Книга четвертая

1. После того как троянцам стало ясно, что царь возвращается невредимым, исполнив дело, и со всей свитой, они в восхищении возносят до самого неба хвалу благочестию греков, поскольку никто не надеялся на то, что царь добьется выдачи тела, а не будет со свитой задержан греками, помнящими, конечно, что Елена не была выдана. При виде тела Гектора сбежались все граждане, союзники и подняли плач, вырывая волосы и раздирая щеки, и не было ни одного, кто понадеялся бы на собственную доблесть или веру в лучшее, если погиб Гектор, отмеченный на войне подвигами, а в мирное время — благочестием, благодаря которому снискал себе не меньшую славу, чем остальными качествами. Между тем похоронили его недалеко от могилы Ила, бывшего некогда царем. Затем, подняв величайший вопль, воздают покойному последнюю почесть: с одной стороны, его оплакивают женщины с Гекубой, с другой — громко отзываются троянские мужи и племена союзников. В период установленной троянцами десятидневной передышки от военных действий с утра до вечера длилось исполнение траурного обряда.

2. Между тем, в те же самые дни явилась упоминавшаяся ранее Пенфесилея с большим отрядом амазонок и другими людьми из соседних земель. Узнав, что Гектор убит, она, потрясенная его смертью, хочет вернуться домой, но Александр, в конце концов, приманивает ее золотом и серебром, и она остается. Затем, по прошествии нескольких дней, она выстраивает свое войско и затевает битву отдельно от троянцев, полагаясь исключительно на своих воинов: выставив на правом фланге лучников, на противоположном — пехоту, в середине помещает конницу. Наши устремляются навстречу таким образом, что лучникам противостоят Менелай, Улисс и Мерион с Тевкром, пехоте — оба Аякса, Диомед, Агамемнон, Тлеполем и Аскалаф с Иалменом, с конницей сражаются Ахилл и другие вожди. Выстроенные так с обеих сторон войска скрестили оружие, и многие погибают от стрел царицы, но не меньше и от Тевкра. Между тем, Аяксы и те, кто рядом с ними, сражают противостоящих пеших, а оставшихся теснят щитами и, отогнав, убивают, и так до тех пор, пока не уничтожили всю пехоту.

3. Ахилл, настигнув Пенфесилею среди конных турм1), достает ее копьем и без труда, как всякую женщину, сваливает с лошади, ухватив рукой за волосы и стащив, уже тяжелораненную. Увидев это, ее воины, потеряв всякую надежду на свое вооружение, обращаются в бегство. Так как городские ворота были заперты, наши, настигнув спасшихся из сражения бегством, убивают, отвращая, однако, руки от женщин и щадя их пол2). Затем все, как победители, перебившие противника, возвращаются, видят полуживую Пенфесилею и даже теперь дивятся ее отваге. Вскоре все сходятся и решают, поскольку она превысила законы природы и пола, бросить ее в реку, пока еще дышит, или на растерзание псам. Ахилл хочет ее похоронить, Диомед же ему препятствует. Опросив стоящих вокруг, как с ней поступить, он с общего согласия тащит ее за ноги и бросает в Скамандр, — разумеется, в качестве наказания за последнее проявление отчаянья и безумия. Так царица амазонок, потеряв войско, с которым пришла на подмогу Приаму, в конце концов сама представила зрелище, достойное ее нрава3).

4. А на следующий день явился Мемнон, сын Тифона и Авроры, с огромным войском индусов и эфиопов; его сопровождала громкая слава, так как, собрав воедино много тысяч народу различного происхождения, он надеждой и уверенностью в себе превосходил даже Приама. Все пространство вокруг Трои и далее, которое охватывал взор, было заполнено людьми, конями и сверкало блеском украшений. Мемнон привел всех их в Трою с отрогов горы Кавказ4), а остальных, числом не меньше, отправил морем, поставив над ними командиром Фала. Когда их прибило к Родосу и они увидели, что этот остров является союзным грекам, то, хоть и опасались, как бы родосцы, узнав, в чем дело, не подожгли корабли, все же там остались. Вскоре они разделились между богатыми городами Камиром и Иалисом. Немного позже родосцы стали обвинять Фала, что он хочет оказать помощь Александру, который незадолго до этого5) разорил его родину Сидон и тем самым нанес ему оскорбление. Чтобы сильнее взволновать воинов, родосцы утверждают, что им напоминают варваров те, кто оправдывает столь недостойный поступок. Кроме того, говорят много всякого, чтобы распалить народ и расположить его в свою пользу. Усилия эти оказались не напрасными. А именно, финикийцы, которые составляли большую часть войска Фала, возбужденные жалобами родосцев или желанием разграбить богатство, которое привезли с собой, побивают его камнями, раздают упомянутым городам золото, а остальное делят между собой.

