Ватиканский аноним. О невероятном
По изд.: "Вестник древней истории". 1992 г. №3.
Перевод с древнегреческого, вступительная статья и комментарии В.Н. Ярхо.
В современных изданиях античных мифографов наряду с сочинениями Палефата (см. ВДИ. 1988. № 3. С. 216—237; № 4. С. 219—233) печатаются еще два, более кратких трактата, посвященных критике традиционных мифов.
Первый из них назван «Опровержение или исцеление от мифов, переданных вопреки природе» (для краткости пользуются названием «О невероятном»), а в качестве автора указан Гераклит — конечно, не знаменитый философ-материалист из Эфеса, живший на рубеже VI—V вв. до н.э. Скорее всего, наш трактат был приписан Гераклиту, составившему в I в. н.э. так называемые «Гомеровские аллегории». Однако дошедшее до нас под именем Гераклита «Опровержение мифов» ни по стилю, ни по задачам не имеет ничего общего с названными выше «аллегориями», сосредоточенными целиком на изложении и толковании мифов, встречающихся в поэмах Гомера.
Между тем в нашем трактате к событиям, упоминаемым у Гомера, можно отнести не более семи глав (II, XI, XIV—XVI, XXXII, XXXIX) из 39, причем ни в одной из них нет, собственно, никакого аллегорического объяснения мифа. Только последняя глава начинается со слов: «О них (т.е. о быках или коровах Гелиоса) я нашел такое иносказание в „Илиаде“». Но и в этой главе изложение достаточно путаное, и само толкование только отдаленно может быть названо иносказанием (см. прим. 43 к гл. XXXIX). Единственная польза, которую можно извлечь из указанной главы, это упоминание эллинистического поэта Арата, жившего в III в. до н.э., — стало быть, наше сочинение надо датировать более поздним временем.
Еще меньше представления имеем мы о составителе второго переводимого здесь сочинения, которое сохранилось в той же рукописи, что и «Опровержение…», без имени автора. Соответственно оно значится в изданиях как Аноним «О невероятном» и по содержанию представляет собой весьма пеструю смесь. Для его хронологии достаточную опору дает сходство в толковании суда Париса (гл. X) с объяснением, содержавшимся впервые у византийского автора Иоанна Малалы (491—578 гг.). Стало быть, компиляцию безымянного сочинения «О невероятном» надо отнести во всяком случае к византийскому времени.
Уже первое знакомство с сочинением Гераклита неизбежно приводит нас к его сравнению с трактатом Палефата — впрочем, значительно более обширным. У Гераклита изложению мифа редко посвящается больше двух-трех строчек, вводимых традиционными «говорят», «передают», «рассказывают», «сообщают». В нескольких случаях вводная формула совсем отсутствует (XI, XVII, XIX, XXII, XXIV, XXVII, XXXII), один раз (XXXIII) составитель отсылает к собственному изложению. Отсутствует обычно и формула опровержения; только несколько раз она содержится в краткой фразе: «Это неправда» (V, ср. XVIII), или: «Что является невозможным» (IV), или: «Кто может поверить, что…» (XIX). Гораздо чаще автор, минуя опровержение, переходит к констатации: «Дело же обстоит так» (I) или «Надо думать, однако, что…» (VIII, XI), или «Представляется, однако, вероятным…» (XIII, XVIII), или «Однако справедливо будет сказать…» (XXIII), или «Однако более вероятно следующее» (XXVI) и т.п. Еще чаще объяснение вводится элементарным противопоставлением: «А был он… была она… (подразумевается: «на самом деле») тем-то…»
Что касается содержания рассказов Гераклита, то 18 раз мы имеем в них дело с теми же персонажами, что и у Палефата, но только в четырех случаях их объяснения совпадают: возникновение мифа о кентаврах (V, Палефат I), соединение Пасифаи с любовником по имени Тавр (VII, Палефат II), превращение Аталанты и ее спутника во львов (XII, Палефат XIII), имя воспитателя Фрикса и Геллы (XXIV, Палефат, XXX). К этому еще можно прибавить краткое изложение мифа о Фаэтоне (XXII), также данного без объяснения, как у Палефата (LII).
