Шарль Перро. Ослиная кожа (перевод 1877 г.)

Знаменитые волшебные сказки Перро.
Типография Индрих, Москва, 1877 г.
Переводчик не указан.

 

Был однажды царь столь великий столь любимый своими народами, столь почитаемый своими соседями, что можно было считать его самым счастливым царем в мире.

Его счастье еще увеличилось от выбора супруги, столь же доброй, сколько и прекрасной и они жили в самом полном согласии, -- От них произошла дочь, одаренная такими прелестными качествами, что родители её вовсе не жалели, что у них не было больше детей.

В их дворце царствовали великолепие, вкус и изобилие; министры были умны и искусны, придворные добродетельны и преданы, слуги -- трудолюбивы и верны, а конюшни были громадны и наполнены самыми прекрасными лошадьми в свете, покрытыми богатыми черпаками.

Но иноземцы, посещавшие эти прекрасный конюшни, удивлялись больше всего тому, что в них на самом видном месте красовался осел со своими огромными ушами.

Не из пустой прихоти, но по важной причине царь дал ему это почетное место: это животное отличилось тем, что каждое утро на его подстилке находили множество золотых монет.

Но несчастья посещают и царей, и вот однажды царица вдруг сильно занемогла, так что ничем нельзя было ей помочь, не смотря на всё искусство приглашенных лекарей.

Горе было всеобщее. Царь, любивший горячо свою супругу, ужасно горевал, и говорил, что готов отдать собственную жизнь за жизнь столь дорогой для него жены; но всё оказалось напрасным.

Царица, чувствуя приближение своей кончины, сказала царю, заливаясь слезами:

-- Позвольте, чтобы до смерти я от вас потребовала одного: если пожелаете опять жениться...

При этих словах царь стал кричать, схватил женины руки, облил их слезами, уверяя, что об этом и говорить ему нечего, потому что он этого никогда не сделает.

-- Нет, нет, милая царица, я скорее последую за вами.

-- Но, возразила царица, и своей твердостью еще более увеличила печаль царя, государство, требующее наследника престола, ждет от вас сыновей, которые бы на вас походили, а я ведь дала вам только дочь. Но прошу вас, заклинаю всей любовью, которую вы ко мне имели; уступите требованьям вашего народа только тогда, когда найдете жену лучше и красивее меня; поклянитесь мне в этом -- и я умру покойно.

Полагают, что царица, которая была немножко честолюбива, потребовала этой клятвы, думая, что царь никогда не женится, потому что не найдется на свете женщина лучше её.

Наконец, ока умерла. Никогда ни один муж ее горевал так сильно, как этот царь, он плакал, рыдал дни и ночи и больше ничего не делал.

Но сильные горести никогда не бывают продолжительны; притом вельможи собрались и стали просить царя, чтобы он опять женился. Эта просьба показалась ему жестокостью и он снова принялся рыдать.

Он сослался на клятву, которую дал царице, требуя от всех своих советников, чтобы они нашли ему женщину красивее и лучше его покойницы жены, в полной уверенности, что это невозможно.

Но советникам показалась неуважительной такая клятва; они думали, что достаточно, если новая царица будет добродетельна и здорова, что государству для его спокойствия нужны цари; всё это показалось настолько убедительным царю, что он обещал подчиниться желанию вельмож.

И действительно он стал между разными царевнами искать такую, которая могла бы его вполне удовлетворить.

Каждый день приносили ему прелестные портреты, но ни один из них ее заключал в себе прелестей покойной царицы; потому царь не мог никого выбрать.

К несчастью царь вскоре заметил, что его дочь была не только очень хорошенькая, но что она, пожалуй, была гораздо красивее своей матери, умнее и прелестнее, её молодость, приятная свежесть её личика так понравилась царю, что он, забывши, что она его дочь, сказал ей прямо, что хочет на ней жениться; не то иначе должен нарушить клятву, данную её матери.

Молодая царевна, очень добродетельная, сильно опечалилась этим предложением царя; она знала, что большой грех отцу жениться на своей дочери.

Она бросилась к ногам своего отца, умоляла его всеми силами, какие только могла найти в своем уме, не совершать такого преступления и не принуждать к нему и ее. Царь просто приказал своей дочери повиноваться ему беспрекословно.

Что было делать бедной молодой Царевне? Она, пораженная сильной горестью, решилась, наконец обратиться к волшебнице лилий, своей покровительнице.

