Джон Уилмот Рочестер

Без творчества Джона Уилмота, 2-го графа Рочестера (1647- 1680), сегодня нельзя представить английскую поэзию эпохи Реставрации. Большинство исследователей, да и читателей сходятся во мнении, что Рочестер является наиболее значительным поэтом среди «остроумцев» двора Карла II. Рочестер писал памфлеты и пасквили, острые сатиры, переводил классических авторов, создал несколько прелестных песен, любовных и автобиографических стихотворений, сочинил трагедию «Валентиниан, или насилие над Луциной». Одни его любовные песни и стихотворения полны напряжённой страсти; другие - представляют собой довольно смелое описание плотских утех. Отдельного разговора заслуживает его сатирическое дарование. Собственно, английская сатира обязана Рочестеру своим если не появлением, то прочным утверждением в европейской сатирической традиции. Известны слова английского поэта Эндрю Марвелла, что «граф Рочестер был единственным человеком в Англии, у которого был истинно сатирический стиль». 

Рочестера проклинали как подлинное зло и одновременно обожали за его ангельскую красоту и блестящее остроумие. Его поэзия представляет собой не только антологию поэтических стилей XVII века, но и особый взгляд на сексуальность, облачённый в собственную версию либертинажа. Приклеившийся к нему за триста лет образ бесчинствующего повесы рассыпается в те периоды, когда он по нескольку месяцев спокойно проживал в деревне с женой и детьми, которых очень любил; а привычный образ атеиста противоречит его покаянию на смертном одре. 

Действительно, в недолгой жизни поэта было и пьянство, и распутство, и скандальные выходки. Нет сомнения, что беспорядочное поведение Рочестера отразилось на стиле его произведений и сущности его философии, однако поэтическое мастерство мы видим в каждом из его стихотворений, полных лёгкости, остроумия и интеллекта. Как выразился в своей книге «Энтузиаст остроумия» профессор Вивьен де Сола Пинто: «...прежде всего, мы должны позволить Рочестеру свидетельствовать за себя в своей поэзии. Там мы найдем жизненную силу такой интенсивности, которая заставляет все сплетни о его жизни казаться призрачными и несоответствующими его великим и постоянным качествам страстной правдивости, интеллектуальной энергии, воображения, иронии и юмора». 

После кончины графа Рочестера английское общество разделилось в его оценке. Одни хулили его как распутника и злобного клеветника, другие восхваляли за талант, искренность и блестящее остроумие. Афра Бен, первая профессиональная писательница Англии, воспела смерть Рочестера в длинной элегии, а в своей популярной пьесе «Пират» (1677) для образа главного героя, распутного капитана Уилмора, она взяла характерные черты милорда. Характер светского повесы списали с Рочестера Томас Шедвелл в пьесе «Распутник» (1675) и Джордж Этеридж в комедии «Щеголь, или сэр Порхающий Фат» (1676). Даниэль Дефо цитировал Рочестера в своём романе «Молль Флендерс» (двустишие из сатиры «Письмо Артемиды из города - Хлое в деревню»). Вольтер писал о Рочестере в письме г-ну Уоллеру: «я охотно описал бы его как гениального человека и великого поэта». 

В конце XVII - первой половине XVIII века собрания произведений Рочестера печатались довольно часто. Первый авторский сборник поэта появился сразу же после его смерти в 1680 году: «Стихотворения на разные случаи достопочтенного г. Р. [графа Рочестера]. Антверпен [т. е. Лондон], 1680 г.». Этот сборник был повторен в 1710 и 1731 годах. Также издавались стихотворения поэта вместе с трагедией «Валентиниан» (1691, 1705) или с некоторыми его письмами к Сэвилу. 

Во второй половине XVIII века прежней распущенности нравов пришла на смену показная ханжеская мораль. Мало что изменилось в области интимных отношений, проституция и адюльтер процветали по-прежнему, но внешне всё должно было выглядеть добропорядочно и благопристойно. Рочестера и придворных поэтов Карла II перестали издавать (как и всю либертинскую поэзию), а сам граф стал в некотором роде символом разврата, особенно после биографического очерка Сэмюэля Джонсона, английского литературного критика, лексикографа и поэта эпохи Просвещения. В 10-томном «Жизнеописании важнейших английских поэтов» Джонсон охарактеризовал Рочестера как человека, прожившего «никчемную и бесполезную» жизнь «среди пьяной веселости и грубой чувственности», «с общепризнанным презрением к благопристойности и порядку, при полном игнорировании любой морали». А в своей «Истории Великобритании» (1754-1757) Давид Юм вынес ему приговор на два столетия вперёд, отметив, что «само имя Рочестер является оскорбительным для скромных ушей». 

