Ей-богу, славный труд.
И все веселые стрелки,
Клянусь, со мной пойдет.
Но, если служба не по мне –
Пойти, подать, принять –
Вернусь и вновь в твоих лесах
Я стану дичь гонять!»
«Дай, Робин, мне зеленый плащ –
Чай, яма не пуста?»
«Король! Достанет мне сукна
Одеть хотя б полста!»
«Мы в Ноттингеме учиним,
Ей-ей, веселый пляс!
Дай нам зеленые плащи
Заместо этих ряс.
Клянусь, тебя вознаградит
Монаршая рука.
Сейчас одень меня в сукно,
А я тебя – в шелка».
Смеясь, король зеленый плащ
Набросил на плеча,
Стал капюшон – взамен венца
И лук – взамен меча.
Травы весенней зеленей
Линкольнское сукно.
«Теперь – обратно в Ноттингем!»
«Извольте – решено!»
По тайным тропам, через лес,
Лугами, вдоль реки,
Они шагали в Ноттингем,
Как вольные стрелки.
Бок о бок – Робин и король
(Коль вместе пили эль)
И для забавы по пути
Не раз стреляли в цель.
Король сравняться с ним не мог,
Хотя и обещал,
И Робин промахов ему,
Ей-богу, не прощал.
Король промолвил: «Чересчур
Суров обычай здесь!
И мне тебя не победить,
Хоть я из кожи лезь!»
На стенах стоя, Ноттингем
Бросает робкий взгляд:
В зеленом, вольные стрелки
Идут за рядом ряд.
И побежал тревожный слух:
Король погиб в лесу,
Идут разбойники на штурм,
И гибель на носу.
Тут все пустились наутек,
Немедля, сей же час –
Хромой отбросил костыли
И исцелился враз!
Король смеялся от души:
«Открыться, друг, пора!»
Его увидели живым
И крикнули ура.
Подали мяса и вина
И факелы зажгли,
И подозвал к себе король
Бродягу – сэра Ли,
Вернул ему его удел,
Ни в чем не обвинив,
И Робин Гуд благодарил,
Колено преклонив.
Жил Робин долго при дворе –
Почти что целый год,
Имел и кров над головой,
И пищу, и доход.
Бароны, графы, богачи,
Все, сколько их ни есть,
Стрелка лесного угостить
Теперь почтут за честь.
И так дожил до Рождества
Он, Господом храним,
Малютка Джон и Виль Скейтлок
Одни остались с ним.
И, раз увидев, как юнцы
Стреляют в тонкий прут,
«Меня покинули друзья! -
Воскликнул Робин Гуд. -
«Я прежде вольным был стрелком,
Известным всем вокруг,
И лучших лучников в стране
Я вызывал на луг.
Увы! – воскликнул Робин Гуд. –
Я здесь – не ко двору
И, если на день задержусь,
То от тоски умру».
Явился Робин к королю:
«Служил исправно я.
Позвольте ж, сэр, мне повидать
Родимые края.
Во имя Девы Пресвятой
Есть в Бернисдейле храм.
Его люблю я, но – увы! –
Давно я не был там.
Семь дней я маялся душой,
Не проглотив куска,
Не спал, молился – и вконец
Взяла меня тоска.
Позвольте ж ехать в Бернисдейл
Душою отдохнуть.
Я, как смиренный пилигрим,
Туда направлю путь».
«Езжай, - сказал ему король, -
Тебе помочь я рад.
Семь дней даю тебе, стрелок,
Затем вернись назад».
Ответил тот: «Благодарю!» -
И в тот же день исчез.
Так Робин Гуд от короля
Сбежал в зеленый лес!
Вернулся с майскою зарей
К себе в лесной удел.
Светило солнце в небесах,
И жаворонок пел.
«Ох, сколько минуло с тех пор,
Как я ушел отсель.
Давным-давно, друзья мои,
Мы не стреляли в цель!»
Убив оленя, затрубил
Он в рог в тиши лесов,
И все веселые стрелки
Узнали этот зов.
На лбу – зеленый капюшон,
В руках – надежный лук,
Семь дюжин смелых молодцов
Шагают через луг.
Они приветствуют его,
Они колена гнут.
«Добро пожаловать домой,
Отважный Робин Гуд!»
И много лет прошло с тех пор,
И я, признаться рад,
Что Робин Гуда наш король
Напрасно ждал назад.
Жил в Бернисдейле Робин Гуд,
Не делал людям зла,
Но аббатиса, на беду,
ему родней была.
У аббатисы был дружок,
Сэр Роджер, ловкий плут –
И пусть обоих в смертный час
Их в ад уволокут.
Они отважного стрелка
Хотели погубить
И вот, сойдясь в недобрый час,
Решили, как им быть.
Сказал однажды Робин Гуд:
«Послушайте, друзья –
пускай мне лекарь пустит кровь,
Поеду в Кирклейс я».
............................................