Мартин Монтан. Дружок в дорожку

Мартин Монтан (Мартинус Монтанус) был также родом из Эльзаса. Он родился в 1530 г. в Страсбурге. Имя его, по обычаю гуманистов того времени, латинизировано — должно быть, его звали Бергманн или Амберг. Странствующим школяром он бродил по Швабии и Баварии; видимо, учился некоторое время в одном из университетов. Его сборник «Дружок в дорожку» (42 шванка) был впервые напечатан в Аугсбурге в 1557 г., автор посвятил его тамошнему скорняку Якобу Герброту, который возглавил одно из восстаний аугсбургских ремесленников против патрицианской городской верхушки. Восставшие потерпели поражение после вторжения в город императора Карла V. Памфлет, выпущенный против Герброта и Монтана, заставил последнего покинуть Аугсбург и вновь возобновить свои странствия. Впоследствии он вернулся на свою родину в Страсбург и в 1560 г. выпустил сборник «Вторая часть «Общества в саду» (115 шванков), являвшийся как бы продолжением сборника Якоба Фрея (см. выше). Источником для Монтана были фацетии на латинском языке Генриха Бебеля (1472–1518), новеллы итальянца Поджо Браччолини (1380–1459), басни Эзопа, немецкий перевод которых был выпущен в 1548 г. Буркардом Вальдисом (1490–1556), сюжеты из фаст-нахшпилей Ганса Сакса, которые Монтан обрабатывал в духе простонародных побасенок. Монтан использовал также «Декамерон» Боккаччо, который дал ему материал для трех пространных новелл (между 1558 и 1560). Дата смерти Монтана неизвестна.

Использовано изд.: Martin Montanus. Schwank-bucher (1557–1566), hg. von J. Bolte. Tubingen, 1899. Представлены шванки: «Дружок в дорожку» («Wegkiirzer») — 1, 2, 5,10, 13, 15, 26, 39, 40, 41; «Вторая часть «Общества в саду» («Das ander Teil der Garten-gesellschaft») —17,18, 39,43,44,48,53, 67, 72, 79, 80, 87.

Стр. 163. О короле, портном… — Ср. сказку братьев Грим «Храбрый портняжка».

***

ДРУЖОК В ДОРОЖКУ

Презабавная и потому не скучная книжица под названием «Дружок в дорожку», содержащая множество веселых, занятных и потешных историй, не в меньшей мере предназначенная для веселого чтения в саду, в трактире или же в сельской местности, пополненная новыми и в новом порядке расположенными рассказами,
писана
МАРТИНОМ МОНТАНОМ
из Страсбурга
<1557>

1

ПРО ТО, КАК ДОБРЫЙ МОЛОДЕЦ СОБЛАЗНИЛ ПАСТУШЬЮ ДОЧЬ, ПООБЕЩАВ ЖЕНИТЬСЯ НА НЕЙ, ЕСЛИ ОНА СУМЕЕТ В ТЕЧЕНИЕ ТРЕХ ДНЕЙ НИКОМУ НЕ СКАЗАТЬ О СЛУЧИВШЕМСЯ, И ЖЕНИЛСЯ ЗАТЕМ НА ДРУГОЙ

Жил в одной деревне богатый мужик, и было у него много детей, и старший сын отличался на крестьянский лад красотой и осанкой. И был в той же деревне пастух, дочь которого, девицу на диво пригожую, заприметил сын богача. Заприметил — и воспылал, и начал задумываться, как бы ему склонить ее на то дело, ради которого полагается сперва свести честную девицу под венец. И, не находя способов добиться желаемого, пребывал он в великом неудовольствии.

Но вот однажды пообещал он своей возлюбленной, питавшей к нему ничуть не меньшую любовь, жениться на ней, ежели она ему сначала уступит, а потом три дня об этом никому не расскажет. Добрая девица, услыхав, что сын богача хочет взять ее в жены, решила незамедлительно уступить его настояниям (выдерживать которые ей и без того приходилось с явной неохотой), взяв с него клятву, что он сдержит слово. Добрый молодец легко согласился на это, так как был совершенно уверен, что держать язык за зубами его подруга не сможет. (Да и ведь как ведут себя обыкновенно молодые особы женского пола? Только встретятся, как давай спрашивать: «А когда ты в последний раз со своим виделась?» — «А ты со своим?» И пошло-поехало, пока всех тайн друг дружке не выболтают.)

И вот предались двое любовным утехам и не заметили, как ночь пролетела, и заснул бравый юноша только под утро, в тот час, когда пастух уже выгонял свое стадо, а честная девица, которой полагалось, как и всегда, помочь отцу в этом деле, пошла к матери и попросила на сей раз подменить ее, потому что, мол, у нее в постели спит после блаженных трудов сын Мейера, пообещавший на ней жениться, если она сумеет три дня держать язык за зубами. Добрый молодец меж тем проснулся, невольно подслушал семейную беседу и весьма ей обрадовался: «Выходит, мое обещание уже недействительно, слова она не сдержала, и я попользовался ее милостями задарма». Он притворялся спящим и дождался возвращения возлюбленной. А та, закончив разговор с матерью, тихо прокралась к нему и шмыгнула в постель, нимало не подозревая о том, что он все слышал. Юноша не подал виду, что уличил ее в болтливости; напротив, изобразив так, будто только что проснулся, он потянулся к подруге и возобновил ночные занятия и забавы. Закончив же их, встал, крадучись вышел из дому и направился к себе. Но и в ближайшие дни не забывал навестить пастушью дочь, причем к полному обоюдному удовольствию.

