Книга III (фрагменты)

Текст приводится по изданиям:
Главы 5—7, 12—14: Хрестоматия по истории Древнего Востока. Часть I. Москва, «Высшая Школа», 1980. Стр. 141—145. Перевод и комментарии В. В. Вертоградовой по изданию: Diodorus Siculus / Ed. С. Н. Oldfather. Loeb Classical Library. London. Vol. III. P. 5—7.
Глава 67: Библиотека в саду. Писатели античности, средневековья и Возрождения о книге, чтении, библиофильстве. М., «Книга», 1985. Перевод Т. А. Миллер по изданию: Diodorus works / With an English transl. by C. H. Oldfather. Vol. 2. L., 1953. 539 p.

V. (1) Многие из эфиопских законов значительно отличаются от законов других народов, и особенно законы об избрании царей. Ведь сначала жрецы выбирают самых лучших из своего числа, а кого из выбранных коснется бог во время шествия, когда его по обычаю обводят кругом, того народ избирает царем и сразу же начинает поклоняться ему и почитать его власть. (2) Будучи избранным, царь ведет образ жизни, установленный законами, и все остальное совершает по обычаям предков: не воздает никому ни награды, ни наказания, кроме как в соответствии с установленными у них с самого начала законами. Есть у них обычаи — никого из подданных не казнить, если даже осужденный на смерть кажется достойным этого наказания, а посылать к совершившему беззаконие одного из судебных исполнителей со знаком смерти. Осужденный, увидев этот знак, тотчас же уходит к себе домой и лишает себя жизни. Бежать же из своей страны в соседнюю и изгнанием искуплять наказание, как это бывает у эллинов, никоим образом не допускается. (3) Поэтому-то рассказывают, что один человек после того как ему был послан от царя смертоносный знак, задумал бежать из Эфиопии; но когда мать его узнала об этом и своим поясом сдавила его шею, он никоим образом не решался противиться ей и, пока она его давила, мужественно терпел до самой смерти, чтобы родственникам не оставить еще большего позора.

VI. (1) Но самое удивительное то, что происходит при смерти царей. Жрецы, находящиеся на острове Мерое1, совершающие услужение и почести богам, занимающие величайшую и властнейшую должность, как только им придет на ум, посылают вестника к царю, приказывая ему умереть. (2) Ведь таково-де решение богов, а смертные ни в коем случае не должны пренебрегать повелением бессмертных. Указываются и другие причины, которые простой ум, привыкший к древним и неизменным обычаям, легко принимает, не находя доводов, чтобы противиться ненужным приказаниям. (3) Ведь и в прежние времена цари подчинялись жрецам, принуждаемые не оружием и страхом, а вследствие того, что ум их был настроен богобоязненно. Только живший во времена Птолемея II2 эфиопский царь Эргамен, получивший греческое воспитание и философски образованный, первым осмелился пренебречь этим повелением. (4) Возымев образ мыслей, достойный царя, он ушел вместе с солдатами в заповедное место, где находился золотой храм эфиопов, перебил всех жрецов, и, уничтожив этот обычай, переделал все по своему усмотрению.

VII. (1) Говорят, что закон относительно царских друзей, как он ни странен, сохраняется до нашего времени. У эфиопов, как утверждают, существует такой обычай: в случае, если царь по какой-либо причине повредит себе какую-нибудь часть тела, то все друзья его добровольно лишают себя той же части тела, так как стыдно будто бы следовать за царем с покалеченной голенью друзьям, имеющим здоровые ноги, и во время торжественных выходов сопровождать царя, не хромая, как он. (2) Ведь они считают, что истинным друзьям нелепо вместе горевать и печалиться, а также принимать участие во всех других, равно счастливых, и несчастливых обстоятельствах, а в отношении телесных недугов оставаться безучастными. Говорят также, что есть у них обычай, чтобы вместе с царями добровольно умирали и их друзья, и эта смерть считается почетной и является доказательством истинной дружбы. (3) Поэтому у эфиопов нелегко осуществить злой умысел против царя, так как друзья его одинаково предусмотрительны как в отношении царской, так и своей собственной безопасности.