5. Между тем, в войске, которое пришло с Мемноном и разбило лагерь на открытом месте (вместить такое множество народа в пределах стен было трудно), разные народы упражнялись каждый на свой лад. Ведь даже один и тот же вид оружия не был совсем одинаковым, а отвечал нраву и привычкам каждой местности; так, в разных краях копья были выкованы иначе, а разнообразие щитов и шлемов создавало устрашающий образ войны. И вот, спустя несколько дней, когда воины жаждали битвы, на рассвете все войско по данному знаку выводят для сражения и вместе с ним — троянцы и находившиеся в городе союзники. Построенные против них греки выжидают подходящее время, несколько смущенные в душе страхом перед многочисленным и неведомым врагом. Но вот, когда сошлись на расстояние броска копья, варвары со страшным и разногласым криком обрушиваются, подобно обвалу, а наши, сплотив ряды, достаточно стойко сдерживают натиск врагов. После же того, как ряды перестраиваются в новом порядке и отовсюду начинают метать копья, погибает много народу из каждого войска, и битва не прекращается до тех пор, пока Мемнон на колеснице не врывается на полном ходу в середину греков, опрокидывая и раня каждого, кто попадается навстречу. Когда много наших погибло, удача отвернулась и не оставалось никакой надежды на спасение, кроме бегства, вожди признают победу Мемнона. В этот день были бы сожжены и уничтожены все корабли, если бы ночь, убежище терпящих бедствие, не помешала наступающим врагам в их намерении. Столько было в Мемноне силы, опыта и возможностей одолеть наших!

6. Итак, греки, разбитые и подавленные, воспользовавшись передышкой, всю ночь хоронили тех, кого потеряли в сражении. Затем они сходятся на совет относительно будущего поединка с Мемноном; решают, чтобы жребий назвал имя вождя, который бы сразился с ним. Здесь Агамемнон исключает Менелая, Улисса, Идоменея; из оставшихся жребий по общему согласию выбирает Аякса Теламонова6). Итак, подкрепившись едой, наши спокойно проводят оставшуюся часть ночи7). С рассветом они, вооружившись и построившись, выходят на дело. Не ленится и Мемнон, а с ним и все троянцы. Так, построенное и там и здесь войско вступает в сражение. Многие с обеих сторон, как всегда в таком единоборстве, погибают или, тяжелораненые, выходят из боя. В этой битве Мемнон убивает оказавшегося против него Антилоха, сына Нестора8). Вскоре Аякс, выбрав удобное время и выступив между обоими войсками, вызывает Мемнона, предупредив заранее Улисса и Идоменея, чтобы оборонялись от остальных. Мемнон, увидев, что Аякс стремится к нему, соскакивает с колесницы и сражается пешим; с обеих сторон следят со страхом и ожиданием, когда наш вождь со всей силой бросает копье в центр его щита, почти пронзает его и, навалясь всей тяжестью, всеми силами направляет копье в бок. Увидев это, сбегаются соратники царя, стремясь отогнать Аякса. Тогда Ахилл, видя вмешательство варваров, выступает против них и пронзает копьем горло врага, оставшегося без щита9).

7. Так, вопреки ожиданию, после гибели Мемнона состояние духа у врагов меняется, а у греков возрастает уверенность в себе, и уже наши, наступая на обратившихся вспять эфиопов, многих убивают. Тогда Аякс поражает ударом в пах Полидаманта, стремящегося возобновить сражение и окруженного нашими, Агамемнон ударом копья сражает Главка, сына Антенора, наступающего на Диомеда. Видно было, как в одном месте эфиопы с троянцами, бегущие во множестве по полю в спешке и замешательстве, без всякого порядка и не слушаясь приказа, разбредясь, падают на землю и попадают под копыта конницы, в другом — как греки в новом порыве духа преследуют, убивают, рассеивают попавших в трудное положение и, обессиленных, уничтожают. Поле возле городских стен в избытке напитывается кровью, и везде, где ступил враг, полно оружия и трупов. В этой битве из сыновей Приама были убиты Улиссом Арет и Эхеммон, Идоменеем — Дриоп, Биант и +Xopифaн+, Аяксом Оилеевым — Илионей с Филенором, а также Диомедом — Фиест и Телест, другим Аяксом — Антиф, Агав, Агафон и Главк, Ахиллом — Астеропей10). И был положен конец истреблению не прежде, чем греков, наконец, охватило утомление и пресыщение.

