Томас Мэлори. Смерть Артура

В 1485 г. вестминстерская типография Кэкстона выпустила роман Мэлори "Смерть Артура" (Morte d'Arthur). Мэлори - единственный крупный художник-прозаик, которого выдвинуло XV столетие в Англии. Некоторые ученые не без оснований сопоставляют значение его произведения для истории развития английской прозы со значением произведений Чосера для развития английской поэзии. В предисловии Кэкстон рассказывает историю этого издания. "Часто, - говорит он, - спрашивали его разные благородные, знатные лица, почему не издает он книг о святом Граале и о короле Артуре?" Типографщик оправдывался тем, что принимал на себя личину скептика: "Можно сомневаться, - говорил он; - существовал ли вообще когда-либо король Артур; многие считают относящиеся к нему предания за басни и выдумки; существуют также вполне достоверные хроники, которые вовсе не упоминают ни об Артуре, ни о его рыцарях". В этих сомнениях, если они действительно высказывались Кэкстоном, - нельзя не видеть робких проблесков нарождающейся гуманистической критики исторических преданий; но все эти сомнения еще тонули в согласном хоре противников такого скептицизма. Кэкстон, во всяком случае, был быстро переубежден. "Разве до сегодняшнего дня, - говорили ему, - не показывают могилу короля в Глэстонберийском аббатстве, как в Дуврском замке - череп Гавейна и плащ Кредока, в Винчестере - круглый стол, а в других местах - меч Ланселота и многое другое? Разве в Вестминстерском аббатстве, в раке св. Эдуарда, нельзя явственно прочесть в оттиске на красном воске берилловой печати: Патриций Артур, император Британии, Галлии, Германии и Дакии? Разве, притом, недостаточны литературные свидетельства "Полихроники" или сочинения Боккаччо "О несчастиях славных мужей"? Эти доводы, действительно, казались неопровержимыми. "Когда все это было мне высказано, - пишет Кэкстон, - я не мог отрицать, что благородный король по имени Артур действительно существовал..." Поэтому он и "предпринял напечатание книги благородных повестей о названном короле и о некоторых из его рыцарей по тексту, который был мне дан и который сэр Томас Мэлори взял из различных французских книг и передал по-английски".

Личность Томаса Мэлори остается для нас в значительной степени загадочной. Все, что мы можем извлечь о нем самом из его книги, сводится к тому, что он был дворянином, знал французский язык и в 1469-1470 гг. написал свое повествование о короле Артуре и его рыцарях. Кэкстон приготовил его рукопись к печати; он разделил ее на двадцать одну книгу и 507 глав, снабдил их особыми заголовками и выпустил в свет пятнадцать лет спустя после того, как она была окончена автором.

"Смерть Артура" представляет собою компиляцию и обработку ряда романов Артуровского цикла или примыкающих к нему произведений. Уже в XIII в. во Франции, на основе стихотворных рыцарских романов, сложился обширный цикл романов прозаических, объединяющих историю короля Артура и его рыцарей, волшебника Мерлина, Ланселота и королевы Гиневры и поисков св. Грааля. С этим циклом по сюжету своему соприкасался прозаический роман о Тристане, представляющий расширенную редакцию известных стихотворных романов на ту же тему. Пятьдесят шесть раз в тексте своей книги Мэлори указывает читателям, что источниками его были "французские книги", но он вероятно пользовался также и английскими стихотворными переработками французских поэм Артуровского цикла. Перелагая все это на английскую прозу, Мэлори комбинировал заимствованные мотивы, сокращал и видоизменял свои образцы и делал собственные вставки; в результате возникло стройное художественное произведение.