С этой целью она в ту же ночь запрягла в хорошенькую повозочку большего барана, который знал все дороги. Она счастливо к ней приехала.

Волшебница, которая очень любила эту царевну, сказала ей сейчас же, что знает всё то, что она ей хочет сказать, и советовала ей ни о чем не беспокоиться, если она только последует её советам.

-- Потому что, милое дитя мое, был бы большой грех сделаться женою своего отца. Но ты можешь избежать этого так; скажи своему отцу, что выйдешь за него, когда он сошьет тебе платье, цветом похожее на небо.

Молодая царевна поблагодарила волшебницу и на завтра же утром сказала царю, своему отцу, что только тогда даст свое согласье на его предложение, когда получат платье небесного цвета.

Царь, в восторге от этих слов, собрал самых знаменитых портных и заказал им именно такое платье с условием, что если они его не потребуешь платье солнечного цвета, то поправишь всё дело; ведь такого платья никак нельзя сделать.

Царевна послушалась этого совета, потребовала такого платья и старый царь отдал все свои алмазы и рубины, чтобы сделать требуемое платье. Действительно, получилось платье, столь блестящее, что как его разложили на столе, то все принуждены были закрыть глаза.

Что сталось с бедной царевной, когда она увидала это платье? Никогда никто не видал наряда столь блестящего и великолепного.

Она очень смутилась и, под предлогом глазной боли, она удалилась в свою комнату, где уже ожидала ее волшебница, тоже очень смущенная. Мало того, увидав это платье солнечного цвета, она ужасно рассердилась.

-- Ну, дочь моя, сказала она, мы еще попробуем одно средство. Вашему отцу очень хочется на вас жениться; посмотрим, выполнит ли он вот какое странное требованье. У него есть осел, которого он очень любит; потребуйте же от него в подарок кожу этого осла.

Царевна, в восторге, что, наконец, отделается от ненавистного ей брака и, думая, что её отец никогда не решатся пожертвовать своим ослом, пошла к нему и высказала свое желанье. Но царь, хоть и удивлен был им, но решился и его исполнить.

И так убили бедного осла, а кожу его принесли бедной царевне, которая, видя, что ничего ей не удается, впала в совершенное отчаянье. В это время пришла к ней опять волшебница.

-- Что вы делаете, дочь моя? -- спросила она, видя, что несчастная царевна рвала на себе волосы и царапала лице. Ведь вот самое счастливое время вашей жизни. Наденьте на себя эту кожу и идите всё вперед и вперед, пока только можно будет идти по земле. Идите же, а я позабочусь, чтобы ваши сокровища везде за вами следовали; где бы вы ни остановились, ваш сундук с платьем и дорогими нарядами будет при вас под землею. Возьмите мою палочку: когда сундучок вам понадобится, ударьте ею по земле -- он и появится перед вами; но отправляйтесь поскорее.

Царевна тысячу раз поцеловала свою покровительницу, просила не оставлять ее, напялила на себя скверную кожу, выпачкалась сажей и в этом наряде вышла из дворца, так что никто и не узнал ее.

Но вскоре хватились, что её нет, и это её отсутствие произвело большое смятенье. Царь, в отчаянье, что уже приказал приготовить великолепный пир, был безутешен.

Он разослал более ста гонцов разыскивать его дочь, но волшебница, её покровительница, скрывала ее от самых старательных поисков.

А между тем царевна всё шла да шла. Она зашла уже далеко, далеко, шла еще дальше и искала себе везде приюта; но хоть и кормили ее из состраданья, но находили ее такой грязной, что никто не хотел оставить у себя.

Однако ж она вошла, наконец, в прекрасный город, у ворот которого была мыза1; хозяйке её нужна была служанка, чтобы мыть разное тряпье и чистить индеек и свиные корыта. Эта женщина, видя такую грязную путешественницу, попросила ее войти; чему царевна очень обрадовалась, так как бесконечная ходьба уже совсем ее обессилила.

Ее поместили в самом отдаленном углу кухни, где в первые дни грубо шутила над ней всякая челядь, до того она была грязна и отвратительна в своей ослиной коже. Наконец, к ней привыкли; при том она так старательно исполняла свою обязанность, что хозяйка взяла ее под свою защиту.