А как раз в ту пору уговорили наконец богатого мужика женить старшего сына. Тот и женился — да не на дочери пастуха, к которой перед тем частенько похаживал и всякий раз добивался своего (из-за чего он, собственно, и не хотел на ней жениться, основательно полагая, что, уступив ему, она точно так же сможет уступить и другому — и женитьба на ней окажется довольно дурацкой сделкой), а на другой девице из той же деревни.

В день венчанья, когда жених с невестою стояли на пороге церкви, ожидая, пока их пригласят туда, чтобы благословить, перед ними внезапно предстала дочь пастуха и потребовала, чтобы ее нареченный сдержал обещание и женился на ней, а вовсе не на другой. И после долгих препирательств, взаимных попреков и обид, причем не только со стороны былых любовников, но и их сородичей, уговорено было, что сын богача заплатит пастушьей дочери за потерянную честь отступное.

Но вот совершилось венчанье, отшумел брачный пир, затихли песни, отыграла музыка, были соблюдены все обычаи старины — и молодых отправили в спальню. И тут молодая жена спросила у мужа, что за скандал разразился утром у церкви и в чем его причина. Добрый молодец не утаил от нее ничего и поведал, как он обошелся с дочерью пастуха и — почему он обошелся с нею именно так. Молодая (да, видать, не больно-то умная) рассмеялась и ответила: «Вот ведь дуреха! язык за зубами держать не сумела. Подумай только! Батюшкин батрак ко мне два года хаживал, да не пропустил ни единой ночи, а я никому и словечком не обмолвилась. Вот тебе только первому и рассказываю».

Услыхав такое, понял сын богача, что его надули и подсунули ему пирожок с дерьмом, но сдержался, промолчал и резонно подумал, что воздано ему было по справедливости. Не женившись на благочестивой девице, приберегавшей свои милости только для него, он получил в жены ту, что была уже изрядно попользована другим.

2

ПРО ТО, КАК ЖЕНА ВИНОГРАДАРЯ СКАЗАЛАСЬ МУЖУ БОЛЬНОЙ И НЕ ЗАХОТЕЛА ДЕЛИТЬ С НИМ ТРАПЕЗУ

Жил в одном эльзасском городке бедный виноградарь, жена которого была необычайно хороша собой. И поскольку не было у него ничего, кроме добываемого ежедневным тяжким трудом, в поте лица своего, почитала себя красавица обездоленной и заботилась лишь о сохранении собственной привлекательной наружности, что же касается до супруга, то было ей на него в высшей степени наплевать. И вела она себя так: стоило мужу с утра удалиться на виноградник, жена тут же собирала и съедала все лучшее, что удавалось найти в доме, а мужа потчевала кашей или какой-нибудь другой грубой пищей, сама же к подобным блюдам не притрагивалась, придумывая всякие отговорки, сказывалась больной и тому подобное.

В конце концов добрый человек сообразил, что воздухом она питаться не может и телеса ее преобильные не вечным постом наращены, и решил разобраться в том, как же она исхитряется его обманывать. И вот встал он однажды утром и сказал, что идет работать и просит жену принести ему на виноградник еду, да выбрать при этом то, чего ей не жаль. А сам спрятался в чулане, из которого ему было видно, чем занимается на кухне жена.

В восьмом часу утра поднялась она из постели, прошла на кухню, развела огонь, поставила на него сковороду, распустила сало и, по своему ежеутреннему обыкновению, приготовила себе яичницу из двенадцати яиц. Потом взяла кувшинчик, пошла с ним в погреб, вооружилась там черпаком с ситечком и принялась черпать вино из большой бочки, которую муж держал открытой, — и черпала до тех пор, пока не налила кувшинчик до самого верху. А пока она эдак орудовала в погребе, муж проскочил на кухню, разбил над сковородой еще двенадцать яиц, так что их стало ровно двадцать четыре, и опять схоронился в чулане.

Женщина вернулась из погреба и приступила к трапезе. Съев половину яичницы, она сделала добрый глоток вина и опять приступила к еде. Съела еще пару яиц — а больше в нее уже не лезло. И, сильно удивившись этому, начала она разговаривать сама с собой: «Да уж не заболела ли я? Или, может, заболеваю? Обычно-то я подметаю все дочиста!»

Подобные сетования изобличали ее еще сильней, и виноградарь решил, что настало самое времечко поучить ее уму-разуму. Найдя в чулане передник жены, он надел его на себя, как рясу, взял здоровенную суковатую палку, вышел на кухню и, обратись к жене, молвил: «Вижу я, милая женушка, ясно вижу, как тяжело ты больна, раз уж не в силах ты даже управиться со своею всегдашней порцией. Видно, пришла тебе пора помирать. А чтобы не умереть без покаяния, послан я тебе небесами и намереваюсь выслушать твою исповедь». И с этими словами стал он ее дубасить палкой да отдубасил так, что она и впрямь чуть не лишилась жизни. Рухнула поколоченная обжора наземь и лежала не шевелясь. А добрый человек пошел на свой виноградник. И воротился в положенный час домой, и приготовил себе обед, и поел, потому что не собирался по милости жены оставаться голодным.

Жена затаила обиду на мужа и твердо вознамерилась посчитаться с ним за побои и оскорбления, только что ею перенесенные. Но решила не подавать виду и вела себя с ним как ни в чем не бывало.