Первые четыре книги посвящены легенде о Мерлине и Артуре, известной Мэлори по французским редакциям "Романа о Мерлине". Пятая книга всецело основана на названной выше аллитеративной поэме XIV в. "Смерть Артура", представляющей стихотворное переложение латинской "Истории" Гальфрида Монмаутского; из того же источника Мэлори обильно черпал материал для восемнадцатой, двадцатой и двадцать первой книг своего сочинения. Шестая книга восходит к французскому роману о Ланселоте, тогда как восьмая, девятая и десятая следуют французскому же прозаическому роману о Тристане и его английским обработкам, а книги одиннадцатая и двенадцатая, так же как и книги с тринадцатой по восемнадцатую, излагающие историю поисков св. Грааля, заимствованы частью из французского "Ланселота" и "Грааля", частью из других источников.

В итоге получается сложное повествование, в котором король Артур с супругой своей Гиневрой не всегда стоит на первом плане. Изложение разбивается на множество эпизодов, приключения следуют друг за другом, часто без мотивировки и особого приготовления читателей: храбрые рыцари, закованные в латы дерутся друг с другом, прекрасные изгнанницы находят себе приют в сумраке дремучих лесов, карлики или волшебник Мерлин, одаренный чудодейственным даром пророчества, разоблачают тайные связи между героями и возвещают несчастия, которые они не могут ни объяснить, ни предупредить. В множестве рассказанных авантюр отчетливее других выступают Ланселот, томящийся любовью к супруге своего сюзерена, королеве Гиневре, и тщетно пытающийся добыть Грааль, чему препятствует тяготеющий над ним грех; Тристан, роковым образом увлеченный Изольдой; другие заметные фигуры Артуровского цикла - злой Мордред, похищающий Гиневру и поднимающий восстание против Артура; злокозненный, а подчас и смешной неудачник, сенешаль сэр Кей.

Во многих местах, однако, чувствуется, что Мэлори либо использовал недоступные нам редакции артуровских сказаний, либо сам внес в свое повествование новые черты, новые действующие лица, новые эпизоды. В этом отношении обращают на себя особое внимание седьмая книга "Приключения Гарета" (The Adventures of Gareth) и вставленная в восемнадцатую и начало двадцатой книги печальная история о прекрасной деве из Астолата. Сэр Гарет, младший сын короля Оркнейского, является ко двору короля Артура и поступает там на службу в качестве поваренка; за красоту его рук его прозывают "Beaumains" (т. е. "красивые руки"); через год и один день он посвящен в рыцари и сопровождает дочь короля Линет, отправляющуюся освобождать свою сестру Лайонес. Она живет в замке "Опасном", где ее держит рыцарь Морс, т. е. Смерть. Сэр Гарет сражается с четырьмя рыцарями, преграждающими ему путь, - Ночью, Рассветом, Полднем и Вечером. Вероятно, это символы искушений, соответствующих возрастам человека; победив всех этих врагов, рыцарь должен померяться силами с последним врагом, со Смертью, побеждает его и обретает живущую в замке невесту, в которой можно видеть символ вечного спасения Независимо от происхождения данного сюжета, в интерпретации его у Мэлори следует отметить тенденцию к символизации: возможно, что история авантюр Гарета символически изображает борьбу христианина на протяжении жизненного пути.