Таковы законы у эфиопов, населяющих столицу, а также остров Мерое и территорию, примыкающую к Египту…

XII. (1) На границах Египта и соседних с ним Аравии и Эфиопии есть место, где находятся большие и многочисленные рудники. Там добывается золото с великими мучениями и тратами. Ведь земля там по природе черная, со щелями и жилами мрамора, отличающимися своей белизной и превосходящими блеском все яркосияющие предметы. Люди, руководящие рудным делом, добывают золото с помощью большого числа работников. (2) Ведь цари Египта осужденных за преступления и взятых в плен во время войны, а также несправедливо оклеветанных и по злобе отданных под стражу — иногда только их самих, а иногда и вместе со всей родней — собирают и отдают в золотые рудники, чтобы тем самым одновременно и наложить наказание на осужденных, и получить большие доходы от использования работников. (3) Отданные туда в огромном числе, все заключенные в оковы, они непрестанно работают, не получая никакой передышки ни днем, ни ночью, абсолютно лишенные всякой возможности побега, так как сторожами к ним приставлены солдаты — варвары, говорящие на языках, отличных от их родного, так что никто из них не может ни обещаниями, ни любезной просьбой подкупить кого-либо из приставленных солдат. (4) Если земля, содержащая золото, очень тверда, то ее размягчают сильным огнем и, сделав рыхлой, передают для обработки вручную. А необработанный камень, но способный подчиниться простому труду, обрабатывают каменотесными железными орудиями десятки тысяч обездоленных людей. (5) Всем этим делом руководит мастер, определяющий камни и дающий указания рабочим. Из обреченных на это несчастье люди, отличающиеся физической силой, железными молотами разбивают камень, содержащий мрамор, применяя в работе не умение, а силу; подземные ходы пробивают не по прямой линии, а так, как ведут жилы блестящего камня. (6) Находясь постоянно в темноте вследствие поворотов в подземных ходах, люди, работающие там, повсюду носят с собой укрепленные на лбах светильники. Изменяя положение тел в соответствии с особенностями камня, они выбрасывают на землю вырубленные каменные обломки. И это они делают непрестанно, боясь строгости наблюдателя и побоев.

XIII. (1) Дети, проникая через подземные ходы в пустоты, выдолбленные в скале, с трудом достают оттуда по маленькому камню и кладут их в открытом месте у входа. Мужчины в возрасте старше тридцати лет принимают у детей в определенном количестве вырубленные каменные глыбы и разбивают их в каменных ступах железными пестами до тех пор, пока они не сделаются величиной с горошину вики. (2) От мужчин эти камни принимают женщины и старики и кладут их на мельничные жернова различных видов. Положив по два-три камня на каждый жернов, мелют до тех пор, пока данное количество не превратится в муку тончайшего помола. Никто из них не заботится о своем теле и не имеет даже одежды, чтоб прикрыть свою наготу. Поэтому нет такого человека, который, увидев все это, не пожалел бы обездоленных из-за чрезмерности их несчастья. (3) Ведь ни больной, ни искалеченный не получают никакого снисхождения; не принимаются во внимание ни старость, ни женская слабость, но всех их принуждают побоями постоянно продолжать работу, пока они не погибнут в мучениях. Поэтому из-за чрезмерности наказания несчастные всегда считают будущее страшнее настоящего и смерть принимают охотнее, чем жизнь.

XIV. (1) Наконец мастера, получив размолотый камень, доводят работу до окончательного завершения. На широкой, слегка наклоненной доске они растирают обработанный мрамор, подливая в него воду. Тогда содержащиеся в нем частицы земли растворяются жидкостью и стекают по скату доски, а золото как более тяжелое остается на ней. (2) Эту операцию повторяют много раз: сначала осторожно растирают камни, а после этого, слегка нажимая, выбирают пористыми губками рыхлые вещества и частицы земли, пока не останутся чистые крупинки золота. (3) Наконец другие мастера получают этот золотой песок в определенном весе и объеме и ссыпают его в глиняные горшки; примешав туда в определенной пропорции свинца и соли, добавляют сверх того еще немного олова и ячменных отрубей. Приделав к горшкам крышки и тщательно обмазав глиной, ровно пять дней и пять ночей непрерывно обжигают их в печи. (4) Затем, дав сосудам остыть, не обнаруживают в них никаких посторонних примесей; остается одно чистое золото, правда, с небольшой потерей в весе. Вот скольких и каких великих трудов стоило изготовление золота, происходившее на границах Египта. (5) Ведь сама природа, я думаю, ясно показывает, что золото тяжело производится, трудно сохраняется и требует величайших стараний, применение же его служит равно как на радость, так и на горе. Эти рудники были открыты очень давно, говорят, будто бы еще при древних царях…

