Часть III. О различных состояниях и движениях человека и о пропорциях членов тела

[263 * 270] |103| ОБ ИЗМЕНЕНИИ МЕР ЧЕЛОВЕКА ПРИ ДВИЖЕНИИ ЧЛЕНОВ ТЕЛА С РАЗНЫХ ТОЧЕК ЗРЕНИЯ.

Меры человека изменяются в каждом члене тела, поскольку он больше или меньше сгибается и [видим] с разных точек зрения; они в нем уменьшаются или увеличиваются настолько больше или меньше с одной стороны, насколько они в нем увеличиваются или уменьшаются с противоположной стороны.

[264 * 263] ОБ ИЗМЕНЕНИИ МЕР ЧЕЛОВЕКА ОТ ЕГО РОЖДЕНИЯ ДО КРАЙНИХ ПРЕДЕЛОВ ЕГО РОСТА.

У человека в первом младенчестве ширина плечей равна длине лица и пространству от плеча до локтя, если рука согнута; и равна пространству от большого пальца руки до этого согнутого локтя, и равна промежутку от основания детородного члена до середины колена, и равна промежутку от этого сустава колена до сустава ступни.

Но когда человек достиг своей крайней высоты, то каждый вышеназванный промежуток удваивает свою длину, за исключением длины лица, которая вместе с величиною всей головы претерпевает мало изменений. Поэтому у человека, окончательно выросшего и пропорционального, [от головы до пят] десять его лиц, ширина плечей два лица, и также все другие вышеназванные длины два таких лица. Об остальном будет сказано при всеобщих мерах человека.

[265 * 265] КАК У МАЛЕНЬКИХ ДЕТЕЙ СУСТАВЫ ПО ТОЛЩИНЕ ОБРАТНЫ [СУСТАВАМ ВЗРОСЛЫХ] ЛЮДЕЙ.

|103,2|

У маленьких детей все суставы тонки, а промежутки от одного [сустава] до другого — толсты. Это происходит от того, что кожа на суставах — одна, без иной мякоти, кроме жилистой, Которая окружает и связывает вместе кости, а влажная мясистость находится между двумя суставами, заключенная между кожей и костью; но так как кости много толще в суставах, чем между суставами, то мясо при росте человека теряет то излишество, которое находилось между кожей и костью, потому кожа больше приближается к кости, и члены начинают утончаться; на суставах же, так как на них нет ничего, кроме хрящевидной и жилистой кожи, [ничто] не может худеть, а раз не [может] худеть, то и не уменьшается. На этих основаниях у маленьких детей тонкие суставы и толстые [промежутки] между суставами, как это видно на суставах пальцев, рук и плечей, которые у них тонки и имеют веретенообразные впадины, а мужчина, наоборот, толст во всех суставах пальцев, рук и ног; и там, где у детей впадины, там у них [взрослых] выпуклости.

[266 * 264] О РАЗЛИЧИИ МЕР МЕЖДУ ДЕТЬМИ И [ВЗРОСЛЫМИ] МУЖЧИНАМИ.

Между взрослыми мужчинами и детьми я нахожу большое различие в длине от одного до другого сустава. Ведь у взрослого мужчины от плечевого сустава до локтя, и от локтя до конца большого пальца, и от одной плечевой кости до другой — две головы на [каждый такой] кусок, а у ребенка — только одна, ибо природа сооружает просторный дом для интеллекта раньше, чем для жизненных духов.

[267 * 275] О СУСТАВАХ ПАЛЬЦЕВ.

Пальцы руки становятся толстыми в своих суставах со всех |104| сторон, когда они сгибаются; и они становятся тем более толстыми, чем больше они сгибаются, и так же они уменьшаются, чем больше выпрямляются их пальцы. То же самое происходит с пальцами ног. И тем больше они изменяются, чем они мясистее.

[268 * 276] О СУСТАВАХ ПЛЕЧЕЙ И ИХ УВЕЛИЧЕНИИ И УМЕНЬШЕНИИ.

О суставах плечей и других сгибаемых членах тела: будет говориться в своем месте в трактате по анатомии, где показываются причины движений всех частей, из которых образуется человек.

[269 * 338] О ПЛЕЧАХ.

Существуют [четыре] простых главных движения сгибания, производимых суставом плеча, а именно: когда рука, к нему прикрепленная, движется вверх, или вниз, или вперед, или назад; однако можно было бы сказать, что такие движения бесконечны, так как если повернуться плечом к поверхности стены и очертить своею рукою фигуру круга, то будут произведены все движения, находящиеся в этом плече.

И так как каждый [круг есть] величина непрерывная, то [именно она и] проделана движением руки. И это движение не произвело бы непрерывной величины, если бы эта непрерывность его [не] направляла. Итак, движение руки прошло по всем частям круга: если этот круг делим до бесконечности, то бесконечны были и изменения плеча.

[270 * 266] О ВСЕОБЩИХ МЕРАХ ТЕЛ.

Я говорю: всеобщие меры должны соблюдаться в длине фигур, а не в толщине, так как это одно из похвальнейших и удивительнейших явлений среди творений природы, что ни в одном из ее творений, в пределах любого вида, ни одна частность в точности не похожа на другую. Итак, ты, подражатель |104,2| такой природы, смотри и обращай внимание на разнообразие очертаний. Мне очень нравится, если ты избегаешь уродливых вещей, как, например, длинных ног и короткого туловища, узкой груди и длинных рук; бери поэтому меры суставов, а толщину, в которой [природа] очень изменчива, изменяй также и ты.

Если ты все же захочешь делать свои фигуры по одной и той же мере, то знай, что их не отличишь одну от другой, чего не видно в природе.

[271 * 274] О МЕРАХ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ТЕЛА И СГИБАНИИ ЧЛЕНОВ ТЕЛА.

Необходимость принуждает живописца обладать знанием костей — поддержек и подпорок мяса, на них располагающегося, и суставов, которые увеличиваются и уменьшаются при своем сгибании, вследствие чего мера вытянутой руки не совпадает с мерой согнутой руки с.

Рука увеличивается и уменьшается от своего полного растяжения до сгибания на: восьмую часть своей длины. Увеличение и сокращение руки [вызываются] костью, выходящей за пределы сустава руки, которая, как ты видишь на фигуре ав, удлиняется от плеча до локтя, если угол локтя меньше прямого, и тем больше увеличивается, чем угол становится меньше, и тем больше уменьшается, чем данный угол становится больше.

Тем больше увеличивается пространство от плеча к |105| локтю, чем угол сгибания этого локтя становится меньше прямого, и тем больше уменьшается, чем этот угол становится больше прямого.

[272 * 267] О ПРОПОРЦИОНАЛЬНОСТИ ЧЛЕНОВ ТЕЛА.

Все части любого животного должны соответствовать своему целому, т. е.: если [животное] коротко и толсто, то каждый член тела у него должна быть сам по себе коротким и толстым, а если оно длинно и тонко, то оно должно иметь длинные и тонкие члены тела, и среднее должно иметь члены тела такой же посредственности. То же самое я имею в виду сказать и о растениях, если только они не изуродованы человеком или ветрами, ибо такие [растения] возрождают юность на старости, и, таким образом, их естественная пропорциональность оказывается разрушенной.

[273 * 277] О СУСТАВЕ КИСТИ РУКИ.

Сустав, связывающий руку с кистью, уменьшается при сжимании кисти [в кулак] и утолщается, когда кисть раскрывается. Обратное происходит с рукою между локтем и кистью со всех ее сторон [при всех ее поворотах]. Это происходит потому, что при открывании кисти домашние мускулы вытягиваются и утончают руку между локтем и кистью; когда же кисть сжимается [в кулак], то домашние и дикие мускулы сокращаются и утолщаются, но только дикие удаляются от кости, так как они натягиваются сгибанием кисти.

[274 * 278] О СУСТАВАХ СТУПНИ И ИХ УТОЛЩЕНИЯХ И УМЕНЬШЕНИЯХ.

Уменьшение и увеличение сустава ступни происходит только в направлении ее внешней стороны def, которая увеличивается, когда угол этого сустава |105,2| становится более острым, и уменьшается тем больше, чем он становится тупее, т.е. здесь f говорится о переднем суставе а и f.

[275 * 279] О ЧЛЕНАХ ТЕЛА, КОТОРЫЕ УМЕНЬШАЮТСЯ ПРИ СГИБАНИИ И УВЕЛИЧИВАЮТСЯ ПРИ ВЫТЯГИВАНИИ.

Среди членов тела, обладающих сгибающимися суставами, только колено при сгибании уменьшается в своей толщине, а при вытягивании утолщается.

[276 * 280] О ЧЛЕНАХ ТЕЛА, КОТОРЫЕ УТОЛЩАЮТСЯ ПРИ СГИБАНИИ В СВОИХ СУСТАВАХ.

Все члены тела человека утолщаются при сгибании их суставов, кроме сустава ноги.

[277 * 294] О ЧЛЕНАХ ТЕЛА ОБНАЖЕННЫХ ЛЮДЕЙ.

Члены тела обнаженных людей, которые напрягаются при различных действиях, должны обнаруживать свои мускулы лишь с той стороны, где такие мускулы приводят в, движение работающий член тела; другие же члены должны быть более или менее выражены в своих мускулах, в соответствии с их большим или меньшим напряжением.

[278 * 351] О СИЛЬНЫХ ДВИЖЕНИЯХ ЧЛЕНОВ ТЕЛА ЧЕЛОВЕКА.

У той руки будет наиболее сильное и длинное движение, которая, если она выведена из своего естественного положения, будет обладать наиболее сильной связью с другими членами тела, чтобы привести ее в то место, куда она стремится двигаться, как, например, человек а, который оттягивает руку в с и переносит ее в противоположное место движением всего тела, в b.

[279 * 352] О ДВИЖЕНИЯХ ЧЕЛОВЕКА.

|106| Высшей и главной частью искусства является изобретение композиции любого предмета.

Вторую часть составляют движения, которые должны привлекать внимание производимой ими работой, каковая должна исполняться с быстротою, соответствующей степеням [занятых] ею работников как в лености, так и в проворстве. Быстрота ярости должна быть наибольшей, какая только требуется от производящего [такие движения]. Например, когда кто-нибудь должен кидать копья, камни и другие подобные предметы, фигура должна как раз обнаруживать наибольшее напряжение в подобном действии; здесь показаны две фигуры, различные по способу движения и по силе. Первая по мощности движения — это фигура а, вторая — это движение b. Но а откинет дальше от себя брошенный предмет, чем b, ибо, — хотя как один, так и другой обнаруживают желание бросить свою тяжесть в одну и ту же сторону, — а повернул ступни в эту сторону; когда же он изгибается и передвигается из этого в противоположное место, где он подготовляет размещение силы, то он быстро и удобно возвращается на то место, где он выпускает тяжесть из своих рук. Но в этом самом случае фигура b, повернув кончики ступней в сторону, противоположную той, куда она хочет бросить свою тяжесть, изгибается в это положение с великим неудобством, и, следовательно, действие оказывается слабым, и движение причастно связей причине; ведь приготовление силы в каждом движении должно быть очень стремительным в изгибах и наклонах, |106,2| а возвращение должно быть медленным и удобным, и тогда исполнение будет иметь хорошее действие. Ведь если арбалет не обладает сильным натяжением, то движение выпущенного им снаряда будет коротким или вовсе никаким, ибо там, где нет разрешения напряжения, там нет и движения, а где нет напряжения, там оно не может и разрешиться; поэтому лук, не имеющий напряжения, не может произвести движения, если он не получит этого напряжения, а получив его, он от себя [может] отбросить. Так же и человек, который не сгибается и не наклоняется, не приобретает силы. Итак, когда b бросит свое копье, то он окажется искривленным и слабым на той стороне, откуда он бросил снаряд, приобретя силу, которой хватит только на то, чтобы вернуть [себя] в противоположное движение.

[280 * 364] О ПОЗАХ И ДВИЖЕНИЯХ И /ПРОИЗВОДЯЩИХ/ ИХ ЧЛЕНАХ ТЕЛА.

Не следует повторять в одной и той же фигуре те же самые движения членов тела, или рук, или пальцев, и также не должны повторяться те же самые позы в [многофигурном] историческом сюжете, хотя бы даже такой сюжет был очень велик, например, стычка или резня солдат, где можно дать только три способа ударов, т. е. прямой колющий, обратный рубящий и прямой рубящий удары, но в этом случае ты должен ухитриться так, чтобы, например, все прямые рубящие удары были сделаны с различных точек зрения, иными словами — одни должны быть к нам повернуты спиною, другие — боком, третьи — лицом, и все другие виды тех же самых трех движений должны быть причастны этим трем простым движениям. И поэтому мы назовем все другие [движения] причастными одному из этих [простых движений]. Но сложные движения требуют в битвах большого мастерства и большой живости и подвижности. Сложными движениями должны быть названы те, [например], когда одна и та же фигура показывает тебе |107| ноги спереди и часть профиля плеча. Об этих сложных [движениях] будет говориться в другом месте.

[281 * 337] О СУСТАВАХ ЧЛЕНОВ ТЕЛА.

На суставах членов тела и при разнообразии их сгибаний следует наблюдать, как происходит увеличение мяса с одной стороны и исчезновение — с другой. Это следует изучать на шее животных, так как она производит троякие по природе движения, из которых два — простые, и одно — сложное, причастное первому и второму простому; из этих простых движений одно производится тогда, когда [шея] наклоняется к одному или к другому плечу, или когда она поднимает или опускает голову, на ней сидящую; второе [производится] тогда, когда шея поворачивается вправо или влево без искривления, наоборот, она остается прямою, но получает поворот к одному из плеч; третье движение, названное сложным, [производится] тогда, когда к наклону ее прибавляется искривление, как, например, когда ухо склоняется к одному из плеч, а лицо поворачивается к той же самой части [плеча] или к противоположному плечу и обращено к небу.

[282 * 421] О ТЕЛОСЛОЖЕНИИ ЧЕЛОВЕКА.

Измерь на себе пропорциональность своего телосложения, и если найдешь ее в какой-либо части несогласованной, то отметь это и хорошенько остерегайся применять ее в тех фигурах, которые тобою компонуются, ибо это общий порок живописцев, что им нравятся и что они делают вещи, похожие на себя.

[283 * 295] О ЧЛЕНАХ ТЕЛА.

Все члены тела выполняют ту службу, к которой они предназначены.

У мертвых и спящих ни один член тела не кажется живым или бодрым. |107,2| И пусть та ступня, которая воспринимает тяжесть человека, будет расплющена и без играющих пальцев, если только он не опирается на [одну] пятку.

[284 * 268] О ТЕЛОСЛОЖЕНИИ ЖИВЫХ СУЩЕСТВ.

Члены тела живых существ следует делать в соответствии с качеством последних.

Я говорю, что ты не должен срисовывать ногу, или руку, или другой член тела у стройного и прикреплять это к толстому в груди или, в шее, и что ты не должен мешать члены тела молодых с членами тела стариков, и цветущие и мускулистые члены тела со стройными и слабыми, или мужские члены тела с женскими.

[285 * 395] О ДВИЖЕНИЯХ ЧАСТЕЙ ЛИЦА.

Движения частей лица, вызываемые душевными состояниями, [различны]. Первые из них: смех, плач, крик, пение различными голосами — высокими или низкими, — удивление, гнев, радость, печаль, страх, страдание при мучении и тому подобные, о которых будет упомянуто. Bo-первых, о смехе и плаче, которые очень похожи в [движениях] рта и щек и в прищуривании глаз и отличны только в бровях и в промежутках между ними. Обо всем этом мы скажем на своем месте, а именно: об изменениях, которые претерпевают лицо, руки и весь человек при каждом из данных состояний и которые тебе, живописец, необходимо знать, в противном случае твое искусство покажет тела поистине дважды мертвые. И также я напоминаю тебе, что движения не должны быть столь бьющими мимо цели и столь преувеличенными, чтобы мирная картина казалась битвой или мавританским танцем пьяных: и прежде всего, чтобы [люди}, окружающие событие, ради которого и изображается этот исторический сюжет, были заняты этим событием, и движениями показывали бы удивление, почтение, горе, подозрение, страх, радость или [же то], |108| чего требует то событие, ради которого расставились или же сбежались твои фигуры. И пусть твои исторические сюжеты не размещаются один над другим с разными горизонтами на одной и той же живописной поверхности, чтобы она не казалась мелочной лавкой со своими квадратными ящичками.

[286 * 396] О ДВИЖЕНИЯХ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ЛИЦА.

Душевные состояния приводят в движение лицо человека различными способами один смеется, другой плачет, иной веселится, другой печалится, один обнаруживает гнев, другой — жалость, один удивляется, другие ужасаются, одни кажутся глупцами, другие — размышляющими и созерцающими.

И такие состояния должны сопровождаться [движением] рук, лица и [вообще] всего человека.

[287 * 394] ВЫРАЖЕНИЯ ЛИЦ.

Делай [так], чтобы у лиц было не одно и то же выражение, как это видно в работах большинства, но делай различные выражения, в зависимости от возраста и склада и от дурной или хорошей природы.

[288 * 408] О ЧАСТЯХ И ОТЛИЧИТЕЛЬНЫХ ПРИЗНАКАХ ЛИП.

Части носа, посередине между которыми находится горбинка носа, изменяются восемью способами, а именно: или они одинаково прямые, или одинаково вогнутые, или одинаково выпуклые, — это, во-первых; или же они не одинаково прямые, выпуклые или вогнутые, — это во-вторых; или они в верхних частях прямые, а в нижних вогнутые — это в-третьих; или верхние прямые, а нижние выпуклые, — это в-четвертых; или верхняя вогнутая, а нижняя прямая — это в-пятых; или верхняя вогнутая, а нижняя выпуклая— это в-шестых; или верхняя выпуклая, а нижняя прямая — это в-седьмых; или верхняя выпуклая, а нижняя вогнутая — это в-восьмых.

Место соединения носа с бровью бывает двояким, а именно: или оно вогнутое или |108,2| прямое. Лоб изменяется тремя способами: или он ровный, или он вогнутый, или он выдающийся; ровный бывает четырех видов, именно: или он выпуклый в верхней части, или он выпуклый в нижней части, или же он выпуклый и сверху и снизу, или же он ровный и сверху и снизу.

[289 * 404] ОБ ИЗОБРАЖЕНИИ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ЛИЦА В ПРОФИЛЬ С ОДНОГО РАЗА И ОДНОГО ВЗГЛЯДА.

Для такого случая тебе необходимо запомнить разнообразие четырех различных частей профиля — носа, рта, подбородка и лба. Сначала скажем о носах, которые бывают трех сортов: прямые, вогнутые и выпуклые; прямые бывают только четырех видов, а именно: длинные, короткие, с высоким кончиком и с низким; вогнутые носы бывают трех сортов, из которых одни обладают вогнутостью в верхней части, другие — в середине, а третьи — в нижней части; выпуклые носы также изменяются тремя способами, т. е. одни обладают горбинкой в верхней части, другие — в середине, и третьи — в нижней части; выступы, в середине между которыми находится горбинка носа, изменяются тремя способами, т. е. или они прямые, или вогнутые, или же они выпуклые.

[290 * 405] |109| СПОСОБ ЗАПОМНИТЬ ФОРМУ ЛИЦА.

Если ты хочешь обладать легкостью в запоминании выражения лица, то заучи сначала на память глаза, носы, рты, подбородки многих голов, а также горла, шеи и плечи. Примем случай, что носы бывают десяти видов: прямые, горбатые, продавленные, с выпуклостью выше или ниже середины, орлиные, ровные, курносые, закругленные и острые; они хороши, поскольку речь идет о профиле. Спереди носы бывают одиннадцати видов: ровные, толстые в середине, тонкие в середине, с толстым концом и тонким местом прикрепления, с тонким концом и толстым местом прикрепления, с широкими и узкими крыльями носа, с высокими и низкими ноздрями, открытыми или загороженными концом носа. И так же найдешь ты различия в других частях, и все это ты должен срисовывать с натуры и запоминать; или же, когда тебе нужно сделать лицо по памяти, носи с собой маленькую книжечку, где отмечались бы подобные образования, и когда ты бросил взгляд на лицо того человека, которого ты хочешь зарисовать, то смотри потом отдельно, какой нос или рот на него похож, и сделай маленький значок, чтобы узнать его снова, и потом уже, дома, составь целое. О лицах уродливых я не говорю, так как они без труда удерживаются в памяти.

[291 * 304] О КРАСОТЕ ЛИЦ.

Не делай мускулов резко очерченными, но пусть мягкие света неощутимо переходят в приятные и очаровательные тени, это сообщает прелесть и красоту.

[292 * 399] О ФИЗИОГНОМИКЕ И ХИРОМАНТИИ.

О ложной физиогномике и хиромантии я не буду распространяться, так как в них нет истины, и это обнаруживается из того, что |109,2| подобные химеры не имеют научных оснований. Правда, знаки лица отчасти обнаруживают природу людей, их пороки и склад, но знаки на лице, отделяющие щеки от губ рта, ноздри от носа и глазные впадины от глаз, отчетливы у людей веселых и часто смеющихся; те же, у которых они слабо обозначены, — [это] люди, предающиеся размышлению; те же, у которых части лица сильно выдаются и углубляются, — [это] люди скотоподобные и гневные, с малым разумом; те же, у которых линии, находящиеся между бровями, очень отчетливы, — склонны к гневу; те же, у которых поперечные линии лба сильно прочерчены, — [это] люди, богатые тайными или явными жалобами. И так же можно говорить о многих [других] частях.

Но о руке? Ты найдешь великие полчища умерших в один и тот же час от ножа, причем ни один знак на их руке не похож на другой; так же и при кораблекрушении.

[293 * 293] ОБ ИЗОБРАЖЕНИИ ЧЛЕНОВ ТЕЛА.

Работающие члены тела делай мускулистыми, а те, которые не применяются, делай без мускулов и нежными.

[294 * 375] О ЖЕСТАХ ФИГУР.

Делай фигуры с такими жестами, которые достаточно показывали бы то, что творится в душе фигуры, иначе твое искусство не будет достойно похвалы.

[295 * 317] О ПОЗЕ.

Душка находится прямо над ступнею, [несущей тяжесть], и если одна рука вытягивается вперед, то душка уходит за эту ступню. И если нога вытягивается назад, то душка выходит вперед, и так изменяет она [свое положение] при каждой позе.

[296 * 376] О ДВИЖЕНИЯХ ЧЛЕНОВ ТЕЛА ПРИ ИЗОБРАЖЕНИИ ЧЕЛОВЕКА, ЧТОБЫ ЖЕСТЫ БЫЛИ ПОДХОДЯЩИМИ.

Та фигура, у которой ее движение не соответствует состоянию, задуманному для души такой фигуры, обнаружит, что члены тела не повинуются суждению данной фигуры, а суждение творца не отличается здоровьем.

[297 * 377] КАЖДОЕ ДВИЖЕНИЕ ИЗОБРАЖЕННОЙ ФИГУРЫ ДОЛЖНО БЫТЬ СДЕЛАНО ТАК, ЧТОБЫ ОНО ПОКАЗЫВАЛО ДЕЙСТВИЕ [ДУШИ].

То движение, которое задумано как свойственное душевному состоянию фигуры, должно быть сделано очень решительным и так, чтобы оно обнаруживало в ней большую страсть и пылкость. В противном случае такая фигура будет названа дважды мертвой: мертвой, [во-первых], так как она изображена, и мертвой еще раз, так как она не показывает движения ни души, ни тела.

[298 * 378] О ДВИЖЕНИЯХ, ПОДЛИННЫХ ВЫРАЗИТЕЛЯХ ДУШЕВНОГО ДВИЖЕНИЯ ДВИЖИТЕЛЯ.

Движения и позы фигуры должны показывать подлинное душевное состояние производящего такие движения, и [при этом] таким способом, чтобы ничего иного они не могли бы обозначать.

[299 * 370] О ПОДЛИННЫХ ДВИЖЕНИЯХ, ПРОИЗВОДИМЫХ ЛЮДЬМИ РАЗНОГО ВОЗРАСТА.