В восемнадцатой книге, в XX главе ("Как тело девы из Астолата прибыло к королю Артуру и как ее похоронили, и как сэр Ланселот раздавал деньги за упокой ее души"), Мэлори вполне самостоятельно рассказал конец несколько сентиментальной истории о прекрасной деве из Астолата, Элейн Русокудрой которая "воспылала такой любовью к сэру Ланселоту, что не могла отвратить от него своего сердца, пока ее не постигла смерть". В предшествующих главах рассказывается, как Ланселот был ранен на турнире, как Элейн отправилась на поиска своего возлюбленного, нашла его и ухаживала за ним, пока он не выздоровел и не смог вернуться ко двору Артура. Перед отъездом его между ними произошел следующий разговор: "- Прекрасный и благородный рыцарь! - сказала Ланселоту прекрасная дева из Астолата. - Смилостивьтесь надо мною и дозвольте мне не умереть из-за любви к вам! - Что же вы хотите, чтобы я сделал? - сказал сэр Ланселот. - Я хочу, чтобы вы избрали меня в свои супруги, - сказал Элейн. - Прекрасная, благородная дева! Благодарю вас, - сказал сэр Ланселот, - но воистину, - сказал он, - я дал обет никогда не брать супруги себе. - Тогда, прекрасный рыцарь, - сказала она, - хотите ли вы быть моим возлюбленным? - Да покарает меня Иисус Христос, - сказал сэр Ланселот, - ибо великим злом отплатил бы я тогда вашему отцу и вашему брату за их величайшую доброту. - Увы, - сказала она, - тогда обречена я умереть из-за любви к вам!" (глава 19). По отъезде Ланселота она скорбела дни и ночи, не спала, не ела, не пила, "и когда так провела она десять дней, так ослабела, что должна была покинуть этот мир". Перед смертью она просила отца положить ее тело в самых лучших нарядах на пышное ложе, поставить его на барку и пустить ее по Темзе с одним лишь кормчим. И вот случилось, что король Артур и королева Гиневра из окон увидели черную барку, медленно плывущую по Темзе. "И тут король взял королеву за руку, и они пошли туда. Тогда король приказал привязать барку к дереву, и тогда король и королева вступили в нее, и с ними иные рыцари. И здесь они увидели прекрасную деву, лежащую на пышном ложе, покрытую многими пышными одеждами, все из золотой парчи, и она лежала так, как будто улыбалась". В руке мертвой девы заметили ее собственное письмо, откуда все узнали, кто она и почему умерла; королева и все рыцари плакали от жалости к скорбным сетованиям этого посмертного послания к Ланселоту и призвали его, чтобы расспросить обо всем. "- Я не смею отрицать, - говорил сэр Ланселот присутствующим, - что была она и прекрасной и доброй, и питал я к ней дружеские чувства, но полюбила она меня свыше всякой меры... Не хотела она иного снисхождения, как чтобы я взял ее в супруги или сделал своей возлюбленной. А эти две просьбы я не мог исполнить..." " - Я, государыня, - говорил Ланселот, обращаясь к королеве, - не могу быть принужденным к любви, ибо любовь должна возникать по сердечному влечению, но не по принуждению. - Так воистину, - сказал король и многие рыцари. - Любовь свободна и не терпит никаких уз; ибо, когда любовь испытывает принуждение, она перестает быть любовью".

Повествования Мэлори полны чарующей наивности, простодушия и бесхитростного изящества. Это как бы последнее прощание с миром легенд и вымысла куртуазной поры. Но этот мир предстает у него уже несколько искаженным. Мэлори нередко обнаруживает склонность к морализации, трезвость, рассудительность и практицизм. Полный фантазии мир французской средневековой поэзии и ее тонкий психологизм ему уже в значительной степени чужды. Мэлори, как в свое время и Гауэр, осуждает любовь ради любви, а любовь в законном браке считает идеальной. Правда, для того, чтобы высказать это с полной ясностью, у него было мало поводов; в его книге встречается лишь единственный случай счастливого супружества - в характеристике родителей Тристана, но его Ланселот, например, значительно отличается от того образа, какой он имел во французской поэзии.

Ланселот - один из интереснейших образов Мэлори; у Мэлори, как и в его источниках, Ланселот имел все данные для того, чтобы добыть Грааль, но, проникнутый греховной любовью к королеве, он лишь издали сподобился видеть чашу благодати. У Мэлори Ланселот не женится не столько из обета рыцарского целомудрия, - необходимого условия для достижения св. Грааля, - сколько из вполне практических соображений; женитьба, рассуждает он, привяжет его к супруге, заставит его сложить оружие, забыть турниры, битвы и рыцарские приключения... Ланселот, однако, ничего не хочет знать и о случайных любовных связях, и Мэлори то и дело заставляет его высказывать добродетельную мораль и восставать против "paramours". В истории любви Тристана и Изольды, которая у него получила сильный сентиментальный оттенок, Мэлори не забывает и о некоторых немаловажных, с его точки зрения, экономических и финансовых подробностях. Характерно, что в полном противоречии со своими источниками Мэлори не решается противопоставить грешного Ланселота целомудренному искателю Грааля Галааду и что, возвышая Ланселота как идеального рыцаря, Мэлори, вместе с тем, отступает от церковно-христианских толкований "поисков чаши благодати", которые получают у него более прозаический и земной смысл занимательных рыцарских авантюр.