Какое-то время спустя пришли к ней в гости несколько соседок, и все женщины пребывали в отличном настроении и предавались различным играм и забавам. И тут сообразила она, что пришла пора отомстить мужу, и воскликнула: «Давайте-ка сыграем в прятки!» (так это называется у них в Эльзасе). Муж согласился принять участие в игре, и она подговорила его спрятаться в мешке из-под муки. Благодушный супруг, не подозревая ничего дурного, залез в мешок, будучи уверен, что придумала она здорово и там его никто не станет искать. А жена тут же завязала мешок потуже, взяла хорошую палку и уработала мужа как следует, воздав ему тем самым за понесенное ею унижение по меньшей мере сполна.

Когда же она своей местью натешилась и малость опамятовалась, пришло ей в голову, что муж, выбравшись из мешка, ее, конечно, убьет. Поэтому она не освободила его, а поспешила к мировому судье, рассказала ему всю историю от начала до конца, свалив, естественно, всю вину на мужа, и попросила ради всего святого спасти ее от неминуемого наказания. Мировой судья — так она попросила — должен был призвать к себе ее мужа и потребовать отказа от дальнейших издевательств.

Мировой судья, человек умный и хитрый, немало посмеялся тому, что выслушал, и послал своих помощников за виноградарем. Те застали его по-прежнему в мешке, развязали, освободили и привели к судье. Увидав здесь же свою жену, несчастный обрушился на нее с обвинениями, она же, в свой черед, изворачивалась как могла. Вдоволь наслушавшись их препирательств, судья велел им замолчать и приказал, во-первых, жене обуздать свой норов, а, во-вторых, мужу не мстить ей за нанесенные побои ни кулаками, ни плеткою, ни пинками. Виноградарю пришлось дать соответствующее обещание, после чего супруги рука об руку отправились восвояси.

И муж, почитая себя униженным и обманутым, начал размышлять, как бы ему покарать негодницу и вместе с тем не нарушить обещания, данного им судье. И вот однажды играл их сосед свадьбу, и в числе приглашенных оказались и виноградарь с женою. После обильной трапезы начались танцы. И когда все уже порядочно наплясались, решил виноградарь, что пришла пора поквитаться со злой женою, пригласил ее, закружил в танце и, кружа, подвел к ступенькам, ведущим в подвал соседнего дома. И около этих ступенек обхватил жену. покрепче и столкнул ее вниз. Жена полетела вверх тормашками и пала на земляном полу бездыханной. А супруг ее гордо удалился домой в полной уверенности, что никто его за содеянное не осудит.

Но вот женщина пришла в себя, встала и отправилась к мировому судье, чтобы рассказать ему, как с ней обошлись минувшей ночью. Судья в душе посмеялся и решил, что ей воздали по заслугам, но по виду отнесся к делу крайне серьезно, послал за мужем и грозно спросил у него, как это он посмел ослушаться приказания. Виноградарь, внимательно выслушав обвинительную речь и уловив в ней спасительный намек, ответил: «Господин судья, вы приказали мне не мстить жене ни кулаками, ни плеткою, ни пинками. Так я и поступил и простил ей все, что она со мной вытворила, и обращался с нею учтиво и ласково, и плясал с ней прошлой ночью на свадьбе, да вот беда — не смог удержать ее, она выскользнула у меня из рук и упала. Но что же мне было делать, если она такая толстая? И почему она сама не сумела устоять на ногах? Поэтому, господин судья, я полагаю, что не заслуживаю наказания: я ведь выполнил все, что вы мне велели, а та неприятность, что приключилась с моей женой, произошла по ее собственной вине».

Выслушав эту речь, судья понял, что виноградарь сумел выкрутиться, и это пришлось ему по сердцу (иначе он сам был бы не в силах отменить неизбежное наказание), и он оправдал хитреца. Жену это чрезвычайно разобидело, но делать было нечего, и она пошла домой рука об руку с мужем, и с этих пор они хорошо друг с дружкой ладили. Потому что красавица поняла: мужа ей не перехитрить, да и на благосклонность судьи рассчитывать больше нечего. И пришлось ей отныне угождать мужу во всем.

3

О КОРОЛЕ, ПОРТНОМ, ВЕЛИКАНАХ, ЕДИНОРОГЕ И ВЕПРЕ

В городке под названием Романдия жил да был портной. Однажды во время работы положил он рядом с собою надкушенное яблоко, и, как это и бывает летней порой, сочный плод мигом обсели мухи. Портного это разозлило, он взял штуку материи и хлопнул по яблоку, убив разом семь мух. Увидев, что совершил такое, простодушный портняжка возгордился и в скором времени заказал и приобрел замечательной красоты кольчугу, на которой золотыми буквами было выведено: «Одним махом семерых побивахом». Облачившись в кольчугу, портняжка прохаживался по городским улицам, и всякий, увидев его, мог подумать, что он одним ударом убил семерых людей. Поэтому портняжка внушал прохожим немалый ужас.

А правил в том краю знаменитый и премудрый король. Расхрабрившийся портняжка решил нанести ему визит, пришел на королевский двор, но тут его внезапно сморило, он свалился на траву и заснул. Королевская челядь нашла его спящим в траве, подивилась богатой кольчуге, прочла на ней гордую надпись и принялась гадать, что нужно сему воинственному мужу при королевском дворе в мирные дни; все решили, что перед ними великий воин, да и вообще персона немаловажная. Господа советники, также поглядев на спящего, поспешили доложить его величеству, что появился человек, могущий, настань недобрый час, оказаться государству весьма полезным.