Гораздо чаще Гераклит предлагает свои толкования. Не противники Кадма рассеялись по разным странам (Палефат III), а, напротив, Кадм собрал рассеянных по фиванской земле ее насельников, которые, оказавшись вместе, стали враждовать между собой и почти совсем истребили друг друга (Гераклит XIX). Форкиды — три слепые женщины, пользовавшиеся одним поводырем (XIII), Гидра и Кербер представлялись многоглавыми, так как были окружены множеством детенышей (XVIII, XXXIII). Медуза, Скилла, Гарпии — гетеры (I, II, VIII); это же касается Кирки и Сирен (XIV, XVI), у Палефата не упоминаемых. Химера — вероломная женщина, имевшая братьев по имени Лев и Дракон (XV). Точно так же Драконом звали человека, который заботами о своем саде скопил много золота, а затем был пленен прекрасными женщинами, заставившими его сторожить их собственный сад (XX), — так объясняет Гераклит миф о золотых яблоках Гесперид.
Вообще, «филологическим» способом (см. ВДИ, 1988. № 3. С. 220 сл.) Гераклит пользуется, пожалуй, не реже, чем Палефат. При взгляде на Медузу, бывшую прекрасной гетерой, люди словно бы превращались в камень. Ведь и мы говорим: «Взглянув на нее, окаменел» (I). Персей отличался искусством быстрого бега и о нем стали говорить, что к ногам его прилажены крылья, — ведь и мы говорим о быстро бегущем человеке, что он «летит» (IX). Если кто-нибудь возвращается из опасного путешествия, мы часто говорим, что он «спасся от Аида», — отсюда и миф о Геракле и Орфее, якобы вернувшихся с того света (XXI). Калипсо не могла сделать смертного Одиссея бессмертным, — просто она всячески его ублажала, так что он почувствовал себя «среди богов», — ведь и мы так говорим о себе, возвращаясь с великолепного пира (XXXII). Атлант не мог держать на себе небосвод, а был мудрым астрономом, — вот и стали говорить, что «он в себе самом несет космос» (IV). Быков Ээта назвали огнедышащими из-за их свирепости (XVII), лошадей Диомеда — людоедами из-за их дикости (XXXI). Аналогичные объяснения — в гл. XXIV—XXVIII и XXXVII.
Сходство толкований у Гераклита и Палефата в одних случаях и расхождение — в других можно, вероятно, объяснить тем, что первоначально в сочинении Палефата имелось несколько толкований одного и того же мифа. При сведении пяти книг Палефата в одну античный редактор объединил под его именем относительно единообразные толкования, а Гераклит мог еще выбирать из более обширного репертуара.
Что сначала собрание Гераклита было достаточно цельным, хоть и кратким сочинением, видно, помимо единой манеры изложения, из скреп между главами. Миф о Тиресии (VI) Гераклит не растолковывает, а отсылает к объяснению мифа о Кенее, т.е. к гл. III. Говоря о Кербере (XXXIII), он вспоминает о Скилле (XVIII). Одиссей так же одолел Кирку (XVI), как Беллерофонт — Химеру (XV).
Второй из переводимых здесь трактатов «О невероятном» представляет собой достаточно пеструю компиляцию. В духе Палеофата излагается история о возведении троянских стен (IV), о Химере (VIII), отчасти о Кербере (V), о сражении Геракла с Ахелоем (VI) и о Пасифае (VII). В других случаях используются толкования из Псевдо-Лукианова сочинения «Об астрологии» (гл. XIII—XV, XIX, XVIII — в последнем случае объяснение столь краткое, что без оригинала в нем и понять ничего невозможно). В гл. XI и XVII цитируются достаточно различные по методу объяснения мифа высказывания авторов II—III в. Метафизическое толкование очевидно в гл. XX и IX — в последней изложение довольно путаное. Вместе с этим в собрание оказались включенными главы, не имеющие отношения ни к мифам, ни к их толкованию: о древнейших народах на земле (I), о семи чудесах света (II), о реформе Солона (XXIII) и, наконец, о солекизме, который объясняется в духе античных этимологий (XXII).