8. Когда наши вернулись в лагерь, пришли послы от троянцев с просьбой разрешить похоронить убитых в сражении. Собрав своих, все предают их огню и погребают по отеческому обряду; отдельно от других сжигают Мемнона и останки его, заключенные в урну, отправляют через родственников царя на родину11). Греки, со своей стороны, омыв тело Антилоха и свершив должным образом обряд, передают его Нестору и просят мужественно перенести случившееся. Так, позаботившись о погибших, ночь напролет славят на пиру и превозносят хвалами до небес Аякса вместе с Ахиллом. А Трою, когда люди отошли от похорон, охватили не только скорбь по Мемнону, но страх перед окончательным поражением и отчаянье, потому что после гибели Сарпедона и вслед за ним гибели Гектора была утеряна значительная доля надежды, а теперь, когда судьба обрушилась на Мемнона, надежды почти совсем не оставалось. Несчастий скопилось столь много, что пропало всякое стремление вновь одержать верх.

9. Несколько дней спустя греки, вооружившись, вышли в поле, вызывая на бой троянцев, если они отважатся. Их вождь Александр вместе с остальными братьями строит войско и устремляется навстречу. Но прежде чем рядам сразиться между собой или начать метать копья, варвары, расстроив боевой порядок, обращаются в бегство. Многие из них были убиты или сброшены в реку, так как со всех сторон наступал враг и повсюду был отрезан путь к бегству. Захвачены были также сыновья Приама Ликаон и Троил12), которых Ахилл велит вывести на середину и казнить, негодуя, что до сих пор не получил от Приама известия по поводу того, о чем тот с ним говорил13). Увидев это, троянцы поднимают вопль и горестно оплакивают участь Троила, сокрушаясь о его юношеском возрасте и вспоминая, как он, любимый с детских лет народом, выделялся почтительностью, скромностью и особенно красотой.

10. Затем по прошествии нескольких дней наступили праздник Фимбрейского Аполлона и передышка в войне вследствие заключенного перемирия. Пока с обеих сторон войска совершали жертвоприношения, Приам, дождавшись подходящего времени, посылает к Ахиллу Идея с поручением по поводу Поликсены. Но когда Ахилл в роще, удалившись от остальных, обсуждает с Идеем принесенное предложение, у кораблей это становится известным, у отстраненных вождей возникает подозрение и под конец негодование. Распространившийся ранее слух о предательстве они потихоньку превратили в глазах войска в истину. Поэтому Аякс с Диомедом и Улиссом, чтобы успокоить возбуждение в войске, направляются в рощу и останавливаются перед храмом14), дожидаясь выхода Ахилла, чтобы сообщить юноше о происходящем и одновременно предостеречь его от ведения тайных переговоров с врагами.

11. Между тем, Александр, уже устроившись с Деифобом в засаде, выходит, опоясавшись кинжалом, к Ахиллу, как будто с целью подтвердить обещание Приама, и тут же, отвернувшись от вождя, становится у алтаря, чтобы враг не заподозрил обмана. Затем Деифоб, дождавшись благоприятного момента, обнимает безоружного юношу (Ахилл не опасался никаких враждебных действий в святилище Аполлона), целует и поздравляет с соглашением, и до тех пор не выпускает его из объятий, пока Александр не подбегает к врагу с обнаженным мечом и дважды пронзает его с обеих сторон. И когда они видят, что Ахилл совсем ослабел от нанесенных ему ран, выскакивают со стороны, противоположной той, с которой вошли, и возвращаются бегом в город, совершив таким образом, вопреки ожиданиям, величайшее зло. Заметив их, Улисс: «Не напрасно, — говорит, — они вдруг выскочили оттуда в волнении и страхе». Затем, войдя в рощу и осматривая все вокруг, видят простертого на земле едва живого и в крови Ахилла. Тогда Аякс молвил: «Верно полагали, что нет никого на свете, кто мог бы превзойти тебя истинной доблестью, но, как видно, сгубило тебя собственное безрассудство». Тогда Ахилл, в котором еще удерживалась душа: «Обманом и коварством, — говорит, — обошли меня Деифоб с Александром из-за Поликсены». Тут вожди, обняв с громким воплем и целуя умирающего, говорят ему последнее «прости». Наконец, Аякс, взвалив его на плечи, выносит из рощи15).