Подлинные движения должны быть в большей или меньшей [степени преисполнены] быстроты и достоинства в зависимости от возраста, благополучия и достоинства производящего такое движение [человека]; иными словами, движения старика или ребенка не могут быть столь же быстрыми, как движения подросшего мальчика, а также движения царя или иного сановника должны быть более важными и вызывающими почтение, чем [движения] грузчика |110,2| или другого низкого человека.

[300 * 341] О ДВИЖЕНИЯХ ЧЕЛОВЕКА И ДРУГИХ ЖИВОТНЫХ.

Движения человека при одном и том же [душевном] состоянии бесконечно разнообразны сами по себе. Доказывается это так: пусть будет дан толчок какому-нибудь предмету; я говорю, что этот толчок находится в двух положениях, т. е.: или он совершается поднимающейся вещью, которая должна опуститься для создания толчка, или же он создается нисходящим движением; будет ли это первый, будет ли это второй способ — здесь не станут отрицать, что движение происходит в пространстве, и что пространство есть величина непрерывная, и что всякая непрерывная величина делима до бесконечности. Итак, следует заключение: всякое движение опускающегося предмета изменчиво до бесконечности.

[301 * 339] ОБ ОДНОМ И ТОМ ЖЕ ЖЕСТЕ, ВИДИМОМ С РАЗНЫХ МЕСТ.

Одна и та же поза будет казаться изменчивой до бесконечности, так как она может быть видима с бесконечно многих мест, а эти места обладают непрерывной величиной, а непрерывная величина делима до бесконечности; итак, каждое человеческое движение само по себе обнаруживает бесконечное разнообразие положений.

[302 * 298] О РАСЧЛЕНЕНИИ ОБНАЖЕННЫХ [ФИГУР] И ИХ ДЕЙСТВИЯХ.

Члены тела обнаженных [фигур] должны быть более или менее отчетливы в обнаружении мускулов, в зависимости от большего или меньшего напряжения этих членов тела.

[303 * 299] ОБ ОБНАРУЖЕНИИ ИЛИ СОКРЫТИИ МУСКУЛОВ КАЖДОГО ЧЛЕНА ТЕЛА ПРИ РАЗНЫХ ПОЛОЖЕНИЯХ ЖИВЫХ СУЩЕСТВ.

Я напоминаю тебе, живописец, что при движениях, которые ты задумал |111| сделать у своих фигур, ты должен обнаружить только те мускулы, которые участвуют в движении и действии твоей фигуры, и чтобы тот мускул, который в данном случае больше участвует, больше обнаруживался, а тот, который меньше использован, меньше выявлялся, и тот, который вовсе не участвует, оставался вялым и мягким и мало показанным. Поэтому я убеждаю тебя понять анатомию мускулов, связок и костей, так как без этого знания ты достигнешь немногого. И если ты будешь рисовать с натуры, то может случиться, что у избранной тобой [натуры] будут отсутствовать хорошие мускулы при том жесте, который ты хочешь, чтобы она делала. Но ты не всегда будешь располагать хорошей обнаженной [натурой] и не всегда ты сможешь ее срисовывать; лучше и полезнее для тебя иметь такое разнообразие в руке и в памяти.

[304 * 334] О ДВИЖЕНИЯХ ЧЕЛОВЕКА И ДРУГИХ ЖИВЫХ СУЩЕСТВ.

Существуют два вида движения животных: местное движение и движение действия. Местное движение — когда животное передвигается с места на место, а движение действия — это такое движение, которое производится животным самим по себе, без перемены места.

Местное движение бывает трех видов: восхождение, нисхождение и хождение по ровному месту; к этим трем [видам] присоединяются два: медленность и быстрота и [еще] два других: движение прямое и извилистое; и, наконец, еще один: прыжок.

Движения же действия бесконечны, вместе с бесконечными видами деятельности, осуществляемыми человеком, часто не без вреда для него самого.

Движения бывают трех видов: [простое] местное, простое действия и третье — движение, составленное из [движений] действия и местного.

Медленность и быстрота не должны причисляться к местным движениям, но к свойствам этих движений. |111,2| Бесконечны сложные движения, так как к ним относятся: танцование, фехтование, жонглирование, сеяние, пахание, гребля, но гребля является простым [движением] действия, так как движение действия, производимое человеком при гребле, смешивается с местным не посредством движения человека, но посредством движения лодки.

[305 * 332] О ДВИЖЕНИИ И БЕГЕ ЧЕЛОВЕКА И ДРУГИХ ЖИВОТНЫХ.

Когда человек или другое животное движется быстро или медленно, всегда та часть, которая находится над ногою, поддерживающей тело, будет ниже, чем противоположная часть.

[306 * 331] КОГДА РАЗНИЦА В ВЫСОТЕ ПЛЕЧ ЧЕЛОВЕКА ПРИ ЕГО [РАЗЛИЧНЫХ] ДЕЙСТВИЯХ БУДЕТ НАИБОЛЬШЕЙ.

Те плечи или бока человека или другого животного будут наибольше разниться по высоте, у которых их целое будет совершать наиболее медленное движение. [Отсюда] следует и противоположное, т. е., что те части животного будут меньше всего разниться по высоте, у которых их целое будет совершать наиболее быстрое движение. И это доказывается девятым [положением] о местном движении, где говорится: всякая тяжесть давит по линии своего движения. Итак, если целое движется к какому-нибудь месту, то и часть, с ним объединенная, следует по кратчайшей линии движения своего целого, не оказывая собою давления на боковые части этого целого.

Говорит противник: что касается первой части выше[сказанного], то нет необходимости, чтобы человек, стоящий или медленно идущий, непрерывно пользовался вышеназванным взвешиванием членов тела над центром тяжести, который поддерживает груз целого, так как часто случается, что человек |112| не пользуется этим правилом и не соблюдает его, и даже поступает как раз наоборот.

Именно, иногда он нагибается вбок, стоя на одной ступне, иногда он перегружает часть своего веса на ногу, но не прямую, а согнутую в колене, как это видно на двух фигурах b и c. На это следует ответ, что то, что не сделано плечами на фигуре с, то сделано бедрами, как это будет показано на своем месте.

[307 * 318] КАК ВЫТЯГИВАНИЕ ПРИЖАТОЙ [К ТЕЛУ] РУКИ ИЗМЕНЯЕТ ВСЕ ПЕРВОНАЧАЛЬНОЕ РАСПРЕДЕЛЕНИЕ ТЯЖЕСТИ В ЧЕЛОВЕКЕ.

Вытягивание прижатой руки передвигает все распределение тяжести человека над его ступней, поддерживающей целое, как это обнаруживается на том, кто с распростертыми руками без шеста идет по канату.

[308 * 328] О ЧЕЛОВЕКЕ И ДРУГИХ ЖИВОТНЫХ, У КОТОРЫХ ПРИ МЕДЛЕННОМ ДВИЖЕНИИ ЦЕНТР ТЯЖЕСТИ НЕ СЛИШКОМ УДАЛЕН ОТ ЦЕНТРА ОПОР.

У того животного центр опоры ног будет наиболее близок к отвесной линии, [проведенной от] центра тяжести, которое будет наиболее медленно двигаться, и также, наоборот, у того животного центр опоры наиболее удален от отвесной линии центра его тяжести, которое будет двигаться наиболее быстро.

[309 * 323] О ЧЕЛОВЕКЕ, КОТОРЫЙ НЕСЕТ ГРУЗ НА СВОИХ ПЛЕЧАХ.|112,2| Всегда то плечо человека, которое поддерживает груз, — выше, чем другое плечо без груза; это показано на фигуре, помещенной в середине [этого листа], через которую проходит центральная линия тяжести человека и груза, им несомого. Этот составной груз, если бы он не был разделен поровну над центром ноги, на которую он опирается, по необходимости развалился бы, но необходимость предусматривает, чтобы такая же часть природного груза человека отклонялась к одной из сторон, какое количество случайного груза прибавляется с противоположной стороны; этого не может быть, если человек не сгибается и не наклоняется в сторону наиболее легкую настолько, насколько [противоположная сторона] приобретает случайного груза, ею несомого; и этого не может быть, если плечо с грузом не поднимается и облегченное плечо не опускается. Таково средство, найденное изобретательной нуждой при таком действии.

[310 * 311] О РАСПРЕДЕЛЕНИИ ВЕСА ЧЕЛОВЕКА НАД ЕГО СТУПНЯМИ.

Всегда вес человека, который опирается на одну ногу, будет разделен на две равные противоположные части над центром тяжести [и ноги], его поддерживающей.

[311 * 326] О ЧЕЛОВЕКЕ, КОТОРЫЙ ДВИЖЕТСЯ.

У человека, который движется, центр тяжести будет над центром ноги, которая опирается на землю.

[312 * 324] О РАВНОМЕРНОМ РАСПРЕДЕЛЕНИИ ТЯЖЕСТИ ЛЮБОГО НЕПОДВИЖНОГО ЖИВОТНОГО, СТОЯЩЕГО НА СВОИХ НОГАХ.

Лишение движения любого животного, которое |113| опирается [на] свои ступни, происходит от лишения неравенства тех противоположных тяжестей, которые поддерживаются ногами животного.

[313 * 281] О НАКЛОНАХ И ПОВОРОТАХ ЧЕЛОВЕКА.

Человек настолько уменьшается при наклоне в одну из сторон, насколько он увеличивается с другой, противоположной стороны. И таковой наклон будет даже в половину той части, которая вытягивается; об этом будет составлен особый трактат.

[314 * 282] О СГИБАНИЯХ.

Настолько одна из сторон сгибаемого члена тела становится длиннее, настолько же противоположная его часть уменьшается. Внешняя центральная линия сторон, которые не сгибаются у сгибаемых членов тела, никогда не уменьшится и не увеличится в своей длине.

[315 * 320] О РАВНОВЕСИИ.

Всегда фигура, поддерживающая груз на некотором расстоянии от себя и от центральной линии своей совокупности, должна накинуть столько природного или случайного груза с противоположной стороны, чтобы получилось равновесие грузов вокруг центральной линии, которая исходит из центра опорной части ступни и проходит через всю сумму груза, находящегося над этой опирающейся на землю частью ступни.

Мы видим, естественно, что человек, берущий груз одною из рук, отбрасывает от себя противоположную руку; если же этого недостаточно, чтобы установить равновесие, то он, наклоняясь, переносит туда столько собственного |113,2| груза, что этого становится достаточным для сопротивления добавочного грузу. Мы видим также, что человек, который собирается упасть на бок, всегда отбрасывает от себя руку с противоположной стороны.

[316 * 342] О ЧЕЛОВЕЧЕСКОМ ДВИЖЕНИИ.

Когда ты хочешь сделать человека, двигающего какой-либо груз, то рассуди, что движения могут быть сделаны по различным направлениям, именно: или снизу вверх простым движением, как это делает тот, кто склоняясь, берет груз, который он хочет, выпрямляясь, поднять, или когда он хочет волочить какой-нибудь предмет позади себя, или же толкать перед собою, или же толкать перед собою, или же хочет опустить вниз веревкой, которая проходит через блок.

Здесь напоминается, что груз человека тянет столько, на сколько центр его тяжести выходит за центр его опоры; к этому присоединяется сила, которую производят ноги и согнутая спина при выпрямлении.

Никогда не может быть ни нисхождения, ни восхождения, никогда нельзя идти ни в каком направлении, если у задней ступни не поднимается пятка.

[317 * 325] О ДВИЖЕНИИ, ВЫЗВАННОМ НАРУШЕНИЕМ РАВНОВЕСИЯ.

Движение создается нарушением равновесия, т. е. равенства: ведь ничто не движется само по себе, не выходя из своего равновесия, и тот [предмет] движется скорее, который дальше отходит от вышеназванного своего равновесия.

[318 * 316] О РАВНОВЕСИИ ФИГУР.

Если фигура опирается на одну из своих ступней, то плечо с того бока, который опирается, всегда будет ниже другого, всегда будет над серединой несущей ноги. То же самое |114| будет случаться, с какой бы стороны мы ни видели эту фигуру, если руки ее не очень далеко от нее отодвинуты, или если у нее нет груза на спине, или в руке, или на плече, или если нога, на которую она не опирается, не [слишком] отодвинута вперед или назад.

[319 * 362] О ПРЕЛЕСТИ ЧЛЕНОВ ТЕЛА.

Члены тела вместе с телом должны быть с прелестью приспособлены к тому действию, которое ты желаешь, чтобы производила фигура. И если ты хочешь сделать фигуру, которая обнаруживала бы грацию, ты должен делать члены тела стройные и вытянутые, не обнаруживающие слишком много мускулов, а те немногие, которые ты к месту покажешь, делай нежными, т. е. мало отчетливыми, с неокрашенными тенями; члены тела, в особенности руки, [делай] непринужденными, т. е. так, чтобы ни один член тела не следовал по прямой линии за тем членом, который с ним соединяется; и, если бедро, полюс человека, оказывается, служа опорой, [в таком положении], что правое выше левого, то делай сустав верхнего плеча склоняющимся прямо по отвесной линии над наиболее выступающим местом бедра, и пусть это правое плечо будет ниже левого; а душка всегда должна быть над серединой сустава той ступни, на которую опирается [тело]; у ноги, которая не поддерживает [тела], колено должно быть ниже другого и близко к другой ноге.

Положений головы и рук бесконечно много, поэтому я не буду распространяться и не буду приводить относительно них никакого правила; скажу только, что они должны быть легки и прелестны в различных изгибах, и [что] следует объединять подбородок с суставами [шеи], которые здесь находятся, чтобы они не казались кусками дерева.

[320 * 363] ОБ УДОБСТВЕ ЧЛЕНОВ ТЕЛА.

|114,2| Что касается удобства этих членов тела, то ты должен принять во внимание [следующее]: когда ты хочешь изобразить человека, который вследствие какого-либо случайного повода должен повернуться назад или в сторону, то не заставляй [его] передвигать ступни и [вообще] все члены тела в ту сторону, куда повернута голова, наоборот, ты заставишь его совершить [это движение], распределяя этот поворот на четыре сустава, т.е. на суставы ступни, колена, бедра и шеи. И если он опирается на правую ногу, то делай колено левой [ноги] согнутым внутрь и ступню несколько приподнятой с внешней стороны; левое плечо должно быть несколько ниже правого; затылок должен встречаться с тем же самым местом, куда повернута внешняя сторона щиколотки левой ступни; левое плечо [должно находиться] над внешней точкой правой ступни по отвесной линии; и всегда применяй фигуры так, чтобы туда, куда повернута голова, не поворачивалась бы и грудь; ведь природа для нашего удобства сделала нам шею, которая с легкостью может служить [для поворотов] в разные стороны, если глаз хочет повернуться в разные места; и этому же отчасти служат другие суставы. И если ты делаешь сидящего человека, а руки его, как это располагаются поперек за какой-нибудь работой, то делай так, чтобы грудь поворачивалась над суставом бедра.

[321 * 365] ОБ ОДНОЙ ЕДИНСТВЕННОЙ ФИГУРЕ ВНЕ ИСТОРИЧЕСКОГО СЮЖЕТА.

Не следует также повторять члены тела с одним и тем же движением той фигуры, которую ты задумал, как одну, т. е. если фигура бежит одна, то не делай у нее обе руки [вытянутыми] вперед, но одну — вперед, а другую — назад, так как иначе она не может бежать; и если правая нога впереди, то правая рука должна быть сзади, а левая впереди, так как без такого расположения нельзя хорошо бежать. И если |115| будет изображаться сидящий [человек], то пусть у него одна нога несколько выступает вперед, а другую делай отступающей под голову, рука же над нею должна менять движение и выступать вперед. И так об этом полностью будет говориться в книге о движениях.

[322 * 310] ЧТО ОСОБЕННО ВАЖНО В ОТНОШЕНИИ ФИГУРЫ.

Среди самого основного и важного, что требуется при изображении животных, это — хорошо поместить голову на плечах, торс — на бедрах, а бедра и плечи — на ногах.

[323 * 321] О РАВНОВЕСИИ ГРУЗА ВОКРУГ ЦЕНТРА ТЯЖЕСТИ ТЕЛ.

Фигура, которая неподвижно опирается на свои ноги, распределит себя на равные противоположные грузы вокруг центра своей опоры.

Я говорю, что если фигура будет неподвижно стоять на своих ногах и если она протянет руку перед своей грудью, то она перенесет столько же природного груза назад, сколько она перенесет природного или случайного груза вперед. И то же самое я говорю о каждой части, которая вынесена за пределы своего целого сверх обычного.

[324 * 322] О ФИГУРАХ, КОТОРЫЕ ДОЛЖНЫ БРАТЬ ИЛИ НЕСТИ ГРУЗ.

Никогда человек не может поднять или нести груз, если он не отбросит от себя больше или столько же груза, сколько он хочет поднять, и если он не вынесет его в сторону, противоположную той, где он поднимает данный груз.

[325 * 379] О ПОЗАХ ЛЮДЕЙ.

|115,2| Позы людей с членами их тела должны быть расположены таким образом, чтобы в них обнаруживалось намерение души людей.

[326 * 367] РАЗНООБРАЗИЕ ПОЗ.

Действия людей должны высказываться в зависимости от их возраста и достоинства и изменяться в зависимости от вида, т. е. мужского или женского вида.

[327 * 384] О ПОЗАХ ФИГУР.

Я говорю, что живописец должен замечать позы и движения людей, порожденные непосредственно каким-нибудь [душевным] состоянием; они должны отмечаться или запоминаться; и нечего дожидаться, пока кого-нибудь заставят произвести действие плача напоказ, без достаточной причины для плача, и затем срисовывать его, ибо это действие, не порожденное настоящим поводом, не будет ни решительным, ни естественным, но очень хорошо сначала отметить плач по естественному поводу, потом поставить кого-нибудь в этой позе, чтобы видеть некоторые частности, нужные для данной цели, и затем срисовывать это.

[328 * 374] О ВНИМАНИИ ОКРУЖАЮЩИХ КАКОЙ-НИБУДЬ СЛУЧАЙ, ДОСТОЙНЫЙ БЫТЬ ЗАМЕЧЕННЫМ.

Все, окружающие какой-нибудь случай, достойный быть замеченным, стоят в различных позах удивления, наблюдая это событие, как, например, когда правосудие наказывает злодеев; если же этот случай относится к предметам благочестия, то все окружающие направляют свои глава в различных благочестивых позах на этот случай, как это бывает при показывании святых даров во время богослужения и тому подобное; если случай достоин смеха или плача, то нет необходимости, чтобы все окружающие поворачивали глаза к этому случаю, но [они могут делать это] в различных |116| движениях, и большая часть их веселится или печалится вместе; если же случай внушает страх, то испуганные лица бегущих обнаруживают и ужас и торопливость различными движениями, как об этом будет сказано в четвертой книге о движениях.

[329 * 287] КАЧЕСТВО ОБНАЖЕННЫХ ТЕЛ.

Никогда не следует делать у тонкой фигуры слишком выпуклых мускулов, так как у тонких людей никогда не бывает слишком много мяса на костях, но они тонки из-за недостатка мяса, а где мало мяса, там не может быть толстых мускулов.

[330 * 288] КАК МУСКУЛИСТЫЕ [ЛЮДИ] КОРОТКИ И ТОЛСТЫ.

У мускулистых [людей] кости толсты, это — люди короткие и толстые, у них мало жира, так как мясистость мускулов при увеличении последних сокращается вместе [с ними], и для жира, который обычно располагается между ними, не остается места; и так как мускулы у такого рода худых тесно прижаты друг к другу и не могут расшириться, то они растут в толщину, и больше растут в той части, которая больше всего удалена от их концов, т. е. против середины их ширины и длины.

[331 * 289] КАК У ЖИРНЫХ [ЛЮДЕЙ] НЕТ ТОЛСТЫХ МУСКУЛОВ.

Хотя жирные [люди] сами по себе коротки и толсты, как и названные выше мускулистые [люди], [все же] у них тонкие мускулы, но их кожа одевает много тучности, губчатой и дутой, т. е. полной воздуха; и поэтому такие жирные [люди] лучше держатся на воде, чем мускулистые, кожа которых |116,2| заполнена, и внутри нее меньше воздуха.

[332 * 284] КАКИЕ МУСКУЛЫ СКРЫВАЮТСЯ ПРИ РАЗЛИЧНЫХ ДВИЖЕНИЯХ ЧЕЛОВЕКА.

При поднимании и опускании рук скрываются или становятся ее выпуклыми груди, и то же происходит с выпуклыми частями бедра при сгибании бедер наружу или внутрь плечи, бедра и шея изменяются больше всякого сустава, так как движения их наиболее разнообразны.

Этому должна быть посвящена особая книга.

[333 * 307] О МУСКУЛАХ.

Члены тела не должны обладать в юности [резко] выраженными мускулами, так как это есть знак полной силы, а у юношей для этого не было ни времени, ни зрелой силы.

[333а * 307а] О МУСКУЛАХ.

Игра мускулов на членах тела должна быть выражена более или менее отчетливо, в зависимости от того, будут ли они больше или меньше напряжены.

Всегда мускулы тех членов тела будут наиболее отчетливы, которые упражняются с наибольшим напряжением. На соответствующих членах тела будут наименее выступать те мускулы, которые упражняются с наименьшим напряжением.

Всегда напряженные мускулы будут выше и толще тех, которые находятся в покое.

Никогда центральные внутренние линии согнутых членов тела не будут обладать своей естественной длиной.

Толстые и широкие мускулы следует делать у сильных [людей] с членами тела, соответствующими такому расположению.

[334 * 300] О ТОМ, ЧТО НЕ СЛЕДУЕТ ДЕЛАТЬ ВСЕХ МУСКУЛОВ НА ФИГУРАХ, ЕСЛИ ОНИ НЕ ОЧЕНЬ НАПРЯЖЕНЫ.

Не стремись делать все мускулы на твоих фигурах отчетливыми, |117| так как хотя бы они даже и были на своих местах, то все же они не очень отчетливы, если [только] члены тела, на которых они расположены, не очень сильны или напряжены; а члены тела, которые остаются без упражнения, не должны обнаруживать мускулов. И если ты сделаешь иначе, то окажется, что скорее ты подражал мешку с орехами, чем человеческой фигуре.

[335 * 301] О МУСКУЛАХ ЖИВОТНЫХ.

Впадины, расположенные между мускулами, не должны быть такими, чтобы кожа казалась одевающей две тесно соприкасающиеся друг с другом палки, или две палки у несколько удаленные друг от друга так, что кожа висит в пустоте широкой кривой, как F. Но должно быть так, как I: [кожа] должна быть наложена на губчатый жиру находящийся в [таких] углах, как, например, угол MNO, который порождается соприкосновением концов мускулов; и чтобы кожа не могла опуститься в этот угол, природа наполнила его небольшим количеством губчатого или, лучше сказать, пористого жира, с мельчайшими порами, полными воздуха, который уплотняется или разрежается в зависимости от увеличения или разрежения вещества мускулов. I всегда больше искривлено, чем мускул...

[336 * 302] КАК НАГОЕ ТЕЛО, ИЗОБРАЖЕННОЕ С ОЧЕНЬ ОТЧЕТЛИВЫМИ МУСКУЛАМИ, БУДЕТ НЕПОДВИЖНЫМ.

Нагое [тело], изображенное с слишком большой отчетливостью во всех своих мускула будет неподвижным, так как оно не может двигаться, если |117,2| одна часть мускулов не ослабляется, когда противоположные мускулы натягиваются; и те [мускулы], которые ослабляются, лишаются своей видимости, а те, которые натягиваются, сильно обнажаются и становятся отчетливыми.

[337 * 303] О ТОМ, ЧТО У НАГИХ ФИГУР НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ СЛИШКОМ ВЫДЕЛЕННЫХ МУСКУЛОВ.

Обнаженные фигуры не должны быть целиком выделены вместе со всеми их мускулами, так как они получаются вымученными и лишенными прелести.

