25. Глава двадцать пятая

О  том,  как  Рейнеке-лис  продолжал  свой  лживый
рассказ о якобы похищенном кладе

"Следил за ним днем, следил за ним ночью
И как-то раз увидел воочью:
Выходит старый плут из ущелья.
О, неужели нащупал цель я?!
Неужто сейчас этот клад мы обрящем?
Я лег за бугром, притворился спящим.
Старик и не подозревал того,
Что я нахожусь в двух шагах от него
(В такие с ним мы играли "прятки").
Старик осмотрелся. Кругом все в порядке.
И тогда песком он засыпал скважину
(Все было, как видим, давно налажено),
Залицевал все, загладил, потом
Замел следы своих лап хвостом,
А после еще языком зализал.
Что кто-то здесь ходит, никто б не сказал.
Так старый мошенник лицемерный
В тот день преподал мне урок примерный.
Да... Перенявший отцовы уроки,
Я несколько раз погрязал в пороке.
Но тогда, порокам любым назло,
Чувство долга и чести меня вело.
Я понял: сокровища здесь хранятся.
Ну что ж! За дело пора приняться.
Землю я долго лапами рыл,
Покуда в пещеру вход не открыл.
Влез я туда - меня ослепило!
(Столько там чистого золота была,
Столько чистого серебра.)
Ну, думаю, клад выносить пора.
Позвал я жену свою, Эрмелину,
Взвалил ей тяжелый мешок на спину.
Вот так, потихоньку, мешок за мешком
Мы все и вынесли с ней тайком.
Ни тачки не было, ни подводы -
Лишь то, что нам было дано от природы.
Легко ли нам было, судите сами,
Орудовать только своими руками?
Для двоих эта ноша не великовата ли?
И все же мы клад этот перепрятали,
В другое место перенесли
И тем короля и престол спасли!

Но заговорщики тоже не спали:
Подметные письма они писали.
Увы! - не лапу медведь сосал -
Подметные письма медведь писал.
Помогал ему в этом Изегрим-волк:
Недаром он в грамоте знает толк.
Они, взлелеявшие измену,
Сулили наймитам двойную цену,
Они, рассчитывая на клад,
Обещали ландскнехтам тройной оклад.
А разносил эти письма по всей стране
Отец мой, в чем больно признаться мне.
Старый разбойник не подозревал,
Что близкий провал уже назревал.
Он мнил, что способен весь мир скупить, -
Лишь бы ему короля сгубить,
Не зная, что у него, у мошенника,
Там, в тайнике, не осталось ни пфеннига".