12. Увидев это, троянцы скопом вырываются из ворот, норовя выхватить Ахилла и унести внутрь стен, — разумеется, чтобы по своему обычаю с ликованием надругаться над телом. Поняв, в чем дело, греки, схватив оружие, устремляются против них и постепенно выводят все войско, так что вскоре с обеих сторон разгорелось сражение. Аякс, передав тело Ахилла сопровождавшим и напав на Диманта, брата Гекубы, который встретился ему первым, убивает его. Затем он порождает всех в пределах броска копья, и в их числе Наста и Амфимаха, предводителей карийцев. И вот уже присоединившиеся к нему вожди Аякс Оилеев и Сфенел рассеивают и вынуждают к бегству врагов. Поэтому троянцы, потеряв многих, в беспорядке и без всякой надежды на сопротивление в суматохе рвутся к воротам, не веря в спасение, кроме как за стенами. Наши, преследуя их, убивают множество врагов.

13. Когда же троянцы запирают ворота и прекращают бойню, греки относят Ахилла к кораблям16). В то время как вожди оплакивают участь столь славного мужа, многие в войске им не сочувствуют и не предаются печали, как требовали обстоятельства, ибо бродила в умах мысль, будто Ахилл вместе с врагами вынашивал план как предать войско. В остальном, с его гибелью война лишилась смысла и потерялась надежда, коль скоро мужа, выдающегося в военном деле, могла настигнуть не почетная смерть, а не иначе, как в потемках. Спешно привозят с Иды огромное количество леса и сооружают костер на том же месте, где раньше сооружали для Патрокла. Затем, возложив тело и поднеся огонь, совершают, как должно, похороны; особенно усердствовал в этом Аякс, который в течение трех суток нес стражу у пепелища, пока собирали останки. Ведь он единственный был потрясен гибелью Ахилла больше, чем это положено мужу, поскольку с особым рвением почитал его и выделял среди всех — как ближайшего друга, кровного родственника и в особенности как намного превосходившего доблестью остальных.

14. В Трое же, напротив, всех охватили радость и торжество из-за гибели врага, которого опасались больше всего; они возносят к небесам хвалу поступку Александра, — разумеется, потому, что он коварством достиг того, на что никто не отважился в бою. Между тем, к Приаму приходит известие, что из Мизии идет сын Телефа Еврипил, которого царь раньше привлекал многими дарами, а под конец твердо пообещал выдать за него замуж Кассандру. А к прочим замечательным дарам, которые он ему послал, добавил виноградную гроздь из золота, достойную восхищения. В остальном Еврипил, известный многим доблестью и явившийся во главе мизийских и кетейских17) легионов, с величайшей радостью был принят троянцами, и варвары укрепились в своих надеждах.

15. Между тем, греки погребли останки Ахилла, заключенные в урну и соединенные с прахом Патрокла, у Сигея. Воздвигнуть им гробницу Аякс нанимает местных жителей, негодуя на греков, у которых он не заметил проявлений горя в связи с потерей героя. В то же самое время Пирр, которого называли Неоптолемом, сын Ахилла от Деидамии, дочери Ликомеда, подходя к Трое18), случайно наталкивается на гробницу, по большей части уже построенную. Расспросив об обстоятельствах смерти отца, заявляет, что мирмидонцы принадлежат племени, прославленному военными деяниями, силой оружия и силой духа. Поручив распоряжаться делами Фенику19), Неоптолем направляется к кораблям и палатке отца. Здесь он видит Гипподамию, стерегущую отцовское добро. Скоро прибытие его становится известным, и все вожди собираются там же; они просят его сохранять присутствие духа. Он с благодарностью им отвечает, что ему известно, — все, происходящее по божественной воле, следует сносить мужественно, и никому не отпущено жить сверх положенного судьбой срока; храбрым позорна и ненавистна старость, приятная слабым. Горе его облегчается тем, что Ахилл погиб не в единоборстве и не в бою при свете дня и что никто не затмит его отвагой ни теперь, ни в прошлом, за исключением лишь Геркулеса20). Он добавляет, что в настоящее время славы заслуживает тот, от чьей руки должно погибнуть Трое; он согласен, что отец оставил это дело незавершенным и довести все до конца предстоит ему и собравшимся.