Король порадовался такому известию и послал за отважным рыцарем, а когда тот предстал пред королевские очи, спросил у него, хочет ли он поступить к нему на службу. За этим, ответил портняжка, он сюда и явился, и если его королевскому величеству угодно воспользоваться услугами скромного воина, ему стоит только всемилостивейше приказать. Король сказал, что за этим дело не станет, и назначил рыцарю на редкость богатое содержание.

Очень скоро появление подобного героя при королевском дворе привело тамошних рыцарей в прескверное настроение. Они думали и гадали, как бы им от него избавиться, но не решались вступить с ним в открытое столкновение, потому что убивший семерых одним ударом был им явно не по зубам. Картина возможной и почти неизбежной схватки рисовалась им в самых безрадостных тонах, и наконец, посовещавшись, решили они пойти к королю все вместе и попросить-отпустить их на все четыре стороны. Король отпустил их без особых раздумий.

Отпустил — но тут же и опамятовался, и жаль ему стало, что лишился он всего своего воинства из-за одного-единственного рыцаря. С превеликим удовольствием спровадил бы он этого вояку куда подальше, но издавать подобное повеление трепетал, так как разъяренный и могущественный герой запросто мог бы в таком случае убить его, и перебить всех придворных, и захватить королевство. Думал он и гадал — и наконец, после долгих мучений, придумал, как ему избавиться от победоносного рыцаря (в котором ни он, ни кто бы то ни было другой не смогли распознать обыкновенного портняжку). Он призвал рыцаря, напомнил ему о былых подвигах, о которых-де он, король, столь наслышан, и поведал о двух великанах, живущих в лесной чаще и досаждающих всему королевству убийствами, разбоем и поджогами, — и великаны эти, что один, что другой, были так непомерно сильны, что ни оружие, ни хитрость в борьбе против них не помогали, и все, дерзнувшие вступить с ними в схватку, гибли. И вот ежели удастся благородному рыцарю умертвить их, то он получит в награду королевскую дочь и полкоролевства в придачу. Надлежит же ему выступить в поход против великанов в сопровождении и при поддержке ста других доблестных рыцарей.

Портняжка был не прочь стать королевским зятем, и отвечал он королю, что никаких других рыцарей ему в поддержку не надо, он-де и сам с этими великанами за милую душу справится. Он подошел к лесу, велел рыцарям дожидаться на опушке, а сам углубился в чащу, громогласно восклицая, что великаны, мол, от него куда-то попрятались. Но после изрядных поисков наконец увидел и великанов: они спали под сенью дерева, издавая такой могучий храп, что ветви окрестных дубов ходили ходуном. Без долгих размышлений портняжка набрал за пазуху камней, залез на дерево, под которым спали великаны, и начал будить камнями одного из них. Тот вскорости проснулся и в гневе набросился на другого, спрашивая его, какого черта тот кидается камнями.

Второй великан было удивился, но затем благодушно попросил у него прощения, и оба немедленно погрузились в сон. Но тут портняжка бросил камень во второго великана. Теперь разгневался уже он — и спросил у первого, какого черта тот сам кидается. Ссора их зашла довольно далеко, но в конце концов они успокоились, помирились и уснули. И тут портняжка пребольно кинул большим камнем в первого великана. Такого тот стерпеть уже не мог и ударил своего товарища (ибо полагал, что камнями кидается именно он), а это уже пришлось невтерпеж и тому: оба грозно и гулко поднялись с земли, вырвали с корнем по здоровенному дереву и обрушились друг на друга. Вскоре они сразили один другого насмерть и рухнули бездыханными. По счастью, дерева, на котором сидел портняжка, они не тронули.

Увидев, что приключилось, портняжка возликовал и развеселился, как никогда в жизни. Он скоренько слез с дерева, нанес каждому из убитых уже великанов по удару мечом и вышел из лесу к дожидавшимся его рыцарям. Рыцари спросили портняжку, не повстречались ли ему великаны. «Повстречались, — ответил портняжка, — я убил их обоих и бросил трупы под деревом». Рыцарям показалось невероятным, что можно сразить двух великанов, не получив при этом ни царапины; они помчались в чащу, чтобы полюбоваться на такое чудо, и убедились в том, что оно и в самом деле произошло.

Как ни велико было их изумление, еще сильней оказался испытанный ими ужас: теперь-то уж они не сомневались, что, в случае какого-нибудь недоразумения меж портняжкой и ими, герой их непременно перебьет. Портняжка изъявил меж тем притязания на королевскую дочь и на полкоролевства в придачу. Король, убедившись в том, что великаны мертвы и, значит, ему предстоит отдать любимую дочь воинственному чужестранцу, горько раскаялся в своем легкомысленном обещании и стал думать, как бы ему уклониться от его исполнения, — но не теряя при этом ни достоинства, ни чести. И сказал он портняжке, что, перед тем как жениться на королевской дочери, надлежит тому избавить страну от другого бедствия — а именно от единорога, обитающего в той же чаще и наносящего неисчислимый урон и стадам и людям. Причем единорога следовало поймать живьем.

Портняжка согласился и на это, свил он петлю и вошел в чащу, оставив свиту, как и в прошлый раз, дожидаться на опушке. Он, мол, прекрасно справится и один. И принялся он разгуливать по лесу — и вдруг увидел, что прямо на него несется единорог и намерения чудовища весьма недвусмысленны. Портняжка, однако же, не вплошал: выждав, пока единорог не оказался в двух шагах перед ним, он отступил за могучее дерево, а разъяренное животное на полном скаку врезалось рогом в древесный ствол. Рог застрял намертво, и единорог тем самым оказался пойман.