Ты должен понимать все мускулы человека и в тех местах вырисовывать их с меньшей отчетливостью, где человек не напрягается в [этих] своих частях. Тот член тела, который наиболее напряжен, должен больше всего обнаружить свои мускулы. С той стороны, в которую член тела поворачивается при своей работе, должны также и мускулы вырисовываться наиболее густо.

Мускул сам по себе часто выражает свои [отдельные] частицы посредством работы так, как без такой работы они в нем первоначально не обнаруживались.

[338 * 347] КАК ТЕ, КОТОРЫЕ СКЛОННЫ К ТУЧНОСТИ, СТАНОВЯТСЯ МНОГО СИЛЬНЕЕ ПОСЛЕ ПЕРВОЙ ЮНОСТИ.

Те, которые склонны к тучности, становятся много сильнее после первой юности, так как кожа всегда натянута поверх мускулов, но они не слишком ловки и проворны в своих движениях, и так как кожа натянута, то у них много общей силы, разлитой по всем членам; |118| и отсюда проистекает, что те, у кого нет такого расположения кожи, помогают себе тем, что носят узкие одежды поверх своих членов тела и затягиваются различными обмотками, чтобы при таком сжатии мускулов последние имели бы, с чем столкнуться и обо что опереться.

Но когда тучные [люди] худеют, они значительно слабеют, так как ненатянутая кожа становится дряблой и морщинистой, и благодаря тому, что мускулы не находят на что опереться, они не могут уплотниться и стать твердыми и потому остаются при небольшой силе. Средняя тучность, не опавшая от какой-либо болезни, является причиной того, что кожа натянута поверх мускулов; и при таком телосложении обнаруживается небольшая игра мускулов на поверхности тела.

[339 * 306] КАК ПРИРОДА СТРЕМИТСЯ СКРЫТЬ КОСТИ В ЖИВОТНЫХ, НАСКОЛЬКО ЭТО ДОПУСКАЕТ НЕОБХОДИМОЕ [УСТРОЙСТВО] ЧЛЕНОВ ИХ ТЕЛА.

Природа старается скрыть кости в животных, насколько это допускает необходимость членов их тела, и она это делает в одном теле больше, чем в другом. Она сделает это больше в [тех] телах, где ей что-либо мешает, чем там, где ей ничего не мешает. Поэтому в цвете юности кожа натянута и растянута насколько только возможно, если достигнут полный рост у тел, которые не должны быть тучными или дородными. Потом, вследствие работы членов тела, кожа удлиняется на сгибах суставов, и, таким образом, когда затем члены тела вытягиваются, увеличившаяся на суставах кожа морщинится; потом, по мере вступления в более зрелый возраст, мускулы становятся тоньше, и кожа, их одевающая, удлиняется и наполняется |118,2| морщинами, обвисает и отделяется от мускулов из-за соков, находящихся между мускулами и кожей. И разветвления нервов, которые связывают кожу с мускулами и сообщают ей чувствительность, обнажаются, лишаясь тех частей мускулов, которые их одевают, и вместо этих мускулов они окружены вредными соками, и потому плохо и не обильно питаются. Итак, при таком расчленении, отчасти вследствие постоянного веса кожи и большого количества соков, кожа начинает удлиняться и отставать от мускулов и от костей, и образует различные мешки, полные трещин и морщин.

[340 * 305] КАК ЖИВОПИСЦУ НЕОБХОДИМО ЗНАТЬ АНАТОМИЮ.

Чтобы быть хорошим расчленителем поз и жестов, которые могут быть приданы обнаженным [фигурам], живописцу необходимо знать анатомию нервов, костей, мускулов и сухожилий, чтобы знать при различных движениях и усилиях, какой нерв или мускул является причиной данного движения, и только их делать отчетливыми и увеличившимися, но не все сплошь, как это делают многие, которые, чтобы показаться великими рисовальщиками, делают свои обнаженные [фигуры] деревянными и лишенными прелести, кажущимися на вид больше мешком с орехами, чем поверхностью человеческого [тела], или же пучком редисок скорее, чем мускулистым обнаженным [телом].

[341 * 285] О РАСШИРЕНИИ И СОКРАЩЕНИИ МУСКУЛОВ.

Мускул задней стороны ляжки больше изменяется при своем растяжении или притягивании, чем всякий другой мускул, какой только есть в человеке: вторым является тот, который образует ягодицу; третьим — спинной мускул; четвертым — |119| горловой; пятым — плечевой; шестым — мускул желудка, который начинается под гранатовым яблоком и оканчивается у лобка.

И так должно быть сказано обо всех.

[342 * 308] ГДЕ В ЧЕЛОВЕКЕ НАХОДИТСЯ ЖИЛА БЕЗ МУСКУЛА.

[Там], где предплечье граничит с ладонью кисти около четырех пальцев, находится жила самая большая, какая только есть в человеке; она без мускула и начинается в середине одной из костей предплечья и оканчивается в середине другой кости; она имеет фигуру квадрата, шириною около трех пальцев и толщиною в полпальца. Она служит только для того, чтобы удерживать сжатыми друг с другом две упомянутые кости предплечья, чтобы они не расходились.

[343 * 309] О ВОСЬМИ КУСКАХ [КОСТЕЙ], КОТОРЫЕ ЗАРОЖДАЮТСЯ СРЕДИ ЖИЛ В РАЗЛИЧНЫХ СУСТАВАХ ЧЕЛОВЕКА.

В суставах человека зарождаются некоторые куски кости, неподвижные среди жил, связывающих некоторые суставы. Таковы коленная чашечка и соответствующие части плечей и щиколоток; всего их восемь: одна для каждого плеча, одна для каждого колена и две для каждой ноги под первым суставом больших пальцев против пятки. Они становятся чрезвычайно твердыми к старости человека.

Примечание

«Сесамовидные» косточки, окостеневшие сухожилия в суставах. Леонардо как будто ошибочно причисляет к ним и коленную чашку, если только термин rotella не обозначает тех окостеневших сухожилий, которые действительно имеются в коленном суставе.

[344 * 286] О МУСКУЛЕ, НАХОДЯЩЕМСЯ МЕЖДУ ГРАНАТОВЫМ ЯБЛОКОМ И ЛОБКОМ.

Зарождается мускул около гранатового яблока и заканчивается в лобке; в нем три силы, так как он разделен по своей длине тремя жилами, именно: во-первых, верхний мускул, потом следует жила, столь же широкая, как и этот мускул, потом следует |119,2| второй мускул, ниже, чем первый, и к нему примыкает вторая жила; наконец, следует третий мускул с третьей жилой, которая примыкает к кости лобка. Это троекратное возобновление трех мускулов с тремя жилами сделано природой ради большего движения, которое человек должен производить при своем сгибании и распрямлении при помощи этого мускула, который, если бы он был из одного куска, должен был бы слишком сильно изменяться, вытягиваясь и сжимаясь при сгибаниях и выпрямлениях человека, а гораздо красивее, что этот мускул у человека мало изменяется при своем действии; ведь если мускул должен растянуться на девять пальцев и настолько же потом сократиться, то на каждый мускул приходится только три пальца, и мускулы мало изменяются по своей фигуре и мало деформируют красоту тела.

[345 * 353] О КРАЙНЕМ ПОВОРОТЕ, КОТОРЫЙ МОЖЕТ СДЕЛАТЬ ЧЕЛОВЕК, СМОТРЯ НАЗАД.

Крайний поворот человека будет тогда, когда он показывает в фас пятку и лицо. Но это выходит не без труда, если не сгибается нога и не опускается плечо, которое смотрит на затылок. Причина такого поворота будет показана в анатомии — мускулы приходят в движение первыми, какие — последними.

[346 * 354] НАСКОЛЬКО МОЖНО ПРИБЛИЗИТЬ ОДНУ РУКУ К ДРУГОЙ.

У рук, заложенных назад, локти никогда не будут ближе того, что самый длинный палец достанет |120| до локтя противоположной руки, т.е., что предельная близость, которую могут иметь локти за спиною, будет такою же, как и пространство от локтя до конца наибольшего пальца руки. Руки здесь образуют совершенный квадрат.

[347 * 355] НАСКОЛЬКО МОГУТ ПЕРЕКРЕЩИВАТЬСЯ РУКИ НА ГРУДИ И ЧТО ЛОКТИ ПРИХОДЯТСЯ НА СЕРЕДИНУ ГРУДИ.

Эти локти с плечами и руками образуют равносторонний треугольник.

[348 * 348] О ПОДГОТОВКЕ СИЛЫ У ЧЕЛОВЕКА, КОТОРЫЙ ХОЧЕТ ПРОИЗВЕСТИ СИЛЬНЫЙ УДАР.

Когда человек готовится произвести сильное движение, то он наклоняется и изгибается, насколько может, в движении, противоположном тому, которым он хочет произвести удар, и здесь подготовляет силу, которая для него возможна и которую он затем собирает и оставляет на предмете, ударенном им разрешившимся движением.

[349 * 344] О СЛОЖНОЙ СИЛЕ ЧЕЛОВЕКА, И, ПРЕЖДЕ ВСЕГО, ДОЛЖНО БЫТЬ СКАЗАНО О ЕГО РУКАХ.

Мускулы, которые движут наибольшую кость предплечья при его вытягивании и сгибании, начинаются около середины |120,2| кости, называемой «помощником», один позади другого. Растущий сзади — это тот, который вытягивает руку, а спереди — тот, который сгибает ее. Что человек сильнее, когда он тащит [за собой], когда он толкает [перед собой], доказывается девятым [положением] de ponderibus, где говорится: «из тяжестей равной силы та окажется более сильной, которая будет более удалена от полюса их равновесия».

[Отсюда] следует, что если мускул НВ и мускул Нс по силе равны между собою, то передний мускул Нс сильнее, чем задний мускул НВ, так как он укреплен в предплечье в месте с более удаленном от полюса локтя а, чем В, которое находится по другую сторону этого полюса. Таким образом, мы доказали то, что намеревались.

Но это — простая сила, а не сложная, которую, согласно предположению, мы и собирались рассмотреть, и поэтому должны были предпослать простую.

Но сложная сила — это та, в которой к работе рук присоединяется вторая сила — тяжесть человека и [сила] ног, как, например, если тащить [за собой или толкать [перед собою], когда сверх силы рук здесь присоединяются тяжесть человека и сила спины и ног, [причем] эта сила заключается в стремлении выпрямит например, если двое [трудятся] над одной колонной — один толкает ее, а другой ее тащит.

[350 * 345] КАКАЯ СИЛА В ЧЕЛОВЕКЕ БОЛЬШЕ — ТАЩИТЬ [ЗА СОБОЮ] ИЛИ ТОЛКАТЬ, [ПЕРЕД СОБОЮ].

Много больше сила в человеке, если он тащит [за собою], чем если он толкает [перед собою], так как если он тащит, то здесь присоединяется сила мускулов |121| рук, которые созданы лишь для того, чтобы тащить, а не для того, чтобы толкать; ведь если выпрямлена, то мускулы, которые движут локоть, не могут обладать большим действием при толкании, каким обладал бы человек, опираясь плечом о тот предмет, который он хочет сдвинуть с места, причем применяются только те нервы, которые выпрямляют искривленную спину, и те, которые выпрямляют согнутую ногу и находятся под ляжкой и в икре с задней стороны ноги. Таким образом, заключение [гласит], что если тащить [за собою], то здесь присоединяются сила рук, сила выпрямления спины и ног вместе с весом человека так, как это вызывается его наклонным положением; если же толкать [перед собою], то происходит то же самое, но отсутствует сила рук; ведь то же самое — толкать ли одной неподвижной рукой или поместить кусок дерева между плечом и тою вещью, которую толкаешь.

[351 * 283] О СГИБАЮЩИХСЯ ЧЛЕНАХ ТЕЛА И О ТОЙ РАБОТЕ, КОТОРУЮ ВЫПОЛНЯЕТ МЯСО, ОДЕВАЮЩЕЕ ИХ ПРИ ЭТИХ СГИБАНИЯХ.

Мясо, которое одевает суставы костей и другие близкие к ним части, увеличивается и уменьшается в своей толщине в зависимости от сгибания или выпрямления этих членов тела, именно: оно увеличивается с внутренней части того угла, который образуется при сгибании членов, и утончается и растягивается с наружной части внешнего угла, а в середине, находящейся между выпуклым и вогнутым углами, оно причастно такому увеличению или уменьшению, однако тем больше или тем меньше, чем оно ближе или дальше от углов этих согнутых суставов.

[352 * 356] О ПОВОРОТАХ ГОЛЕНИ БЕЗ ЛЯЖКИ.

|121,2| Невозможно поворачивать голень ниже колена не поворачивая ляжку таким же движением; это происходит потому, что сустав коленной кости соприкасается с костью ляжки, внедренной и вделанной в кость голени, и этот сустав может двигаться только вперед и назад таким образом, как это требуется для ходьбы и опускания на колени, но он совершенно не может двигаться в стороны, так как соприкосновения, образующие сустав колена, не допускают этого; поэтому если бы этот сустав был сгибаемым и поворачиваемым, как кость «помощника», которая соединяется с плечом, или как кость ляжки, которая соединяется с бедром, то у человека голени всегда могли бы сгибаться в сторону так же, как спереди назад, и эти голени всегда были бы выдвинуты. Кроме того, этот сустав не может миновать прямой [постановки] голени и сгибаться может только спереди, а не сзади, так как если бы он сгибался спереди, то человек не мог бы встать на ноги, опустившись на колени, ибо при поднимании с обеих колен сначала груз торса перегружается на одно из колен и разгружается другое колено: в это время другая нога не чувствует другого веса, кроме своего собственного, поэтому с легкостью поднимает колено с земли и опирается всею подошвою ступни на землю. Потом [человек] передает весь груз на эту поставленную ступню, опираясь рукою на ее колено, и в то же время вытягивает руку, которая поднимает вверх грудь и голову, и, таким образом, он вытягивает и выпрямляет ляжку вместе с грудью и выпрямляется на этой поставленной ступне, пока, наконец, он не поднимет [и] другой голени.

Примечание

Cм. прим. к № 349.

[353 * 296] О СКЛАДКАХ МЯСА.

|122| Мясо всегда складчато и морщинисто со стороны, противоположной той, где оно натягивается.

[354 * 335] О ПРОСТОМ ДВИЖЕНИИ ЧЕЛОВЕКА.

Простым движением у человека называется такое, которое он производит, сгибаясь просто вперед, или назад, или поперек.

[355 * 336] О СЛОЖНОМ ДВИЖЕНИИ, ПРОИЗВОДИМОМ ЧЕЛОВЕКОМ.

Сложным движением у человека называется такое, которое для какой-либо работы требует наклона вниз и поперек в одно и то же время. Поэтому ты, живописец, делай сложные движения, которые целиком состояли бы из своих сложений; т. е. если кто-нибудь делает сложный жест вследствие необходимости такого действия, то не подражай ему в обратном смысле, заставляя его делать простой жест, который в таком случае будет очень далек от этого действия.

[356 * 346] О ДВИЖЕНИЯХ, СООТВЕТСТВУЮЩИХ УСИЛИЯМ ЛЮДЕЙ.

Движения твоих фигур должны быть показательны для качества той силы, которую им необходимо применять при разных действиях, т. е. ты не должен показывать у того, кто поднимает палочку, ту же самую силу, которая необходима для поднятия бревна. Итак, пусть они — [твои фигуры] — будут готовы к обнаружению силы в зависимости от качества грузов, находящихся у них в руках.

[357 * 366] О ДВИЖЕНИЯХ ФИГУР.

Никогда не делай голов прямо над плечами, но всегда в боковом повороте, направо или налево, даже если они смотрят вниз, или вверх, или прямо, так как необходимо делать их движения так, чтобы они обнаруживали бодрую живость, а не сонную. И не следует делать передние |122,2| или задние половины всего человека так, чтобы они обнаруживали свои прямые половины сверху или снизу других половин, верхних или нижних, а если ты все же хочешь применять их, то делай их у стариков; и не следует повторять движения рук или ног, и не только у и той же фигуры, но даже и у окружающих и у соседних, если только к этому не принуждает тебя необходимость того случая, который изображается.

В этих наставлениях в живописи природа движений требует такого же способа убедительности, какого у оратора требует природа слов, которые не должны повторяться, разве только в восклицаниях; но в живописи не случается подобных вещей, так как восклицания издаются в различное время, а повторения жестов видны одновременно.

[358 * 390] О ДВИЖЕНИЯХ.

Делай движения у твоих фигур в соответствии с душевным состоянием этих фигур, т. е. так, что если ты изображаешь ее в гневе, то лицо не должно обнаруживать противоположного, но должно быть таким, чтобы ничто иное, кроме гнева, ему не могло быть приписано; и совершенно так же радость, печаль, смех, плач и тому подобное.

[359 * 391] О БОЛЬШИХ ИЛИ МЕНЬШИХ СТЕПЕНЯХ ДУШЕВНЫХ СОСТОЯНИЙ.

Кроме того, ты не должен делать больших движений при маленьких или совсем незначительных душевных состояниях или маленьких движений при больших состояниях.

[360 * 392] ОБ ОДНИХ И ТЕХ ЖЕ СОСТОЯНИЯХ В ЗАВИСИМОСТИ ОТ РАЗЛИЧНОГО ВОЗРАСТА ЛЮДЕЙ.

Одну и ту же степень возбуждения нехорошо высказывать посредством движения членов тела в яростном |123| жесте старика [так же], как и юноши, и яростный жест не следует изображать у юноши [так же], как у старика.

[361 * 393] О ПОЗАХ.

При жестах, оживленно указывающих предметы близкие по времени или по месту, рука при указании не должна быть слишком удалена от самого [указующего], а если эти предметы удалены, то удалена должна быть также и рука указующего, и лицо его повернуто к тому, на что он указывает.

[362 * 361] О ВОСЬМИ ДВИЖЕНИЯХ ЧЕЛОВЕКА.

Стояние, движение, бег. Прямо, прислонившись, сидя, наклонившись, на коленях, лежа, вися, нести, быть несомым, толкать, тащить, бить, быть битым, утяжелять и облегчать.

[363 * 297] О РАСПОЛОЖЕНИИ ЧЛЕНОВ ТЕЛА ЗАВИСИМОСТИ ОТ ФИГУР.

Делай на членах тела толстыми те мускулы, которые работают, в соответствии с их усилиями; те же члены, которые не работают, пусть остаются простыми.

[364 * 290] О КАЧЕСТВЕ ЧЛЕНОВ ТЕЛА В ЗАВИСИМОСТИ ОТ ВОЗРАСТА.

У юношей не оттеняй резко мускулов и сухожилий, но [делай] мягкую мясистость с простыми складками и округленность членов тела.

[365 * 383] О РАЗНООБРАЗИИ ЛИЦ.

Следует разнообразить выражение лиц в зависимости от состояний человека — работой, при отдыхе, в гневе, в плаче, в смехе, в крике, в страхе и тому подобном.

|123,2| Кроме того, члены всего тела вместе со всею позой должны соответствовать возбуждению лица.

[366 * 297] О РАСПРЕДЕЛЕНИИ ЧЛЕНОВ ТЕЛА У ЖИВОТНЫХ.

Все части какого-либо животного должны соответствовать возрасту своего целого, т. е. члены тела у молодого [животного] не должны быть выполнены с выраженными мускулами, связками или венами, как это делают некоторые: чтобы показать мастерской и великолепный рисунок, они портят целое перепутанными членами тела, и совершенно то же делают другие, которые вследствие недостаточности в рисунке делают у стариков члены тела юношей.

[367 * 380] КАК ФИГУРА НЕДОСТОЙНА ПОХВАЛЫ. ЕСЛИ ОНА НЕ ОБНАРУЖИВАЕТ СТРАСТЕЙ ДУШИ.

Фигура недостойна похвалы, если она, насколько это только возможно, не выражает жестами страстей своей души.

[368 * 387] КАК РУКИ И КИСТИ РУК ДОЛЖНЫ ОБНАРУЖИВАТЬ НАМЕРЕНИЕ СВОЕГО ДВИЖИТЕЛЯ. НАСКОЛЬКО ЭТО ТОЛЬКО ВОЗМОЖНО.

Руки и кисти рук во всех своих действиях должны обнаруживать намерение их движителя, насколько это только возможно, ибо тот, кто обладает страстным суждением, сопровождает ими душевные намерения во всех своих движениях.

И хорошие ораторы, когда хотят убедить в чем-нибудь своих слушателей, всегда сопровождают руками свои слова, хотя некоторые глупцы не заботятся о таком украшении и кажутся на своей трибуне деревянными статуями, изо рта которых выходит через трубу голос какого-то человека, стоящего неподалеку от этой трибуны. Такое поведение является большим недостатком у живых, а |124| еще много большим у изображенных фигур. Если им не поможет их творец жестами, определенными и соответствующими намерению, которое ты предполагаешь в таких фигурах, то о такой фигуре будут судить, как о дважды мертвой, т. е. мертвой, так как она не живая, и мертвой в своих жестах. Но, чтобы вернуться к нашему намерению, здесь ниже будут изображены многие состояния и будет сказано о них, а именно: о движении гнева, страха, внезапного испуга, плача, бегства, желания, приказания, лени, старании и тому подобных.

[369 * 382] ОБ ИЗОБРАЖЕНИИ ГНЕВА И НА СКОЛЬКО ЧАСТЕЙ ДЕЛИТСЯ ТАКОЕ СОСТОЯНИЕ.

[370 * 387] О ДВИЖЕНИЯХ, СООТВЕТСТВУЮЩИХ ДУШЕ ДВИЖУЩЕГОСЯ.

Некоторые душевные движения не сопровождаются движениями тела, а некоторые сопровождаются движениями тела. При душевных движениях без движения тела опускаются руки, кисти и все другие части, которые обнаруживают жизнь; но душевные движения, сопровождающиеся движениями тела, сообщают телу с его членами [такое] движение, которое свойственно движению души; относительно такого рассуждения будет сказано многое. Есть еще третье движение, причастное и тому и другому, и четвертое, которое ни то и ни другое; эти последние — бессмысленны, или же обессмысленны, и должны быть помещены |124,2| в главу о сумасшествии или о шутах в их мавританских танцах.

[371 * 388] КАК ДУШЕВНЫЕ СОСТОЯНИЯ ПРИВОДЯТ В ДВИЖЕНИЕ ТЕЛО С ПЕРВОСТЕПЕННОЙ ЛЕГКОСТЮ И УДОБСТВОМ.

Душевное движение движет тело простыми и легкими жестами, ни туда, ни сюда, так как предмет его находится в душе, которая не приводит в движение чувств, если она занята сама собою.

[372 * 389] О ДВИЖЕНИИ, ПОРОЖДЕННОМ ДУШОЮ ПОСРЕДСТВОМ КАКОГО-ЛИБО ПРЕДМЕТА.

Если движение человека обусловлено предметом, то этот предмет возникает либо непосредственно либо не непосредственно. Если оно возникает непосредственно, то тот, кто движется, поворачивает прежде всего к предмету наиболее необходимое чувство, т. е. глаз, оставляя ступни на первоначальном месте, и только смещает ляжки вместе с бедрами и коленями в ту сторону, куда повернут глаз. О таких-то состояниях будет еще много сказано.

[373 * 386] ОБ ОБЩИХ ДВИЖЕНИЯХ.

Движения людей настолько же разнообразны, насколько разнообразны и состояния, проходящие через их души; и каждое состояние само по себе движет людьми больше или меньше, в зависимости от их большей или меньшей силы и в зависимости от возраста, так как движение по одному и тому же поводу будет одним у юноши, а другим — у старика.

[374 * 272] О ДВИЖЕНИИ ЖИВОТНЫХ.

Каждое двуногое животное опускает при своем движении больше ту часть, которая находится над поднимающейся ступней, чем ту, которая находится над ступней, опирающейся на землю, а верхняя часть его [тела] поступает наоборот; это видно на бедрах и |125| плечах идущего человека, а также у птиц на их голове и гузке.