LXVII. (1) По свидетельству [Дионисия]3, первым, кто изобрел у эллинов ритмы и песни, был Лин4, и он же первый приспособил к эллинскому наречию буквы, заимствованные Кадмом5 из Финикии; для каждой из них он установил имя и определил начертание. Эти буквы получили общее название финикийских за то, что они были перенесены к эллинам от финикийцев, а поскольку пеласги6 первые воспользовались заимствованными знаками, буквы эти получили частное прозвище пеласгических. (2) Лин, восхищавший всех своим поэтическим искусством и пением, имел многих учеников. Самыми знаменитыми из них были трое: Геракл, Фамирис7, Орфей. Геракл, учась игре на кифаре, не мог из-за медлительности своего ума воспринять наставления, когда же Лин наказал его побоями, в гневе ударил учителя кифарой и убил его. (3) Фамирис, напротив, был особенно одарен от природы и выучился мусическому искусству8. Величаясь своим превосходным пением, он говорил, что поет благозвучнее муз, за что рассерженные богини отняли у него способность к мусическому искусству и лишили зрения, как о том свидетельствует Гомер следующими словами:

…где некогда Музы,
Встретив Фамира Фракийского, песнями славного мужа,
Дара лишили его.

и еще:

Гневные Музы его ослепили, похитили сладкий
К песням божественный дар и искусство бряцать на кифаре9.

(4) О третьем ученике, Орфее, мы напишем подробно, когда перейдем к его деяниям.

Так вот, Лин, пользуясь пеласгическими буквами, изложил деяния молодого Диониса10 и в своих записках оставил также и другие пересказы мифов. (5) Этими же пеласгическими буквами пользовались Орфей и Пропанид, учитель Гомера, благородный песнотворец, а кроме того Тимет, сын Тимета, сына Лаомедонта11, живший в одно время с Орфеем, странствовавший по многим местам земли и проходивший через Ливию12 в западную страну вплоть до Океана; он видел также и Нису13, где, по рассказам древних обитателей, был вскормлен Дионис; узнав от нисейцев о некоторых подвигах этого бога, Тимет составил поэму «Фригия» на старинном наречии и старинными буквами…

• 1. Греки называли Мероэ островом, так как город находился в междуречье Белого Нила, Голубого Нила и Атбары.
• 2. Птолемей II Филадельф (282—246 гг. до н. э.) — второй царь Македонской династии, воцарившейся в Египте после завоевания его греко-македонскими войсками.
• 3. Дионисий — вероятно, подразумевается Дионисий Скитобрахион, александрийский грамматик II в. до н. э.
• 4. Лин — мифический певец.
• 5. Кадм — легендарный основатель города Фивы в Беотии (Северная Греция).
• 6. Пеласги — догреческое население Греции.
• 7. Фамирис (Фамир) — мифический красавец, обладавший талантом игры на кифаре.
• 8. Мусическое искусство — пение стихов в сопровождении музыкальных инструментов.
• 9. Илиада, II, 594—600. Пер. Н. И. Гнедича.
• 10. Дионис — в греческой мифологии бог, покровитель виноделия.
• 11. Лаомедонт — мифический древний царь Трои, отец Приама.
• 12. Ливия — по античной географии часть света к западу от Нила, омываемая мифической рекой Океан.
• 13. Ниса — легендарный город, где будто бы воспитывался Дионис; мифология помещала Нису в Индии, Египте, Малой Азии и других районах Древнего мира.