Она выгоняла в поле баранов, пасла их, сколько было нужно; она пасла и индеек так ловко, как будто она только этим и занималась всю жизнь; поэтому всё процветало в её руках.

Однажды, сидя у тихого, светлого ручья а оплакивая свою горькую участь, она вдруг вздумала посмотреться в него, как в зеркало: как же она испугалась, увидя себя с ног до головы в отвратительной ослиной коже!

Стыдясь этого наряда, она вымыла лицо и руки, которые стали белее снега и личико её получило опять свою обыкновенную свежесть. С радости, что она такая хорошенькая, она вздумала искупаться; она искупалась, но затем она должна была снова надеть отвратительную кожу, чтобы вернуться на мызу.

К счастью завтра был праздник; поэтому она имела время вынуть свой сундучок, нарядиться, и причесать свои прекрасные волосы и надеть великолепное платье небесного цвета.

Её конурка была так мала, что хвост этого платья нельзя было распустить. Красавица царевна восхищалась собой и недаром; чтобы немного развлекаться, она решилась по воскресеньям поочередно надевать все свои дорогие платья.

Она смешивала цветы и алмазы в своих волосах с удивительным искусством и часто она вздыхала, что свидетелями её прелестей только её бараны и индейки, которые по всей вероятности находили ее столь же хорошей и в ослиной коже; за эту кожу уже и самое нашу царевну все прозвали Ослиной Кожей.

И так, когда однажды в праздник наша Ослиная Кожа нарядилась в свое платье солнечного цвета, сын царя, которому принадлежала эта мыза, вошел в нее, чтобы отдохнуть от охоты.

Этот царевич был молод, красив, строен, любим своими родителями, обожаем всем народом.

Ему сейчас же был предложен деревенский ужин, который он привял; потом он пошел осматривать задние дворы и все хозяйственные закоулки мызы. Бродя таким образом, везде, он попал на узкую тропинку, которая привела его к запертой двери.

Из любопытства он приложил глаз к замочной скважине. Но каково же было его изумление, когда в грязной конурке он вдруг увидал прелестную царевну, великолепно разряженную и своим скромным видом похожую на какое-то божество!

Ему хотелось разом выломать дверь и войти, но он почувствовал какое-то невольное уважение к дивной красавице. Тихонько и с трудом он выбрался из этого закоулка и стал расспрашивать, кто живет там в конурке. Ему ответили, что грязная служанка, которую прозвали Ослиной Кожей, потому, что она в ней всё ходила.

Затем ему сказали, что она была до того грязна, до того неопрятна, что никто не смотрел на нее, никто с ней не говорил, что только из жалости взяла ее смотреть за баранами и индейками.

Царевич, мало удовлетворенный этими объяснениями, ясно увидал, что все эти грубые люди и сами ничего не знают и что напрасно больше их расспрашивать.

И вот он вернулся во дворец своего отца, совершенно влюбленный в неизвестную красавицу и, видя ее постоянно перед собою в таком блестящем наряде, в каком она явилась перед ним, когда он смотрел в замочную скважину.

Он уже жалел, что не постучался в дверь и дал себе слово непременно постучаться в другой раз. Но он так был взволнован всем этим, что вскоре заболел горячкой и был уже при смерти.

Царица его мать, у которой он был единственным сыном, приходила в отчаянье, видя, что все лекарства оказываются бесполезными. Напрасно она обещала самые большие награды лекарям; они употребляли всё свое искусство, но больной не выздоравливал.

Наконец, они отгадали, что какая-то ужасная печаль причиной всей этой болезни; они поспешили сказать об этом царице, которая, нежно любя своего сына, стала умолять его, чтобы он перед ней открылся.

Если желаешь жениться на какой-нибудь царевне, то хоть бы мы были и во вражде с её государством, мы пожертвуем всем, чтобы тебе ее доставить.

-- Матушка, ответил ей, наконец, царевич очень слабым голосом, я должен вам сказать, что еще не думал о женитьбе; но вы понимаете, что, как послушный сын, я и в этом деле не выйду из вашей воли.

-- Ах, сын мой, ответила царица, мы всем готовы пожертвовать, чтобы спасти твою жизнь; но спаси же мою и отцовскую и скажи нам, чего ты желаешь -- всё для тебя будет сделано.