Увидев это, портняжка выступил из-за дерева, накинул единорогу на шею заранее приготовленную петлю, привязал его к дереву, вернулся на опушку и возвестил рыцарям о своей победе. Поведал он о том же и королю, который опечалился сверх всякой меры и теперь уж и вовсе не мог ума приложить, что делать дальше, потому что портняжка требовал отдать ему королевскую дочь немедленно. Но король поставил ему еще одно условие: портняжка должен был поймать обитавшего в лесу злого вепря, а после этого сразу же будет сыграна свадьба. И отправил с ним в лес сотню верных охотников.

И вновь портняжка подошел к знакомому лесу и вновь велел своим спутникам дожидаться на опушке. Чему они в немалой мере обрадовались, так как с вепрем этим встречаться им уже доводилось, и встречи были не таковы, чтобы жаждать их повторения. Охотники поблагодарили поэтому портняжку как своего избавителя. А он вступил в чащу. И сразу же на него набросился вепрь с пеной у рта и с оскаленными клыками и попытался опрокинуть его наземь. По счастью, в лесу стояла старая часовенка, в которой давно уже не отправляли службу, и портняжка находился в эти мгновенья как раз подле нее. Он опрометью ринулся в часовенку, а свирепый вепрь — за ним. Портняжка пробежал по часовенке и выскочил наружу из окна, а вепрь забираться на окно не умеет. Портняжка подбежал к наружным дверям часовни, запер их и тем самым поймал вепря. После чего вышел из лесу и возвестил о своей победе.

Охотники поехали в лес, нашли вепря в часовне, воротились в полном изумлении во дворец и доложили королю об увиденном. Сладко ли было королю выслушивать подобное известие или солоно — в том мог без особых усилий разобраться каждый: ибо женитьба портняжки на королевской дочери стала делом окончательно решенным. А ведь знай король, что не рыцарь перед ним, а простой портняжка, уготовил бы он ему, вне всякого сомнения, не родную дочь, а тугую петлю. Но и выдавать дочь за победоносного чужестранца было ему ненамного радостней. Портняжке же не было до королевских чувств никакого дела: он спал и видел себя мужем принцессы и зятем государя. Свадьбу сыграли без ликования, и портняжка стал венценосной особой.

Проведя уже несколько ночей в высочайшей опочивальне, портняжка однажды начал разговаривать во сне. И сказал он следующее: «Эй, парень, подавай сюда утюг да брызгай на брюки, да поживей, не то я тебя сейчас линейкой по ушам огрею!» Молодая супруга все это слышала и поведала об услышанном королю, своему отцу, попросив его удалить от нее мужа, в котором она безошибочно распознала самого обыкновенного портняжку. У короля при таком известье сердце чуть не разорвалось, потому что он, как выяснилось, выдал единственную дочь и наследницу за портного. Он утешал несчастную как мог и пообещал на следующую ночь прислать к дверям опочивальни стражей, королевна же должна была отворить им, и тогда, по высочайшему повелению, стражи проникнут в опочивальню и убьют злодея. Это сильно пришлось по вкусу новобрачной.

Но был при дворе один оруженосец, хранивший верность новому господину, и он-то как раз и подслушал невольно королевские слова. И поспешил к молодому соправителю, и открыл ему, какая ужасная уготована тому участь, и, заклиная, попросил отнестись к предупреждению с чрезвычайной серьезностью. Портняжка поблагодарил его за преданность и добавил, что ничего не боится.

Когда настала ночь, портняжка лег с молодой женой в постель и притворился спящим. А королевна тихо встала, тайком отперла дверь и скользнула обратно в постель. И тут портняжка заговорил, делая вид, что разговаривает во сне и с самим собою, — но так громко, что его слышали и те, кто толпился за дверьми: «Эй, парень, подавай сюда утюг да брызгай на брюки, да поживей, не то я тебя сейчас линейкой по ушам огрею! А ведь я одним махом семерых побивахом, я убил двух великанов, я поймал единорога и свирепого вепря, так неужто ж мне каких-то подлых убийц бояться!»

Подлые убийцы, услыхав такое, бросились прочь от дверей опочивальни — да так, словно за ними гналась тысяча чертей. Ни у кого из них не хватило духу напасть на портняжку. И он оставался на троне вплоть до мирной и блаженной кончины.

4

ПРОХИНДЕЙ ПО ИМЕНИ ДОШ НЕ ПЛАТИТ ЗА ВЫПИВКУ

В памяти многих еще остался хитрец, или же попросту прохиндей и мошенник, по имени Дош. О нем можно написать немало. Вот, например, явился он однажды в трактир в Диллингене и как следует выпил, а когда вечер подошел к концу и настало время платить, обратился к хозяйке и попросил ее подождать со счетом. «Нет уж, любезный Дош, — отвечала хозяйка, — ждать я не стану. Изволь-ка рассчитаться сразу!»

Ну вот, а поскольку денег у него не было или же не было желания уплатить, а хозяйка настаивала, Дош объявил, что идет до ветру, а сам вышел из трактира и быстро зашагал прочь. Хозяйка заметила это, выбежала на улицу вслед за ним и закричала: «Эй, Дош, подожди! Нужно сперва рассчитаться!» — «Нет уж, — ответил Дош, — ждать я не стану. Ты не стала ждать, и я не стану». — «Подожди», — продолжала кричать хозяйка. «Ты слышала, женщина, — отвечал Дош, — ты не захотела подождать, и я не хочу». И пошел, под хозяйкины крики, своей дорогой.