"Смерть Артура" надолго стала одной из популярнейших английских книг. В 1568 г. - Роджеру Эшему пришлось высказывать жалобы на распространенность ее в Англии. Эшем оказался еще большим моралистом, чем Мэлори. "Все удовольствие, доставляемое этой книгой, - пишет Эшем в своем "Школьном учителе", - состоит в двух вещах: в открытых человекоубийствах и в полном разврате. Самыми благородными считаются в этой книге те рыцари, которые без всякого повода умерщвляют людей и с тончайшей хитростью позорно нарушают супружескую верность... И несмотря на это, книга эта часто изгоняет библию из покоев государей".

В XVI в. "Смерть Артура" оказала особенное влияние на Спенсера ("Королева фей"). В следующем столетии, если эта книга и не была вовсе забыта (ее читал, например, Мильтон, задумывая поэму о короле Артуре), то уже "не пользовалась столь шумной славой. В XVIII в. Мэлори высоко оценил Томас Уортон в своей "Истории английской поэзии" (1774-1781 гг.), но настоящее "открытие" Мэлори произошло лишь в эпоху романтизма. В 1816-1817 гг. "Смерть Артура" была издана трижды; в особенности большую роль сыграло двухтомное издание, выпущенное поэтом Робертом Саути (1817 г.), с его введением и примечаниями. Во "Введении" Сауги вспоминает, что еще мальчиком он зачитывался старым истрепанным экземпляром этой удивительной книги и что, за исключением "Королевы фей" Спенсера, не было другого сочинения, которое он перечитывал бы столь же часто. Вальтер Скотт в своем "Опыте о рыцарстве и романах" писал, что книга Мэлори "без сомнения самый лучший прозаический роман, который существует на английском языке", а Томас Де-Квйнсн называл Мэлори "Геродотом легенд". Интерес к "Смерти Артура" возродился с новой силой в период увлечения средневековьем в середине XIX столетия. В 40-50-е годы Альфред Теннисон использовал книгу Мэлори в своих "Королевских идиллиях", взяв оттуда ряд сюжетов, идей, подробностей, архаических оборотов речи, но сильно отклонившись от передачи ее внутреннего смысла. Эпизод о Ланселоте и Элейн Русокудрой он обработал еще раньше в отдельной поэме "Лэди из Шаллотта". Художникам-прерафаэлитам книгу Мэлори открыл Вильям Моррис; он зачитывался "Смертью Артура", познакомил с нею Россетти, Берн-Джонса и других своих друзей и передал им свой энтузиазм к этому "драгоценному произведению искусства". В 1857 г. три оксфордских студента - Моррис, Берн-Джонс и Суинберн - декорировали клуб "Единение" фресками, иллюстрировавшими главные сцены "Смерти Артура". Двое из них обновили блеклые краски артуровских легенд не только живописным путем, но и в поэзии - Вильям Моррис в своей "Защите Гиневры" (1858 г.), Суинберн в своих поздних поэмах - "Тристрам и Лайонес" (1882 г.) и "Повесть о Балене" (1896 г.).

"Смерть Артура" Мэлори была необычайно популярной книгой вплоть до конца XIX в. Попытка американца Марка Твэна воспользоваться некоторыми ее мотивами в пародийных и сатирических целях ("Янки при дворе короля Артура", 1889 г.) была встречена в Англии гневными протестами критиков. Книгу Мэлори несло на своем щите эстетическое движение 80-90-х годов; ею увлечены были художники, критики, поэты. В 1893 г., вышло великолепное издание книги, иллюстрированное Обри Бердслеем; одно за другим следовали популярные издания, пересказы для детей; в конце века в английский словарь вошли даже слова "malorism" и "malorist" для обозначения подражателей стилю этого художника позднего средневековья, признанного с этих пор одним из классиков английской литературы и во всяком случае единственным выдающимся прозаиком XV столетия1.

