Переполох в Гирзау
1 апреля 1559 года.
Перевод В. Щепотева
Послушайте, что я узнал
В те дни, когда я кочевал
Еще довольно молодым,
Ведомый ремеслом своим.
Забрел я в городишко раз —
Гирзау1 — помню как сейчас;
Стоял февраль, двадцать второе
Число — запомнится ж такое!
Как видите, был пост. Не строго
Я блюл его, работал много.
В харчевне как-то я сидел,
Капусту и селедку ел,
Притом потягивал и пиво
Блаженно и неторопливо,
Но вот что приключилось тут:
Два горожанина бегут,
Не разбираючи дороги,
И машут и кричат в тревоге
О том, что — только присмотритесь! —
Им видно в лесосеке, близ
Их города — вперед, назад
Премного всадников летят,
Что шапки белые на них,
Что даже конных пятерых
На страже видно под стеной.
На крик старейшины, толпой
Сойдясь, согласно порешили
Сопротивляться вражьей силе
И в городе закрыть ворота
В предупреждение налета.
«К оружью!» — клич гремел, и в спехе,
Надевши ржавые доспехи,
Орава горожан бежала,
Перепугавшихся немало
Дрожа от страха, извещенья
Послали в ближние селенья,
Чтоб знали о беде и там
И встали на отпор врагам,
А сами впрямь — не шутки ради —
Все вышли, не остались в граде,
Ведя в походе этом речи,
Как одолеть врага им в сече,
Чтоб насмерть был он поражен,
Иль — если чересчур силен —
Смекали, как им вспять пуститься
И вновь в Гирзау воротиться.
Когда ж, подъемля бранный стяг,
Пришли туда, где мнился враг,
Чтобы его расколотить, —
Не ведали, как им и быть:
Ведь всадников не оказалось,
Лазутчикам все примечталось.
Там с дюжину крестьян на плахах
Сидело — все в одних рубахах,
Пришли добыть на уголь дров,
А приняли их за врагов.
Суть дела в том, что по ветвям
Две белочки скакали там,
И деревенский стал народ
Гонять за ними взад-вперед.
Одну они убили вскоре,
Другая ж скрылась, им на горе.
И тут заметили крестьяне,
Что прут валом к ним горожане —
Кто пешим ходом, кто верхом,
Кто с грозным кликом, кто с мечом,
И дали стрекача тогда
Крестьяне в чащу — кто куда;
Толпа ж вопит, победе рада:
«Так вот где, враг, твоя засада!»
А бургомистр все ж одного
Зацапал мужика — того,
Кем белочка была убита,
И закричал ему сердито:
«Сдавайся, негодяй!» И тот,
Решив, что петля его ждет,
Молил: «Мою семью большую
Попомнить, бургомистр, прошу я.
Я вам и белочку отдам.
Она, поди, сгодится вам,
Когда бы вы и ваша рать
Ее изволили принять!
В чем грех наш, что войной идете
На нас, когда мы на работе?
Из Эзенфельда мы, и там
Мы слуги верные властям».
Рать приняла такой оброк,
И ну трубить в коровий рог,
Что было знаком мира всем.
Погоню кончили меж тем,
И появились на поляне
В кусты сбежавшие крестьяне.
«Не видели ль, — спросили их, —
Военных — конных иль иных?»
«Нет, нет, — ответил дружный хор, —
Одни пришли мы в этот бор
Дровец на уголь нарубить,
Да белок вздумали ловить».
Люд городской в обратный след
Пустился, коль войны уж нет,
Но часть все ж не пошла домой,
Боясь насмешек над собой,
И дула пиво в погребках
До света в ближних деревнях.
А жены их тогда в печали
Промеж собою толковали —
Не сгинули ль мужья навек,
Не ждать ли им в дому калек…
Едва туман на землю пал,
Старейшин бургомистр созвал,
Чтобы на белку поглядеть.
Глядь, им и не о чем скорбеть!
И вскоре, веселы, они
Болтали, как и в оны дни,
А страха как и не бывало…
Когда ж немного рассветало,
И остальные все тайком
Пришли, ступив под кров молчком,
Да и не часто поминали
Про свой переполох и дале,
Что вызван белочкой лишь был.
Я стих тотчас о нем сложил,
Но не для чьей-нибудь обиды,
Повеселить имел я виды, —
Кто ж впрямь доказывать возьмется,
Что с ним такое ж не стрясется.
Тому примеры ведь бывали,
Что нечто, важное вначале,
К концу — всего пустяк смешной;
Гора рождает мышь порой,
Как это описал Эзоп.2
На этом кончить должно, чтоб
Я недругов не наживал.
Вот что Ганс Сакс вам рассказал.