5

ПЕСЕНКА В УПЛАТУ ЗА ВЫПИВКУ

Однажды Дошу опять захотелось выпить, а денег у него не было, и он боялся, что хозяйку трактира будет ему на этот раз не провести. Поэтому он придумал кое-что похитрее, смело вошел в трактир и заказал выпивку. Да и выпил в свое удовольствие.

Когда же вечер подошел к концу, гости один за другим начали расплачиваться, и в конце концов черед дошел и до него. Дош извинился перед хозяйкой, заявив, что у него опять, к сожалению, нет денег. Трактирщицу это ни в малой мере не удовлетворило, и она строго потребовала уплаты долга. Тогда Дош сказал ей: «А что, хозяюшка, ежели я тебе спою песенку и она придется тебе по вкусу, простишь ты мне тогда должок или нет?» — «Ну, если споешь такую, что понравится, тогда прощу», — ответила трактирщица. Про себя же подумала: «Долго же тебе придется петь, дружок, покуда мне понравится».

Пел он, пел, а ей не нравилось. Тогда Дош достал кошелек и пропел такие слова: «Пропадай, мой кошелечек, я сейчас отдам должочек». После чего спросил у хозяйки, понравилась ли ей его последняя песенка. «Да, — ответила хозяйка, — последняя мне понравилась». — «Ну вот и хорошо, — воскликнул Дош, — раз песенка понравилась, то и должок прощен», спрятал кошелек за пазуху и пошел домой в превосходном расположении духа.

Об этом самом Доше можно было бы понаписать и не такое, да только делать этого не стоит. Ведь если рассказ о его приключениях и похождениях достигнет слуха благородных барышень, щеки их зальются краской стыда, а очи гневом, и создателю этой книги ни пользы, ни чести такие рассказы не принесут. Поэтому молчок — и точка.

А живи такой не в лучшем смысле предприимчивый человек, как Дош, в наши дни, худо бы ему пришлось. Потому что люди стали горды, себялюбивы и высокомерны, а забавные приключения мошенников и проныр никому не по нутру, все любят рассказы о подвигах и приключениях, о войнах с царями, императорами, князьями и прочими вельможными господами, а россказни о мошенниках они называют позором и пороком. Если же среди слушателей попадаются знатные и могущественные люди, они умеют заткнуть глотку рассказчику или же прищемить ему хвост — и норовят сделать это тайком, чтобы никто не заметил их подлости. Все это сильно походит на Гефестову наковальню, на которой сам дьявол кует отравленные смертельным ядом стрелы. И сами же пересказчики, когда говорят недоброе, уподобляются этим стрелам, сильные же мира сего прибегают в ответ к мечу, петле, казематам, дыбе и тому подобному, на что они, впрочем, имеют полное право, ибо власть дана им от Бога. Но если хоть кто-нибудь из этих господ употребит свою власть во зло и обрушится на своих бедных, но благочестивых подданных с пытками и мученьями, высосет у них кровь из жил и костный мозг из остова, — Господу Богу такое придется не по вкусу. Сильно сомневаюсь, что Бог сможет стерпеть такое на протяжении долгого времени. Но и чересчур кротким правителю быть не следует: с неправыми должно сражаться отважно и твердо и истреблять их на корню, ибо так велено Господом.

6

ПРО ДОБРОГО МОЛОДЦА И КОРОЛЕВСКУЮ ДОЧЬ

Жил некогда могущественный король, имя которого мне неизвестно, и была у него одна-единственная дочь. И дочь его была так неописуемо красива, что все, кто видел ее, почитали, что на белом свете не сыщешь никого и ничего прекраснее. Поэтому отец никак не хотел выдавать ее замуж, какие бы замечательные люди ни добивались ее руки; ему нравилось постоянно держать ее подле себя, как благородное зеркало; более того, стоило ей ненадолго с ним разлучиться, королю становилось плохо.

Но случилось так, что у юной королевны начала расти бородавка. Это опечалило ее настолько, что она слегла в постель, стала худеть и чахнуть и выглядела так плохо, что всем казалось, что она вот-вот отдаст богу душу. Король, увидев, какая беда приключилась с его любимой дочерью, сам чуть не умер от горя; он не переставая спрашивал у нее, чего ей не хватает, да кто ее обидел, да не захотелось ли ей наконец выйти замуж, потому что в последнем случае он ее немедленно выдаст за кого угодно, лишь бы она встала с постели и пришла в доброе расположение духа. Но королевна не откликалась и на это предложение, потому что считала его неприемлемым и боялась, что над нею будут смеяться. Она лишь просила отца не горевать так сильно.

А когда король понял, что ей становится все хуже и она угасает у него на глазах, он издал указ, согласно которому тот, кто сможет рассмешить королевскую дочь, получит ее в жены. И немало нашлось на это охотников, они прибывали ко двору со всякими потешными игрушками и приспособлениям, шутили и острили напропалую, но все их усилия оставались бесплодными. И вот появился во дворце красивый юноша, переодетый в женское платье и обладающий всевозможными женскими уменьями, как-то: прясть, шить, вязать и вышивать гладью, равно как и играть на арфе, скрипке, свирели и многих других изящных инструментах, а также и петь. Его привели в покои к королевне, и он сыграл ей на арфе. Королевскую дочь его музыка немного утешила, и она попросила юношу остаться с ней в спальне. Разумеется, она, как и все, принимала его за барышню. Красавчик принял приглашение и решил, что дела его идут на лад.