Судьба двух переводимых здесь трактатов сложилась в византийское время не слишком благоприятно. Их текст дошел в единственной рукописи, написанной в 1314 г. неким Феофилактом Сапонопулосом и хранящейся в Ватикане (cod. Vatic. gr. 305). Впервые они были изданы ватиканским профессором Леоном Аллачи в 1641 г.1; тридцать лет спустя их переиздал вместе с Палефатом Т. Гейл2, в конце XVIII в., уже отдельно, в Германии — Л. Тойхер3. Затем они вошли в известное собрание греческих мифографов А. Вестерманна4 и, наконец, снова вместе с сочинениями Палефата в издание Н. Фесты в тойбнеровской серии греческих мифографов5. С этого издания и сделан публикуемый ниже первый русский перевод.6
I II III IV V VI VII VIII IX X XI XII XIII XIV XV XVI XVII XVIII XIX XX XXI XXII XXIII
Следует знать, что древнейшими людьми одни считают египтян, другие — фригийцев, из эллинов же древнейшими считают афинян и тех, которые раньше назывались пеласгами, а теперь — аркадянами. Среди городов старейший акрополь — основанный у афинян автохтоном Кекропом, обладавшим двойной природой1, второй за ним — основанный Форонеем, сыном Инаха, третий — в городе Итоне, в Фессалии, основанный сыном Прометея Девкалионом.
II. СЕМЬ ЧУДЕС
1. Зевс Олимпийский, высотой в 36 локтей2.
2. Храм Артемиды Эфесской3.
3. Роговой алтарь на Делосе, про который говорят, что он возник за один день из пожертвованных богу правых рогов4.
4. Мавсолей в Галикарнассе5.
5. Египетские пирамиды, из которых самая большая насчитывает 400 локтей вышину6.
6. Вавилонские стены7.
7. Колосс на Родосе, вышиной в 70 локтей, которого создал Харет из Линда8.
Некоторые называют еще святилище Асклепия в Эпидавре9 и алтарь в Парионе10, и висячие сады, и статую Афины, поставленную в Афинах11, и царство Кира12.
То, что стерегли в Колхиде, было по правде не золотое руно (ибо это было присочинено), а книга, написанная на кожаных листах и содержавшая наставления о том, как с помощью химии надо делать золото. Вероятно, поэтому жившие тогда люди называли ее золотой от заключенной в ней силы.
IV. КАК АПОЛЛОН И ПОСИДОН ВОЗВЕЛИ СТЕНУ ВОКРУГ ИЛИОНА14
Насчет того, что Аполлон и Посидон возвели-де стену вокруг Илиона. Дело же обстоит не так, но Лаомедонт окружил город стеной, нарушив благочестие. На акрополе был храм Аполлона и Посидона, исключительно высоко почитаемый; украв оттуда деньги, Лаомедонт обратил их на возведение стены.
Кербер, которого называют псом Аидонея, принадлежал царю феспротов. Похитившие его ночью воры спрятали его в темной пещере, а Геракл отобрал его и отдал Еврисфею.
VI. О БОРЬБЕ ГЕРАКЛА И АХЕЛОЯ16
Насчет того, что Геракл вступил-де в единоборство с Ахелоем. Дело же обстоит вот как. Ахелой, протекая между этолийцами и куретами, то у одних поглощал большую часть земли, то других ею наделял. Отсюда у них возникала сильная вражда. И вот Геракл, явившись союзником к этолийцам, одолел куретов и, заключив реку в одно русло и в одно устье, подчинил землю этолийцам и взял в жены дочь Ойнея Деяниру.
Пасифая, любя местного юношу, делает помощником и пособником в любви Дедала. Она и раньше имела привычку наблюдать, когда он что-нибудь мастерил, — теперь же он делал прекраснейшее изображение коровы, до последней мелочи похожее на живую. Когда одержимая страстью Пасифая пришла в дом Дедала для свидания с возлюбленным, она глядела на корову и этим самым себя впоследствии выдала. А то, что рассказывают, — выдумки.