[375 * 269] КАК КАЖДЫЙ ЧЛЕН ТЕЛА САМ ПО СЕБЕ ДОЛЖЕН БЫТЬ ПРОПОРЦИОНАЛЕН ПО ОТНОШЕНИЮ К ЦЕЛОМУ СВОЕГО ТЕЛА.

Делай так, чтобы каждая часть целого была пропорциональна по отношению к своему целому. Так, если у человека толстая и короткая фигура, то таким же должен быть сам по себе каждый член его тела, т. е. руки — коротки и толсты, кисти рук — широки, толсты и коротки, пальцы с их суставами — вышеуказанным способом, и так же все остальное. И то же самое я хочу сказать вообще о животных и растениях как в отношении уменьшения пропорциональности толщины, так и об увеличении ее.

[376 * 385] КАК ФИГУРЫ, ЕСЛИ ОНИ НЕ ВЫРАЖАЮТ ДУШИ, ОКАЗЫВАЮТСЯ ДВАЖДЫ МЕРТВЫМИ.

Если фигуры не делают жестов определенных и таких, которые членами тела выражают представление их души, то фигуры эти дважды мертвы: мертвы преимущественно потому, что живопись сама по себе не живет, она — выразительница живых предметов без жизни, а если к ним не присоединяется жизненность жеста, то они оказываются мертвыми и во второй раз. Поэтому прилежно старайтесь наблюдать за теми, кто разговаривает друг с другом, двигая руками, и, если это люди, к которым можно приблизиться, [старайтесь] послушать, какая причина побуждает их к тем движениям, которые ими производятся. Очень хорошо будут видны мелочи в отдельных жестах у немых, неумеющих рисовать, хотя и немного таких, которые не помогали бы себе и не изображали бы рисунком; итак, учитесь у немых делать такие движения членов тела, которые выражали бы представление души |125| говорящего. Наблюдайте смеющихся, плачущих, рассматривайте кричащих от гнева и так все состояния нашей души. Соблюдайте благопристойность [decoro] и принимайте во внимание, что господину не подобает ни по месту, ни по жесту двигаться, как слуге, или ребенку — как отроку, но так же, как старцу, которым едва держится [на ногах]; не делай у мужика жестов, подобающих знатному и воспитанному [человеку], или у сильного [такие же жесты], как и у слабого, или жестов блудниц [так же], как жесты честных женщин, или жесты мужчин [так же], как женщин.

[377 * 371] О СОБЛЮДЕНИИ БЛАГОПРИСТОЙНОСТИ.

Соблюдай благопристойность [decoro], т. е. приличие жеста, одежды, места и соответствие достоинству или незначительности тех предметов, которые ты хочешь изобразить, а именно: царь должен быть с бородою, с важностью в лице и в одежде; помещение должно быть украшено окружающие должны стоять с почтением и восхищением; одежды должны быть достойными и соответствующими важности царского двора. А незначительные — должны быть без украшений, незаметны и ничтожны. Окружающие должны быть такими же, с жестами подлыми и самонадеянными, и все члены их тела должны соответствовать такой композиции. И жесты старика не должны быть похожи на жесты юноши; жесты женщины — на жесты мужчины, жесты взрослого человека — на жесты ребенка.

[378 * 372] О ВОЗРАСТЕ ФИГУР.

Не следует смешивать некоторое количество детей со столькими же старцами, или юношей с детьми, или женщин с мужчинами, если только событие, которое ты хочешь изобразить, не обязывает их перемешаться.

[379 * 373] КАЧЕСТВА ЛЮДЕЙ ПРИ КОМПОЗИЦИИ ИСТОРИЧЕСКИХ СЮЖЕТОВ.

|126| Как правило, при обычных исторических композициях делай старцев лишь изредка и отдельно от молодых. Ведь старцы — редки, и их привычки не соответствуют привычкам молодежи, а там, где нет соответствия в привычках, там не завязывается и дружба, а где нет дружбы, там возникает разделение. Там же, где в исторической композиции должны быть обнаружены серьезность и совещание, там делай мало молодых, так как они охотно избегают совещаний и других благородных вещей.

[380 * 402] ОБ ИЗОБРАЖЕНИИ ОДНОГО, ГОВОРЯЩЕГО СРЕДИ МНОГИХ.

Если ты хочешь изобразить одного, говорящего среди многих, то позаботься обдумать тему, на которую он должен рассуждать, и приспособить в нем все жесты, относящиеся к этой теме. Именно: если эта тема убеждает, то и жесты должны этому соответствовать; если же в этой теме разъясняются различные доводы, то делай так, чтобы говорящий держал двумя пальцами правой руки один палец левой, загнув предварительно два меньших; лицо должно быть решительно обращено к народу; рот должен быть приоткрыт, чтобы казалось, что человек говорит; если же он сидит, то должно казаться, что он несколько приподнимается, подавшись головой вперед; если же ты делаешь его на ногах, то делай его несколько наклонившимся грудью и головой к народу, который ты изобразишь молчащим и внимательным; все должны смотреть оратору в дно с жестами удивления. Сделай рот у какого-нибудь старика закрытым, в изумлении от услышанных изречений, с опущенными углами, увлекающими за собой многочисленные складки щек; брови |126,2| должны быть приподняты в месте их соединения и образовывать много складок на лбу. Некоторые должны сидеть с переплетенными пальцами рук, держа в них усталое колено; у других — одно колено поверх другого, и на нем — рука, держащая локоть другой руки, которая своей кистью поддерживает бородатый подбородок какого-нибудь согбенного старца.

[381 * 400] О ВОЗРАСТЕ ФИГУР.

Не следует смешивать некоторое количество детей со столькими же старцами, или юношей с детьми, или женщин с мужчинами, если только событие, которое ты хочешь изобразить, не обязывает их перемешаться.

[382 * 407] КАК ИЗОБРАЖАЕТСЯ ПРИШЕДШИЙ В ОТЧАЯНИЕ.

Пришедшего в отчаяние делай поразившим себя ножом и руками, разорвавшим себе одежды; одна из его рук пусть разрывает рану; делай его стоящим на ступнях, но ноги его должны быть несколько согнуты; [все] тело также должно быть [наклонено] к земле, волосы вырваны и растрепаны.

[383 * 292] О СООТВЕТСТВИИ ЧЛЕНОВ ТЕЛА.

И еще раз напоминаю я тебе, что ты должен обратить особое внимание, чтобы, придавая члены тела фигурам, они казались согласованными не только с величиною тела, но также и с возрастом; именно: у молодых на членах тела должно быть немного мускулов и вен, поверхность их нежна, члены тела округлы, приятны до цвету; у мужчин они должны быть жилистыми и полными мускулов; у старцев поверхность их должна быть |127| морщинистой, шершавой и с [выступающими] венами, жилы должны быть очень отчетливы.

[384 * 397] О СМЕХЕ И ПЛАЧЕ И ИХ РАЗЛИЧИИ.

Тот, кто смеется, не отличается от того, кто плачет, ни глазами, ни ртом, ни щеками, но только неподвижным положением бровей, которые соединяются у того, кто плачет, и поднимаются у того, кто смеется. У того, кто плачет, присоединяются также руки, рвущие одежду и волосы и ногтями разрывающие кожу лица, чего не случается с тем, кто смеется.

[385 * 398] О ТОМ ЖЕ.

Не делай лицо у плачущего с теми же движениями, что и у смеющегося, так как часто они похожи друг на друга и так как на самом деле их следует различать, точно так же, как отличается состояние плача от состояния смеха; ведь во время плача брови и рот изменяются при различных причинах плача, так как одни плачут от гнева, другие от страха: одни от нежности и радости, другие от предчувствия, одни от боли и мучения, другие от жалости и горя, потеряв родных или друзей; при этих плачах один обнаруживает отчаяние, другими не слишком опечален, одни только слезливы, другие кричат, у одних лицо обращено к небу и руки опущены, причем пальцы их переплелись, другие напуганы, с плечами, поднятыми к ушам; и так дальше, в зависимости от вышеназванных причин. Тот, кто изливает плач, приподнимает брови в месте их соединения, и сдвигает их вместе, и образует складки посередине над ними, опуская углы рта. У того же, кто смеется, последние подняты, а брови раскрыты и удалены [друг от друга].

[386 * 368] О ПОЗАХ МАЛЕНЬКИХ ДЕТЕЙ.

У маленьких детей и у старцев не должно быть решительных жестов, |127,2| производимых ногами.

[387 * 369] О ПОЗАХ ЖЕНЩИН И ДЕВУШЕК.

У женщин и девушек не должно быть жестов расставленных или слишком раскрытых, так как это обнаруживает смелость и полное отсутствие стыда; а сдвинутые [ноги] обнаруживают боязливую стыдливость.

[388 * 357] КАК ВЫПРЯМЛЯЕТСЯ ЧЕЛОВЕК, СИДЯЩИЙ НА РОВНОМ МЕСТЕ.

Если человек сидит на полу, то первое, что он делает, поднимаясь, — это притягивает к себе одну ногу и опирается на землю рукою: той стороны, с которой он хочет подняться; перебрасывает тело на ту руку, которая опирается, и ставит колено на землю с той стороны, с которой он хочет подняться.

[389 * 358] О ПАДЕНИИ ЧЕЛОВЕКА, СИДЯЩЕГ0 НА РОВНОМ МЕСТЕ.

[390 * 359] О ПРЫЖКЕ И ЧТО УВЕЛИЧИВАЕТ РЫЖОК.

Природа учит и поступает без всякого рассуждения прыгуна так, что, когда он хочет прыгать, он рывком поднимает руки и плечи, которые, следуя прыжку, начинают подниматься вверх вместе с большей частью тела, вплоть до того, как их рывок сам собою не истощится; этот рывок сопровождается внезапным растяжением тела, согнутого в спине и в суставах ляжек, колен и ступней; это растяжение производится наискось, т. е. вперед и вверх; и, таким образом, движение, рассчитайте на продвижение вперед, переносит вперед и прыгающее тело, а движение вверх поднимает тело и заставляет его описывать большую дугу, |128| что увеличивает прыжок.

[391 * 343] О ДВИЖЕНИИ ФИГУР ПРИ ТОЛКАНИИ ИЛИ ВОЛОЧЕНИИ.

Толкание и волочение являются одним и тем же действием, ибо толкание заключается только в распрямлении членов тела, а волочение является сокращением тех же членов; и к той и к другой силе прибавляется вес движителя против предмета толкаемого или волочимого, и отличие здесь только в том, что один толкает, а другой тянет; толкающий, стоя на ногах, имеет передвигаемый толчками предмет перед собою, а тянущий имеет его позади себя. Толкание и волочение может производиться по различным направлениям вокруг центра силы движителя. Этот центр по отношению к рукам находится в том месте, где жилы плеча, груди и лопатки со [стороны], противоположной груди, соединяются с верхней костью плеча.

Примечание

В этом описании плечевого сустава Леонардо, повидимому, разумеет под «чашкой» — суставную впадину, а под «верхним плечом» либо вороновидный отросток лопатки, либо то ребро на лопатке, которое называется «акромием».

[392 * 349] О ЧЕЛОВЕКЕ, КОТОРЫЙ ХОЧЕТ МЕТНУТЬ ЧТО-НИБУДЬ ОТ СЕБЯ СИЛЬНЫМ РЫВКОМ.

Человек, который захочет метнуть копье, или камень, или еще что-нибудь порывистым движением, может быть изображен двумя основными способами, именно: или ты можешь его изобразить, когда человек готовится произвести движение, или же когда само движение закончено. Если ты его изображаешь подготовляющим движение, то внутренняя сторона ступни будет совпадать с линией груди, а противоположное плечо будет над ступнею, т. е. если на правую ступню опирается груз человека, то левое плечо будет над носком этой правой ступни.

[393 * 350] |128,2| ПОЧЕМУ ТОТ, КТО ХОЧЕТ БРОСКОМ ВОНЗИТЬ ЖЕЛЕЗО В ЗЕМЛЮ, ПРИПОДНИМАЕТ СОГНУТОЙ ПРОТИВОПОЛОЖНУЮ НОГУ.

Тот, кто хочет броском вонзить или вбить древко в землю, поднимает ногу, противоположную вонзающей руке, и сгибает ее в колене; это он делает для того, чтобы быть в равновесии на той ступне, которая опирается на землю; без такого сгибания или искривления ноги он не мог бы этого сделать и не мог бы вонзать, если бы эта нога не вытягивалась.

[394 * 313] РАВНОВЕСИЕ НЕПОДВИЖНЫХ ТЕЛ.

Равновесие или балансирование людей делится на две части, т. е. простое и сложное. Простое балансирование — это то, которое осуществляется человеком на его двух неподвижных ступнях, над которыми этот человек или разводит руки на различные расстояния от собственной середины, или он наклоняется, стоя на одной или двух ступнях, но всегда центр его тяжести должен быть по отвесной линии над центром опирающейся ступни, а если он опирается одинаково на обе ступни, то тогда центр тяжести человека будет на отвесной линии, которая измеряет пространство между центрами этих ступней.

Под сложным равновесием разумеется такое, которое осуществляет человек, поддерживающий над собою груз различными движениями; например, при изображении Геркулеса, который стискивает Антея, приподняв его над землею между грудью и руками, ты делай его фигу настолько позади центральной линии его ступней, насколько у Антея центр тяжести впереди тех же ступней.

[395 * 315] |129| О ЧЕЛОВЕКЕ, СТОЯЩЕМ НА ИХ СТУПНЯХ И ПЕРЕДАЮЩЕМ СВОЙ ГРУЗ БОЛЬШЕ НА ОДНУ, ЧЕМ НА ДРУГУЮ.

Когда от долгого стояния у человека устала та нога, на которую он опирается, он передает часть груза на другую ногу, но такой способ опираться применим в дряхлом возрасте, или в раннем детстве, или же у очень уставшего, так как он обнаруживает усталость или малую крепость тела; поэтому мы всегда видим, как юноша здоровый и сильный опирается на одну из ног; и если он передает некоторую часть груза на другую ногу, то делает это тогда, когда хочет дать необходимое основание своему движению, без чего отрицается всякое движение. Ведь движение порождается неравенством.

[396 * 314] О ПОЗАХ ФИГУР.

Позирующие фигуры всегда должны менять члены тела, т. е. если одна рука выступает вперед, другая пусть будет неподвижной или отходит назад; если фигура опирается на одну ногу, то плечо, находящееся над этой ногой, пусть будет ниже другого. Это применяется здравомыслящими людьми, которые по природе всегда стараются уравновесить человека на его ступнях так, чтобы он не рухнул со своих ступней; ведь если он стоит на одной ступне, то противоположная нога не поддерживает человека, будучи согнутой и сама по себе как бы мертвой. Поэтому необходимо, чтобы груз, который находится кверху от ног, пересылал центр своей тяжести на сустав той ноги, которая его поддерживает.

[397 * 312] |129,2| О РАВНОВЕСИИ ЧЕЛОВЕКА ПРИ СТОЯНИИ НА НОГАХ.

Человек, стоящий на своих ногах либо будет давить равными грузами на каждую ногу либо неравными. И, если он давит поровну на каждую ногу, то либо он давит природным грузом, смешанным со случайным грузом, либо он давит простым природным грузом; и если он давит природным грузом, смешанным со случайным, то концы противоположных членов тела не одинаково удалены от полюсов суставов ступней; если же он давит простым природным грузом, то эти концы противоположных членов тела будут неодинаково удалены от суставов ступней. Таким образом, об этом равновесии будет особая книга.

[398 * 327] О БОЛЕЕ ИЛИ МЕНЕЕ БЫСТРОМ МЕСТНОМ ДВИЖЕНИИ.

Местное движение, произведенное человеком или другим животным, будет тем более или тем менее быстрым, чем дальше или чем ближе центр их тяжести будет от центра той ступни, на которую они опираются.

[399 * 273] О ЧЕТВЕРОНОГИХ ЖИВОТНЫХ И КАК ОНИ ДВИЖУТСЯ.

Наибольшая высота четвероногих животных больше изменяется у идущих животных, чем у стоящих, и тем больше или меньше, чем эти животные больше или меньше по величине. Это обусловливается косым расположением ног, касающихся земли и поднимающих тело этого животного, когда эти ноги уничтожают свое косое расположение, перпендикулярно опускаясь на землю.

[400 * 271] О ВЗАИМООТНОШЕНИИ МЕЖДУ ОДНОЙ ПОЛОВИНОЙ ТОЛЩИНЫ |130| ЧЕЛОВЕКА И ДРУГОЙ ПОЛОВИНОЙ.

Никогда одна половина толщины и ширины человека не будет равна другой половине, если соединенные с ними члены тела не будут производить равных и подобных движений.

[401 * 360] КАК ПРИ ПРЫГАНИИ ЧЕЛОВЕКА ВВЕРХ ОСУЩЕСТВЛЯЮТСЯ ТРИ ДВИЖЕНИЯ.

Когда человек прыгает вверх, голова движется втрое быстрее, чем пятка ступни, до тех пор, пока пальцы ступни не отделятся от земли, и вдвое быстрее, чем бедра. Это происходит потому, что одновременно выпрямляются три угла: верхний из них — это тот, где торс соединяется спереди с ляжками; второй — где задняя сторона ляжки соединяется с задней стороною голени; третий — где передняя сторона голени соединяется с костью ступни.

[402 * 340] О ТОМ, КАК НЕВОЗМОЖНО НИ ДЛЯ КАКОЙ ПАМЯТИ СОХРАНИТЬ ВСЕ ВИДЫ И ИЗМЕНЕНИЯ ЧЛЕНОВ ТЕЛА.

Невозможно, чтобы какая-нибудь память могла сохранить все виды или изменения любого члена тела какого бы то ни было животного. Этот случай мы покажем на примере кисти руки. Так как каждая непрерывная величина делима до бесконечности, то движение глаза, который смотрит на кисть руки и движется от а к b, проходит пространство ab, которое также является непрерывной величиной и вследствие этого делимо до бесконечности; и в каждой части движения изменяются вид |130,2| и фигура рассматриваемой руки, и то же самое произойдет, если двигаться по всему кругу. И то же самое произойдет с рукою, которая поднимается в своем движении, т. е. она пройдет пространство, которое есть величина [непрерывная].

[403 * 411] О ЧЕТЫРЕХ ГЛАВНЫХ ЧАСТЯХ, КОТОРЫЕ ТРЕБУЮТСЯ ОТ ФИГУР[НОЙ ЖИВОПИСИ].

Поза — это первая и наиболее благородная часть фигур[ной живописи], и не только потому, что хорошо написанная фигура при жалкой позе будет неудачна, но и живая [фигура] при высшей добротности красоты теряет свое доброе имя, если жесты ее не соответствуют тому делу, которое они должны выполнять Конечно, нет никакого сомнения в том, что поза требует большего размышления, чем добротность написанной фигуры сама по себе; ведь такая добротность фигуры может быть сделана путем подражания живой [фигуре], но движение такой фигуры по необходимости должно быть порождено великой изощренностью ума. Вторая благородная часть — это наличие рельефности; третья — это хороший рисунок; четвертая — красивый колорит.

[404 * 418] РАССУЖДЕНИЕ О ПРАКТИКЕ.

И ты, живописец, учись делать свои произведения так, чтобы они привлекали к себе своих зрителей и удерживали их великим удивлением и наслаждением, а не привлекали бы их и потом прогоняли, как это делает воздух с тем, который ночью выскакивает голым из постели, чтобы посмотреть, какой это воздух — пасмурный или ясный, и тотчас же, гонимый его холодом, возвращается в постель, откуда он только что поднялся, но делай произведения свои похожими на тот воздух, который в жару извлекает людей из их постелей и удерживает их наслаждением пользоваться летней прохладой. И не стремись стать раньше практиком, чем ученым, чтобы скупость |131| не победила славы, которая по заслугам приобретается таким искусством. Разве ты не видишь, что среди [всех] человеческих красот красивейшее лицо останавливает проходящих, а не богатые уборы? И это я говорю тебе, который украшает свои фигуры золотом или другими богатыми узорами. Не видишь ли ты, что сияющие красоты юности уменьшаются в своем совершенстве от чрезмерных и слишком изысканных украшений, не видал ли ты, как горские женщины, закутанные в безыскусственные и бедные одежды, приобретают большую красоту, чем те, которые украшены? Не следует носить вычурных головных уборов и причесок, где для пустых голов [достаточно того, чтобы] один единственный волос был положен на одну сторону больше, чем на другую, [как уже] носитель его ждет для себя от этого великого позора, думая, что окружающие оставляют все свои первоначальные мысли и только и говорят об этом и только это и порицают; у подобных [людей] в советниках всегда зеркало и гребень, и ветер — губитель роскошных причесок — их главный враг. Делай поэтому у своих голов волосы так, чтобы они шутливо играли с воображаемым жгутом вокруг юных лиц и изящно украшали их различными завитками. Не делай, как те, которые напомаживают их клеем и заставляют лица казаться как бы покрытыми глазурью — возрастающие человеческие безумства, которым недостаточно, что корабельщики привозят с востока гуммиарабик для защиты от ветра, чтобы он не растрепал выравненной их прически, но добиваются еще большего.

[405 * 417] О ПРАКТИКЕ, С ВЕЛИКИМ СТАРАНИЕМ ВЫИСКИВАЕМОЙ ЖИВОПИСЦЕМ.

И ты, живописец, жаждущий величайшей практики, ты должен |131,2| понимать, что если ты не будешь ее строить на хорошем фундаменте природных вещей, то ты сделаешь много произведений с небольшой славой и еще меньшей прибылью; если же ты будешь применять ее, как следует, то произведений твоих будет немного, и хороших, с великой для тебя славой и большой пользой.

[406 * 419] О СУЖДЕНИИ ЖИВОПИСЦА О СВОИХ И О ЧУЖИХ ПРОИЗВЕДЕНИЯХ.

Когда произведение стоит наравне с суждением, то это печальный знак для такого суждения, а когда произведение превосходит суждение, то это еще хуже, как это случается с теми, кто удивляется, что сделал так хорошо; когда же суждение превосходит произведение, то это самый лучший знак, и если юноша оказывается в таком положении, то он, без сомнения, станет превосходнейшим творцом. Правда, он скомпонует мало произведений, но они будут такого качества, что будут останавливать людей, чтобы с удивлением созерцать их совершенства.

[407 * 420] О СУЖДЕНИИ ЖИВОПИСЦА О СВОЕЙ КАРТИНЕ.

Мы знаем твердо, что ошибки узнаются больше в чужих произведениях, чем в своих, и часто, порицая чужие маленькие ошибки, ты не увидишь своих больших. И чтобы избежать подобного невежества, сделай так, чтобы быть, прежде всего, хорошим перспективистом; затем ты должен обладать полным знанием мер человека и других животных и, кроме того, быть хорошим архитектором, т. е. [знать] все то, что относится к форме построек и других предметов, находящихся над землею; а форм этих бесконечно много, и чем больше их ты будешь знать, тем более похвальна будет твоя работа; те же, в которых ты не напрактиковался, не отказывайся срисовывать |132| с натуры. Но, возвращаясь к обещанному выше, я говорю, что когда ты пишешь, у тебя должно быть плоское зеркало и ты должен часто рассматривать в него свое произведение.

Видимое наоборот, оно покажется тебе исполненным рукою другого мастера, и ты будешь лучше судить о своих ошибках, чем в первом случае; хорошо также часто вставать и немного развлекаться чем-нибудь другим, так как при возвращении к своей вещи ты лучше о ней судишь, а если ты постоянно находишься рядом с ней, то сильно обманываешься. Хорошо также удалиться от нее, так как произведение кажется меньшим, легче охватывается одним взглядом и лучше распознаются несоответствия и диспропорции в членах тела и цветах предметов, чем вблизи.

[408 * 406] КАК ЗЕРКАЛО ЯВЛЯЕТСЯ УЧИТЕЛЕМ ЖИВОПИСЦЕВ.