В скором времени новая фрейлина так полюбилась принцессе, что она пригласила ее не уходить и на ночь; когда же королевскую дочь начинала мучить бессонница, слух ее услаждали арфа и лютня. И все-таки принцесса ни разу не рассмеялась, как ни старался добрый молодец развеселить ее, а как именно он старался, сие мне неизвестно. И вот однажды, лежа подле принцессы, он спросил у нее, в чем причина ее неизбывной печали.

«Ах, — отвечала принцесса, — я никому на свете этого не открыла, даже отцу родному не открыла. Но от тебя, моя милая подружка, я ничего скрывать не стану. Узнай же, что несколько недель назад у меня на теле выскочила бородавка. И боюсь я, что она принесет мне беду, и вместе с тем понимаю, что это Господня кара, которой я, увы, более чем заслуживаю. Потому что отец мой не хотел выдавать меня замуж ни за кого, как бы достойны ни были люди, добивавшиеся моей руки; ему нравилось все время держать меня подле себя, как благородное зеркало. И я убеждена: потому-то Господь и наслал на меня эту кару. И хотя сейчас отец уже сам стремится выдать меня замуж, я ни за кого не пойду, потому что, найдя бородавку, любой человек начнет презирать меня и дурно со мной обращаться». И, вымолвив такое, принцесса жалобно заплакала.

Добрый молодец, продолжая выдавать себя за добрую девицу, принялся утешать королевну как умел и попросил у нее разрешения потрогать бородавку. Принцесса взяла его руку в свою и приложила к собственному телу. В душе добрый юноша не мог не рассмеяться, потому что столь большие волнения были вызваны столь ничтожной причиной. Но, решил он, настало самое время признаться принцессе в том, что покуда было от нее сокрыто. Он сказал ей, что только глупец мог бы осудить или запрезирать ее по такому жалкому поводу, что бородавка ее ничуть не портит и что лишь человек, сам покрытый бородавками с головы до ног, мог бы посмеяться над этою, к тому же одной-единственной. И, чтобы окончательно убедить принцессу, взял ее руку в свою и предложил удостовериться в том, что его собственная бородавка куда больше принцессиной. И ему было что показать.

И тут принцесса расхохоталась, поняв, что перед ней мужчина. Ее изумило и позабавило то, что ему удалось так долго изображать из себя барышню у них при дворе и даже у нее в постели, — и от этого она принялась смеяться все пуще и пуще, и звук ее смеха достиг покоев, где ночевали фрейлины. Юноша же, не медля ни мгновенья, вскочил с постели, бросился к королю и торжествующе объявил ему, что принцесса рассмеялась. Король не мог или не хотел нарушить данной им клятвы и выдал за доброго молодца свою дочь. Принцессе это пришлось по вкусу, и счастливая чета жила долго в полном согласии друг с дружкой.

7

ПРО ОБНАЖЕННУЮ В АУГСБУРГЕ

В Аугсбурге однажды устроили танцы, и собралось на них, по своему всегдашнему обыкновению, множество девиц. И не знаю, как оно там и почему получилось, только две из них чего-то промеж собой не поделили, повздорили да и разодрались в пух и прах, и все кругом то ли мирить их кинулись, то ли разнимать, то ли одной из сторон подсоблять, — только началась всеобщая и несусветная драка. Девицы же, зачинщицы беспорядков, обратились в бегство, вполне — справедливо полагая, что в такой суматохе их и жизни запросто лишить могут. И спрятались в соседнем доме и никак не хотели выходить наружу, потому что драка кипела прямо у дверей. Поэтому к окнам второго этажа приставили лестницы, чтобы девицы могли выбраться наружу.

И одна из них так и решила поступить. Но не знаю уж как, только недоглядела; платье ее зацепилось за гвоздь, и сама она, высунувшись из окна, повисла на этом гвозде совершенно обнаженной. Тут же собрались несметные толпы народу, всем охота была посмотреть на такое диво. Да и смеху, конечно, было порядочно. Так и провисела она на гвозде, пока не окончилась драка у входа. А потом какой-то добрый молодец взобрался по лестнице, освободил девицу, отцепив ее, и тайком отвел к ней домой.

Вот уж, побьюсь об заклад, готова она была сквозь землю провалиться или даже попасть туда, где раки зимуют, — только бы не висеть эдак при всем честном народе всем на посмешище. Поэтому, любезные девицы, будьте крайне осторожны.

8

ПРО ТО, КАК ГОСПОЖА АГНЕССА ВЕЛИТ ПРИВЕСТИ К СЕБЕ ДОБРОГО МОЛОДЦА, ПОЗАРЯСЬ НА ТО, ЧТО ОНА ПРИНИМАЕТ ЗА ЧУДО ПРИРОДЫ

Молодой человек, одетый хуже некуда, зашел на постоялый двор, на котором остановилась одна благородная вдова; а какие у нее там были дела, — мне неизвестно. Вдова возлежала на скамье, поставленной прямо в харчевне, а молодой человек сел совсем неподалеку. Не знаю уж, что ему пришло на ум или еще куда-нибудь, только сердце у него, как говорится, в штаны ушло и забилось там так, что кое-что выскочило из прорехи наружу. Вдова обратила внимание на эту диковину даже раньше, чем сам юноша; он же, устыдясь, вернул беглеца на место. Но не тут-то было! Стоило ему заткнуть эту диковину в одну дыру, как срамное зрелище представало из другой. Вдове стало весело, и она решила, что такому товару грех зря пропадать.