-- Ну, матушка, если уже я должен высказать вам все мои мысли, то я готов вам повиноваться; я никогда не позволю себе причинить вам горе. Вот что я желаю; чтобы Ослиная Кожа испекла мне пирожок и, когда он будет готов, чтобы его мне принесли.

Царица, удивленная этим странным именем, спросила, кто такая эта Ослиная Кожа?

-- Ах, государыня, ответил один из придворных, который случайно как-то видел эту девушку, это грязная девушка, которая живет в Вашей мызе и ходит за вашими индейками.

-- Ничего, сказала царица, быть может, сын мой, возвращаясь как-нибудь с охоты, кушал её стряпню; это прихоть вольного; словом сказать, я приказываю, чтобы эта Ослиная Кожа немедленно испекла ему пирожок.

Тотчас же побежали в мызу и приказали прийти Ослиной Коже, чтобы заказать ей пирожок для царевича.

Некоторые говорили, что когда о в смотрел в замочную скважину, то и царевна его заметила, а потом в свое окошечко разглядела получше этого царевича столь прекрасного и милого, что она стала думать о нем, стала иногда вздыхать.

Как бы то ни было, Ослиная Кожа, видела ли его, в самом деле, или только много о нем наслышалась, была в восторге, что, наконец, ее могут узнать, заперлась в свою конурку, сбросила с себя скверную кожу, вымыла руки и лице, причесала свои белокурые волосы, надела прекрасный, вышитый серебром корсет, такую же юбочку и стала приготовлять пирожок: она взяла самой лучшей муки, яиц и самого свежего масла.

Приготовляя его, она, нарочно или нечаянно, уронила в тесто колечко, которое было у неё на пальце и, когда пирожок испекся напялила на себя свою отвратительную кожу и отдала пирог придворному, спросивши о здоровье царевича. Но он, не удостоив ее ни малейшего ответа, побежал к царевичу с пирожком.

Царевич быстро выхватил его из рук придворного и стал есть его так жадно, что лекаря, бывшие при этом, увидали в этом дурной знак; в самом деле царевич вдруг чуть не подавился, когда стал есть кусок пирога, в котором было кольцо.

Он вынул однако ж ловко это колечко из рта и стал медленнее доедать пирог, рассматривая дивное колечко, золотое, с блестящим изумрудом и такое маленькое, что могло принадлежать только самому прелестному женскому пальчику.

Он тысяча раз поцеловал это колечко, положил его под подушку и то и дело вынимал его, когда думал, что никто его не видит.

Между тем тысячи мыслей мучили его: он придумывал, как бы увидать ту, кому принадлежало это колечко; чего бы мог добиться, что узнать, если бы призвал Ослиную Кожу, которая испекла этот пирожок, должен ли он сказать что видел в замочную скважину и, если скажет, не сочтут ли его просто за сумасшедшего.

Все эти тревожные мысли так взволновали бедного больного, что с ним опять случилась сильная горячка; лекаря, не зная более, что и подумать, объявили царице, что царевич умирает от любви.

Прибежали к царевичу царица с царем, который тоже был в отчаянье.

-- Сын мой, любезный сын, вскричал отчаянный царь назови мне ту, которую ты любишь; мы клянемся, что сделаем ее царицей, хотя бы она была самой низкой рабою.

Царица, обнимая его, тоже подтверждала ему клятвы и обещанья царя.

Царевич, растроганный слезами и ласками своих родителей, сказал им:

-- Батюшка и матушка, у меня воли нет желанья вступить в брачный союз, который бы вам не нравился; что вам это доказать, я объявляю вам, что женюсь на той, кому принадлежит это колечко; нет сомненья, что она не какая-нибудь мужичка.

И он вынул при этом свое прелестное маленькое золотое колечко с блестящим изумрудом. Царь с царицею взяли колечко, стали его рассматривать и согласились с царевичем, что оно могло принадлежать только знатной барышне.

Тогда царь, поцеловал сына, попросил его выздоравливать, вышел и приказать бить в барабаны, трубить в трубы по всему городу и провозглашать, чтобы все девушки из всего государства являлись во дворец примеривать колечко: та, которой оно будет впору, выйдет замуж за царевича.

Сперва явились царевны, за ними королевны, за ними княжны: но как ни сжимали свои пальчики -- ни на один из них не надевалось кольцо. Надо было обратиться к простым мещанкам; но хоть многие из них были тоже хорошенькие, а пальцы у них от работы были довольно толсты.