Если ты хочешь видеть, соответствует ли твоя картина вся в целом предмету, срисованному с натуры, то возьми зеркало, отрази в нем живой предмет и сравни отраженный предмет со своей картиной и, как следует, рассмотри, согласуются ли друг с другом то и другое подобие предмета. И прежде всего потому следует брать зеркало себе в учителя, и именно плоское зеркало, что на его поверхности вещи подобны картине во многих отношениях; именно, ты видишь, что картина, исполненная на плоскости, показывает предметы так, что они кажутся выпуклыми, и зеркало на плоскости делает то же самое; картина — это всего лишь только поверхность, и зеркало — то же самое; картина неосязаема, поскольку то, что кажется круглым и отделяющимся, нельзя обхватить руками, то же и в зеркале; зеркало и картина показывают образы предметов, окруженные тенью и светом; и то и другое кажется очень далеко по ту сторону поверхности. |132,2| И если ты знаешь, что зеркало посредством очертания, тени и света заставляет казаться тебе вещи отделяющимися, и если у тебя есть среди твоих красок, теней и светов более сильные, чем краски, тени и света зеркала, то, конечно, если ты сумеешь хорошо скомпоновать их друг с другом, твоя картина будет тоже казаться природной вещью, видимой в большое зеркало.

[409 * 415] КАК СЛЕДУЕТ РАСПОЗНАВАТЬ ХОРОШУЮ КАРТИНУ И КАКИМИ КАЧЕСТВАМИ ОНА ДОЛЖНА ОБЛАДАТЬ, ЧТОБЫ БЫТЬ ХОРОШЕЙ.

При желании распознать, хороша ли картина, прежде всего, следует обсудить, свойственно ли движение душе движителя. Во-вторых, соответствует ли большая или меньшая рельефность затененных предметов расстояниям. В-третьих, согласуются ли пропорции членов тела с пропорциональностью своего целого. В-четвертых, согласуется ли благопристойность места с благопристойностью соответствующих действий. В-пятых, отвечают ли отдельные члены тела общим условиям телосложения, т. е. стройным — стройные члены тела, толстым — толстые члены тела и подобным же образом жирным — жирные.

[410 * 407] КАК ИСТИННАЯ КАРТИНА НАХОДИТСЯ НА ПОВЕРХНОСТИ ПЛОСКОГО ЗЕРКАЛА.

Зеркало с плоской поверхностью содержит в себе истинную картину на этой поверхности; и совершенная картина, исполненная на поверхности какой-либо плоской материи, подобна поверхности зеркала, и вы, живописцы, находите в поверхности плоских зеркал своего учителя, который учит вас светотени и сокращениям каждого предмета; среди ваших красок есть одна более светлая, чем освещенные части зеркального образа |133| такого предмета, и также среди этих красок находится некоторая более темная, чем любая темнота этого предмета; отсюда происходит, что ты, живописец, делаешь при помощи их свои картины похожими на картины зеркала, когда они видимы одним глазом, так как два глаза окружают предмет меньший, чем глаз.

[411 * 416] КАКАЯ КАРТИНА НАИБОЛЕЕ ДОСТОЙНА ПОХВАЛЫ.

Та картина наиболее достойна похвалы, которая обладает наибольшим сообразием подражаемому предмету. Я выставляю это в посрамление тех живописцев, которые хотят исправлять вещи природы, как, например, те, которые подражают годовалому ребенку, голова которого укладывается пять раз в его высоте, и заставляют ее укладываться восемь раз, и ширина плечей равна голове, а они делают ее в половину этой ширины плечей, и так сводят маленького годовалого мальчика к пропорциям тридцатилетнего мужчины; и столько раз применяли они и видели примененной эту ошибку, что они обратили ее в привычку, и привычка эта настолько проникла и утвердилась в их испорченном суждении, что они убедили самих себя: природа, мол, или тот, кто подражает природе, делает громаднейшую ошибку, делая не так, как делают они.

[412 * 412] КАКОЙ ПРЕДМЕТ ПРЕЖДЕ ВСЕГО ИМЕЕТ В ВИДУ ЖИВОПИСЕЦ.

Первое намерение живописца — сделать так, чтобы плоская поверхность показывала тело рельефным и отделяющимся от этой плоскости, и тот, кто в этом искусстве наиболее превосходит других, заслуживает наибольшей похвалы; такое достижение — или венец этой науки — происходит от теней и светов или, другими словами, от светлого и темного. Итак, тот, |133,2| кто избегает теней, избегает славы искусства у благородных умов и приобретает ее у невежественной черни, которая не хочет от живописи ничего другого, кроме красоты красок, забывая вовсе красоту и чудесность показывать рельефным плоский предмет.

[413 * 413] ЧТО ВАЖНЕЕ В ЖИВОПИСИ — ТЕНИ ИЛИ ЕЕ ОЧЕРТАНИЯ.

Много большего исследования и размышления требуют в живописи тени, чем ее очертания; доказательством этому служит то, что очертания можно прорисовать через вуали или плоские стекла, помещенные между глазом и тем предметом, который нужно прорисовать; но тени не охватываются этим правилом вследствие неощутимости их границ, которые в большинстве случаев смутны, как это показано в книге о тени и свете.

[414 * 426] КАК СЛЕДУЕТ ОСВЕЩАТЬ ФИГУРЫ.

Следует пользоваться таким освещением, какое давало бы и то место природы, где задумана твоя фигура. Т. е. если ты задумал ее на солнце, то делай темные тени и большие освещенные пятна и отчеканивай тени [ее и] всех окружающих тел на земле; если же фигура [задумана] при пасмурной погоде, то делай малое отличие от светов к теням и у ног не делай никакой тени; если фигура будет в доме, то делай большое отличие от светов к теням, а также тень на земле; если ты изображаешь там занавешенное окно и белое помещение, то делай малое отличие от светов к теням. Если же оно освещено огнем, то делай света красноватыми и сильными, а тени — темными; а [места] падения тени |134| на стенах или на земле должны быть [резко] ограничены, и чем больше они удаляются от тела, тем делай их более обширными и большими; и если эта фигура освещена отчасти огнем и отчасти воздухом, то делай так, чтобы та часть, которая освещена воздухом, была более сильной, а та часть, которая освещена огнем, была почти красной, похожей на огонь. И прежде всего делай так, чтобы твои написанные фигуры имели свет большой и сверху, т. е. та живая [фигура], которую ты срисовываешь; ведь люди, которых ты видишь на улице, все имеют свет сверху, и знай, что если даже очень хорошо тебе знакомого осветить снизу, то тебе будет очень трудно узнать его.

[415 * 512] ГДЕ ДОЛЖЕН СТОЯТЬ ТОТ, КТО РАССМАТРИВАЕТ КАРТИНУ.

Положим, что ab — рассматриваемая картина и d — свет. Я говорю, что если ты встанешь между се, то ты плохо разберешь картину, в особенности, если она сделана маслом или же покрыта лаком, так как [в этом случае] она будет блестеть и станет почти зеркальной; и по этой причине, чем больше ты приблизишься к точке с, тем меньше ты увидишь, так как сюда отбрасываются лучи света, идущего от окна к картине; если же ты встанешь между е и d, то тебе будет хорошо видно, в особенности, чем больше ты приблизишься к точке d, так как это место наименее причастно названному падению отраженных лучей.

[416 * 473] КАК ВЫСОКО СЛЕДУЕТ УСТАНАВЛИВАТЬ ТОЧКУ [ГОРИЗОНТА].

Точка [горизонта] должна устанавливаться на высоте глаза обыкновенного |134,2| человека, на краю равнины, граничащей с небом. Она должна быть сделана на высоте этой границы плоской земли и неба, за исключением гор, которые свободны.

[417 * 485] КАК МАЛЕНЬКИЕ ФИГУРЫ НА РАЗУМНОМ ОСНОВАНИИ НЕ ДОЛЖНЫ БЫТЬ ЗАКОНЧЕНЫ.

Я говорю, что предметы кажутся малыми по форме потому, что эти предметы далеки от глаза.

Если это так, то между глазом и предметом должно быть много воздуха, а много воздуха мешает отчетливости форм этих предметов, почему маленькие частицы этих тел будут неразличимы и невоспринимаемы. Итак, ты, живописец, делай маленькие фигуры только намеченными и незаконченными, а если ты будешь делать иначе, то поступишь вопреки явлениям природы, твоей учительницы; предмет становится маленьким вследствие большого расстояния между глазом и предметом, большое расстояние заключает в себе много воздуха, много воздуха образует собою плотное тело, которое мешает глазу и отнимает у него маленькие частицы предметов.

[418 * 433] КАКОЙ ФОН ДОЛЖЕН ПРИМЕНЯТЬ ЖИВОПИСЕЦ В СВОИХ ПРОИЗВЕДЕНИЯХ.

Так как из опыта видно, что все тела окружены тенью и светом, то я хочу, чтобы ты, живописец, так прилаживал, чтобы освещенная часть граничила с темным предметом, и так же затененная часть тела граничила со светлым предметом. Это правило сильно будет содействовать выпуклости твоих фигур.

[419 * 427] НАСТАВЛЕНИЕ В ЖИВОПИСИ.

Где тень граничит со светом, там прими во внимание, где она светлее или темнее и где она более или менее дымчата |135,2| в направлении света. И прежде всего я напоминаю тебе, что у юношей ты не должен делать [резко] ограниченных теней, какие бывают на камне, так как живое тело немного прозрачно, как это видно при рассматривании руки, помещенной между глазом и солнцем, — она видна красноватой и пропускающей свет, и она либо на самом деле либо только кажется сильнее окрашенной; располагай между светами и тенями [полутени]. И если ты хочешь видеть, каких теней требует твое живое тело, то образуй на нем тень своим пальцем, и в зависимости от того, хочешь ли ты [получить] ее более светлой или темной, держи палец ближе или дальше от своей картины и подражай этой [тени].

[420 * 522] ОБ ИЗОБРАЖЕНИИ ЛЕСИСТОЙ МЕСТНОСТИ.

Деревья и травы, наиболее сильно разветвляющиеся на тонкие ветви, должны обладать меньшей темнотою в тенях. То дерево и те травы, у которых самые крупные листья, являются причиной наибольшей тени.

[421 * 528] КАК ЗАСТАВИТЬ КАЗАТЬСЯ ЕСТЕСТВЕННЫМ ВЫМЫШЛЕННОЕ ЖИВОТНОЕ.

Ты знаешь, что нельзя сделать никакого животного, у которого каждый из его членов тела не был бы сам по себе похож на какой-нибудь член тела другого животного. Итак, если ты хочешь заставить казаться естественным вымышленное животное, — пусть это будет, скажем, змея, — то возьми для ее головы голову овчарки или легавой собаки, присоедини к ней кошачьи глаза, уши филина, нос борзой, брови льва, виски старого петуха и шею водяной черепахи.

[422 * 431] О МЕСТАХ, КОТОРЫЕ СЛЕДУЕТ ВЫБИРАТЬ, ЧТОБЫ ДЕЛАТЬ ВЕЩИ РЕЛЬЕФНЫМИ И ПРЕЛЕСТНЫМИ.

|135,2| На улицах, обращенных на закат, когда солнце стоит в полудне, стены должны быть настолько высоки, чтобы стена, обращенная к солнцу, не могла отражать [свет] на затененные тела, и хорош был бы воздух без сияния; тогда здесь будут видны стороны лица причастными темноте стен, противоположных им, и так же стороны носа; а вся передняя часть лица, обращенная ко входу в улицу, будет освещена. В силу этого глаз [зрителя], который будет находиться в середине входа в эту улицу, увидит это лицо освещенным во всех обращенных к нему передних частях, а те стороны, которые обращены к стенам, — затененными; к этому присоединится прелесть теней, прелестно теряющихся, совершенно лишенных всяких резких границ; это происходит по причине протяженности освещения, которое входит между крышами домов, проникает между стенами, заканчивается на мостовой улицы и отскакивает отраженным движением на затененные места лица, и до некоторой степени просветляет их; и эта протяженность уже названного света неба, очерченного краями крыш, своей передней, находящейся над входом в улицу частью освещает почти что до границы зарождения теней, которые находятся под выступающими частями, и таким образом [тени] постепенно изменяются в светлоте, пока не переходят над подбородком в неощутимую темноту при любом повороте.

Например, пусть этот свет будет ае. Линия света fe видит и освещает вплоть до места под |136| носом. Линия cf освещает только до места под губой. Линия ah распространяется до места под подбородком. И здесь нос оказывается сильно освещенным, так как он видим всем светом abcde.

[423 * 434] ОБ ОТДЕЛЕНИИ И ВЫСТУПАНИИ ФИГУР ОТ ИХ ФОНОВ.

Ты должен ставить свою темную фигуру на светлом фоне, а если фигура светлая, то ставь ее на темном фоне. Если же она и светла и темна, то ставь темную часть на светлом фоне, а светлую часть на темном фоне.

[424 * 428] О РАЗЛИЧИИ ФИГУР, ПОМЕЩЕННЫХ В РАЗНЫХ ПО ТЕНЯМ И СВЕТАМ МЕСТАХ.

Небольшие освещения отбрасывают большие и [резко] ограниченные тени на затененные тела.

Большие освещения отбрасывают на затененные тела небольшие тени с расплывчатыми границами. Если будет включено небольшое и сильное освещение в большое и менее сильное, как, например, солнце в воздух, тогда менее сильное займет место тени на телах, им освещенных.

[425 * 474] О ТОМ, ЧТО СЛЕДУЕТ ИЗБЕГАТЬ НЕПРОПОРЦИОНАЛЬНОСТИ ОКОЛИЧНОСТЕЙ.

Величайший порок обнаруживается у многих живописцев, именно: они делают жилища людей и иные околичности таким образом, что городские ворота доходят только до колена обитателей, даже если они ближе к глазу зрителя, чем человек, который обнаруживает желание в них войти. Мы видели портики, нагруженные людьми, и колонны, |136,2| поддерживающие их, были в кулаке человека, на них опиравшегося, вроде тоненькой палочки. Также и других подобных вещей следует всячески избегать.

[425а * 474а] ТЕЛА ДОЛЖНЫ СООТВЕТСТВОВАТЬ КАК ПО ВЕЛИЧИНЕ, ТАК И ПО СВОЕМУ НАЗНАЧЕНИЮ ТОМУ ПРЕДМЕТУ, КОТОРЫЙ ИМЕЕТСЯ В ВИДУ.

[426 * 475] О ГРАНИЦАХ ТЕЛ, НАЗЫВАЕМЫХ ОЧЕРТАНИЯМИ, ИЛИ ЖЕ КОНТУРАМИ.

Границы тел столь мало отчетливы, что [даже] при каждом незначительном промежутке, располагающемся между предметом и глазом, этот глаз не разбирает лица друга или родственника и не узнает его, если только по одежде и по целому он не сделает заключения от целого к части.

[427 * 476] О СВОЙСТВАХ ПОВЕРХНОСТИ, КОТОРЫЕ ПРЕЖДЕ ВСЕГО ТЕРЯЮТСЯ НА РАССТОЯНИИ.

Первое, что теряется при удалении от затененных тел, — это их границы; во-вторых, на большем расстоянии теряются затененные [промежутки], разделяющие соприкасающиеся части тел; в-третьих, толщина ног у ступни; и так последовательно теряются наиболее мелкие части, так что на большом расстоянии остается только овальная масса, расплывчатая по фигуре.

[428 * 491] О СВОЙСТВАХ ПОВЕРХНОСТИ, КОТОРЫЕ ПРЕЖДЕ ВСЕГО ТЕРЯЮТСЯ ПРИ УДАЛЕНИИ ОТ ЗАТЕНЕННЫХ ТЕЛ.

Первое, что из цветов теряется на расстоянии, — это блеск, их наименьшая часть, являющаяся светом светов. Во-вторых, свет, так как он меньше тени. В-третьих, главные тени. И в конце концов остается средняя |137| расплывчатая темнота.

[429 * 435] О ПРИРОДЕ ГРАНИЦ ТЕЛА НА ДРУГИХ ТЕЛАХ.

Когда тела с выпуклой поверхностью граничат с другими телами того же цвета, то граница выпуклого тела будет казаться более темной, чем [другое тело], граничащее с выпуклой границей.

Граница горизонтального копья будет казаться на белом фоне очень темной, а на темном фоне будет казаться светлее всякой другой его части, даже если свет, падающий сверху на это копье, будет над всем копьем одинаково светлым.

[430 * 333] О ФИГУРЕ, ИДУЩЕЙ ПРОТИВ ВЕТРА.

Фигура, которая движется в любом направление по отношению к ветру, никогда не сохранит центра своей тяжести на должном положении над центром своей опоры.

[431 * 432] ОБ ОКНЕ, У КОТОРОГО СРИСОВЫВАЮТСЯ ФИГУРЫ.

Окно комнаты живописцев должно быть занавешено и без переплета; оно должно по направлению к своим краям постепенно затеняться степенями темноты к черноте таким |137,2| образом, чтобы граница света не сливалась с границей окна.

[432 * 468] ПОЧЕМУ ЕСЛИ ИЗМЕРИТЬ ЛИЦО И ПОТОМ НАРИСОВАТЬ ЕГО В ЭТИХ РАЗМЕРАХ, ТО ОНО БУДЕТ С ВИДУ БОЛЬШЕ НАТУРАЛЬНОГО.

ad — ширина лица, и помещено оно на таком расстоянии от бумаги cf, на каком находятся щеки; за этим должно было бы находиться все ас, и тогда виски должны бы быть перенесены на расстояние or на линиях af и bf, так что получается разница со и rd. Это следует из того, что линия cf и линия df много короче на пути до бумаги, где нарисована полная высота [лица], чем линии af и bf, каковые являются настоящими, и образуется, как сказано, разница со и rd.

[433 * 448] ПРИЧАСТИЛ ЛИ ПОВЕРХНОСТЬ КАЖДОГО НЕПРОЗРАЧНОГО ТЕЛА ЦВЕТУ СВОЕГО ПРОТИВОСТОЯЩЕГО ПРЕДМЕТА.

Ты должен понимать, что если белый предмет будет помещен между двумя стенами, одна из которых будет белая, а другая черная, то ты найдешь то же соотношение между затененной частью и освещенной частью данного предмета, какое было и между данными стенами. И если предмет синего цвета, то произойдет то же самое. Поэтому, если ты должен его написать, то делай так: возьми черную краску для затенения синего предмета, которая была бы похожа на черноту или же на тень стены, которую ты задумал как |138| отражающуюся на твоем предмете, и делай так, если ты хочешь делать согласно достоверной и истинной науке, применяя следующий способ. Когда ты делаешь свои стены какого угодно цвета, то возьми маленькую ложечку, немногим большую, чем ложечка для ушей, и большую или меньшую в зависимости от того, велико или мало то произведение, на котором этот способ должен быть применен; внешние края этой ложечки должны быть одинаковой высоты, и ею измеряй степени количества красок, которые применяешь в своих смешениях; так, если бы на данных стенах ты сделал главную тень из трех степеней темноты и одной степени светлоты, т. е. из трех ложечек без верха, как это делают при измерении зерна, и эти три ложечки были бы с простой черной краской, и одна ложечка с белой, то ты сделал бы, без всякого сомнения, состав определенного качества.

Теперь ты сделал одну стену белую и одну темную и должен поместить синий предмет между ними; этот предмет должен обладать, согласно твоему желанию, правильными тенями и светами, которые подобают этому синему цвету.

Итак, с одной стороны наложи ту синюю краску, которую ты хочешь оставить без тени, и наложи рядом черную краску. Потом возьми три ложечки черной краски и смешай их с одной ложечкой светоносного синего и наложи этим наиболее темную тень.

Сделав это, посмотри, каков предмет — круглый, или колоннообразный, или квадратный, или какой бы то ни было. Если он круглый, то проведи линию от краев темной стены к центру этого круглого предмета, и где эти линии |138,2| пересекаются с поверхностью этого предмета, там между ними имеют свои границы наибольшие тени между равными углами. Потом начинаешь ты просветлять, как, например, в то, которое столько теряет темноты, сколько оно причастно верхней стене ad; эту краску смешай с главной тенью ab с теми же самыми отличиями.

[434 * 329] О ДВИЖЕНИИ И БЕГЕ ЖИВОТНЫХ.

Та фигура будет казаться в наиболее стремительном беге, которая особенно близка к падению вперед.

[435 * 330] О ТЕЛАХ, КОТОРЫЕ САМИ СОБОЮ ДВИЖУТСЯ БЫСТРО ИЛИ МЕДЛЕННО.

Тело, которое движется само собою, будет [двигаться] тем быстрее, чем центр его тяжести будет дальше от центра его опоры. Это было сказано о движении птиц, которые без ударов крыльями или поддержки ветра движутся сами собою; и это случается тогда, когда центр их тяжести находится вне центра их опоры, т. е. вне середины сопротивления их крыльев. Ведь если эта середина крыльев будет больше позади, чем середина или центр тяжести всей птицы, тогда эта птица будет двигаться вперед и вниз, но тем больше или меньше вперед, чем вниз, чем центр тяжести будет дальше или ближе к середине ее крыльев; именно, центр тяжести, удаленный от середины крыльев, вызывает сильно скошенное нисхождение птицы, а если этот центр будет близок к середине |139| крыльев, то нисхождение такой птицы будет скошенным [лишь] немного.

[436 * 469] ОБ ИСПОЛНЕНИИ ФИГУРЫ, КОТОРАЯ ДОЛЖНА КАЗАТЬСЯ ВЫСОТОЮ В СОРОК ЛОКТЕЙ НА ПРОСТРАНСТВЕ В ДВАДЦАТЬ ЛОКТЕЙ, ОБЛАДАТЬ СООТВЕТСТВУЮЩИМИ ЧЛЕНАМИ ТЕЛА И СТОЯТЬ НА НОГАХ.

В этом и в каждом другом случае живописец не должен смущаться свойствами стены, которую он расписывает, и особенно в том числе, если глаз зрителя данной картины рассматривает ее из окна или иного отверстия, так как глаз не должен обращать внимания на плоскостность или кривизну этих стен, но только на те предметы, которые должны быть показаны по ту сторону этой стены в различных местах изображенных полей. Но лучше было бы сделать такую фигуру на кривизне frg, |139,2| так как у нее нет углов.

[437 * 470] ОБ ИСПОЛНЕНИИ ФИГУРЫ НА СТЕНЕ В ДВЕНАДЦАТЬ ЛОКТЕЙ ТАК, ЧТОБЫ ОНА КАЗАЛАСЬ ВЫСОТОЮ В ДВАДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ ЛОКТЯ.

Если ты хочешь исполнить фигуру или другой предмет, который казался бы высотою в двадцать четыре локтя, то делай следующим образом: распиши сначала стену mr половиной того человека, которого ты хочешь сделать. Затем вторую половину сделай на своде rn. Но прежде чем сделать такую желательную тебе фигуру на данном верхнем своде, сделай на плоском [полу] какого-либо зала стену [в профиль] такой формы, какова стена со сводом, на которой ты должен сделать фигуру; потом позади этой стены нарисуй фигуру в профиль той величины, какая тебе понравится, и проведи все ее линии к точке f. И тем же способом, каким они пересекают [нарисованный] свод rn, изобрази их на [действительной] стене, подобной [нарисованному] своду, и ты получишь все высоты и выступы фигуры.

Ширину или толщину, которые находятся на прямой стене |140| mr, делай в подлинной форме, так как при удалении стены фигура уменьшается сама собою. [Ту же часть] фигуры, которая переходит на свод, тебе нужно уменьшать так, как если бы она стояла прямо. Это уменьшение тебе нужно делать на очень гладком полу зала; и там получится фигура, которую ты снимешь со стены mr, в ее подлинной толщине; тогда снова уменьши ее на выпуклой стене. Это будет хороший способ

[438 * 410] ЖИВОПИСЬ, ЕЕ РАСЧЛЕНЕНИЕ И СОСТАВНЫЕ ЧАСТИ.

Свет, мрак, цвет; тело, фигура, место; удаленность, близость; движение и покой.

