223. Переводы и переработки на русской почве западной повести

В XVII в., особенно во второй его половине, у нас наблюдается значительный приток иноземной, преимущественно западной, по­вествовательной литературы, главным образом через польское и от­части чешское посредство. Большая её часть является чисто свет­ской как по своему стилю, так и по тематике, меньшая носит на се­бе ещё печать церковной идеологии. К первому разряду относится ряд рыцарских повестей, в том числе «История семи мудрецов», смехотворные повестушки и анекдоты, новеллы и басни, ко второ­му — такие сборники нравоучительных рассказов, как «Великое Зерцало», «Звезда Пресветлая», «Римские Деяния»'. В основе большинства произведений этой повествовательной литературы ле­жат сюжеты, имевшие широкое хождение как на Западе, так и на Востоке. Частично материал для них давала и Византия, издавна поставлявшая на Русь свою литературную продукцию.

Переводчиками повествовательного материала с благочестивой окраской были большей частью учёные монахи, переселившиеся в Москву с Украины, из Киева, прочего же — служащие Посоль­ского приказа.

У нас на первых порах эта литература послужила материалом для чтения наиболее образованных слоев, в первую очередь духо­венства и феодальной аристократии, и, судя по языку дошедших до нас от XVII в. списков, также слоев демократических (ср., на­пример, список XVII в. повести о Бове, о чём см. ниже). Вскоре же, видимо, эта повествовательная литература частично нашла отра­жение в фольклоре — в былине и сказке.