Кабацкое житье

(Из «Carmina Burana»)

Хорошо сидеть в трактире.
А во всем остатнем мире -
скука, злоба и нужда.
Нам такая жизнь чужда.
Задают вопрос иные:
"Чем вам нравятся пивные?"
Что ж! О пользе кабаков
расскажу без дураков.

Собрались в трактире гости.
Этот пьет, тот - жарит в кости.
Этот - глянь - продулся в пух,
у того - кошель разбух,
Всё зависит от удачи!
Как же может быть иначе?!
Потому что нет средь нас
лихоимцев и пролаз.

Ах, ни капельки, поверьте,
нам не выпить после смерти,
и звучит наш первый тост:
"Эй! Хватай-ка жизнь за хвост!.."
Тост второй: "На этом свете
все народы - Божьи дети.
Кто живет, тот должен жить,
крепко с братьями дружить.

Бахус учит неизменно:
"Пьяным - море по колено!"
И звучит в кабацком хоре
третий тост: "За тех, кто в море!"
Раздается тост четвертый:
"Постных трезвенников - к черту!"
Раздается пятый клич:
"Честных пьяниц возвеличь!"

Клич шестой: "За тех, кто зелье
предпочел сиденью в келье
и сбежал от упырей
из святых монастырей!"
"Слава добрым пивоварам,
раздающим пиво даром!" -
всею дружною семьей
мы горланим тост седьмой.

Пьет народ мужской и женский,
городской и деревенский,
пьют глупцы и мудрецы,
пьют транжиры и скупцы,
пьют скопцы и пьют гуляки,
миротворцы и вояки,
бедняки и богачи,
пациенты и врачи.
Пьют бродяги, пьют вельможи,
люди всех оттенков кожи,
слуги пьют и господа,
села пьют и города.

Пьет безусый, пьет усатый,
лысый пьет и волосатый,
пьет студент, и пьет декан,
карлик пьет и великан!

Пьет монахиня и шлюха,
пьет столетняя старуха,
пьет столетний старый дед, -
словом, пьет весь белый свет!
Всё пропьем мы без остатка.
Горек хмель, а пьется сладко.
Сладко горькое питье!
Горько постное житье...

Перевод Л. Гинзбурга