Из этих десяти областей действия глаза живопись обладает семью; из них первая — свет, [за ним следуют] мрак, цвет, фигура, место, удаленность и близость; я исключаю отсюда тело, движение и покой; таким образом, остаются свет и мрак, что можно назвать тенью и освещением или же светлым и темным, и цвет. Тела я сюда не отношу потому, что живопись сама по себе является вещью поверхностной, а у поверхности нет тела, как это определяется в геометрии.

Лучше сказать: то, что видимо, причисляется к науке живописи. Итак, десять категорий глаза, названные выше, на разумном основании составят десять книг, на которые я делю мою «живопись». Но свет и мрак составляют только одну книгу, которая трактует об освещении и тени, и из них будет сделана одна книга, так как тень окружается или же соприкасается со светом; то же случается у света с тенью, и всегда свет и тень перемешиваются в пограничных местах.

[438b * 410b]

Но цвет никогда не воспринимается как простой. Это доказывается девятым [положением], которое гласит: поверхность каждого тела причастна цвету своего противостоящего предмета, даже если бы это была поверхность прозрачного тела, как-то: воздуха, воды и тому подобных; ведь воздух получает свет от солнца и мрак — от лишения этого солнца и потому окрашивается во столько различных цветов, сколько имеет таких, которые он загораживает, располагаясь между глазом и ними; ведь воздух сам по себе имеет цвета не больше, чем вода, но сырость, которая перемешивается с ним вниз от серединной области, является тем, что его уплотняет, и, поскольку он уплотняется, солнечные лучи, сюда проникающие, освещают его; воздух же, находящийся вверх от этой серединной области, остается темным, и так как свет и мрак составляют синий цвет, то таковою оказывается и синева, в которую окрашивается воздух, с тем большей или меньшей темнотою, чем с меньшей или большей сыростью смешивается воздух.

[438а * 410а]

И тем больше производная тень |140,2| перемешивается со светом, чем она дальше отстоит от тела, отбрасывающего тень.

[439 * 408] ЖИВОПИСЬ И ЕЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ.

Живопись является сопоставлением света и мрака, смешанных с различными качествами всех цветов, простых и сложных.

[440 * 430] ЖИВОПИСЬ ПРИ ВСЕСТОРОННЕМ ОСВЕЩЕНИИ.

При большом количестве людей и животных всегда делай части их фигур или же тел тем более темными, чем они ниже, или чем они ближе к середине этого множества, даже если бы они и были одноцветными. Это необходимо потому, что |141| меньшее количество неба, освещающего тела, видит нижние промежутки между упомянутыми животными, чем верхние части тех же самых промежутков. Доказывается это фигурой, помещенной на полях, где abcd принято за небесный свод, всесторонне освещающий тела, находящиеся ниже его. NM — тела, которые ограничивают пространство strh, находящееся между ними. Ясно видно, что в этом пространстве место f, освещенное только частью неба cd, освещено меньшей частью неба, чем место е, видимое частью неба ab, которое втрое больше, чем небо dc. Итак, в е будет втрое больше освещено, чем в f.

[441 * 436] О ФОНАХ, СООТНЕСЕННЫХ ТЕЛАМ, КОТОРЫЕ НА НИХ РАСПОЛАГАЮТСЯ, И ПРЕЖДЕ ВСЕГО О ПЛОСКИХ ОДНОЦВЕТНЫХ ПОВЕРХНОСТЯХ.

Фоны какой-либо поверхности, плоской, одноцветной и одинаково освещенной, не кажутся отделенными от этой поверхности, так как имеют тот же самый цвет и освещение. Итак, в обратном случае они будут казаться отделенными, если из обратной предпосылки следует обратное заключение.

[442 * 437] ЖИВОПИСЬ. О ФИГУРЕ И ТЕЛЕ.

Правильные тела бывают двух родов, один из них — это одетые кривой, овальной или шаровой поверхностью, другой — это окруженные гранями, правильно или неправильно. |141,2|

Тела шаровые или овальные всегда кажутся отделяющимися от своих фонов, даже если бы это тело было того же цвета, что и его фон, и то же самое произойдет с гранеными телами. И это происходит потому, что они своим положением порождают тени какой-либо из своих граней, чего не может произойти с плоской поверхностью.

[443 * 447] ЖИВОПИСЬ. ТА ЧАСТЬ ТЕЛА РАНЬШЕ ПЕРЕСТАНЕТ РАСПОЗНАВАТЬСЯ, КОТОРАЯ МЕНЬШЕ ПО РАЗМЕРАМ.

Из частей тех тел, которые удаляются от глаза, та раньше перестанет распознаваться, которая будет меньше по фигуре; отсюда следует, что часть, наибольшая по размерам, перестанет распознаваться последней. Поэтому ты, живописец, не должен заканчивать мелкие части тех предметов, которые очень удалены от глаза, но следуй правилу, данному в шестой [книге].

Как много тех, которые при изображении городов и других предметов, удаленных от глаза, делают отчетливейшие очертания построек не иначе, как если бы они находились в самой непосредственной близости. Этого не может быть в природе, так как ни один самый сильный даже в непосредственной близости, не может видеть упомянутых очертаний в их подлинности, так как очертания этих тел являются границами их поверхностей, а границами поверхностей являются линии; эти линии не составляют никакой ни части, ни количества этих поверхностей, ни равным образом воздуха, который одевает собою поверхности. Поэтому то, что не есть часть какой-либо |142| вещи, невидимо, как это доказано в геометрии. И если ты, живописец, сделаешь эти границы резкими и отчетливыми, как это принято, то тобою не будет изображено столь далекое расстояние: оно вследствие такого недостатка покажется очень близким. Также и углы построек таковы, что при удаленном городе их не следует изображать, так как и вблизи их невозможно видеть вследствие того, что эти углы являются пересечением двух линий в точке, а точка не имеет частей, следовательно — невидима.

[444 * 499] ПОЧЕМУ ОДНО И ТО ЖЕ ОТКРЫТОЕ МЕСТО КАЖЕТСЯ ИНОГДА БОЛЬШИМ ИЛИ МЕНЬШИМ, ЧЕМ ОНО ЕСТЬ НА САМОМ ДЕЛЕ.

Открытые места иногда кажутся большими или меньшими, чем [на самом деле], из-за воздуха более плотного или тонкого, чем обычно, который располагается между горизонтом и глазом, его видящим. Из горизонтов, равно отстоящих от глаза, тот покажется более далеким, который будет рассматриваться через более плотный воздух, и тот покажется более близким, который будет виден в более тонком воздухе.

Один и тот же предмет, видимый на равных расстояниях, будет казаться настолько большим или меньшим, насколько воздух, находящийся между глазом и предметом, будет более плотным или тонким. Если предмет виден на расстоянии ста миль, а это расстояние будет [заполнено] однообразным и тонким воздухом, и если тот же самый предмет будет виден на расстоянии тех же ста миль, которые будут [заполнены] воздухом однообразным |142,2| и плотным, вчетверо плотнее первого воздуха, то, без сомнения, те же самые предметы, видимые в первом тонком воздухе и затем видимые в плотном [воздухе], будут казаться [в последнем случае] вчетверо большими, чем в тонком [воздухе]. Неравные предметы, видимые на равных расстояниях, кажутся равными, если плотность воздуха, находящегося между глазом и этими предметами, будет неодинаковой, т. е. если [более] плотный воздух будет находиться между меньшим предметом [и глазом]. Это доказывается посредством перспективы цветов, которая делает так, что большая гора, кажущаяся маленькой по размерам, кажется большей, чем маленькая, но близкая к глазу; так, часто видно, что палец, близкий к глазу, закрывает большую гору, удаленную от глаза.

Примечание

Cм. прим. к №№ 261, 262.

[445 * 441] ЖИВОПИСЬ.

Из предметов, равных по темноте, величине, фигуре и расстоянию от глаза, тот будет казаться меньшим, который будет виден на фоне более блестящем или белом. Этому нас учит солнце, видимое за безлиственными деревьями, когда все их ветви, находящиеся против солнечного тела, настолько уменьшаются, что становятся невидимыми; то же самое произойдет и с древком, помещенным между глазом и солнечным телом. Что параллельные тела, поставленные прямо и рассматриваемые черед туман, должны казаться большими сверху, чем снизу, доказывается девятым [положением], которое гласит: туман, или плотный воздух, пронизываемый солнечными лучами, будет казаться тем более белым, чем он ниже.

Предметы, видимые издалека, диспропорциональны, и это |143| происходит потому, что более светлая часть посылает к глазу свой образ более сильным лучом, чем его темная часть. Я видел женщину, одетую в черное, с белой повязкой на голове, причем последняя казалась вдвое большей, чем ширина плеч женщины, которые были одеты в черное.

[446 * 502] О ГОРОДАХ И ДРУГИХ ВИДАХ ПРИ ПЛОТНОМ ВОЗДУХЕ.

Здания городов, видимые глазом [сверху] вниз в туманную погоду или в воздухе, уплотненном дымом их огней или иными испарениями, всегда будут настолько менее отчетливыми, насколько они меньше по высоте, и, наоборот, они будут настолько более ясными и отчетливыми, насколько они будут видны на большей высоте. Доказывается это четвертым [положением] этой [книги], которое гласит: воздух тем более плотен, чем он ниже, и тем более тонок, чем он выше. И это нам показывает посредством четвертого [положения фигура], помещенная на полях; мы скажем, что башня ае видима глазом N в плотном воздухе ае, который я делю на четыре степени, тем более плотные, чем они ниже.

Чем меньшее количество воздуха располагается между глазом и видимой вещью, тем меньше цвет этого предмета причастен цвету воздуха; отсюда следует, что чем большее количество воздуха располагается между глазом я видимой вещью, тем больше предмет причастен цвету промежуточного воздуха. Для |143,2| доказательства: глаз — это N, к нему устремляются образы пяти частей башни ае, т. е. а, b, с, d, e.

Я говорю, что если бы воздух был однообразной плотности, то то же соотношение было бы между приятностью цвету воздуха, которую приобретает подножие башни е, и причастностью цвету воздуха, которую приобретает часть башни b, какое существует между длиной линии ет и линией bs; однако в силу положения, которое доказывало, что воздух не однообразен по своей плотности, но тем более плотен, чем они ниже, необходимо, чтобы соотношение цветов, в которые воздух окрашивает собою части башни е и b, было большим, чем вышеприведенное соотношение; ведь линия те, кроме того, что она длиннее sb, проходит через воздух равномерно деформирующей плотности.

[447 * 454] О СОЛНЕЧНЫХ ЛУЧАХ, ПРОНИКАЮЩИХ В ПРОСВЕТЫ МЕЖДУ ОБЛАКАМИ.

Солнечные лучи, проникающие в просветы между облаками различной густоты и скученности, освещают все те места, которые ими пересекаются: они освещают также и мрак, или окрашивают собою все темные места, находящиеся позади их. Эти темноты обнаруживаются в промежутках |144| между этими солнечными лучами.

[448 * 503] О ПРЕДМЕТАХ, КОТОРЫЕ ГЛАЗ ВИДИТ ПОД СОБОЮ В СМЕСИ С ТУМАНОМ ИЛИ С ПЛОТНЫМ ВОЗДУХОМ.

Чем ближе воздух к воде или к земле, тем он делается плотнее.

Доказывается это девятнадцатым [положением] второй [книги], которое гласит: тот предмет поднимается меньше, который сам по себе будет более тяжелым; [отсюда] следует, что более легкий [воздух] поднимется больше, чем тяжелый. Итак, наше положение доказано.

[449 * 505] О ЗДАНИЯХ, ВИДИМЫХ В ПЛОТНОМ ВОЗДУХЕ.

Та часть здания будет менее отчетлива, которая будет видна в воздухе большей плотности; и также наоборот, [та часть] будет яснее, которая видна в воздухе более тонком. Итак, если глаз N видит башню ad, то он увидит в каждой степени понижения [соответствующую] часть менее отчетливой и более светлой и в каждой степени повышения [соответствующую] часть более отчетливой и менее светлой.

[450 * 506] КАКОЙ ПРЕДМЕТ ИЗДАЛЕКА БУДЕТ КАЗАТЬСЯ [БОЛЕЕ СВЕТЛЫМ].

Тот темный предмет будет казаться более светлым, который будет более удален от глаза; [отсюда] следует обратное, что тот темный предмет будет казаться наиболее темным, который будет находиться наиболее близко к глазу. Итак, нижние части любого предмета, стоящего в плотном воздухе, кажутся более удаленными у основания, чем наверху, и поэтому близкое подножье горы кажется более далеким, чем вершина той же горы, которая сама по себе дальше.

[451 * 504] |144,2| О ВИДЕ ГОРОДА В ПЛОТНОМ ВОЗДУХЕ.

Глаз, который под собою видит город в плотном воздухе, увидит верхи зданий более темными и более отчетливыми, чем их основания; и он видит эти верхи на светлом фоне, так как он видит их в воздухе низком и плотном. Это происходит в силу уже приведенного [положения] .

[452 * 508] О НИЖНИХ ГРАНИЦАХ УДАЛЕННЫХ ПРЕДМЕТОВ.

Нижние границы удаленных предметов будут менее ощутимы, чем их верхние границы и это особенно случается с горами и холмами, вершины которых делают себе фоном склоны других гор, находящихся за ними; у них верхние границы видны более отчетливыми, чем их основания, так как верхняя граница темнее, ибо она меньше заслонена плотным воздухом, который находится в низких местах, а это и есть то, что путает данные границы оснований холмов. То же самое случается с деревьями, зданиями и другими предметами, которые высятся в воздухе. И от этого происходит то, что часто высокие башни, видимые на большом расстоянии, кажутся толстыми у вершины и тонкими у подножья, так как верхняя часть показывает углы боковых сторон, граничащие с передней стороной, ибо тонкий воздух не так прячет их от тебя, как плотный у их подножий.

Это происходит согласно седьмому [положению] первой [книги], которое гласит: где плотный воздух располагается между глазом и солнцем, он более сияет внизу, чем наверху. И где воздух белее, там он больше заслоняет от глаза темные предметы, чем если бы этот воздух был синим; так, если с большого расстояния рассматривать зубцы крепостей, [в действительности] отделенные друг от друга промежутками, |145| равными ширине этих зубцов, то промежутки кажутся много большими, чем зубец; а с [еще] более далекого расстояния промежуток заслоняет и покрывает весь зубец, и такая крепость будет казаться совершенно прямой и без зубцов.

[453 * 478] О ПРЕДМЕТАХ, ВИДИМЫХ ИЗДАЛЕКА.

Границы того предмета будут менее отчетливыми, которые будут видны на большем расстоянии.

[454 * 496] О СИНЕВЕ, В КОТОРОЙ ВИДНЫ УДАЛЕННЫЕ ПЕЙЗАЖИ.

Из удаленных от глаза предметов, какого бы они ни были цвета, тот будет казаться более синего цвета, который будет более темным по природе или случайно. По природе — если он сам по себе темен, случайно — если он затемнен посредством тени, отброшенной на него другими предметами.

[455 * 479] КАКОВЫ ТЕ ЧАСТИ ТЕЛ, КОТОРЫЕ НА РАССТОЯНИИ ТЕРЯЮТ ОТЧЕТЛИВОСТЬ.

Та часть тел, которая будет меньше по величине, первая потеряет отчетливость на большем расстоянии. Это происходит от того, что образы более мелких предметов при равных расстояниях доходят до глаза под меньшим углом, чем больших, и удаленные предметы распознаются тем менее отчетливо, чем они меньше по величине. Таким образом из этого следует, что когда большая величина на большом расстоянии доходит до глаза под очень маленьким углом и почти теряет свою отчетливость, тогда меньшая величина будет совершенно нераспознаваема.

[456 * 480] |145,2| ПОЧЕМУ ПРЕДМЕТЫ ТЕМ МЕНЬШЕ РАСПОЗНАЮТСЯ, ЧЕМ БОЛЬШЕ ОНИ УДАЛЯЮТСЯ ОТ ГЛАЗА.

Тот предмет будет менее отчетлив, который будет больше удален от глаза.

Это случается от того, что прежде всего теряются те части, которые меньше, а потом [и] не такие маленькие [части] утериваются на большем расстоянии; и так последовательно и постепенно продолжают теряться части и пропадает отчетливость удаленных предметов, так что в конце концов теряются все части вместе с целым и пропадает также и цвет по причине плотности воздуха, располагающегося между глазом и видимым предметом.

[457 * 509] ПОЧЕМУ БАШНИ С ПАРАЛЛЕЛЬНЫМИ СТОРОНАМИ КАЖУТСЯ В ТУМАНЕ БОЛЕЕ УЗКИМИ У ОСНОВАНИЯ, ЧЕМ НАВЕРХУ.

Башни с параллельными сторонами кажутся в тумане на большом расстоянии более тонкими у основания, чем наверху, так как туман, составляющий их фон, гуще и белее внизу, чем наверху; поэтому, согласно третьему [положению] этой [книги], которое гласит: «темный предмет, поставленный на белом фоне, уменьшается для глаза в своих размерах», и обратному, которое гласит: «белый предмет, поставленный на темном фоне, кажется большим, чем на светлом фоне», следует, что низ темной башни имеет фоном белизну низкого и густого тумана, причем этот туман видимо увеличивается у нижних границ этой башни и уменьшает их; этого не может сделать туман у верхних границ башни, где туман тоньше.

[458 * 492] |146| ПОЧЕМУ ЛИЦА ИЗДАЛЕКА КАЖУТСЯ ТЕМНЫМИ.

Мы ясно видим, что все образы воспринимаемых предметов, которые находятся перед нами, как большие, так и маленькие, доходят до чувства через маленькое [отверстие] света в глазу. Если через столь маленький вход проходит образ громадности неба и земли, то лицо человека, которое среди столь больших образом предметов — почти ничто и занимает из-за удаленности, которая его уменьшает, так мало этого [отверстия] света, что оно делается почти что невоспринимаемым. И так как путь от поверхности [глаза] до впечатления проходит через темную среду, т. е. через пустой нерв, который представляется темным, то эти образы, не обладая сильным цветом, окрашиваются в эту темноту пути и, достигнув впечатления, кажутся темными. Никакая другая причина выставлена быть не может никоим образом. Если та точка, которая находится в [отверстии] света, черного [цвета], то, — раз она наполнена прозрачной жидкостью вроде воздуха, — она выполняет ту же службу, что и дыра, проделанная в доске, которая при рассматривании кажется черной. И предметы, видимые через воздух, [одновременно] светлый и темный смешиваются в темноту.

[459 * 481] ПОЧЕМУ ЧЕЛОВЕК, ВИДИМЫЙ НА ИЗВЕСТНОМ РАССТОЯНИИ, НЕУЗНАВАЕМ.

Перспектива уменьшений нам показывает, что чем дальше предмет, тем он становится меньше. И если ты будешь рассматривать человека, удаленного от тебя на расстояние выстрела из самострела, и ты будешь держать ушко маленькой иголки близ глаза, то ты сможешь увидеть, что много людей посылает через него свои образы к глазу и в то же время все они умещаются в данном ушке. Итак, если человек, |146,2| удаленный на выстрел из самострела, посылает глазу свой образ, занимая маленькую часть игольного ушка, то как сможешь ты в столь маленькой фигуре различить или рассмотреть нос, или рот, или какую-нибудь частичку этого тела? А не видя, ты не сможешь узнать человека, который не показывает членов тела, придающих людям различные формы.

[460 * 482] КАКОВЫ ТЕ ЧАСТИ, КОТОРЫЕ РАНЬШЕ ТЕРЯЮТ ОТЧЕТЛИВОСТЬ НА ТЕЛАХ, УДАЛЯЮЩИХСЯ ОТ ГЛАЗА, И КАКИЕ БОЛЬШЕ СОХРАНЯЮТСЯ.

Та часть тела, удаляющегося от глаза, меньше сохраняет свою отчетливость, которая меньше по фигуре. Это случается с блеском шаровых или колоннообразных тел и с наиболее тонкими членами тела; так, например, олень раньше перестает посылать к глазу образы, или подобия, своих ног и рогов, чем своего туловища, которое, так как оно толще, больше охраняется в своих образах. Но первое, что теряется на расстоянии, это — очертания, которые ограничивают поверхность и фигуру тел.

[461 * 471] О ЛИНЕЙНОЙ ПЕРСПЕКТИВЕ.

Линейная перспектива распространяется на действие зрительных линий, чтобы при помощи измерений доказать, насколько второй предмет меньше первого и насколько третий меньше второго, и так постепенно, вплоть до конца видимых предметов. Я нахожу из опыта, что второй предмет, если он настолько же удален от первого, насколько первый удален от твоего глаза, то хотя бы они и были равны друг другу по размерам, |147| [все же] второй будет настолько же меньше первого. И если предмет, равный по размерам второму и третьему перед ним, удален от второго настолько же, насколько второй удален от третьего, то он будет вдвое меньше второго; и, таким образом, постепенно, при равных расстояниях они будут всегда уменьшаться вдвое — второй по отношению к первому, только бы промежутки входили в число в 20 локтей. И при данном промежутке в 20 локтей подобная фигура потеряет для тебя 4/5 своей величины, при 40 она потеряет 9/10 и 19/20 при 60 локтях; так последовательно и делай свои уменьшения, принимая [расписываемую] поверхность удаленной от тебя на удвоенный твой рост, так как один только [рост] вызовет очень большое отличие между [планами] первого и второго локтя.

[462 * 511] О ТЕЛАХ, ВИДИМЫХ В ТУМАНЕ.

Предметы, видимые в тумане, кажутся значительно превосходящими свою истинную величину. Это происходит от того, что перспектива среды, находящейся между глазом и этим объектом, не согласована по своему цвету с величиною этого объекта. Ведь такой туман похож на мутный воздух, находящийся между глазом и горизонтом в ясную погоду, и тело, близкое глазу, [но] видимое через ближний туман, кажется таким, каким оно казалось бы на расстоянии горизонта, где величайшая башня кажется меньшей, чем человек, если он стоит близко.

[463 * 510] О ВЫСОТЕ ЗДАНИЙ, ВИДИМЫХ В ТУМАНЕ.

Та часть близкого здания кажет себя особенно смутной, которая наиболее удалена от земли. Это происходит от того, что больше |147,2| тумана находится между глазом и вершиной здания, чем между глазом и основанием здания.

Башня с параллельными сторонами, видимая на далеком расстоянии в тумане, будет казаться тем более тонкой, чем она ближе к своему основанию. Это происходит в силу уже приведенного [положения], которое гласит: туман кажется тем более белым и густым, чем он ближе к земле, и в силу второго [положения] этой [книги], которое гласит: темный предмет будет казаться тем меньшим по своей фигуре, чем сильнее будет белизна того фона, на котором он виден; итак, если туман белее у основания, чем наверху, то необходимо, чтобы темнота такой башни казалась более узкой у основания, чем наверху.

[464 * 452] О ГОРОДЕ ИЛИ ДРУГИХ ЗДАНИЯХ, ВИДИМЫХ ВЕЧЕРОМ ИЛИ УТРОМ В ТУМАНЕ.

У зданий, видимых на большом расстоянии вечером или утром в тумане или плотном воздухе, обнаруживается только светлота их освещенных солнцем частей, обращенных к горизонту; те же части названных зданий, которые невидимы для солнца, остаются почти цвета средней темноты тумана.

[465 * 507] ПОЧЕМУ БОЛЕЕ ВЫСОКИЕ ПРЕДМЕТЫ, РАСПОЛОЖЕННЫЕ НА [ОПРЕДЕЛЕННОМ] РАССТОЯНИИ, ТЕМНЕЕ, ЧЕМ НИЗКИЕ, ДАЖЕ ЕСЛИ ТУМАН ОДНООБРАЗЕН ПО ПЛОТНОСТИ.