О Химере Плутарх в книге «О женской доблести» говорит так19. Химера была гора, расположенная на востоке, и летом от нее отражались солнечные лучи, приводя к грозному загоранию [и воспламенению] на равнине, где от него гибли плоды. А Беллерофонт, сообразив, в чем дело, разрубил гладкую поверхность крутой скалы и совершенно исключил возможность преломления лучей.
О нем говорят, что он увидел в воде свою тень и, влюбившись в нее, бросился в воду, желая обнять тень. Так он и задохнулся. Но это неправда. Ибо он не задохнулся в воде, но, увидев в текущей природе материи свою собственную тень, т.е. внутри материи — живое существо, которое является последним образом истинной души, и постаравшись обнять эту душу как свою собственную (то есть, возлюбив живое существо ради него самого), он задохнулся, утонув, как если бы погубил истинную душу, — это то же самое, как если бы сказать, что погубил свою истинную, подобающую ему жизнь.
Отсюда и гласит пословица: «Испугавшись собственной тени». Она учит, что надо бояться заботы о последнем (дне жизни) как о первом, ибо эта забота приводит нас к гибели души, то есть к исчезновению истинного знания о вещах и подобающего ему, по существу, совершенства.
Так — у написавшего толкование поговорок, употребленных у Платона.
X. ОБ АЛЕКСАНДРЕ
Да будет известно, что Александр (он же Парис) не судил богинь21, а как мудрый человек сочинил на них энкомий. Отсюда и получился миф, будто он выбирал между Палладой, Герой и Афродитой.
XI. О ПАНЕ
Полиэн22 в «Военных хитростях» говорит, что Пан первым изобрел строй, обозначил фаланги, определил место правому и левому крылу (потому его изображают с рогами23) и первым благодаря искусству и хитрости сумел внушить страх врагам. Узнав от разведчиков, что несметное полчище врагов надвигается на Диониса, который их испугался, сам он не испугался, но приказал ночью Дионисову воинству поднять страшный крик. Итак, по знаку трубы они все возопили, и отозвались эхом скалы и горные пещеры24, а враги, сраженные страхом, обратились в бегство. Почитая хитрость Пана, мы воспеваем Эхо как дочь Пана, и пустые ночные страхи, нападающие на войско, зовем паническими.
XII. ОБ ЭНДИМИОНЕ
Насчет того, что Эндимион первым посвятил время созерцанию звезд, так что всю ночь он бодрствовал, а днями спал. Говорят, потому он и был возлюбленным Селены25, что, находясь в ее распоряжении, ради этого был ею очень любим.
Так у Платона26.
И о Фаэтоне говорят, что он был сыном Гелиоса. Дело обстоит так28. Фаэтон исследовал движение солнца, как Эндимион — движение луны. Впрочем, он сделал это не очень надежно, но умер, оставив разыскание не оконченным.
XIV. О БЕЛЛЕРОФОНТЕ
И у Беллерофонта не было крылатого коня, как гласит миф29. Но, занимаясь астрономией, размышляя о высоких сферах и общаясь со звездами, он поднялся на небо благодаря не коню, а размышлению.
Также Икар из-за молодости и безрассудства исследовал не то, что подобает, но очень вознесся умом, отбился от истины, заблудился в путях разума и попал в море непостижимых предметов; эллины же рассказывают о нем иначе31, и по его имени называют залив Икарийским.
XVI. ОБ ИО
Ио, дочь Арестора, была жрицей у Геры. Когда отец узнал, что она забеременела до брака (ибо внешность у нее была больше не девическая, но, достигнув предела любовных утех, сама она казалась и выше ростом, и прекраснее, так что аргивяне стали звать ее «коровой»), он стал гневаться и держал ее под охраной, приставив к ней стражем своего дядю по матери Аргоса. И так как Аргос никогда не спал и убежать от него было невозможно, то он ее не отпускал, откуда и получил прозвище Всевидящего. По воле Ио один из местных людей по имени Гермаон32 тайно убивает Аргоса, сама же она, освобожденная таким образом, бежит с виновником убийства и садится на торговый корабль. Ветер понес ее по морю, которое зовется Ионийским, и, повсюду бросая, доставил в Аэрию33; здесь ее прозвали богиней за красоту.