***

Предисловие Кэкстона к изданию 1485 г.

По завершению мною и издании многоразличных историй, как рассудительного свойства, так и других, повествующих о памятных и мирских деяниях великих полководцев и властителей, а также еще и некоторых книг, содержащих благие примеры и поучения, многие благородные джентльмены сего королевства Англии обращались ко мне и вопрошали снова и многажды, отчего не позабочусь я о составлении и напечатании благородной истории о Святом Граале и о славнейшем христианском короле, первом и главнейшем из трех честнейших в мире христианских мужей и достойнейшем, — о короле Артуре, память о коем должна изо всех христианских королей более всего почитаться среди нас, англичан.

Ибо по всему вселенскому миру известно каждому, что всего на свете было девять лучших и достойнейших, и это: три язычника, три иудея и три мужа-христианина. Что до язычников, то они жили еще прежде воплощения Христова, имена же им были: Гектор Троянский, об коем повести существуют и в прозе и в стихах; второй — Александр Великий, третий же — Юлий Цезарь, император Римский, об коем истории всякому ведомы и повсеместно имеются. А что до тех иудеев, также прежде воплощения Господа нашего бывших, то из них первый это — Иисус Навин, что вывел сынов Израиля в Землю Обетованную, второй — Давид, царь Иерусалимский, а третий — Иуда Маккавей; и об них троих в Библии излагаются все их благородные дела и подвиги. Со времени же помянутого воплощения Божия было еще три благородных мужа-христианина, восславленных по вселенскому миру и введенных в число девятерых достойнейших и лучших, и из них первый — благородный Артур, чьи благородные деяния я намереваюсь описать в нижеследующей книге. Вторым был Шарлемань, он же Карл Великий, коего жизнеописания имеются во многих местах, и французским языком, и английским изложенные; третьим же, и последним, был Годефрей Болонский, о коего житии и подвигах книгу посвятил я сему достославному властелину и благородной памяти королю — Эдуарду Четвертому.

Помянутые же благородные джентльмены побуждали меня незамедлительно отпечатать историю об этом благородном короле и завоевателе — короле Артуре и об его рыцарях, а также историю Святого Грааля и смерти и кончины помянутого Артура, утверждая, что надлежит мне скорее отпечатать его деяния и благородные подвиги, нежели Годефрея Болонского или же иного кого из тех восьми, поелику был он рожден в пределах этого королевства и здесь был королем и императором, и на французском языке есть много разных и благородных томов о его подвигах, а равно и подвигах его рыцарей.

Я же им отвечал, что многие люди держатся мнения, будто не было такого Артура, а все книги, о нем составленные, это лишь вымыслы и, басни, ибо есть хроники, где вовсе нем не говорится и не упоминается, равно же ни о рыцарях его.

На что они мне отвечали, и один в особенности на том стоял, что, ежели кто скажет и помыслит, будто не было на свете такого короля Артура, — в том человеке можно видеть великое неразумие и слепоту, ибо существует, по его словам, немало доказательств противному. Во-первых, можно видеть гробницу Артура в монастыре Гластонбери; а в «Полихрониконе», в книге пятой, глава шестая и в книге седьмой, глава двадцать третья читаем, где было похоронено его тело и как оно потом было найдено и перенесено в помянутый монастырь. И в истории Бокаса, в его книге «De Casu Principum», — часть его благородных деяний и гибель его; Также и Гальфридус, в своей книге Брутовой, излагает его жизнь. И в разных местах Англии память о нем сохранена и останется навечно, а также и об рыцарях его; первое, это в Вестминстерском аббатстве, в раке святого Эдуарда, хранится оттиск его печати в красном воске, в берилл оправленный, а на нем значится: «Patricuius Arthurus Britannie Gallie Germanie Daciae Imperator»; далее, в Дуврском замке можно видеть череп Гавейна и плащ Кардока, в Винчестере — круглый стол, в иных же местах — Ланселотов меч и многие другие предметы.