Из предметов, помещенных в тумане или другом воздухе, плотном от испарений, или дыма, или от расстояния, тот предмет будет более отчетлив, который будет выше, а из предметов, равных по высоте, тот будет казаться темнее, которые выступает на фоне |148| наиболее глубокого тумана. Так, например, это случается с глазом e, который видит башни a, b, с, равные между собой по высоте; он видит с,вершину первой башни, [а] в r — погруженность на две степени глубины тумана, и видит [также] вершину средней башни b в одной степени тумана. Итак, вершина с кажется более темной, чем вершина башни b.

[466 * 493] О ПЯТНАХ ТЕНИ, КОТОРЫЕ ПОЯВЛЯЮТСЯ НА ТЕЛАХ, [ВИДИМЫХ] ИЗДАЛЕКА.

Всегда горло или другая перпендикулярная прямая, над которой есть какой-нибудь выступ, будет темнее, чем перпендикулярная передняя сторона этого выступа; это следует из того, что то тело будет казаться наиболее освещенным, которое будет видимо наибольшим количеством того же самого освещения.

Ты видишь, что [место] а не освещается ни одной частью неба fk. [Место] b освещается небом ik; [место] освещается небом hk; [место] d — небом gk; [место] е — всем небом fk. Итак, грудь по светлоте будет равна лбу, носу и подбородку.

Но вот что я хотел тебе напомнить относительно лиц: ты должен наблюдать в них, как на различных расстояниях теряются различные качества теней, а остаются только их главные пятна, например, [тени] глазных впадин и другие, им подобные, под конец лицо остается |148,2| темным, так как в нем сводятся на-нет света — небольшая вещь по сравнению с полутенями, — вследствие чего с течением времени сводятся на-нет качества и количества главных светов и теней, и всякое качество расплывается в полутень. Это является причиной того, что деревья и всякие тела на известном расстоянии кажутся сами по себе более темными, чем те же самые предметы вблизи от глаза. Воздухом, находящимся между глазом и предметом, эта темнота предка просветляется и впадает в синеву, но предмет синеет больше в тенях, чем в освещенных частях, где больше обнаруживается подлинность цветов.

[467 * 450] ПОЧЕМУ ПОД ВЕЧЕР ТЕНИ ТЕЛ, ЗАРОДИВШИЕСЯ НА БЕЛЫХ СТЕНАХ, СИНИ.

Тени тел, порожденные краснотою солнца, близкого к горизонту, всегда будут синими. Это происходит согласно одиннадцатому [положению], где говорится: поверхность каждого непрозрачного тела причастна цвету своего противостоящего предмета. Итак, если белизна стены лишена полностью всякого цвета, то она окрашивается цветом своих противостоящих предметов; в этом случае такими предметами будут солнце и небо, так как солнце краснеет к вечеру, а небо кажется синим. А там, где тень, не видит, согласно восьмому [положению] о тенях, которое гласит: ни один источник света никогда не видит тени, им очерченной; и где на такой стене не видит солнце, там это видит небо. Итак, согласно упомянутому одиннадцатому [положению], место падения производной тени будет на белой стене синего цвета, а фон |149| этой тени, видимый краснотою солнца, будет причастен красному цвету.

[468 * 457] ГДЕ ДЫМ НАИБОЛЕЕ СВЕТЕЛ.

Дым, видимый между солнцем и глазом, будет более светлым и сияющим, чем любая другая часть [того] пейзажа, где он зародился. То же самое происходит с пылью и туманом, которые, однако, если ты будешь между солнцем и ними, покажутся тебе темными.

[469 * 455] О ПЫЛИ.

Пыль, которая поднимается от бега какого-либо животного, тем светлее, чем выше она вздымается, и также тем темнее, чем она меньше поднимается, — если она находится между солнцем и глазом.

[470 * 456] О ДЫМЕ.

Дым более прозрачен к краям своих клубов, чем к их середине. Дым движется в тем более косом направлении, чем сильнее ветер, его движитель. Дым бывает стольких различных цветов, насколько различны предметы, его порождающие.

Дым не образует [резко] очерченных теней, и его собственные границы тем менее отчетливы, чем они дальше от своей причины; предметы, стоящие за ним, тем менее ясны, чем плотнее клубы дыма. Эти [клубы] тем белее, чем они ближе к началу, и синее к концу. Огонь будет казаться тем более темным, чем большее количество дыма располагается между глазом и этим огнем. Где дым более далек, там предметы меньше им заслоняются. |149,2| Пейзаж с дымом делай вроде густого тумана, в котором видны [столбы] дыма в различных местах со своим пламенем, освещающим у их начала наиболее густые клубы этого дыма. И чем выше горы, тем они яснее своих подножий, как это видно и при тумане.

[471 * 444] ЖИВОПИСЬ.

Поверхность каждого непрозрачного тела причастна цвету своего противостоящего предмета, и тем больше, чем к большей белизне приближается такая поверхность.

Поверхность каждого непрозрачного тела причастна цвету прозрачной среды, находящейся между глазом и этой поверхностью, и тем больше, чем эта среда плотнее, или чем большее пространство она занимает между глазом и упомянутой поверхностью.

Границы непрозрачных тел тем менее отчетливы, они дальше отстоят от глаза, который их видит

[472 * 425] О [ТЕНЕВОЙ И ОСВЕЩЕННОЙ] ЧАСТЯХ НЕПРОЗРАЧНОГО ТЕЛА.

Та часть непрозрачного тела будет более затенена или освещена, которая будет ближе к темноте затеняющего ее [тела] к свету освещающего ее [тела].

Поверхность каждого непрозрачного тела причастна цвету своего противостоящего предмета, но с тем большим или меньшим впечатлением, чем этот предмет будет ближе или дальше, или чем больше или меньше будет сила его [излучения.]

Предметы, видимые между светом и тенью, будут казаться более рельефными, чем те, которые находятся [целиком] на свету или в тени.

[473 * 483] |150| НАСТАВЛЕНИЕ В ЖИВОПИСИ.

Если ты будешь делать на большом расстоянии предметы резкими и отчетливыми, то они будут казаться не удаленными, а близкими.

Итак, при своем подражании делай так, чтобы у предметов была та степень отчетливости, которая показывала бы расстояние, и если у предмета, который служит тебе объектом, будут смутные и сомнительные границы, то также и ты делай то же самое в своем изображении.

Удаленные предметы по двум различным причинам являются со смутными и сомнительными границами; одна из них — это то, что [предмет] доходит под столь малым углом до глаза, что он уменьшается настолько, что поступает так же, как самая мельчайшая вещь, которая, даже, если бы она и была близка к глазу, [то все же] глаз не может разобрать, какова фигура этого тела, как, например, когти на пальцах муравья и тому подобное. Вторая [причина] — это то, что между глазом и удаленными предметами располагается такое количество воздуха, что он становится густым и плотным; своею белизною он окрашивает тени, и окутывает их своею белизною, и превращает их темноту в тот цвет, который заходится между черным и белым, т. е. в синий.

[474 * 457] НАСТАВЛЕНИЕ В ЖИВОПИСИ.

Хотя на больших расстояниях утеривается воспринимаемость бытия многих предметов, тем не менее те [предметы], которые освещены солнцем, кажутся более определенными, а другие кажутся окутанными мутным туманом. Так как в каждой степени понижения воздух приобретает [новую] часть плотности, то те предметы, которые будут ниже, будут казаться поэтому более смутными, и также наоборот. |150,2| Когда солнце окрашивает в красный цвет облака у горизонта, то предметы, которые вследствие расстояния одевались синевою, становятся причастными этой красноте, поэтому получается смесь синего и красного цветов, что делает открытое пространство чрезвычайно веселым и радостным, и все плотные предметы, освещенные этой краснотою, будут чрезвычайно отчетливы и закраснеют. И воздух вследствие прозрачности сам будет обладать этим разлитым повсюду красным сиянием, почему и будет казаться окрашенным, как цветок ириса.

Всегда тот воздух, который находится между солнцем и землею при закате или восходе, будет больше заслонять предметы, находящиеся за ним, чем всякая другая часть воздуха; это происходит от того, что он особенно близок к белизне.

[475 * 442] О ГРАНИЦАХ БЕЛОГО ПРЕДМЕТА.

Не следует делать профилей на границах одного тела, выступающего на фоне другого, — это тело будет отделяться само собою.

Если граница белого предмета встретится с другим белым предметом, то, если предмет [будет обладать] кривизной, он по своей природе создаст темную границу, и это будет наиболее темная часть, какая только есть у освещенной части, а если предмет будет выступать на темном месте, то эта граница покажется наиболее светлой частью, какая только есть у освещенной части. Тот предмет будет казаться наиболее удаленным и отделяющимся от другого, который выступает на фоне, наиболее от него отличном.

[475а * 496а]

На расстоянии теряются раньше всего границы тех тел, которые похожи по цвету, и если [при этом] границы одного тела приходятся поверх другого, как, например, границы дуба поверх другого такого же |151| дуба. Во-вторых, на большем расстоянии потеряются границы тел средних цветов, граничащих одно поверх другого, как, например, зелень деревьев, возделанная земля, или стены, или же обвалы гор и скал. Последними потеряются границы тел, которые граничат светлым на темном и темным на светлом.

[476 * 472] НАСТАВЛЕНИЕ.

Среди одинаково высоких предметов, расположенных над глазом, тот, который наиболее удален от глаза, будет казаться наиболее низким. Если же они будут расположены под глазом, более близкий к глазу будет казаться более низким.

И боковые параллели будут сходиться в точку.

[476a * 497]

Менее отчетливы в удаленных местах те предметы, которые находятся около рек, чем те, которые далеки от таких рек или болот.

[476b * 478а]

Из предметов равной частоты те, которые ближе к глазу, кажутся более редкими, а более удаленные кажутся более частыми.

[477 * 518] НАСТАВЛЕНИЕ.

Глаз, имеющий наибольший зрачок, увидит предметы наибольшие по фигуре. Это обнаруживается при рассматривании небесного тела через маленькое отверстие, проделанное иглою в бумаге. Так как только малая часть этого света может воздействовать [через отверстие], то тело кажется настолько уменьшившимся в своих размерах, насколько та часть зрачка, которая видит, лишена своего целого.

[477a * 499а]

Уплотненный воздух, располагающийся между глазом и |151,2| предметом, делает для тебя границы этого предмета недостоверными и смутными и заставляет этот предмет казаться по фигуре большим, чем он есть. Это происходит от того, что линейная перспектива не уменьшает того угла, под которым образы [предмета] достигают глаза, а перспектива цветов отодвигает предмет на большее расстояние, чем он есть на самом деле; таким образом, одна отодвигает его от глаза, а другая сохраняет его величину.

[477b * 452а]

Когда солнце находится на западе, то опускающиеся туманы уплотняют воздух, и предметы, невидимые солнцем, остаются темными и смутными, а освещенные солнцем — краснеют и желтеют в зависимости от того, каким солнце является у горизонта.

Кроме того, дома, им освещенные, чрезвычайно отчетливы, и в особенности здания и дома городов и деревень, так как тени их темны; и кажется, что такая их определенность вырастает из смутных и неясных фундаментов, так как каждый предмет оказывается одного и того же цвета, если он не видим этим солнцем.

[478 * 449] НАСТАВЛЕНИЕ.

Когда солнце находится на западе, то облака, находящиеся между ним и тобою, освещены снизу там, где они видят солнце; другие же с этой стороны темны, но темнота [их] красновата, а у прозрачных [облаков] мало теней.

[478a * 449а]

Предмет, освещенный солнцем, освещен, кроме того, воздухом, так что создаются две тени, из которых та будет темнее, у которой ее центральная линия будет направлена к центру солнца.

[478b * 449b]

Всегда центральная линия первичного и производного светов будет [совпадать] с центральной линией первичных и производных теней.

[479 * 453] |152| НАСТАВЛЕНИЕ.

Прекрасное зрелище создает солнце, когда оно на закате. Оно освещает все высокие здания городов и замков, a также высокие деревья в открытом поле и окрашивает их свой цвет; все же остальное, вниз от них остается мало рельефным, так как, освещенное лишь воздухом, оно отличается в своих тенях от своих светов и поэтому не слишком отделяется; те же предметы, которые среди этого наиболее возвышаются, задеваются солнечными лучами и, как сказано, окрашиваются в их цвет. Поэтому ты должен взять ту краску, которой ты делаешь солнце, и примешивать ее к каждой светлой краске, которой ты освещаешь эти тела.

[479а * 472b]

Часто случается также, что облако кажется темным, хотя оно и не затенено другим облаком, от него отделенным; это происходит вследствие местоположения глаза, так как у одного — ближнего — он видит только затененную часть, а у других он видит и затененную и освещенную части.

[480 * 472а] НАСТАВЛЕНИЕ.

Из предметов равной высоты более удаленный |152,2| от глаза покажется более низким.

Ты видишь, что первое облако, хотя оно и ниже второго, все же кажется выше его, как это тебе показывает на плоскости пересечение пирамиды первого — низкого — облака в na, и второго — более высокого — в nm, под an. Это происходит тогда, когда тебе кажется, что ты видишь темное облако выше, чем светлое облако, из-за лучей солнца, находящегося на востоке или на западе.

[481 * 463] НАСТАВЛЕНИЕ.

Почему нарисованный предмет, даже если он доходит до глаза под углом той же самой величины, как и предмет более удаленный от глаза, не кажется настолько же удаленным, как и предмет при естественном удалении? Скажем, я рисую на плоскости bc предмет, который должен казаться удаленным на одну милю; потом я ставлю ее рядом с таким предметом, который в действительности |153| удален на одну милю; оба эти предмета сопоставлены таким образом, что плоскость ас отсекает пирамиды равной величины. И, тем не менее, никогда для двух глаз они не будут казаться одинаково удаленными.

[482 * 438] О ЖИВОПИСИ.

Важнейшую часть живописи составляют фоны нарисованных предметов. На этих фонах границы природных тел, обладающих в себе выпуклой кривизной, всегда распознаются как фигуры таких тел на этих фонах, даже если цвета тел будут того же самого цвета, что и вышеназванный фон. Это происходит от того, что выпуклые границы тел не освещаются так же, как тем же самым светом освещается фон, ибо эта граница будет во много раз светлее или темнее, чем этот фон. Но, если такая граница оказывается цвета фона, то, без сомнения, эта часть картины воспрепятствует отчетливости фигуры с такою границей, и подобный выбор живописи должен избегаться умом хороших живописцев; ведь намерение живописца состоит в том, чтобы заставить казаться тела по эту сторону фона, а в вышеупомянутом случае происходит обратное, и притом не только в живописи, но и в рельефных предметах.

[483 * 414] О СУЖДЕНИИ, КОТОРОЕ ТЫ ДОЛЖЕН СОСТАВИТЬ ОТНОСИТЕЛЬНО ПРОИЗВЕДЕНИЯ ЖИВОПИСЦА.

Прежде всего ты должен рассмотреть фигуры — рельефны ли они, как этого требуют место и свет, их освещающий; тени не должны быть такими же самыми по краям исторического сюжета, как в середине, так как это разные вещи — быть окруженным тенями, и совсем другое — иметь тени лишь с одной стороны.

Те фигуры |153,2| окружены тенями, которые находятся посередине исторического сюжета, так как они затенены фигурами, находящимися между ними и светом; те фигуры затенены с одной лишь стороны, которые находятся между светом и историческим сюжетом, так как там, где не видит свет, видит сюжет, и там обнаруживается темнота этого сюжета. А там, где не видит сюжет, туда смотрит сияние света, и там обнаруживается его светлота.

Во-вторых, [необходимо], чтобы рассеяние или же определение фигур было произведено в соответствии с тем случаем, в котором ты хочешь, чтобы заключался этот исторический сюжет. Третье — чтобы фигуры с непосредственной живостью имели в виду свои особые цели.

[484 * 446] О РЕЛЬЕФЕ ФИГУР, УДАЛЕННЫХ ОТ ГЛАЗА.

То непрозрачное тело будет казаться наименее рельефным, которое будет наиболее далеко от глаза. Это происходит от того, что воздух, находящийся между глазом и этим непрозрачным телом, — будучи светлее, чем тень такого тела, — портит эту тень и осветляет ее и отнимает у нее силу ее темноты, что является причиной того, что это тело теряет свою рельефность.

[485 * 439] О ГРАНИЦАХ ОСВЕЩЕННЫХ ЧЛЕНОВ ТЕЛА.

Граница того освещенного члена тела покажется наиболее темной, которая будет видна на наиболее светлом фоне, и также наиболее светлой покажется та, которая видна на наиболее темном фоне. Если же такая граница будет ровной и видна на светлом фоне, похожем на ее светлоту, тогда такая граница будет неощутима.

[486 * 484] О ГРАНИЦАХ.

Границы вторых предметов никогда не будут так же внятны, как границы |154| первых.

Поэтому ты, живописец, не должен непосредственно отграничивать четвертые предметы от пятых так же, как первые от вторых, так как граница одного предмета с другим по своей природе является математической линией, а не чертой. Ведь граница одного цвета является началом другого, и поэтому не может быть названа чертою, ибо нет ничего, что располагалось бы между границей одного цвета, противопоставленного другому цвету, кроме самой границы, которая является вещью неощутимой [даже] вблизи. Итак, ты, живописец, не должен выявлять ее у далеких предметов.

[487 * 447] О ЦВЕТЕ ЖИВОГО ТЕЛА И ФИГУРАХ, УДАЛЕННЫХ ОТ ГЛАЗА.

Живописцу должно делать на фигурах и предметах, удаленных от глаза, только пятна, но не резко ограниченные, а со смутными границами. И выбор таких фигур должен производиться в пасмурную погоду или под вечер. И, прежде всего, как я сказал, следует остерегаться резко ограниченных светов и теней, так как они кажутся раскрашенными, когда ты на них смотришь издалека, и получаются произведения неуклюжие и лишенные прелести. И ты должен запомнить: никогда тени не должны быть такого качества, чтобы из-за их темноты тебе пришлось потерять тот цвет, где они возникают, если только то место, где эти тела расположены, не совершенно мрачное. Не делай [резких] профилей, не разделывай волос, не давай белых светов, разве только на белых предметах. Эти света должны показывать первоначальную красоту того цвета, где они наложены.

[488 * 424] О ЖИВОПИСИ.

Границы и фигура каждой части затененного тела плохо распознаются в своих тенях и светах; но |154,2| в частях, расположенных между светами и тенями, части этих тел отчетливы в первой степени.

[489 * 460] ТЕОРИЯ ЖИВОПИСИ.

Перспектива, [поскольку] она распространяется на живопись, делится на три главных части; первая из них — это уменьшение, которое претерпевают величины тел на различных расстояниях; вторая часть — это та, которая трактует об уменьшении цветов этих тел; третья — это та, которая уменьшает отчетливость фигур и границ этих тел на разных расстояниях.

[490 * 495] О ЖИВОПИСИ.

Синева воздуха является цветом, составленным из света и мрака. Из света, скажу я, по причине воздуха, освещенного в частицах влажности, разлитой среди этого воздуха. Мраком назову я чистый воздух, не разделенный на атомы, т. е. на частицы влажности, о которые должны ударяться солнечные лучи. Пример этого виден в том воздухе, который располагается между глазом и горами, затененными тенью великого множества деревьев, на них находящихся, или же затененных в той части, которая не достигается солнечными лучами. Этот воздух становится синим, но он не становится синим против освещенной части [гор] и еще меньше — против части, покрытой снегом.

Примечание

См. № 226 и прим.

[491 * 443] НАСТАВЛЕНИЕ.

Из предметов одинаково темных и одинаково удаленных тот будет казаться более темным, который граничит с более светлым фоном, и наоборот.

[492 * 445] НАСТАВЛЕНИЕ.

|155| Тот предмет, который будет написан белым и черным, окажется рельефным лучше всякого другого. Поэтому я напоминаю тебе, живописец, что ты должен одевать свои фигуры возможно более светлыми цветами; если ты их сделаешь темными цветами, то они будут мало рельефными и мало отчетливыми издали, и это потому, что тени всех предметов темны, и если ты сделаешь первую одежду темной, то она будет мало отличаться светами от теней, а при светлых цветах здесь будет большое различие.

[493 * 465] ПОЧЕМУ ИЗ ДВУХ ПРЕДМЕТОВ РАВНОЙ ВЕЛИЧИНЫ НАРИСОВАННЫЙ БУДЕТ КАЗАТЬСЯ БОЛЬШИМ, ЧЕМ РЕЛЬЕФНЫЙ.

Причину этого не так легко показать, как и многого другого, но все же я попытаюсь удовлетворить, если и не во всем, то, по крайней мере, насколько смогу, больше. Перспектива уменьшений показывает нам с полным основанием, что предметы тем больше уменьшаются, чем дальше они от глаза, и эти основания прекрасно подтверждаются опытом. Итак, зрительные линии, находящиеся между объектом и глазом, достигая поверхности картины, все пересекаются одной и той же границей, а линии, которые находятся между глазом и скульптурой, имеют различие границы и длину. Та линия длиннее, которая простирается до члена тела более далекого, чем другие, и поэтому этот член тела будет казаться меньшим, и так как там много линий более длинных, чем другие, и от того, что там много частиц, более далеких, чем другие, то и получается, что они, будучи дальше, нам кажутся меньшими; а так как кажутся меньшими, то своим уменьшением они делают меньше и всю совокупность |155, 2| объекта. Этого не случается с картиной. Так как зрительные линии оканчиваются на одном и том же расстоянии, то они оказываются неуменьшенными; следовательно, неуменьшенные частицы не уменьшают и совокупности объекта. Поэтому и картина не уменьшается так, как скульптура.

[494 * 464] ПОЧЕМУ ПРЕДМЕТЫ, В СОВЕРШЕНСТВЕ СРИСОВАННЫЕ С НАТУРЫ, НЕ КАЖУТСЯ СТОЛЬ ЖЕ РЕЛЬЕФНЫМИ, КАК НАТУРА.

Невозможно, чтобы картина, подражающая с высшим совершенством очертаниям, тени, свету и цвету, могла казаться столь же рельефной, как и натура, если только эта натура не рассматривается с большого расстояния одним единственным глазом. Доказательство: пусть глаза а и b видят объект с схождением центральных линий глаз — ас и bc; эти линии сходятся на данном объекте в точке с; другие линии, боковые по отношению к этой центральной, видят позади данного объекта пространство gd; глаз а видит все пространство fd, глаз b видит все пространство ge. Итак, оба глаза видят позади объекта с все |156| пространство fe. В силу этого объект с оказывается прозрачным, соответственно определению прозрачности, позади которой ничто не укрывается; этого не может произойти с тем, кто видит объект одним единственным глазом, [при том] объект больший, чем этот глаз. Этого не могло бы произойти с тем глазом, который видит предметы, много меньшие, чем его зрачок, как это показано на полях. Из того, что сказано, мы можем разрешить наш вопрос. Ведь нарисованный предмет заслоняет все пространство позади себя, и никаким путем нельзя увидеть какую-либо часть фона позади предмета в пределах окружающей его линии.

[495 * 464] ЧТО ПОКАЖЕТСЯ БОЛЕЕ РЕЛЬЕФНЫМ: РЕЛЬЕФ, БЛИЗКИЙ К ГЛАЗУ, ИЛИ РЕЛЬЕФ, ДАЛЕКИЙ ОТ ГЛАЗА.

То непрозрачное тело будет казаться более рельефным, которое ближе к глазу и, следовательно, более удален будет казаться менее рельефным, т. е. менее отделяющимся от своего фона. Доказательство: пусть р будет передней частью объекта ph, который ближе к глазу а, чем n — передняя сторона объекта nm; df — это фон, который должен быть видим за двумя первыми названными объектами глазом а. Теперь мы видим, что глаз а видит по ту сторону объекта ph весь фон df, но за вторым объектом nm он видит только часть фона dg. Итак, мы скажем, что такое же отношение существует между обнаружениями рельефности двух объектов, какое существует между фонами, т. е. фона dg к фону df.

[496 * 461]|156,2| НАСТАВЛЕНИЕ.

Рельефные предметы, рассматриваемые вблизи одним единственным глазом, кажутся похожими на совершенную картину. Если ты будешь рассматривать глазами а и b точку с, то эта точка с покажется тебе в df, а если ты будешь ее рассматривать одним глазом m, то h покажется тебе в g . Картина же никогда не будет заключать в себе этих двух различий.