Так у Харака в «Греческой истории»34.
XVII. О ДИОНИСЕ
Харак говорит, что Семела, дочь Кадма, как передают, забеременела до брака35. Во время ее родов ударила молния, Семела исчезла, а младенец остался. Сама она, как полагали, вытянула божественную долю (так говорят о пораженных молнией), и ее назвали Фионой36, ребенка же Кадм счел божественным, поскольку тот был спасен из огня; он нарекает его дедовским именем египетского Диониса37. Александр из Афродисиады в «Физических проблемах» говорит38: «Не напрасно придумывают, что вакханка следует за Дионисом, так как из вина рождается пляска, сатиры — так как испытывают легкость в душе, лидийцы — так как некоторые из них чувствуют от вина высвобождение, пантера — так как у опьяненных рождаются пестрые, вымышленные образы. Ведь у каждого, одержимого вином, родится разнообразный и пестрый образ мыслей, а шкура животного — вся в пятнах. И только одна вакханка способна убивать в состоянии безумия, многие же совершили убийство в состоянии опьянения. Дионис является обнаженным, потому что у пьющих из-за вина обнаруживается их образ мыслей; к близости же с Афродитой и Ариадной он стремился потому, что напившихся охватывает наибольшая страсть к женщинам. Лысым его называют потому, что обильная выпивка в наибольшей степени лишает разума, а также вредит телу и оскверняет его; оттого и называют Диониса осквернителем… А что Дионис был поражен огненной молнией и заключен в бедро (Зевса), говорят потому, что вино часто, согреваясь на солнце, достигает крепости от смешения, будучи скрыто в бочках. И есть у него четыре сестры, потому что вино имеет четыре образа, сменяющие друг друга»39.
Некоторые высказывают мысль, что Гомер называет цепью дни и лучи солнца.
XIX. О КРОНЕ
Неправда и то, что Крон был закован Зевсом41, но Крон находится в движении очень далеко от нас, а движение у него медленное и не легко воспринимается людьми. Поэтому говорят, что он стоит, как будто закованный; глубочайшую же тьму называют Тартаром.
XX. ОБ ОГНЕ, ИСХОДИВШЕМ ОТ ДОСПЕХОВ ДИОМЕДА
Что означает неугасимый огонь, которым сияли доспехи Диомеда?42 Так как Афину называют светоносной и она является руководителем ума и истинного размышления, то она зажгла свет в душе Диомеда и изъяла из нее мрак, т.е. устранила неразумие, в присутствии которого душа слепа. Говорится ведь:
Мрак у тебя от очей отвела, окружавший их прежде.
И это было понято как огонь и даровавшая его Диомеду Афина.
Так у Прокла43.
XXI. О ВЫРАЖЕНИИ «ТЯЖКО ДУБОВАЯ ОСЬ ЗАСТОНАЛА»
«Тяжко дубовая ось застонала от груза»44. Каким же образом невесомое может быть причиной тяжести? Ибо говорят, что каким является входящее в сопричастие, таким по необходимости является сопричастное: в то время как божественное, входящее в сопричастие, едино, душа сопричастна одному, ум — другому, представление — третьему, чувство — четвертому. А именно, душа сопричастна длительности, ум — неделимости, представление — образности, чувство — страдательности. И сопричастное по бытию своему единообразно, по причастности же многообразно, представляясь сопричастным то одним, то другим из-за их бессилия, и не только в этом дело, но и невесомое представляется причиной тяжести.
Насчет того, что Солон, оказавшись по просьбе Креза в Киликии, основал город Солы, в котором поселил и некоторых из афинян. Говорили, что со временем они, превратившись в варваров, заговорили, как «насельники Сол»; отсюда и выражение солекизм.
Насчет того, что Солон с Саламина впервые ввел у афинян сисахфию. Это было выкупом людей из кабалы, ибо они брали взаймы под залог собственной жизни и, не имея средств вернуть долг, превращались в фетов47.
