Описания искусства жонглеров

1

Ты должен играть на разных инструментах, вертеть на двух ножах мячи, перебрасывая их с одного острия на другое; показывать марионеток; прыгать через четыре кольца; завести себе приставную рыжую бороду и со­ответствующий костюм, чтобы рядиться и пугать дураков; приучать собаку стоять на задних лапах; знать искусство вожака обезьян; возбуждать смех зрителей потешным изображением человеческих слабостей; бегать и ска­кать по веревке, протянутой от одной башни к другой, смотря, чтобы она не поддалась...

Из поучения трубадура Гиро де Калансона жонглеру Фадету. При­ведено в работе: А. Н. Весе­ло вс кий, Разыскания в области русского духовного стиха. «Сборник Отделения русского языка и словес­ности императорской Академии наук», 1883, т. XXXII, № 4.

2

Один из гистрионов приводил двух своих обезьян на военные игры, именуемые турнирами, дабы эти животные скорее могли научиться выпол­нять подобные упражнения. Затем он взял двух собак и обучил их носить на спине обезьян. Эти гротескные всадники были одеты наподобие рыцарей; у них были даже шпоры, которыми они кололи своих коней. Подобно рыца­рям, сражающимся на отгороженном поле, они преломляли копья и, сломав их, вынимали мечи, и каждый бил изо всех сил по щиту своего противника. Как не рассмеяться от такого зрелища?

Из рассказа о ручных зверях ан­глийского ученого XII в. Алек­сандра Некама (Neckam).

3

[...] Он никакого ремесла
Не знал; вся жизнь его была
Посвящена лишь кувырканью,
Прыжкам, да танцам, да скаканью;
Искусство знал прыжков огромных
Да разных штук головоломных.
Служа всю жизнь людской забаве,
Не знал ни «Отче наш» ни «Ave»1.
Он, будто на устах замок,
И «Верую» сказать не мог...
Звонят к обедне, слышит он.
Ему укором этот звон.
«О боже,—молвил он себе,—
В какой несчастной я судьбе!
Там каждый, с четками в руке,
Поехал на своем коньке,
А я, как рыба, глуп и нем
И хлеб свой даром только ем.
Ужели длань моя пуста
Дать жертву матери Христа?
Иль ничего я не скажу
И ей ничем не послужу?
Но ведь не будет это злом,
Когда своим же ремеслом
Почтить царицу захочу,—
Всем, что мне только по плечу?
Нет, не могу того стерпеть!
Другие ей умеют петь,
Мольбы возносят всем аббатством,
Я ж послужу ей акробатством».
И, скинув тотчас плащ льняной,
Остался он почти нагой;
Пред алтарем простершись ниц,
Он рек: «Царица всех цариц!
Не презри моего уменья.
Несу тебе я не каменья,
Не фимиам и не канон:
Всего я этого лишен.
Твой да не будет взор суров.
Я лучшие из номеров
Тебе как дар мой принесу;
Пройдусь, подобно колесу;
Ты узришь за скачком скачок,
Какие делает бычок,
Когда пред матерью играет.
Пусть кто меня и презирает,
Я большим славить не умею.
Но все—тебе, все, что имею».
И стал он прыгать и летать,
Вперед, назад себя метать;
Перевернулся раз он пять,
И, преклонясь, сказал опять:
«Прими как дар, о мать Христа,
Усердье бедного шута».
И снова начал ряд фигур,
И головой он сделал тур,
Потом он сделал тур испанский,
Потом французский и шампанский;
Потом свершил он ряд летаний,
Какие делают в Бретани;
Потом, с искусством ускорений,
Какие делают в Лорени;
И римский сделал тур в конце,
И с преданностью на лице
Изящный танец начал он
И молвил, делая поклон:
«Тебе мой каждый пируэт,
Других во мне талантов нет.
Хочу благочестиво жить,
Хоть чем-нибудь да послужить».
И, ноги вскинув, танцовать
Стал на руках он, призывать
Не преставая милость девы.
И так, пока молитв напевы
Не замолчали в храме, там
Он не дал отдыха ногам. [...]

Из рифмованной легенды аноним­ного автора XIII в. «Жонглер бого­матери». Перепечатано из книги! С. П и н у с, Французские поэты, характеристики и переводы, т. 1, СПБ, 1914, стр. 104—108.

4

Она достала виолу и научилась играть на ней. Однажды ночью она бежала, пришла в гавань и поселилась там у одной бедной женщины на берегу моря. Она достала одну траву, натерла ею себе лицо и голову, так что стала совсем смуглой и черной. Потом велела она сшить себе кафтан и плащ, ру­башку и штаны, переоделась жонглером, взяла свою виолу, пришла к одно­му моряку, сговорилась с ним, и он взял ее к себе на корабль.

Они распустили парус, поплыли по открытому морю и прибыли в земли Прованса. Николет сошла с корабля, взяла свою виолу и, играя на ней, пошла по всей стране, пока не достигла замка Бокер, где находился Окассен.

Из анонимной старофранцузской песни-сказки «Окассен и Николет» («Aucassin et Nicolete», XIII в.). Перепечатано из книги: «Окассен и Николет», старофранцузская песня-сказка, «Academia», M., 1935, стр. 114.

5

К королю Магнусу явился однажды исландский скальд Мани из Рима, худой и оборванный, с остриженной маковкой, и застал в покоях двух фигля­ров, скоморохов, которые заставляли маленькую собачку прыгать через жерди, и тем выше, чем именитее были присутствующие. «А скоморохи на тебя косятся»,—сказал король скальду и предложил ему сложить на них песню. Мани запел:

«Хитрый бродяга скоморох ходит со скрипкой, пришел и сюда; его оружие — скоморошья ухватка и дуда. Поднялся шум, прислушайтесь: он за­ставляет рыжую сучку—вот так потеха—прыгать через шест».

И еще он пропел:

«Скрипка поет, где идут жалкие скоморохи, с дудой в руках и большой долей бесстыдства. Смотрите, как чудно поводит глазами тот, что играет на трубе! Вижу я у негодяя бритое лицо и надутые щеки».

Из исландской саги о короле Сверри. Приведено в работе: А. Н. Весе­ловский, Разыскания в области русского духовного стиха. «Сбор­ник Отделения русского языка и сло­весности императорской Академии наук», 1883, т. XXXII, №4, стр. 171 —172.

• 1. «Ave» (лат. «здравствуй»)—католическая молитва богородице.