Сам царевич, которому было гораздо лучше, надевал сам это колечко на их пальцы -- но нет, наконец, обратились к крестьянским девушкам, к служанкам -- ничего не вышло и тут!

Выведенный из терпенья царевич стал требовать во дворец для этой пробы всех: кухарок, судомоек, прачек, пастушек; всех их стали приводить, но на их толстые и грязные пальцы это колечко надевалось только по ноготь.

-- А была ли эта Ослиная Кожа, -- спросил вдруг царевич, которая мне испекла на днях пирожок?

Все стали смеяться и сказали, что нет, потому что она уже чересчур грязна и неопрятна.

Сейчас же сходить за нею, вскричал царь; пусть уже все перебывают.

Пошли, смеясь и шутя, за грязной пастушкой.

Между тем царевна, слышавшая этот содом, эти барабаны, трубы и крики, догадалась, что всю эту суматоху наделало её колечко; она полюбила молодого царевича, а потому очень боялась, чтобы колечко не вошло на руку какой-нибудь знатной барышне. Поэтому она очень обрадовалась, когда пришли за нею и постучались в её дверь.

Как только она узнала, что искали пальчика, на который наделось бы колечко, в ней пробудилась какая-то надежда; она причесалась как можно лучше, надела свой прелестный серебряный корсет, надела и юбочку, вышитую серебром и усыпанную изумрудами.

Как только она услыхала, что стучатся в дверь и что зовут ее к царевичу, она быстро завернулась в свою ослиную кожу и отворила дверь. Вошедшие придворные, смеясь над нею, сказали ей, что царь желает выдать ее за своего сына.

Затем, заливаясь громким смехом, они повели ее к царевичу, который, удивленный её странным нарядом, не мог верить, что он видел ее столь поразительно прекрасною.

Печальный и смущенный, что так горько ошибся, он спросил ее:

-- Вы живете в этом темном закоулке, на третьем заднем дворе мызы?

-- Да, царевич, ответила она. Покажите-ка руку, произнес он нехотя, вздыхая и слегка вздрагивая... Боже, кто же удивился?! Удивились царь, царица и все придворные, когда из-под этой ослиной кожи, грязной и грубой явилась маленькая, нежная ручка, беленькая, ровненькая, на пальчик которой как нельзя лучше наделось золотое колечко. Царевна чуть пошевелила плечиком и кожа с неё спала, а она явилась в такой поразительной красоты, что царевич, как ни был он слаб, вскочил с постели, бросился на колени и обнял ее так, что она покраснела.

За тем и царь с царицей стали ее обнимать и ласкать, и спрашивать, желает ли она выйти за их сына. Царевна смущенная этими ласками и вопросами, хотела уже поблагодарить всех, как вдруг потолок раскрылся и тихонько в залу спустилась волшебница лилий в коляске из лилейных веток а цветков; она рассказала всю историю бедной царевны.

Царь с царицей, узнавши, что Ослиная Кожа была в самом деле знаменитой царевной, еще более стали ее ласкать; еще более полюбил ее а молодой царевич.

Ему до того хотелось на ней жениться, что он едва дал время всё приготовить к свадьбе.

Но царевна объявила, что не может выйти замуж за царевича без согласия своего отца; потому ему первому послали приглашение на свадьбу, не говоря однако ж, кто невеста; этого потребовала волшебница лилий, которая распоряжалась всем делом.

Со всех сторон между тем собрались цари; некоторых принесли в носилках, другие приехали в колясочках, более отдаленные явились на слонах, тиграх, орлах, но всех великолепнее был отец царевны; он оставил свои прежние желания и женился на одной красавице -- вдове от которой не имел детей.

Царевна, как только увидала его, бросилась к нему со всех ног; он ее сейчас же узнал и обнял ее очень крепко, прежде чем она имела время броситься к его ногам. В это же время царевича представили ему родители и он принял его очень ласково.

Свадьбу сыграли со всевозможным великолепием. Но молодые супруги только смотрели друг на друга.

Царь, отец молодого царевича, в этот же день венчал своего сына на царство; он посадил его на престол и поцеловал у него руку, как ни сопротивлялся этому благородный сын; он должен был повиноваться.

Более трех месяцев праздновали эту знаменитую свадьбу.

• 1. Мыза - усадьба с хозяйством.