16. По окончании его речи на следующий день объявляется сражение. Когда наступило подходящее время, все вожди по обычаю собираются к Агамемнону на пир, среди них Аякс с Неоптолемом, Диомед, Улисс и Менелай, и на пиру все занимают одинаковое место21). Юноше перечисляют на пиру храбрые деяния его отца и вспоминают, вознося хвалу, о его доблести. Немало вдохновленный этим и горящий стремлением к подвигам, Пирр отвечает, что приложит все силы для того, чтобы быть достойным отцовских заслуг. Затем все расходятся на покой по своим палаткам. А на следующий день юноша, выйдя на рассвете из лагеря, встречает Диомеда с Улиссом и, приветствуя их, спрашивает, что у них за дело; те отвечают, что его воинам, которые утомились от долгого пути по морю22), следует набраться сил, иначе они не смогут воевать с достаточным упорством.

17. По их совету делается двухдневный перерыв, после которого все вожди и цари, отдав распоряжения войскам, строят их в боевой порядок и начинают битву. Среди них Неоптолем в качестве царя становится в центре мирмидонян, а рядом ставит Аякса, которого он по долгу родства почитал как отца. Между тем, и троянцы приходят в сильное волнение, главным образом, потому, что при сокращении со дня на день их вспомогательных отрядов явилось к ним новое войско с достойным упоминания вождем. Тогда, побуждаемые Еврипилом, берутся за оружие; он же, соединив свое войско с царским троянским, выводит его за ворота и располагает в боевом порядке, занимая середину. Тут Эней впервые, когда все готово к бою, остается внутри ворот, проклиная преступление Александра, совершенное против Аполлона, чье святилище он особенно чтил. После сигнала к битве обе стороны с ожесточением скрещивают оружие, и в сражении многие погибают. Между тем, Еврипил, оказавшись лицом к лицу с Пенелеем, пронзает его, повалив ударом копья; затем, напав с еще большей свирепостью на Нирея, и его убивает. И вот уже приведя в замешательство стоявший перед ним строй, нападает на центр, когда Неоптолем, поняв положение дел, тотчас устремляется на врага, совлекает его с колесницы, сам спрыгивает на землю и поражает Еврипила решительным ударом меча23). Тело его спешно забирают и по приказу Неоптолема относят к кораблям. Когда это увидели варвары, у которых вся надежда была на Еврипила, они в полном беспорядке и без предводителя бегут, покидая сражение, и устремляются к воротам; многих из них убивают при бегстве.

18. Итак, разбив врагов, греки вернулись к кораблям и, по общему согласию, предав огню Еврипила и сложив останки в урну, отсылают отцу, памятуя, разумеется, о его благодеяниях и дружбе24). Сожгли они также Нирея и Пенелея, каждого отдельно. На следующий день через Хриса становится известно, что сын Приама Гелен из-за преступления Александра бежал из Трои и находится в храме Аполлона25). Поэтому тотчас послали за ним Диомеда и Улисса, которым он сдался, предварительно выпросив часть какой-нибудь области, где он мог бы, удалившись, провести остаток жизни. Затем его отводят к кораблям и принимают в совете, после того как он долго говорил о том, что покинул родину и родителей не из страха перед смертью, но вынужденный отступничеством от нее богов: осквернения их святынь Александром не смогли вынести ни он, ни Эней, который, боясь гнева греков, скрывается со стариком-отцом у Антенора. Узнав из прорицания о бедах, грозящих Трое, он, Гелен, перебежал в качестве просителя к грекам. Так как наши торопились разведать эти тайны, Хрис знаком показывает, чтобы хранили молчание, и уводит с собой Гелена. Наученный им, сообщает грекам все, что услышал, и кроме того добавляет, что наступит время падения Трои, причем с помощью Энея и Антенора. Тогда, вспомнив о том, что предсказывал Калхант26), они приходят к выводу, что все совпадает.

19. Затем на следующий день оба войска вступают в сражение, и из троянцев многие гибнут, но большая часть — из союзников. Так как наши наступают более решительно, желая в душе всеми силами закончить войну, по сигналу вождь сходится с вождем и вступают в схватку между собой. Тут Филоктет, выступив против Александра, вызывает его, если тот осмелится, на единоборство с применением лука. С согласия обеих сторон Улисс и Деифоб определяют расстояние для состязания. Итак, Александр, стреляя первым, понапрасну теряет стрелу; вслед затем Филоктет пронзает врагу левую руку и, вопящему от боли, попадает в правый глаз; когда же тот пускается в бегство, третьей стрелой пронзает обе ноги сразу и, в конце концов, убивает обессилевшего врага, поскольку Филоктет использовал пропитанные кровью Гидры стрелы Геркулеса, — вонзаясь, они приносили смерть27).