[497 * 440] КАК СДЕЛАТЬ, ЧТОБЫ ПРЕДМЕТЫ КАЗАЛИСЬ ОТДЕЛЯЮЩИМИСЯ ОТ СВОИХ ФОНОВ, Т. Е. ОТ ТОЙ ПОВЕРХНОСТИ, НА КОТОРОЙ ОНИ НАПИСАНЫ.

Много больше рельефности обнаруживают предметы на светлом и освещенном фоне, чем на темном.

Основание этого предположения заключается в том, что если ты хочешь придать рельефность своей фигуре, то ты делаешь ее так, что та часть тела, которая более удалена от света, меньше причастна этому свету, поэтому она оказывается более темной и, гранича потом с темным фоном, получает смутные границы; в силу этого, если там нет рефлексов, произведение остается лишенным прелести, и издали показываются только освещенные части, и выходят так, что темные части кажутся самим фоном, поэтому предметы кажутся вырезанными и рельефными настолько меньше, чем они должны были бы быть, насколько они темны.

[498 * 429] НАСТАВЛЕНИЕ.

Фигуры обладают большей прелестью, если они поставлены при всестороннем, а не при одностороннем и маленьком освещении, так как большое, но не сильное освещение обнимает рельеф тел, и произведения; сделанные при таком освещении, кажутся издали прелестными, а те произведения, которые срисованы, при маленьком освещении, вбирают большое количество теней, и подобные произведения, исполненные такими тенями, никогда не покажутся из отдаленных мест иначе, как раскрашенными.

[499 * 422] КАК ФИГУРЫ ЧАСТО ПОХОЖИ НА СВОИХ МАСТЕРОВ.

Это происходит от того, что суждение наше и есть то, что движет руку при создании очертаний данной фигуры с различных точек зрения, вплоть до того, пока она не будет удовлетворять. А так как это суждение — одна из сил нашей души, посредством которой она компонует по своему желанию форму того тела, где она обитает, то, если ей нужно снова сделать при помощи рук человеческое тело, она охотно снова делает то тело, которое она впервые изобрела. И отсюда происходит так, что тот, кто влюбляется, охотно влюбляется в похожие на себя предметы.

[500 * 523] ОБ ИЗОБРАЖЕНИИ СТОРОН СВЕТА.

Ты должен заметить также, что в приморских местах или близких к ним, обращенных к югу, ты не должен изображать зиму с деревьями и лугами так же, как ты это сделал бы с лугами, удаленными от этих морей к северу, за исключением деревьев, которые ежегодно сбрасывают листья

[501 * 524] ОБ ИЗОБРАЖЕНИИ ЧЕТЫРЕХ ВРЕМЕН ГОДА ИЛИ ТОГО, ЧТО ПРИЧАСТНО ИМ.

[При изображении] осени делай предметы в зависимости от ее возраста, т. е. [при изображении] ранней осени [делай] деревья [так], чтобы листья их начинали бледнеть на самых старых ветвях, — больше или меньше, в зависимости от того, изображено ли растение в месте бесплодном или плодородном, а также более бледными или красноватыми у тех видов деревьев, которые первыми приносят свои плоды. И не следует делать, как это делают |157,2|, многие, у всех видов деревьев, даже если бы они были одинаково удалены от тебя, зелень одного и того же качества. То же самое, что сказано о деревьях, относится к лугам и к другого рода земной поверхности, к камням и подножьям уже упомянутых деревьев: всегда разнообразь их, так как природа разнообразна до бесконечности. Не только у [различных] видов, но и у того же самого растения найдешь ты различные цвета, именно: на тоненьких прутиках листья красивее и их больше, чем на других ветвях. И природа так усладительна и изобильна в изменениях, что среди деревьев одного и того же вида не найдется ни одного растения, которое приблизительно походило бы на другое, и не только среди растений, но и среди ветвей, листьев и плодов их ты не найдешь ни одного, который в точности походил бы на другой. Поэтому замечай [все это] и разнообразь насколько можешь больше.

[502 * 525] О НАПИСАННОМ ВЕТРЕ.

При изображении ветра, кроме сгибания ветвей и поворачивания их листьев по ветру, следует изображать также облака тонкой пыли, смешанной с помутневшим воздухом.

[503 * 526] О НАЧАЛЕ ДОЖДЯ.

Дождь падает среди воздуха, затемняя его свинцовой окраской, воспринимая с одной стороны свет солнца и с противоположной стороны тень, как это видно и на тумане. Темнеет и земля, которая таким дождем лишена солнечного сияния. И у предметов, видимых по ту его сторону, границы расплывчаты и непостижимы, а те предметы, которые ближе к глазу, более отчетливы; более отчетливыми будут предметы, видимые в затененном дожде, чем в освещенном дожде, и это происходит от того, что предметы, видимые в затененном дожде, теряют |158| только главные света, а те предметы, которые видны в освещенном дожде, теряют и свет и тень, так как освещенные части мешаются со светоносностью освещенного воздуха, а затененные части просветлены той же самой светлотой этого освещенного воздуха.

[504 * 527] О ПРИБЛИЖЕНИИ БУРИ С ВЕТРОМ И ДОЖДЕМ.

При приближении бури или шторма на море виден воздух, окрашенный облачною тьмою, смешанной с дождем и ветрами, со змеевидными извивами угрожающих небесных молний; деревья, пригнутые к земле, с листьями, перевернутыми на согнутых ветвях, которые, кажется, стремятся убежать со своих мест, словно напуганные ударами страшных и ужасающих порывов ветра, между которыми врывается стремительный полет мутной пыли и песка с морских берегов. Темный горизонт неба делается фоном дымообразных облаков, которые, тронутые солнечными лучами, проникающими с противоположной стороны между прорывами в облаках, достигают земли, освещая ее в месте своего падения. Ветры, гонители пыли, поднимают ее в вихревых клубах скачками на воздух, пепельного цвета, смешанною с краснотою солнечных лучей, ее пронизывающих. Животные, неуправляемые, напуганные разбегаются в рассыпную кто куда. |158,2| Громы, созданные в клубах туч, гонят от себя разъяренные молнии, свет которых освещает темные поля в разных местах.

[505 * 516] О ТЕНЯХ, ОБРАЗОВАННЫХ МОСТАМИ НА [ПОВЕРХНОСТИ] ВОДЫ.

Тени мостов никогда не будут видны на воде, если вода до этого не потеряет способности отражать по причине волнения. Это доказывается тем, что ясная вода обладает блестящей и гладкой поверхностью и отражает мост во всех местах, расположенных под равными углами между глазом и мостом, и отражает [так же] воздух под мостом, где [должна была бы] быть тень этого моста. Этого не может сделать волнующаяся вода, так как она не отражает, а очень хорошо воспринимает тень, как и пыльная улица.

[506 * 517] О СВЕТЛЫХ И ТЕМНЫХ ОБРАЗАХ, КОТОРЫЕ ЗАПЕЧАТЛЕВАЮТСЯ НА ЗАТЕНЕННЫХ И ОСВЕЩЕННЫХ МЕСТАХ, РАСПОЛОЖЕННЫХ МЕЖДУ ПОВЕРХНОСТЬЮ И ДНОМ ЯСНОЙ ВОДЫ.

Когда образы темных или светлых предметов запечатлеваются на темных или освещенных частях тел, находящихся между дном воды и ее поверхностью, тогда более темными становятся затененные части тех тел, которые оказываются закрытыми затененными образами, и то же самое происходит с их освещенными частями. Если же на затененных и освещенных частях запечатлеваются светоносные образы, тогда освещенные части данных тел становятся более светлыми, |159| а их тени теряют свою особенную темноту, и эти тела кажутся менее рельефными, чем тела, затронутые темными образами; это происходит от того, что, как сказано, затененные образы увеличивают тени затененных тел; хотя эти тела видимы солнцем, пронизывающим поверхность воды, и хотя они очень сильно отличаются своими тенями от светов этих тел, [тем не менее] к ним добавляется еще тень от темноты темного образа, который отражается на пленке воды; и таким образом увеличивается тень этого тела, становясь более темной. И хотя такой темный образ окрашивает собою освещенные части таких погруженных в воду тел, у него не убывает светлоты, сообщенной ему падением солнечных лучей. Если даже она несколько и изменена этим темным образом, то это мало вредит, так как настолько велика польза, сообщаемая им затененным частям, что погруженные в воду тела обладают значительно большей рельефностью, чем те, которые изменены светоносным образом. Кроме того, что последний просветляет их освещенные части так же, как и затененные, изменения этих затененных частей настолько светлы, что такие погруженные в воду тела кажутся в таком месте мало рельефными. Пусть в пруду nmtu будет галька, или трава, или другие затененные тела на дне его ясной воды, которая воспринимает свои света от солнечных лучей, исходящих от солнца d; пусть |159,2| часть гальки имеет поверх себя темный образ, отражающийся на поверхности воды, и пусть другая часть гальки имеет поверх себя образ воздуха bcsm. Я говорю, что галька, закрытая темным образом, будет более видна, чем закрытая светлотою светлого образа. Основание этому то, что та часть, на которую падает темный образ, более видна, чем та, на которую падает освещенный образ, так как способность, зрения одолена и подавлена частью воды, освещенной воздухом, который в ней отражается, и в такой же мере эта зрительная способность оказывается увеличенной затемненной частью этой воды.

И в этом случае зрачок глаза не обладает [повсюду] однообразной способностью [зрения], так как, с одной стороны, он подавлен избытком света, а с другой — увеличен темнотою.

Итак то, что сказано выше, происходит только от тех причин, которые удалены от этой воды и от этих образов. Ведь тот предмет порождается только глазом, который подавлен сиянием образа воздуха и увеличен другой частью темного образа.

[507 * 490] О ВОДЕ, [СТОЛЬ] ЯСНОЙ И ПРОЗРАЧНОЙ, [ЧТО ВИДНО] ДНО ЗА ЕЕ ПОВЕРХНОСТЬЮ.

Вода, через которую в силу ее прозрачности видно дно, покажет тем более отчетливо это дно, чем медленнее будет движение воды. Это происходит оттого, что у воды, которая медленно движется, поверхность без волн; через ее гладкую поверхность видны подлинные фигуры гальки и песка, находящихся на дне этой воды. |160| Этого не может случиться с быстро движущейся водою по причине волн, зарождающихся на поверхности: раз что через них должны проходить образы различных фигур гальки, они не могут донести их до глаза, ибо различные наклоны боковых и передних частей волн и кривизна их вершин и промежутков переносят образы за пределы прямого [направления] нашего зрения; и если прямые линии их образов искривляются в разные стороны, они смутно показывают нам их фигуры. Это может быть показано на неровных зеркалах, т. е. на таких зеркалах, где смешаны прямизна, вогнутость и выпуклость. Эта фигура будет помещена в 42-ю [главу] «Перспективы», без нее изложение прозрачной воды ничего не стоит.

[508 * 489] О ПЕНЕ ВОДЫ.

Та пена воды будет казаться менее белой, которая будет больше удалена от поверхности воды. Это доказывается четвертым [положением] этой [книги], которое гласит: естественный цвет того погруженного в воду предмета больше преобразится в зеленый цвет воды, который имеет наибольшее количество воды над собою.

[509 * 467] НАСТАВЛЕНИЕ В ЖИВОПИСИ.

Перспектива — это поводья и кормило живописи.

Величина написанной фигуры должна была бы показывать, на каком расстоянии она видна. Если ты видишь фигуру в натуральную величину, то знай, что она показывает себя, как совсем близкая к глазу.

[510 * 319] |160,2| НАСТАВЛЕНИЕ.

Всегда пупок находится на линии центра тяжести, который расположен вверх от этого пупка, и таким образом он ведет счет случайному грузу человека, так и его природной тяжести. Это обнаруживается при вытягивании руки, когда кулак, находящийся на ее конце, выполняет ту же роль, противовес, находящийся на конце безмена; поэтому в силу необходимости по другую сторону пупка переносится такое же количество груза, каков случайный груз кулака. И пятку с другой стороны приходится поднимать.

[511 * 409] О ДЕСЯТИ ОБЛАСТЯХ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ГЛАЗА, ЦЕЛИКОМ ОТНОСЯЩИХСЯ К ЖИВОПИСИ.

Живопись распространяется на все десять обязанностей глаза, а именно: на мрак, свет, тело, цвет, фигуру, место, удаленность, близость, движение и покой. Из этих обязанностей должно быть соткано это мое маленькое произведение, напоминая живописцу, по какому правилу и способу должен он подражать в своем искусстве всем этим вещам, произведению природы и украшению мира.

[512 * 519] О СТАТУЕ.

Если ты хочешь сделать фигуру из мрамора, то сделай раньше такую же из глины. Когда ты ее закончил и высушил, то помести ее в ящик, который был бы способен — после того, как ты вытащишь [глиняную] фигуру из этого места — принять в себя мрамор, в котором ты хочешь высвободить фигуру по образу глиняной фигуры. |161| Затем, после того, как ты поместил глиняную фигуру внутрь этого ящика, возьми палочки, которые точно входили бы в его дырки, и пропихивай их настолько внутрь через каждую дырочку, чтобы каждая белая палочка коснулась фигуры в различных местах, а те части этих палочек, которые остаются вне ящика, окрась в черный [цвет]. И сделай условный значок на палочке и на ее дырке таким образом, чтобы они совпадали по твоему усмотрению. Потом вытащи из этого ящика глиняную фигуру и помести туда свою глыбу мрамора, и снимай мрамор настолько, чтобы все твои палочки прятались в этих дырочках, вплоть до их значков; и чтобы быть в состоянии сделать это лучше, сделай так, чтобы весь этот ящик мог подниматься вверх, а дно этого ящика всегда оставалось под мрамором. При таком способе ты сможешь снимать [мрамор] долотом с большой легкостью.

[513 * 520] КАК ПОКРЫВАТЬ КАРТИНУ ЛАКОМ ВЕЧНОЙ ПРОЧНОСТИ.

Ты пишешь свою картину на бумаге, натянутой на подрамнике, хорошо выверенной и гладкой. Потом ты накладываешь хороший и толстый грунт из смолы и хорошо истолченного кирпича. Потом — грунт из белой и джалорино, потом раскрашиваешь и кроешь лаком из старого масла, светлого и густого, и затем наклеиваешь на нее совсем ровнее стекло.

Но еще лучше было бы делать твою картину на глине, хорошо покрытой глазурью и очень ровной, потом наложить поверх этой глазури грунт из белой и джалорино, потом раскрасить и покрыть лаком, потом наклеить хрустальное стекло очень светлым лаком, [намазанным] на это стекло. Но сначала ты должен дать хорошенько высохнуть этой раскраске в темной печи, и потом отлакировать ее ореховым маслом и янтарем, или же [только] ореховым маслом, загустевшим на солнце.

|161,2| Если ты хочешь сделать тонкие и ровные стекла, то выдувай пузыри между двумя бронзовыми или мраморными отполированными досками и выдувай их настолько, что они будут лопаться от твоего дыхания: и [стекла] будут настолько гладкими и тонкими, что стекла будут гнуться. Потом ты наклеишь стекло лаком на картину, и это стекло благодаря своей тонкости не разобьется ни при каком толчке. Можно также вытягивать в длину и ширину раскаленную пластинку над раскаленным горном

[514 * 521] СПОСОБ НАКЛАДЫВАТЬ КРАСКИ НА ПОЛОТНО.

Натяни свое полотно на подрамник, покрой полотно слабым клеем и дай высохнуть. Сделай рисунок, наложи телесные краски щетинной кистью и так по сырому делай дымчатые тени на свой лад. Краска телесного цвета [должна] состоять из белой, лака и джалорино. Тень [должна] состоять из черного, майолики, небольшого количества лака или же ляпис дуро.

Когда ты сделал дымчатость, дай высохнуть. Потом пройдись по сухому лаком и гуммиарабиком, стоявшим очень долго в жидком виде в клейкой воде, — он становится лучше, так как выполняет свою обязанность, но не блестит. Затем, чтобы сделать более темные тени, возьми лак из гуммиарабика, как сказано выше, и тушь, и этой тенью ты можешь затенять многие краски, так как она прозрачна: ты можешь затенять ею синюю, лак, ближе к теням, говорю я, так как ближе к светам ты будешь затенять простым лаком из гуммиарабика поверх лака без темперы, так как без темперы лессируется темперная и сухая киноварь.

Примечание

Людвиг предполагает, что здесь речь идет о декоративной живописи на материи.

[515 * 458] О ДЫМАХ ГОРОДА.

Дымы видны лучше и более отчетливыми в восточной стороне, чем в западной, если солнце стоит на востоке, |162| и это происходит по двум причинам.

Первая — это то, что солнце просвечивает своими лучами частицы такого дыма, осветляет их и делает их более отчетливыми. Вторая — это то, что крыши домов, видимые к востоку в это время, затенены, так как их скат не может освещаться солнцем. То же самое происходит и с пылью; и то и другое тем более светоносны, чем они плотнее; плотнее же они к середине.

[516 * 459] О ДЫМЕ И ПЫЛИ.

Если солнце стоит на востоке, то дым города не будет виден на западе, так как его не видно ни пронизанным солнечными лучами, ни на темном фоне, ибо крыши домов показывают глазу самую часть, которая обращена к солнцу, а на этом фоне дым виден очень мало.

Но пыль с той же точки зрения будет казаться темнее, чем дым, так как она обладает более плотной материей, их который является материей влажной.

[517 * 494] НАСТАВЛЕНИЕ В ПЕРСПЕКТИВЕ ДЛЯ ЖИВОПИСИ.

Если ты не будешь различать изменений в светлоте или темноте воздуха, тогда перспектива теней будет изгнана из твоего подражания, и в твоем распоряжении останутся только перспектива уменьшения тел и перспектива уменьшения цветов и уменьшения отчетливости предметов, противостоящих глазу. И такое исполнение, т. е. утеря отчетливости фигуры какого-либо объекта, заставит казаться один и тот же предмет более удаленным.

Посредством линейной перспективы глаз без собственного |162,2| движения никогда не сможет распознать расстояние до того объекта, который находится между ним и другим предметом, разве только посредством перспективы цветов.

[518 * 500] ГЛАЗ, НАХОДЯЩИЙСЯ НАВЕРХУ И ВИДЯЩИЙ ПРЕДМЕТЫ ВЫСОКИЕ И НИЗКИЕ.

Когда глаз, находящийся в высоком месте, увидит высокие вершины гор вместе с их подножьями, тогда цвета горных вершин покажутся более далекими, чем цвета их подножий.

Доказывается это четвертым [положением] этой [книги], которое гласит: из цветов, равных по природе, более удаленный больше окрасится цветом среды, находящейся между ним и глазом, его видящим. Отсюда следует, что если подножья гор видимы через более плотный воздух, чем их вершины, то эти подножья покажутся более удаленными от глаза, чем вершины, которые тот же самый глаз видит через более тонкий воздух. Итак, пусть глаз находится на высоте а; он видит вершину горы b за лежащим между ними воздухом ab; он видит также подножье d той же самой горы за воздухом ad — пространством более коротким, чем ab, но так как этот воздух ad плотнее, чем воздух ab, то подножье горы, как сказано, будет казаться более удаленным, чем ее вершина.

[519 * 501] ГЛАЗ, НАХОДЯЩИЙСЯ ВНИЗУ И ВИДЯЩИЙ ПРЕДМЕТЫ НИЗКИЕ И ВЫСОКИЕ.

Когда же глаз, находящийся в низком месте, увидит подножья гор и их вершины, тогда цвета такой гор будут значительно менее отчетливыми, чем цвета предыдущих. Это случается потому, что такая вершина и подножье горы видимы через воздух |163| настолько более плотный, чем в предыдущем случае, насколько глаз, их видящий, находится в более низком месте.

Пусть этот глаз будет n, а вершина и подножье горы пусть будут о и р: итак, если зрительная линия pn на второй фигуре ниже, чем зрительная линия da на первой фигуре, то необходим чтобы цвет подножья на втором примере больше изменил природу своего цвета, чем подножье в первом примере, и то же самое я имел в виду сказать и о вершинах гор.

[520 * 466] ПОЧЕМУ ВСЕ ОБРАЗЫ, ДОХОДЯЩИЕ ДО ГЛАЗА, СХОДЯТСЯ В ОДНОЙ ТОЧКЕ.

Из предметов, равных по величине, но расположенных на различных расстояниях, наиболее удаленный будет виден под наименьшим углом. bd равно се; но се доходит до глаза под настолько меньшим углом, чем bd, насколько он дальше от точки a, как это показывает угол cae по отношению к углу bad.

[521 * 513] О ПРЕДМЕТАХ, ОТРАЖАЮЩИХСЯ В ВОДЕ.

Из предметов, отражающихся в воде, тот будет наиболее похож по цвету на отражаемый предмет, который отражается в наиболее светлой воде.

[522 * 514] О ПРЕДМЕТАХ, ОТРАЖАЮЩИХСЯ В МУТНОЙ ВОДЕ.

Всегда предметы, отражающиеся в мутной воде, причастны цвету того, что мутит эту воду.

[523 * 515] О ПРЕДМЕТАХ, ОТРАЖАЮЩИХСЯ В ТЕКУЩЕЙ ВОДЕ.

Из предметов, отражающихся в текущей воде, изображение того предмета будет казаться тем более вытянутым и с тем более неясными границами, |163,2| который запечатлевается на наиболее быстро текущей воде.

[524 * 486] О ПРИРОДЕ СРЕДЫ, НАХОДЯЩЕЙСЯ МЕЖДУ ГЛАЗОМ И ОБЪЕКТОМ.

Среда, находящаяся между глазом и объектом, обладает двояким качеством, именно: или она обладает поверхностью, как вода, кристалл или другой прозрачный предмет, или же у нее нет общей поверхности, как у воздуха, который опирается на поверхность тел, заключенных внутри него, и сам по себе обладает непрерывной поверхностью только в нижней и верхней границах.

[525 * 487] ДЕЙСТВИЕ СРЕДЫ, ОКРУЖЕННОЙ ОБЩЕЙ ПОВЕРХНОСТЬЮ.

Среда, окруженная общей поверхностью, никогда не показывает глазу предмет, находящийся за нею, в его настоящем месте. Доказательство: пусть or будет кристалл с параллельными поверхностями. Через него глаз а видит половину предмета ng, стоящего за кристаллом, т. е. nm, через часть кристалла bo. Остаток предмета, mg, он видит через воздух, находящийся под кристаллом. По седьмому [положению] четвертой [книги] линия верхней части предмета n отклонится при выходе в кристалл и образует линию nba. Линия нижней части mg видима на своем настоящем месте по седьмому [положению] четвертой [книги], как это видно на линиях, проходящих через воздух под кристаллом, в mga. Итак, половина предмета nт увеличивается в кристалле bo, а другая половина уменьшается в воздухе, находящемся под кристаллом, в ор.

[526 * 423] |164| О ПРЕДМЕТАХ.

Та часть предмета будет более освещена, которая будет ближе к источнику света, ее освещающему.

[526а * 488а]

Образ и субстанция предмета с каждой степенью удаления теряют степень своей силы, т.е.: чем больше предмет будет удален от глаза, тем меньше может он проникнуть своим образом через воздух

[527 * 498] ОБ УМЕНЬШЕНИИ ЦВЕТОВ И ТЕЛ.

Следует соблюдать уменьшение качества цветов совместно с уменьшением тел, на которые они накладываются.

[528 * 488] О СЛОЕ ПРОЗРАЧНОГО ТЕЛА МЕЖДУ ГЛАЗОМ И ПРЕДМЕТОМ.

Чем больше будет слой прозрачного тела между глазом и предметом, тем больше преобразуется цвет предмета в цвет прозрачного тела.

[528а * 423а]

Когда предмет находится между глазом и светом на центральной линии, которая проходит между центром источника света и глазом, тогда такой предмет будет полностью лишен света.