И потому, по рассмотрении всего этого, не может человек, судящий здраво, отрицать, что был в этой земле король по имени Артур. — Ибо во всех краях, христианских и языческих, он прославлен и введен в число девяти достойнейших, а из трех мужей-христиан почитается первым. И, однако же, о нем более вспоминают за морем, там больше книг написано о его благородных деяниях, нежели в Англии, и не только по-французски, но и по-голландски, итальянски, испански и гречески. А между тем свидетельства о нем и следы сохраняются в Уэльсе, в городе Камелоте: большие камни и чудесные изделия из железа, лежащие в земле, и царственные своды, кои многими из ныне живущих видены были. И оттого дивиться должно, коль мало он прославлен в своей родной стране, единственно разве что в, согласии со словом Божиим, что несть пророка в своем отечестве.

И потому, все вышепомянутое рассудив, я уже. не мог отрицать, что был такой благородный король именем Артур, прославленный как один из девяти достойнейших и первый и главнейший из христиан.

Много славных книг писано о нем и о его благородных рыцарях на французском языке, кои я видел и читал за морем, но на нашем родном языке их нет. На валлийском же языке их много, а также и на французском, есть иные и по-английски, но далеко не все.

И посему я, по простому моему разумению, мне Богом ниспосланному, при благоволении и содействии всех этих благородных лордов и джентльменов, предпринял напечатать книгу, недавно на английский язык коротко переложенную, о славной жизни помянутого короля Артура и иных из рыцарей его по списку, мне переданному, каковой список сэр Томас Мэлори, почерпнув из неких французских книг, на английском языке в кратком изводе составил.

И я, в согласии с этим моим списком, составил набор, дабы люди благородные могли узнать и перенять благородные рыцарские подвиги, деяния добрые и достойные, кои совершали иные из рыцарей в те времена и через то прославились, а злые люди бывали наказаны и часто повергались в позор и ничтожество. И притом смиренно умоляю всех благородных лордов и дам и все другие сословия, каких бы состояний и степеней ни были они, кто увидит и прочитает труд сей, сию книгу, пусть воспримут и сохранят в памяти добрые и честные дела и следуют им сами, ибо здесь найдут они много веселых и приятных историй и славных возвышенных подвигов человеколюбия, любезности и благородства. Ибо истинно здесь можно видеть рыцарское благородство, галантность, человеколюбие, дружество, храбрость, любовь, доброжелательность, трусость, убийства, ненависть, добродетель и грех. Поступайте же по добру и отриньте зло, и это принесет вам добрую славу и честное имя.

Также принято будет чтение сей книги и для препровождения времени, а верить ли и принимать за истину все, что в ней содержится, или же нет, вы вольны и в своем праве. Но написано все это нам в назидание и в предостережение, дабы не впадали мы во грех и зло, но держались и укреплялись в добродетели, через это можем мы заслужить и достигнуть доброй славы и честного имени в сей жизни, а после сей краткой и преходящей жизни — вечного блаженства в небесах, что да ниспошлет нам Тот, Кто царит в небесах, един в трех лицах. Аминь.

И с тем, приступая к означенной книге, которую я посвящаю всем благородным князьям, лордам и леди, джентльментам и дамам, кои пожелают прочесть или послушать о славной и благородной жизни этого великого завоевателя и превосходного короля Артура, некогда правившего нашей страной, прозывавшейся в те дни Британией, я, Вильям Кэкстон, простой человек, предлагаю всеобщему вниманию сию книгу, которую я отпечатал и которая толкует о благородных деяниях, подвигах воинской славы, рыцарства, доблести, человеколюбия, мужества, любви, галантности и подлинного великодушия, равно как о многих удивительных историях и приключениях.

  • 1. История английской литературы. М.-Л., Издательство Академии Наук СССР, 1943