Изгнанническая песня

(«Dulce solum natalis patrie…» CB 119 (82))

Однословные припевы и заключительная строфа имеются не во всех рукописях, поэтому Шуман исключает их из своего текста как позднейшие добавления, хотя и не настаивает на этом. Думается, что поэтика скорее велит их сохранить. Следует лишь отметить, что если снять концовки и с ними слово «странник», то мотив прощания с родиной можно истолковать чисто метафорически (как и предлагает Шуман): герой собирается не уходить от любви, а умереть от любви.

1. Ах, отчизны края родимые,1
Кров веселый, сени знакомые!
Злой любовью гоним от дома я,
Прочь направил к смерти шаги мои,
Странник!

2. Прощай, дом мой, прощайте, братия
По весельям и по занятиям;
Пожалейте, что в страстной смуте я
Погибаю душой и плотию,
Бедный.

3. Жжет мне рана стрелы Венериной
Дух, дотоле страстью не меренный;
Днесь реченье древних проверено:
«Где любовь — надежда потеряна».
Горе!

4. Сколько пчел над Гиблой взвивается,
Сколько рыб в пучинах скрывается,
Сколько листьев в Додоне веется,2
Столько муки любовью деется
Людям!

5. Нет для смертных злей наказания,
Чем любви огонь и терзание —
В ней тоска и в ней истязание:
Больше боль от тщетного знания
Сласти.

• 1. Ах, отчизны края родимые… — реминисценция из Овидия («Понтийские письма», I, 3, 35 сл.).
• 2. Сколько пчел над Гиблой… Сколько листьев в Додоне… — Ученые античные образы: Гиблейская долина в Сицилии, славившаяся пчелиным медом; Додонская роща в Эпире, где жрецы давали предсказания по шелесту листвы священного дуба.