20. Увидев это, троянцы наваливаются со страшной силой, стремясь вырвать Александра, и, хотя Филоктет многих убивает, все-таки доводят дело до конца и уносят тело в город. Лишь Аякс Теламонов преследует бегущих, гонит их до самых ворот, где нашли свою смерть большинство врагов, поскольку спешили укрыться, а часть их — прорваться вперед, и, таким образом, их скопление послужило причиной их задержки у самого входа. Между тем, многие из тех, кто раньше вышел из боя, разместившись на стенах, бросали собранные отовсюду камни на щит Аякса и сверх того сыпали снесенную в большие кучи землю, — разумеется, чтобы отразить натиск врага28). Когда прославленному вождю становилось нестерпимо от тяжести, он стряхивал землю со щита и продолжал наступать не менее решительно. Наконец, Филоктет издали прогоняет стрелами разместившихся на стенах и многих убивает. Также и остальные греки совершали подвиги в других частях поля29), и в этот день были бы разрушены вражеские стены, если бы наступившая ночь не заставила наших отказаться от этого намерения. Они отступают к кораблям, вдохновляясь деяниями Филоктета и проникаясь твердостью духа, прославляют вождя наивысшими похвалами и одобрением. На рассвете он, соединившись с остальными вождями, выступил на поле и до того нагнал страха на врагов, что их едва защищали стены.

21. Между тем Неоптолем, после того как месть настигла виновника гибели его отца, начинает оплакивание у могилы Ахилла, вместе с Феником и войском мирмидонян возлагает пряди волос на гробницу и проводит ночи на этом месте. В то же время сыновья Антимаха, о котором упоминалось выше, связанные обстоятельствами с Приамом, приходят к Гелену и умоляют его восстановить дружбу со своими. Когда они, ничего не добившись, возвращаются к своим, посредине обратного пути встречают Диомеда с Аяксом. Те захватывают их и отводят к кораблям; здесь они объясняют, кто они такие и по какому делу пришли. Тогда вожди, вспомнив их отца и то, что он говорил послам и замышлял против них30), велят передать их народу и вывести на обозрение варварам, а затем побить камнями. Между тем, родственники выносят тело Александра для погребения через другие ворота31) к Эноне, которая была за ним замужем до похищения Елены. Говорят, однако, что Энона, увидев труп Александра, была до того потрясена, что оцепенела, потеряв рассудок, и умерла от горя, постепенно слабея духом32). Стало быть, ее и Александра скрывает одна могила.

22. В остальном, троянские предводители поднимают восстание против Приама и его царевичей, так как жестокий враг все больше свирепствует перед стенами, а у них самих нет ни надежды, ни сил для защиты. Наконец, Эней и привлеченные им сыновья Антенора решают вернуть Елену Менелаю со всем, унесенным вместе с нею. Узнав об этом, Деифоб уводит к себе Елену и женится на ней. Впрочем, Приам, придя в совет, где Энеем было высказано много оскорбительного, наконец, по решению совета велит Антенору пойти к грекам с поручением вести переговоры о прекращении войны. Тот со стен подает знак о приходе посольства и, когда наши отвечают согласием, идет к кораблям. Там его радушно приветствуют и принимают с величайшим доверием из-за благожелательного отношения к Греции, свидетельство чего он получает главным образом от Нестора за то, что советом и с помощью сыновей спас Менелая от засады33), устроенной троянцами; за это ему обещают великую славу, когда Троя будет повержена, и побуждают совершить нечто достойное памяти друзей против вероломных. В ответ Антенор говорит, что дурные решения старейшин Трои постоянно приводят к божественному наказанию. К этому он прибавляет известное коварство Лаомедонта в отношении Геркулеса и последовавшее затем падение его царства34). В то время еще малолетний Приам, не разбирающийся в происходящем, по просьбе Гесионы был поставлен на царство. Но вступив на престол, уже тогда неплохо соображая, он привык преследовать всех кровавыми расправами и злодеяниями, испытывая жадность к своему и домогаясь чужого, а сыновья, впитав пример отца, как наихудшую заразу, не воздерживались ни от священного, ни от светского добра. Сам же Антенор всегда отличался от Приама образом мыслей, поскольку оба связаны с греками, происходя от одного корня. Ведь дочь Даная Гесиона родила Электру, а родившийся от нее Дардан, соединившись с Олизоной35), дочерью Финея, произвел Эрихфония; его сын — Трос, от того — Ил, Ганимед и Клеоместра, от Клеоместры — Ассарак, а его сын — Капис, отец Анхиса. Ил породил Тифона и Лаомедонта, от Лаомедонта родились Гикетаон, Клитий, Ламп, Фиомоет, Буколион и Приам, а сам Антенор, в свою очередь, родился от Клеоместры и Эсиета36). Впрочем, Приам, попирая права родства, стал заходить все дальше в высокомерии и ненависти к своим. Окончив речь, Антенор, как отправленный старейшинами послом о мире, требует, чтобы греки выделили людей, с которыми он мог бы обсудить столь важное дело. И были выбраны Агамемнон, Идоменей, Улисс и Диомед, которые в тайне от других замышляют измену37). Кроме того, решают выделить Энею, если он пожелает сохранить им верность, часть добычи и оставить невредимым весь его дом, самому же Антенору уступить половину богатств Приама, а царство — одному из его сыновей, кого он выберет. Когда решили, что достаточно все обсудили, отпускают Антенора домой доложить своим нечто совсем другое, сочиненное ими, — что греки готовят-де дар Минерве и дружески желают, заполучив Елену и золото, прекратить войну и вернуться домой. Так, уладив дело, Антенор приходит в Трою в сопровождении Талфибия, чтобы его присутствие придало доверие рассказу.