ПРИМЕЧАНИЯ:
1. Кекроп считался рожденным Землей; его представляли себе получеловеком, полузмеем: Аристофан. Осы. 438; Еврипид. Ион. 1163 сл.
2. Имеется в виду знаменитая статуя сидящего Зевса, выполненная для его олимпийского храма из золота и слоновой кости в 30-е годы V в. до н.э. Фидием. Современные исследователи определяют ее высоту в 12,40 м. Число, сообщаемое анонимом (16 м), явно завышено.
3. Знаменитый храм, законченный строительством ок. середины V в. до н.э. и подожженный Геростратом, желавшим таким способом увековечить свое имя, в 356 г. до н.э.
4. Об алтаре, сооруженном четырехлетним Аполлоном из рогов диких коз, убитых Артемидой, см. Каллимах. Гимн Аполл. 58—61, Ср. также Плутарх. Фесей. Гл. 21, 2.
5. Огромная гробница галикарнасского царя Мавсола, начатая строительством еще при его жизни в первой половине IV в. и законченная, вероятно, только во время Александра Македонского, простояла до XV в.
6. 400 локтей равны примерно 197 м. Самая высокая из египетских пирамид — фараона Хуфу (Хеопса) достигала 147 м.
7. Имеются в виду стены, возведенные при ассирийском царе Ассархаддоне в VII в. до н.э. По описанию Геродота, ширина их достигала 50 царских локтей (примерно 27,6 м), так что между стоявшими по краям башнями могла проехать колесница, запряженная четверкой лошадей Геродот. История. I. 179). В каноне «семи чудес света» вавилонские стены часто заменяются висячими садами, устроенными в четыре яруса в одной из вавилонских башен.
8. Гигантская статуя бога солнца Гелиоса высотой ок. 31 м, воздвигнутая на о-ве Родосе в начале III в. до н.э. Обрушилась от землетрясения в 220 г. до н.э.
9. Эпидавр — город в северо-восточной части Пелопоннеса, центр общегреческого культа Асклепия.
10. На о-ве Парионе, недалеко от Геллеспонта, находился роскошный алтарь Аполлона работы Гермокреонта (IV в. до н.э.?).
11. Имеется в виду одна из двух статуй Афины, работы Фидия, воздвигнутых на вершине Акрополя: либо стоявшая на оси Пропилеев Афина Промахос, либо, что вероятнее, находившаяся внутри Парфенона Афина-Дева, выполненная Фидием, как и статуя Зевса в Олимпии, из слоновой кости и золота.
12. Имеется в виду Кир Старший, основатель персидской державы (559—529 гг. до н.э.). Личность его приобрела черты идеального правителя и человека благодаря сочинению Ксенофонта «Воспитание Кира». В какой мере можно сопоставлять царство с памятниками архитектуры и скульптуры, остается на совести составителя трактата.
13. Толкование заимствовано у историка Харака из Пергама, автора несохранившихся «Всеобщей истории» в 40 книгах и «Хроник». Имя его упоминается также в гл. XVI и XVII.
14. См. Палефат, прим. 75.
15. Ср. Палефат. Гл. XXXIX и прим.
16. По традиционной версии, Гераклу пришлось вступить в борьбу с речным богом Ахелоем, чтобы освободить от его притязаний Деяниру. См.: Софокл. Трахинянки. 9—17; Овид. Метаморфозы. IX. 1—92; Аполлодор. II. 7. 5—7. Вариант, согласно которому Геракл отвел русло Ахелоя, чтобы оказать услугу калидонянам, — Диодор Сицил. IV. 35. 3—4. В историческое время река Ахелой служила границей между Этолией и Акарнанией на западе Средней Греции.
17. Ср. Палефат, гл. II; Гераклит, гл. VII. Автор пытается здесь объяснить миф о рождении Минотавра, используя народное поверье, по которому зрительные впечатления беременной женщины отражаются на внешности новорожденного.
18. Ср. Палефат, гл. XXVIII.
19. Дальше следует почти дословная цитата из сочинения Плутарха «О женской доблести», 248 c. Слова, заключенные в квадратные скобки, издатели Плутарха считают позднейшим добавлением.