И когда миновал вечер, и настала ночь, и все пошли спать, благородная вдова послала за юношей одну из своих служанок с наказом незамедлительно привести его к ней, так как ей, — мол, надо с ним срочно кое-что обсудить. Добрый молодец порадовался такому предложению, потому как сено к лошади ходит далеко не каждый день, вскочил со своей лежанки и пошел в комнату к вдове. Дождавшись его, она велела всем прочим выйти, а юношу любезно попросила подсесть к ней на ложе. Добрый молодец, отлично понимая, зачем его звали и что ему надобно делать, принялся забавляться с нею, чем доставил ей немалое удовольствие.

В ходе полуночной беседы вдова призналась юноше, что еще за ужином заметила у него одну диковину, а точней — две диковины, и осведомилась, знает ли он кого-нибудь еще, одаренного природою столь же щедро. «Нет, — ответил добрый молодец, — я один такой; это мне особенная Божья милость». Вдова поверила его словам, и тут же ей захотелось вслед за первой диковиной испытать и вторую. И добрый молодец, проскакавший на своем жеребце уже немало миль, вновь взнуздал его и поскакал навстречу рассвету.

Не знаю уж, какова была та скачка, но благородной вдове она настолько пришлась по вкусу, что ей не захотелось расставаться с наездником. И несколько недель она держала его у себя в стойле, купила ему новую сбрую и оставила бы навсегда при себе, будь такое ему по нраву или же по силам. Но еженощная неистовая скачка оказалась для юноши чересчур изнурительна, и держать его при себе против его воли было бы оскорбительно для достоинства дамы. Так или иначе, через несколько дней он попросил вольную и был с явной неохотой отпущен.

Дай вам бог, молодые люди, проводить ночи в нехудших занятиях, чем то, что описано выше. Аминь!

9

ПРО ДОЛГ ЗА ВЫПИВКУ СРОКОМ В СОРОК ТЫСЯЧ ЛЕТ

Два приятеля зашли в трактир, где им доводилось бывать и раньше, и принялись пить и веселиться. А когда подали счет, они сказали трактирщику следующее: «Господин трактирщик, вам, должно быть, известно, что мир наш, по рассказам, существует сорок тысяч лет. И после гибели нашего мира возникнет новый — и тоже на сорок тысяч лет, — и там мы все вновь окажемся и повстречаемся Друг с дружкой. Ведь именно так заведено испокон веков. А поскольку у нас сейчас нет с собой потребной суммы, МЫ просим вас подождать до помянутого срока. Через сорок тысяч лет мы придем к вам вновь, как следует выпьем И заплатим по обоим счетам сразу — по Сегодняшнему и по тогдашнему. Поэтому запишите-ка наш сегодняшний долг и напомните нам о нем через сорок тысяч лет. А за нами дело не станет!»

Но и трактирщик был изрядным пройдохой, и такие шутки с ним не проходили. И на этот раз он тотчас же сообразил что к чему и ответил приятелям так: «Это верно, милостивые государи, что мир наш существует сорок тысяч лет, а еще через сорок тысяч лет возникнет вновь и мы там непременно повстречаемся. Но ведь так заведено испокон веков — и, значит, так бывало и раньше. И поскольку вы оба уже приходили сюда сорок тысяч лет назад, и тоже пили, и не уплатили по счету, то извольте-ка немедленно расплатиться и по сегодняшнему счету и по тогдашнему!» И поскольку денег они не платили, он сорвал с приятелей их кафтаны.

Что было делать добрым молодцам? Или платить по обоим счетам, или идти домой в одних рубахах. И пришлось им заплатить по двойному счету. После чего они отправились восвояси и зареклись впредь шутить с трактирщиками эдак. Не зря сказано: посеешь ветер — пожнешь бурю.

10

ПРО ЖЕНЩИНУ, ХОРОШО ОБРАЩАВШУЮСЯ СО СВОИМ МУЖЕМ

Одна женщина обращалась со своим мужем на редкость хорошо, говорила ему только лестные слова и утверждала, что без раздумий отдаст за него даже собственную жизнь.

И муж ее однажды задумался: «Как хорошо относится ко мне моя супруга! Если у меня какие-нибудь неприятности, она плачет; если случается что-нибудь удачное, она смеется, а сверх того, она утверждает, что и жизнь за меня отдать готова. Хорошо бы только узнать, искренне ли она все это делает». И взял он петуха, ощипал его заживо, оставив перья только на голове и на хвосте — и петух стал выглядеть самым устрашающим образом. После этого муж лег в постель и притворился умирающим, а петуха пустил бегать по комнате.

Жена зашла в спальню, петуха сперва не приметила, а обратила внимание только на умирающего мужа и принялась его утешать, и плакать, и рыдать, и говорить, что готова отдать за него собственную жизнь. И, только вымолвив последнее, увидела петуха — и ужасно перепугалась, решив, что это явилась за нею сама накликанная ею смерть. И стала показывать пальцем на мужа и кричать: «Да вот же он! да вот же он!» Этим она хотела подсказать смерти, чтобы та не ошиблась и не забрала ее самое.

Такой поступок жены раскрыл мужу глаза на ее подлинное к нему отношение, и понял он, что она лгала и притворялась и зря похвалялась перед ним своей преданностью, — и встал с постели, решив впредь ни единому ее слову не верить.

Потому что верящий собачьему вою и женскому плачу, да еще, пожалуй, клятвенным заверениям уличных торговцев в том, что их товар выше всех похвал, не может считаться умным человеком. В особенности же это относится к тем, кто доверяет женщинам.

• 1. Строить козни, плакать и не хранить секретов — //Вот три (свойства), присущие женщине (лат.).