 

 


1) Турма — отряд из 30-32 всадников в римской кавалерии.

2) Щадя их пол. — В этом бестолковом описании сражения с амазонками остается не ясным, кого убивали греки до сих пор, одних только союзников амазонок? И как они отличали в бою женщин, одетых в доспехи, от мужчин? Благородство греков представляется особенно невероятным в свете последующей расправы с Пенфесилесй.

3) Поединок Ахилла с Пенфесилеей описывался уже в «Эфиопиде», но там он излагался без подробностей в отношении остальных ахейцев, присочиненных Диктисом. Похоронили же Пенфесилею троянцы. Ср. Аполлод. Эпит. V. 1.

4) Горы Кавказ. — Каким образом индусы и эфиопы оказались обитателями Кавказа, осталось тайной Диктиса: надо думать, что в его время место жительства этих народов уже было достаточно хорошо известно.

5) Незадолго до этого. — По версии самого же Диктиса (I. 5), Александр разорил Сидон по пути с Еленой из Спарты, т.е. за 10 лет до описываемых здесь событий.

6) Процедура эта в изображении Диктиса остается весьма неясной: если по общему согласию, то речь должна идти не о жребии, а о тайном голосовании. Непонятно также, почему Диктис исключает Одиссея и Идоменея из числа возможных противников Мемнона, если речь идет о жребии?

7) Опять противоречие: если всю ночь хоронили убитых, то какая же часть греков осталась для отдыха?

8) Согласно традиции, Антилох поспешил на выручку своего отца и спас его, но сам погиб от руки Мемнона, сраженного впоследствии Ахиллом. Об этом сообщалось уже в «Эфиопиде». См. Аполлод. Эпит. V. 3.

9) Диктис плохо представляет себе характер сражения. Если Аякс вонзил копье, пробившее щит, в бок героя, то оно, по-видимому, так и осталось в нем. С другой стороны, автор переносит сюда описание смертельного удара, который в «Илиаде» (XXII. 319-327) Ахилл наносит Гектору, но как раз выбрав место, не защищенное доспехом.

10) Из упоминаемых здесь сыновей Приама у Гомера и Аполлодора (III. 12. 5) отсутствуют Агав и Филенор (последний был уже один раз убит, см. выше, III. 7), а имена Астеропей, Главк, Илионей, Главк и Фиест либо не представлены у одного из них, либо принадлежат другим персонажам, а не сыновьям Приама. Под испорченным именем +Хорифан+ имелся в виду, может быть, Кориф, который был сыном Александра.

11) Согласно традиции, тело Мемнона было отдано его матери Авроре, которая похоронила его в Египте.

12) Судьба Ликаона и Троила представлена в традиции совсем иначе: о Ликаоне см. Ил. XXI. 34-119; о Троиле — Верг. Эн. I.474-478; Аполлод. Эпит. III. 32.

13) О чем говорил, — По-видимому, о Поликсене (III. 27).

14) Перед храмом. — Это указание, судя по греческому оригиналу, привнесено Септимием напрасно: убийство Ахилла происходило явно в роще. Александр с Деифобом ожидают Ахилла в засаде, для которой трудно найти место в храме; греческие вожди ищут его повсюду, войдя в рощу.

