Марбод Реннский

Старейшина нашей классической филологии, 95-летний Сергей Иванович Соболевский, вспомнил однажды на заседании античного сектора Института мировой литературы: «…Когда я защищал докторскую диссертацию о синтаксисе Аристофана, то академик Корш потом подошел и сказал: „Мне понравилось, как спокойно вы цитировали непристойные места“». Молодая 70-летняя Мария Евгеньевна Грабарь-Пассек с незабываемой живостью откликнулась: «Знаете, Сергей Иванович, я, как говорится, не пасторская дочка, но ваш Аристофан и мне бывает невмоготу».

III. "Лапидарий" Марбода Реннского // Ю.Ф. Шульц. Дидактическая поэзия каролингского и посткаролингского времени

Минералы - часть тройственного мира природы. Так же, как растения и животные, минералы привлекали человека, и он стремился больше о них узнать.

Уже в Древнем Египте было известно искусство резьбы по камню, а от эпохи крито-микенской культуры (XXI-XIV вв. до н.э.) сохранились многочисленные перстни-печатки с углубленным изображением (интальи). Через финикийцев с минеральными богатствами Востока в VII-VI вв. до н.э. познакомились греки.

По изд.: Валафрид Страбон. Вандальберт Прюмский. Марбод Реннский — М.: «Наука», 2000
Перевод Ю.Ф. Шульца

Легенды и были о минералах

ВСТУПЛЕНИЕ

По изд.: Памятники средневековой латинской литературы Х-ХII веков. М., 1972
Перевод М. Л. Гаспарова

Пролог

Царь арабский Эвакс, преданье гласит, при Нероне,
Том, что по Августе был вторым правителем в Риме,
Книгу составил о том, какие камни бывают,
Где обретаются, в чем их сила, их цвет и названье.
Книга понравилась мне, и вот решил изложить я
То, что в ней прочитал, как можно доступней и кратче.

Принадлежность басни Марбоду Реннскому сомнительна.

По изд.: Памятники средневековой латинской литературы Х-ХII веков. М., 1972
Перевод Ф. А. Петровского

Марбод Реннский был самым старшим из трех луарских поэтов XI в. Это чувствуется и в его пристрастии к традиционной религиозной тематике (от которой он отступал лишь с угрызениями совести), и в его верности дидактическому духу поэзии X—XI вв., и в его привязанности к леонинской рифме — звонкой средневековой потехе, от которой классицисты Хильдеберт и Бальде- рик уже отказывались. В творчестве своем Марбод однообразнее, важнее, ученее и строже своих современнников; отсюда, конечно, проистекало то чрезвычайное почтение, с которым они всегда отзывались о нем и обращали к нему свои послания.