Джузеппе Джоакино Белли (Европейская поэзия XIX века)

По изд.: Европейская поэзия XIX века — М.: Художественная литература, 1977

Джузеппе Джоакино Белли (1791–1863). – Свои литературные силы Белли впервые испытал на общенациональном литературном языке, но свое истинное призвание поэт нашел в сонетах, написанных на римском диалекте (о значении диалектных традиций в итальянской литературе см. выше, в заметке о творчестве К. Порты). Всего Белли написал почти две с половиной тысячи римских сонетов. Пережив в конце 40-х годов духовный кризис, Белли стал ревностным клерикалом и намеревался уничтожить своп сонеты; но они разошлись по рукам в десятках списков и остались в памяти у многих. Первое – шеститомное – издание сонетов Белли вышло посмертно, в 1886–1889 годах.

Белли говорил, что его цель – создать «памятник тому, что представляет собою сегодня римское простонародье. Передать римское слово таким, каким оно срывается с уст римлянина повседневно, без украшательства, без какого бы то ни было искажения». В его стихах нет авторской речи: это голос толпы, каждый сонет – отдельная реплика или рассказ человека из толпы, сценка из жизни Рима во всем ее разнообразии и пестроте. Сонеты Белли высоко ценил «русский римлянин» Н. В. Гоголь.

 

РОЖДЕНИЕ
Перевод Е. Солоновича

Скажи, соседка, разве не дурной,
Кто сдуру дал себе на свет явиться?
Гораздо лучше было удавиться
Или зарезаться, – не спорь со мной!

Не струсит только, может быть, тупица,
Когда прочтет при входе в мир земной:
«Всегда в продаже перец и горчица
И счастье, прикрепленное слюной».

Все детство розга человека учит,
У молодых – завистников полно,
Приходит старость – несваренье мучит.

Хотя при нашей доле не до смеха,
Уж то одно, что живы мы, смешно,
Но это тоже слабая утеха.

 

РИМСКИЕ ПОКОЙНИКИ
Перевод Е. Солоновича

Когда покойник среднего достатка
И все по нем вздыхают тяжело,
Его в последний путь везет лошадка
Средь бела дня, – так издавна пошло.

Другие, у кого поцепче хватка,
Тузы, персоны важные зело —
Сторонники иного распорядка
И едут в ночь, чтоб солнце не пекло.

О третьих надобно сказать особо,
Посмотришь – жалко божьего слугу:
Бедняжка едет без свечей, без гроба.

И мы с тобой из этих, Клементина,
С утра, чуть свет, такую мелюзгу
Бросает в яму заспанный детина.

 

МАЛЕНЬКАЯ СЛАБОСТЬ
Перевод Е. Солоновича

А знаешь, после папы и творца
Что мне всего милей на свете? Бабы!
Антонио, я набрехал бы, кабы
Монаха корчил или же скопца.

Могу поймать любую на живца!
Будь столько женщин, сколько звезд, хотя бы,
Увидишь, все передо мною слабы,—
Кто-кто, а я мастак пронзать сердца.

Красавицы, одна другой почище,
Испробовали эту чехарду,
Да вот тебе и списочек, дружище:

Замужних – сорок, непорочных – восемь,
Вдовиц – двенадцать. Кто на череду?
Не знаю сам. Давай у неба спросим.

 

РЫНОК НА ПЛОЩАДИ НАВОНА
Перевод Е. Солоновича

Что в среду можно здесь купить парик,
Засов, кастрюлю с крышкой и без крышки,
Одёжу, кое-что из мелочишки,
К тому давно любой из нас привык.

Но ставят каждый раз меня в тупик
Книгопродавцы, их лотки и книжки.
Помилуй бог, да это же излишки!
Что можно выудить из разных книг?

Допустим, ты с книженцией уселся
Не емши… Так, ну а теперь скажи:
Ты голоден? Или ужо наелся?

Не зря священник говорил намедни:
«Нет ничего в книжонках, кроме лжи!
Великий грех читать все эти бредни!»

 

КАРДИНАЛ – ЛЮБИТЕЛЬ ПОКУШАТЬ
Перевод Е. Солоновича

А кардинал-то мой горазд пожрать!
И выпить не дурак, – а для чего же
На свете есть вино? Сосет, дай боже!
Так налегает, что не удержать!