15) Согласно традиции, Ахилл был убит в бою у Скейских ворот Аполлоном и Парисом или одним из них: Ил. XIX. 410-417; XXI. 358-360; Овид. Метам. XII. 597-611; Гиг. 107. Поздняя версия об убийстве Ахилла во время переговоров о браке с Поликсеной, принятая Диктисом, нашла отражение у Гигина (110), Филострата (Гер. 51. 1-2), Дарета Фригийского (34), в схолиях к Вергилию и Стацию. Она возникла, вероятно, как закономерное завершение их «романа» (см. выше, III. 2.20.27).

16) Относят к кораблям. — Не ясно, почему они не сделали этого раньше, если Аякс специально передал тело Ахилла Улиссу и Диомеду.

17) Кетейцы — другое название мизийцев или одного из их племен; здесь, скорее всего, имеется в виду последнее. Ср. Од. XI. 521; Страб. XIII. 1,69: кто такие кетейцы, — не ясно. {Есть версия, что хетты. HF}

18) Согласно традиции, за Неоптолемом было отправлено посольство, так как Гелен, взятый в плен уже после гибели Александра, предсказал грекам, что Троя не будет взята без участия сына Ахилла. См.: Од. XI. 506-509; Софокл. Филокт. 343-356; Аполлод. Эпит. V. 11.

19) Поручив Фенику. — Непонятно, где Неоптолем застал Феника, для которого наиболее подходящим местом была бы палатка Ахилла.

20) За исключением Геркулеса. — По-видимому, имеется в виду, что никем не побежденный в бою навеки Ахилл будет считаться образцом храбрости, уступая в славе только Геркулесу.

21) Одинаковое место. — Непонятно, что хотел сказать этим Диктис.

22) От долгого пути по морю. — Пирр прибыл (был доставлен) с о-ва Скироса один; мирмидонские воины, пришедшие с Ахиллом, после его смерти оставались под Троей и никаких морских путешествий не совершали.

23) О поединке Неоптолема с Еврипилом см. Од. XI. 516-521.

24) Ср. II. 7, 10, 12.

25) В греческом оригинале: έτ τώ 'Απόλλωνος ϊερ[ώ], что больше соответствует «святилищу», чем храму. См. прим. 14. Согласно традиции, Гелен бежал из Трои на гору Иду, оскорбленный тем, что Елену после смерти Александра отдали не ему, а Деифобу: Конон. 34; Аполлод. Эпит. V. 9.

26) Никаких предсказаний Калханта о ходе войны в «Дневнике» нет. Возможно, Диктис имеет в виду известное из традиции прорицание, что Троя будет взята на десятом году войны, хотя участие в этом Энея и Антенора отнюдь не предусматривалось.

27) Приносили смерть. — Владея отравленной стрелой Геркулеса, вовсе не требуется увечить противника подобно тому, как поступает с Александром Филоктет.

28) По-видимому, Диктис представлял себе эту сцену таким образом, что Аякс действовал у стены, держа щит над головой.

29) Не ясно, с кем продолжали сражаться остальные греки, если троянцы уже обратились в бегство.

30) Ср. II. 23-24. К Антимаху, наиболее решительно сопротивлявшемуся выдаче Елены, греки относились с особой враждебностью. Ср. Ил. XI. 122-147 — отметим ту лишь разницу, что здесь его сыновья гибнут в бою от руки Агамемнона.

31) Через другие ворота. — Переведено по конъектуре per portam aliam вместо сохранившегося во всех рукописях, но не имеющего никакого смысла чтения per partem aliam portae «через другую часть ворот».

32) Согласно традиции, за Эноной послали, когда Парис был ранен стрелой Филоктета, в надежде, что она сумеет отвратить его смерть. Энона из ревности отказалась прийти, а когда она изменила свое решение, было уже поздно: Александр умер. От горя Энона покончила с собой. См. Овид. Гер. V; Парф. О люб. стр. 4; Конон. 23; Аполлод. III. 12,6.

33) Ср. I. 11-12; II. 24.

34) О коварстве Лаомедонта см.: Ил. V. 640-651; Овид. Мет. XI. 211-215; Диод. Сиц. IV. 42.

35) См. выше, III. 5 и прим.

36) С хронологией здесь не все в порядке: правнук Клеоместры Анхис и ее сын Антенор оказываются принадлежащими к одному поколению.

37) Замышляют измену по отношению к троянцам при посредстве Антенора.

(На сенсорных экранах страницы можно листать)