В эпоху романтизма отношение к творчеству Рочестера несколько улучшилось, чему поспособствовала романтическая смерть последнего и его обращение к вере. Многие комментаторы даже сравнивали остроумие и едкость лорда Байрона с остроумием Рочестера. Известный английский эссеист, журналист, поэт, драматург и критик Ли Хант в своём очерке о Байроне писал, что «Дорсет и Рочестер были остроумцами, которые, возможно, оба сравнимы с Драйденом, особенно последний». Интересно, что Джузеппе Верди в июле 1835 года взял историю жизни Рочестера за основу своей первой оперы Oberto, Conte di San Bonifacio. Рочестер превратился в Оберто, а действие было перемещено из Англии эпохи Реставрации в средневековую Италию. Гораций Уолпол, основатель жанра готического романа, описал Рочестера как «человека, которого музы вдохновляли, но стыдились», а замечательный эссеист и критик эпохи романтизма Уильям Хеззлит заметил, что «стихи Рочестера царапают и искрятся, как алмазы». В своих «Лекциях об английских поэтах» он дал краткую, но изумительно точную характеристику творчеству графа: «Поэзия Рочестера - это поэзия остроумия, соединённая с любовью к удовольствию и с мыслями о распутстве. У его неумеренного и беспечного легкомыслия есть своего рода страстный энтузиазм; его презрение ко всему, что почитаемо другими, достигает высшей точки...». 

В викторианской Англии все литературные проекты возвращения, пересмотра и переиздания поэзии XVII столетия обошли Рочестера. И только в 1899 году английский поэт и биограф сэр Эдмунд Госс всё же предоставил место избранным стихотворениям скандального графа в антологии «Английские Поэты», неоднократно выходившей под редакцией Т.Н. Варда. Госс отметил, что в некотором отношении Рочестер является последним и лучшим из роялистских поэтов, добавив, однако, что «муза Рочестера напоминает красивого ребенка, который, шаловливо вывалявшись в грязи, настолько перепачкался, что обычный путник поспешно удалился бы, чем отдал бы должное его природному очарованию». 

Некоторые признаки возрождения интереса к творчеству Рочестера появились перед Первой мировой войной. В «Кембриджской Истории английской Литературы» (1912) Чарльз Уайбли в статье «Придворные поэты» объективно и даже с пониманием написал: «Джон Уилмот, граф Рочестер, являющийся единственным бесспорным гением среди них, никогда не будет забыт за свой своенравный и сложный характер, за силу и энергию своего стиха. Немного поэтов пострадало более сильно, чем он от лести друзей или презрения врагов». 

Только в 1926 году вышло первое (после 150-летнего замалчивания) собрание сочинений графа Рочестера под редакцией Джона Хэйуорда, а в 1930-х годах вышло несколько биографических работ о нем. Как и в случае со стихотворными сборниками, биографии Рочестера были написаны и изданы с оглядкой на возможность судебного преследования. В 1932 году Грэхем Грин, популярнейший английский писатель, написал одну из замечательнейших биографий графа - «Обезьянка лорда Рочестера», которая была издана только через 42 года. В первой половине XX века Рочестер всё ещё оставался «запрещённым автором», хотя исследования и сборники его произведений постепенно стали появляться в печати. Заметным событием стало собрание стихотворений, подготовленное профессором Вивьен де Сола Пинто (1953), и его же биография поэта - «Энтузиаст остроумия» (1962). Однако, наследие Рочестера не было ещё в полной мере исследовано, почти все редакторы ориентировались на сборники XVII-XVIII столетий, в которых множество произведений, особенно стихотворений непристойного содержания, было приписано графу без каких-либо оснований. «В течение всей жизни Рочестера и десятилетия после его смерти, когда формировался канон поэта, - отмечал Пол Хэммонд, - его тексты были подвергнуты бесчисленным изменениям переписчиками и издателями... подлинные его стихотворения были перетасованы с другими, которые могли бы увеличить продажи таких изданий». 

В 1968 г. Дэвид Вит выпустил первое критическое собрание сочинений Рочестера, установив примерную датировку многих стихотворений по хранящимся в архивах рукописям. «Поэзия Рочестера, - писал Дэвид Вит, - обладает ценностью в трех направлениях, которые трудно разделить при обсуждении его творчества: историческое, как решающий вклад в формирование нового литературного стиля, усовершенствованного Свифтом, Поупом и их современниками; биографическое, как часть жизнеописания, настолько неотразимого, что оно постоянно угрожает сокрушить его поэзию; и с художественной точки зрения, как уникальные формулировки универсального человеческого опыта». 

За последние десятилетия «рочестериана» сильно выросла. С 80-х годов XX века статьи и книги о Рочестере стали печататься регулярно. Полные собрания сочинений поэта выходили в 1980, 1982, 1993, 1994, 1999, 2002, 2009, 2010, 2013 годах. Рочестер сегодня один из самых читаемых старых поэтов в Англии и англоязычных странах. Причину такой популярности его поэзии сформулировал Кирк Комб: «Очаровывающий, остроумный, привлекательный, талантливый, химероподобный, изысканный, непочтительный, очень сексуальный, поборник равноправия, благородный, циничный, имеющий права и лишенный их одновременно, Рочестер всегда чем-то интересен каждому...

Русская «рочестериана» небогата: отдельные стихотворения графа Рочестера в переводах В. Топорова вошли в состав биографии Грэма Грина «Распутник. Обезьянка лорда Рочестера, или Жизнь Джона Уилмота, второго графа Рочестера» («Амфора», 2007); 17 стихотворений Рочестера в переводах разных поэтов опубликованы в антологии «Семь веков английской поэзии» (т. 1, «Водолей», 2007). 1

• 1. Джон Уилмот, граф Рочестер. Стихотворения. Письма - М., «СПСЛ», «Русская панорама», 2014