20. Традиционное изложение мифа: Овид. Метаморфозы. III. 339—510. В дальнейшем объединены два тематически различных материала. В основном здесь излагается учение неоплатоников о душе, которую следует отделять от бремени чувственного восприятия (ср. Плотин. Эннеады. I. 6. 8; стремиться следует не к прекрасному в мире явлений, а к прекрасному божественного прообраза). Толкование анонима близко также к позднейшим философски-мистическим рассуждениям: человек, будучи подобием бога, видит в воде свое отражение, влюбляется в него и погибает, побежденный чувственным влечением. К основной мысли этой главы совершенно искусственно присоединяется поговорка: «Испугался собственной тени», встречающаяся у Платона («Федон», 101 d и схолий с указанием на употребление этой поговорки у Аристофана в комедии «Пирующие»), но никакого отношения к размышлениям о душе не имеющая. Кто являлся автором сочинения о поговорках у Платона, остается неизвестным.
21. Традиционное изложение мифа о суде Париса: Гомер. Ил. XXIV. 25—30; Еврипид. Андромаха. 274—292; Троянки. 924—933. Версия о том, что Парис написал энкомий в честь Афродиты, ставя ее выше Геры и Афины, встречается у ряда византийских авторов, из которых наиболее ранним является Иоанн Малала (491—578 гг.), автор «Летописи»; кн. 5 в этом труде посвящена истории Троянской войны. См.: Памятники византийской литературы IV—IX веков. М.: Наука. 1968. С. 184.
22. Полиэн из Македонии — греческий ритор, живший в Риме во второй половине II в. н.э., автор сочинения «Военные хитрости» в 8 книгах. Приводимый ниже отрывок почти дословно заимствован из книги I. 2.
23. Непереводимая игра слов: греческое κέρας означает и рог, и фланг в боевом строю.
24. О значении горных пещер, отвечающих эхом на возникающий шум, см. также схолии к псевдоеврипидовскому «Ресу», ст. 36.
25. См. Гераклит, гл. XXXVIII и прим.
26. Отсылка к Платону не слишком внятная: в «Федоне», 72 c, упоминается миф об Эндимионе, но без всякого толкования.
27. Ср. Палефат, гл. LII.
28. Отсюда почти дословно повторяется начало гл. XIX из псевдолукианова сочинения «Об астрологии». В нем же, гл. 18, — об Эндимионе, изложившем учение о Луне.
29. См. Палефат, прим. 53. Далее — почти дословное повторение гл. XIII «Об астрологии».
30. Почти дословное повторение гл. XV из того же сочинения.
31. Иначе — т.е. «что он упал в залив, который…»
32. Гермаон — форма имени Гермеса, известная уже Гесиоду (Страбон. I. 42) и особенно употребительная у поздних авторов. Здесь этим именем назван смертный аргивянии.
33. Аэрия — древнее наименование Египта. Ср. Эсхил. Молящие. 75.
34. Харак — см. прим. 13. Ср. также Палефат, гл. XLII, и прим. 86.
35. Согласно традиционной версии, Семела забеременела от Зевса и, желая удостовериться в его личности, попросила, чтобы он явился к ней со всеми атрибутами своего величия. От молнии в руках Зевса загорелся чертог и погибла сама Семела, Диониса же Зевс изъял из ее чрева и доносил в своем бедре. См. Гесиод. Теог. 940—942; Еврипид. Вакханки. 1—9, 88—98, 242—245, 286—297.
36. Назвали Фионой — по объяснению Диодора Сицилийского (III. 62. 9), Семела и Фиона — два имени Земли; первое — от прилагательного σεμνή — «свято чтимая», второе, от существительного θυσία — «жертва», которую приносят, сжигая, земле. Имя Фионы встречается уже у Сапфо (фр. 27, 10 LP), Пиндара (Пиф. III. 99) и в гомеровском гимне к Дионису, 21.
37. Дедовским именем — ход мысли здесь, по-видимому, следующий. С одной стороны, Кадм приходился правнуком Эпафу, сыну Зевса и Ио, родившемуся в Египте. С другой стороны, Зевс передал новорожденного сына Семелы на воспитание нимфам в Нисе, которую иногда локализовали тоже в Египте (см. Геродот. II. 146). Из родительного падежа имени предка Кадма Зевса (Διός) и названия Нисы можно было легко сконструировать имя Дионис.