Он три монастыря и даже пять
Объест один. Что, будто не похоже?
Проглотит печь, да и кухарку тоже,
Вола упишет, прежде слопав кладь.

Но то что съесть, но и представить жутко
С утра три фунта жареной трески —
Голодный завтрак для его желудка.

И в извинение чревоугодья
За грешным чревом следуют кишки —
Радетели земного плодородья.

 

ДОБРЫЕ СОЛДАТЫ
Перевод Е. Солоновича

Едва какой-то из царей найдет,
Что повод есть для новой свистопляски,
Как он кричит, закатывая глазки:
«Мой враг– твой враг, о верный мне народ!»

И чтобы царских избежать щедрот —
Решетки, а не то и большей ласки,
Его народ, как будто писем связки,
До Франции, до Англии дойдет.

А после драки из чужого края
Овечки возвращаются в загон,
Кто за башку держась, а кто хромая.

Захочет двор – и лезешь на рожон,
Как будто смерть, такая-рассякая,
Не подождет до будущих времен.

 

ЧИХ
Перевод Е. Солоновича

Ей-богу, отродясь не знал, с чего
Желают: будь здоров или здорова —
Чихающим и ничего такого
При кашле не слыхать ни от кого.

«Апчхи!» – «Будь здрав, богатого улова
Твоей мошне, дай бог тебе всего,
Желаю сына – и не одного»,—
И правильней не отвечать ни слова.

Я нынче слышал в лавке, будто мы,
Ужасные невежи по природе,
Любезны стали со времен чумы.

Что ж, может, правду люди говорят,
И нас чума воспитывает, вроде
Как заповеди грешников плодят.

 

БОЛЕЗНЬ ХОЗЯИНА
Перевод Е. Солоновича

Бедняга до того отменно плох,
Что все вокруг ему осточертело,
И даже я. Болезнь в мозгах засела,—
Считает лекарь. (Чтобы он подох!)

Во всем больному чудится подвох,
Он хнычет… он бранится то и дело:
Уже в гробу свое он видит тело
И радостный в аду переполох…

Я говорю хозяйке: «Вам виднее,
Но, может, от лекарства слабый прок.
А что как есть другое, посильнее?»

Она молчит, – видать, переживает:
Пожав плечами, села в уголок
И на платке цветочки вышивает.

 

СВЯЩЕННИК
Перевод Е. Солоновича

Стал человек священником – и враз
Уже святой. Из новоиспеченных.
И прихожан, грехами отягченных,
Корит, при том что сам в грехе погряз.

Сказать, что каждый попик душу спас,—
Как заточить в темницу заточенных,
Как отлучить от церкви отлученных,
Как трех воров спросить: «А сколько вас?»

При всем воображенье небогатом
Иных вещей доподлинная соль
Открыта только перед нашим братом.

Как ни крути, а видит только голь
Священников насквозь. Аристократам
Всегда горохом кажется фасоль.

 

ОДИН ЛУЧШЕ ДРУГОГО
Перевод Е. Солоновича

Вшиварь, Затычка, Живоглот, Шептун,
Мадера, Кляча, Самозвон, Громила,
Хорек, Упырь, Кат, Рукосуй, Шатун,
Хамелеон, Гермафродит, Зубило,

Змей, Требуха, Репей, Снохач, Колтун,
Припадочный, Сороконожка, Шило,
Прыщ, Недоносок, Чистоплюй, Колдун,
Фитиль, Безносый, Куродав, Кадило,

Кот, Пукнивнос, Педрило, Скопидом,
Гнус, Боров, Кривопис, Гонимонету,
Кобель, Иуда, Козырь, Костолом —

Счастливчики, которым равных нету,
На площади перед Святым Петром1
Впряглись на праздник в папскую карету.

 

КРЕЩЕНИЕ СЫНА
Перевод А. Рогова

Как разоделся ты, аж злость берет!
В наряде новом едешь ты в карете,
и сласти ты раздариваешь детям,
и созываешь в гости весь народ.

Тупой осел, безмозглый обормот,
все деньги ты вложил в крестины эти;
Что ж, радуйся, прибавилось на свете
одним слугой у папы и господ.

