Эпиграммы К. Маркса о Гете и Шиллере
Публикуемые ниже эпиграммы Маркса, относящиеся к Гете и Шиллеру, по-русски печатаются впервые. По-немецки они вышли во втором полутоме международного издания собрания Маркса и Энгельса; они составляют часть объемистой тетради стихов, которые Маркс писал в зимний семестр 1836/37 г., будучи студентом Берлинского университета; тетраль эту он послал отцу к пятидесятилетию со дня его рождения «как слабый знак детской любви».
Литература и искусство играли большую роль в развитии молодого Маркса. Как показывает сохранившаяся переписка Маркса с родителями, отцу его казалось, что удачное художественное произведение, написать которое он в течение ряда лет уговаривал сына, является прекрасной рекомендацией при вступлении в свет и для начала карьеры ученого или общественного деятеля. И Маркс-студент действительно, следуя указаниям своего отца, написал и сохранившуюся вышеназванную тетрадь со стихами и набросками драмы и романа и (не дошедшие до нас) три тетради стихов для своей невесты Жении фон Вестфален. Эпиграмиы на Гете и Шиллера написаны еще до наступления кризиса в его развитии, когда Маркс осознал, что его предназначение не в поэтическом творчестве и оставил его. В большом письме отцу от 10 ноября 1837 г., рассказывая об этом кризисе, Маркс пишет: «В конце семестра я снова обратился к музам и их пляскам, и уже в последней тетради, посланной мною вам, идеализм пробирается через вымученный юмор (Скорпион и Феликс)1, через неудачную фантастическую драму (Оуланем), пока под конец он не превращается целиком в чистое искусство формы, по большей части без вдохновляющих объектов, без высокого парения идей. И однако только в этих последних стихотворениях блеснуло мне внезапно, как бы по удару волшебной палочки — ах, удар этот вначале был уничтожающим, — царство искренней поззии, подобно далекому дворцу фей, и все созданное мной распалось прахом».
Как в доме родителей, так и в доме своего будущего тестя фон Вестфалена молодой Маркс воспитывался на идеях французского просвещения и немецкогь классического идеализма. И вот, столкнувшись, особенно в Берлине, с убогим филистерством, ханжеской религнозной ортодоксией, мещанской эпигонской литературой, плоской тупостью и реакционностью германской общественной жизни, молодой студент в ряде эпиграмм и стихов беспощадно иронизирует над узостью и ханжеством этого филистерокого мира и жестоко издевается над ним. Мишенью для своих сатирических стрел он выбрал между прочим отрицательное отношение к Гете, которое было широко распространено в кругах консервативного мещанства, особенно в 20—30-х гг.; это отношение поощрялось реакционными и церковными кругами, видевшими в Гете великого отступника от религии, «язычиика», портящего своими произведениями нравы, проповедника «аморализма», либертинажа, всего чужеземного и т.д. и т. п. Главным выразителем этих антигетевских настроений был Иоганн-Фридрих-Вильгельм Пусткухен-Глянцов (1793—1834), против которого и направлено большинство эпиграми Маркса. Лютеранский пастор Пусткухен был очень продуктивным писателем, опубликовавшим множество давным-давно забытых работ педатогического, богословского, беллетристического и исторического характера. Самой большой известностью пользовались в свое время его пародии на роман «Годы странствий Вильгельма Мейстера» Гете. За период 1821—1828 гг. он выпустил пять частей своего Анти-Гете «Wilhelm Meisters Wanderjahre» и два приложения к ним, являющиеся самостоятельными книгами. За этими пародиями, вызвавшими сенсацию своими резкими нападками на все прогрессивное в творчестве и мировоззрении Гете, возводившими на великого писателя обвинения в богохульстве, аморализме, «отрицании духа» и т. п. последовал целый ряд подражаний в том же духе, но резульгатом их явилась и большая полемическая литература. «Это произведение, — пишет проф. Людвиг Гейгер, — было встречено большим одобрением со многих сторон... Произведение это однако важно не по своей художественной ценности, но как свидетельство глубоко укоренившейся в консервативно-пиэтических кругах антипатии к Гете, нашедшей здесь своё выражение». Как образец характера и «стиля» высказываний Пусткухена о Гете приведем его подытоживающую оценку из «Wilhelm Meisters Wanderjahre». Обвиняя Гете в том, что он ни немец, ни грек, Пусткухен пишет: «Это пристрастие к чужеземному, это отвращение к религии, эта нравоучительная слабость и противонравственные вольности, эти художественные формуляры, эти модные переходы вкуса от чахоточной сентиментальности в Вертере (Клавиго) к шутовской естественности в Геце, условным парижским манерам в Gross Kophta, веймарской античности в Ифигении, проперциевской чувственности в элегиях, нравоучительной двусмысленности в Эгмонте, Побочной дочери, придворной иронии над мещанской жизнью в Германе и Доротее, натурфилософскому дилетантизму в Сродстве душ и т. д. — все это делает Гете исключительно символом партии прошлого столетия и как подобный символ он заслуживает ее защиты и внимания».
Если Пусткухен стал знаменосцем похода против Гете консервативно-пиэтических, мещанских и вообще реакционных кругов, то его книги, повторяем, вызвали не мало полемических выступлений и в защиту Гете. Сам Гете жестоко высмеял Пусткухена в ряде ксений; из работ крупных писателей того времени, давших резкую отноведь «фальшивому Гете», т.е. Пусткухену, можно отметить две статьи Грильпарцера, новеллы Тика, работы Иммермана и Варнгагена фон Энзе. Особое возмущение нападки Пусткухена вызвали в берлинских либерально-буржуазных литературных кружках, в которых царствовал культ Гете (Варнгаген и Рахиль фон Энзе). Молодой студент Маркс, приехавши в Берлин, ознакомился повидимому с книгами Пусткухена в связи с все еще продолжавшейся тогда полемикой и написал под ее влиянием помещаемые ниже эпиграммы. Они не имеют особой художественной ценности, но все же являются небезынтересным документом для биографии и развития мировоззрения молодого Маркса, когда он критиковал реакцию и мещанскую пошлость еще с высот немецкой классической литературы.
Эпиграммы публикуются в переводе О. Румера.
Ф. Шиллер
- 1. Название наброска романа.