38. Александр из Афродисиады (в Карии) — философ-перипатетик, комментатор Аристотеля; примерно с 198 г. н.э. читал лекции в Афинах. Принадлежность ему «Физических проблем» оспаривается, и приводимый ниже почти дословно отрывок из них в самом деле далек от учения Аристотеля.
39. Четыре образа вина — вероятно, подразумевается виноград, выжатый из него сок, бродящее вино и вино, готовое к употреблению.
40. Понять это высказывание можно, если вспомнить ситуацию, описанную в «Илиаде» (VIII. 18—27): Зевс говорит богам, что если даже все они возьмутся за золотую цепь, спущенную с неба, они не смогут совлечь на землю Зевса. Ср. «Об астрологии», гл. XXII.
41. Традиционная версия о заточении Зевсом в Тартар свергнутых им титанов во главе с Кроном: Гесиод. Теог. 726—730; Эсхил. Евмениды. 640 сл. Дальше речь идет о планете Сатурн, названной здесь именем Крона, так как после усвоения римлянами греческой мифологии италийский бог посевов Сатурн был отождествлен с Кроном. Описание движения Сатурна заимствовано из сочинения «Об астрологии», гл. XXI.
42. В «Илиаде» (V. 4—8) рассказывается, как Афина, желая выделить в бою своего любимца Диомеда, зажгла огонь, исходивший от его щита и шлема. Наш автор старается истолковать эти стихи в аллегорическом смысле, привлекая сюда ст. 127 из той же книги («Мрак у тебя отвела…»), имеющий, однако, у Гомера вполне конкретное значение: Афина говорит Диомеду, что наделила его способностью отличать в бою смертного от бессмертного.
43. У Прокла — т.е. в его «Комментариях» к «Государству» Платона (I. 18. 23—25), где упоминаемые анонимом стихи толкуются более отвлеченно.
44. Цитата из «Илиады» (V. 838). Дальнейшее — несколько упрощенный пересказ из упомянутого выше комментария Прокла (I. 112. 3—8; III. 19—28).
45. Ниже воспроизводится распространенное в античности объяснение слова «солекизм» от названия города Солы и глагола οἰκίζω «поселяю»: Солон поселил-де в названных его именем Солах афинян, речь которых со временем испортилась. См. Диоген Лаэртский. I. 51. Страбон (XIV. 2. 28) допускает возможность того, что глагол σολοικίζειν мог возникнуть и независимо от названия Сол. И в самом деле, прилагательное σόλοικος «варварский, говорящий на варварский манер», засвидетельствовано еще у поэтов VI в. до н.э. Гиппонакта (фр. 38, 1 Дег.) и Анакреонта (фр. 78 Пэйдж), когда слух об испорченной речи обитателей Сол едва ли мог получить столь широкое распространение. Не слишком достоверно и само основание Солоном киликийских Сол: Плутарх в биографии Солона, рассказывая о приезде Солона к Крезу (гл. XXVII), об основании им Сол не упоминает.
46. Сисахфия — букв. «стряхивание бремени». Об этой стороне реформ Солона см.: Аристотель. Афинская полития. 6; Плутарх. Солон. XV.
47. Феты — беднейшая часть свободного населения в Афинах, зарабатывавшая себе на жизнь батрачеством.
- 1. Excerpta varia Graecorum sophistarum ac rhetorum… / Ed. L. Allatius. Romae, 1641.
- 2. Gale Th. Opera mythologica ethica et physica Graeca et Latina. Cantabrigiae, 1671 (Amstelodami, 1688).
- 3. Teucher L.H. Heracliti et anonymi de incredibilibus libri Graeci. Lemgov, 1796.
- 4. Westermann A. Mythographi Graeci. Brunsvigae, 1843.
- 5. Mythographi Graeci. III. 2 / Ed. N. Festa. Lipsiae, 1902.
- 6. В.Н. Ярхо. Вступительная статья.