В разгаре пир, стаканов слышен звон.
Пьют за того, кто суп из чечевицы
с рожденья есть, быть может, осужден.

Несчастные, поймете вы иль нет,
что чем у нас в стране на свет родиться,
уж лучше вовсе не увидеть свет.

 

ГРЕШНИК
Перевод А. Рогова

Мне? Каяться? Напрасны уговоры.
Граф надругался над моей сестрой.
За честь ее я отомстил с лихвой
и в ад отправил знатного синьора.

Пускай я буду обезглавлен скоро,
но участи не надо мне другой.
Куда страшнее вместе с головой
весь век носить на лбу клеймо позора.

Но, если есть за гробом жизнь иная,
вы, судьи подлые, изведаете страх,
ночами сна и отдыха не зная.

Я буду к вам являться до рассвета
с отрубленною головой в руках
и требовать за смерть мою ответа.

 

ОБЪЯСНЕНИЕ КОРОЛЕВСКОЙ ВЛАСТИ
Перевод А. Рогова

Все на Земле имеет свой резон,
и короли от бога правят нами.
Он создал их, благословил их он
и сам с небес глаголет их устами.

И надо быть воистину ослами,
чтобы плевать на их священный трон.
Так будем мирно жить под королями
и воздадим всевышнему поклон.

Без них не жить нам, как без головы,
и бунтовать, синьоры, не годится.
Напрасно так бесчинствуете вы.

Оставьте бесполезную борьбу.
Ведь всяк король на белый свет родится
готовеньким – с короною на лбу.

 

СВЯТЫЕ ОТЦЫ
Перевод А. Рогова

Вы, люди неразумные, простые,
додуматься не можете никак,
на кой нам черт нужны отцы святые?
Так вот, послушай и молчи, дурак.

Ты пялишься на кольца золотые?
Так то святого обрученья знак.
Зачем часы нужны им дорогие?
Чтоб вас к обедне созывать, бедняг.

Ну, а мешки со звонкою монетой?
У каждого такой здоровый куль…
То – хлеб для бедных. Помни и не сетуй.

Корысти нету в них. Но потому ль
под круглою скуфьей, на плешь надетой,
мы видим нуль, помноженный на нуль.

 

ДЕНЬ СТРАШНОГО СУДА
Перевод А. Рогова

Подымут трубы из литого злата
четыре ангела – небес гонцы,
и протрубят они во все концы,
и крикнут: «Выходи, пришла расплата!»

Под звуки трубные и гул набата
из всех могил полезут мертвецы,
и все пойдут – глупцы и мудрецы,
гуськом, как за наседкою цыплята.

Наседкой будет сам господь святой.
Он грешников загонит в пламень ада,
блаженным даст на небесах покой.

Когда ж людское разбредется стадо,—
слетит на землю ангелочков рой,
погаснет свет, и будет все, как надо.

 

ТЮРЬМА
Перевод А. Рогова

По случаю избранья папы Льва
был из тюрьмы отпущен в тот же день я.
Так вот, скажу я вам, что лжет молва,—
сидеть в тюрьме – сплошное наслажденье.

Сидишь спокойно: в этом заведенье
долги с тебя не взыщут – черта с два!
И вволю пьешь, и ешь до объеденья.
Бесплатно все – квартира и жратва.

Там нет дождя, и снега тоже нету,
там нет властей, попов – никто не рвет
из рук твоих последнюю монету.

Работы нет, от всех тебе почет,
живешь, как бог, и знаешь, что за это
в тюрьму тебя никто не упечет.

 

ГРОЗА 23 ЯНВАРЯ 1835 ГОДА
Перевод А. Рогова

Шло время к полночи, как вдруг над нами
разверзлись небеса и грянул гром.
О, ужас! Задрожал наш старый дом,
и стекла лопнули в оконной раме.

И стало небо страшным очагом,
в котором были молнии дровами,
и не вода – лилось на землю пламя,
как будто не на Рим, а на Содом.

Мир не видал еще подобных гроз:
свист ветра, грохот, ужас и тревога!
Звон колокольный прошибал до слез.

Святой отец и тот струхнул немного,
но в Риме сдох один бродячий пес,
а папа жив – христьяне, славьте бога!

• 1. …на площади перед Святым Петром… – то есть на площади перед собором Петра, первым по значению собором католического мира.