«Пятнадцать радостей брака» и другие сочинения французских авторов XIV— XV веков. — М.: Наука, 1991

«Пятнадцать радостей брака», и другие сочинения французских авторов XIX - XV веков : Пер.с франц. / Сост. и отв. ред.Ю. Л. Бессмертный. - Москва: Наука, 1991. - 319 с.

Содержание

«Пятнадцать радостей брака» (Перевод И. Я. Волевич)
Три фаблио 

  • Пышнозадый Беранжье (Перевод Ю. Н. Стефанова) 
  • Стриженый луг (Перевод Ю. Н. Стефанова) 
  • Волшебные штаны (Перевод Ю. М. Денисова)

Из «Книги рыцаря Делатур Ландри, написанной в назидание его дочерям» (Перевод С. Н. Голубева) 
Кристина Пизанская. Из «Книги о Граде Женском» (Перевод Ю. П. Малинина)
Лирические песни бургундских поэтов и композиторов XV в. (Перевод И. М. Бессмертной и Ю. Л. Бессмертного) 

Примечания
Ю. Л. Бессмертный. Брак, семья и любовь в средневековой Франции 
Т. П. Воронова. "Пятнадцать радостей брака” — французская рукопись XV в. из собрания Гос. Публичной библиотеки в Ленинграде 

 

Несколько слов о принципе составления данного сборника. Отобрать для него достаточно репрезентативные с литературной и исторической точек зрения тексты, характеризующие темы брака, семьи и любви, было далеко не просто. Объясняется это, по крайней мере, двумя обстоятельствами. Во-первых, во Франции XIV—XV вв. сочинения, посвященные этой проблематике, были на редкость многочисленными, а во-вторых, в понимании этих сюжетов соперничали, как это уже ясно из предыдущего, резко отличавшиеся друг от друга тенденции. Если бы сборник создавался с чисто публикаторскими целями, было бы достаточным лишь оговорить, что предлагаемые читателю тексты воплощают какую-то одну из историко-литературных тенденций эпохи и не беспокоиться об эксплицировании всех других. Поскольку же составитель сборника считал предпочтительным совместить историко-литературные подходы с собственно историческими, оказалось необходимым включить в состав сборника хотя бы по одному из образцов текстов, отражающих разные подходы к браку и любви в это время. (Разумеется о каком бы то ни было равном отражении таких подходов или тем более об адекватности их соотношения в сборнике и в реальности XIV—XV вв. говорить не приходится.)

В качестве «заглавного» был избран сатирический трактат «Пятнадцать радостей брака», выражающий, как уже говорилось, тенденцию перехода от собственно средневековой традиции к иной, менее однозначной: в подходе и к женщине, и к любви здесь уже порой намечается некая амбивалентность; она же просматривается и в самой литературной форме.

Предшествующий такому переходу этап ментальной эволюции отражен в фаблио (которые, как отмечалось, и по времени своего создания были более ранними). В публикуемых вслед за «Пятнадцатью радостями» трех фаблио явственно просматривается характерная для этого жанра модель мира, предполагающая (как подчеркивает советский исследователь А.Д.Михайлов), с одной стороны, противостояние куртуазному возвеличиванию любви, а с другой — безудержное осмеяние сластолюбия, упрямства и глупости женщин, как впрочем и неоправданной спеси мужчин-рыцарей.

Иную «оптику» демонстрируют назидания Делатур Ландри. В их подоснове — традиционный христианский конформизм. Здесь нет ни злой сатиры на нравы женщин или мужчин, ни высмеивания института брака как такового, ни тем более смакования плотских утех. Как и следует добропорядочному христианину, Делатур Ландри видит в браке незыблемый канон, несоблюдение которого отражает лишь прискорбную испорченность человеческой натуры. Этим же объясняются с его точки зрения и все другие отклонения в поведении мужчин и женщин в браке. Небезынтересно, что и литературную форму для своих названий автор заимствует из жанра нравоучительных «зерцал».

В форме ученого трактата совершенно иного типа написана книга Кристины Пизанской. Как уже отмечалось, здесь излагается качественно новое понимание всех рассматриваемых сюжетов. Критерием для него служит позиция Разума. «Книга о Граде Женском» дает таким образом читателю еще одно, приближающееся в чем-то к гуманистическому, видение женщины, брака и мира семьи в целом, существовавшее в переходную эпоху XIV—XV вв.

Наконец, в сборник включена и лирика поэтов бургундского двора. Непосредственно перекликающееся по своим основным мотивам с куртуазной этикой прошлых столетий, поэтическое творчество этих бардов (как и творчество последователей Гильома Машо, Карла Орлеанского и др.), свидетельствует прежде всего о том, что высокие идеалы рыцарского культа Дамы, сколь бы ни была острой их критика, не были забыты. Вместе с представлением о любви как о высшей нравственной ценности, эти идеалы сохранялись в XIV—XV вв. преимущественно в мире воображения. Надо ли однако напоминать, что мир воображения всегда — и тем более во времена средневековья — составлял тот неотъемлемый элемент бытия, без учета которого никакая характеристика культуры эпохи была бы просто невозможной.

Включение в сборник всех перечисленных текстов создает таким образом возможность охватить в нем почти весь спектр представлений о браке, семье и любви, характерных для Франции XIV—XV вв.

Ю. Л. Бессмертный