Манфред Шруба. Пьесы из «Девичьей игрушки» и французский эротический театр первой половины ХVIII века

По изд.: Philologica, 2003/2005, vol. 8, № 19/20

Многие обсценно-эротические произведения, объединенные в сборнике «Девичья игрушка», возникли под воздействием французской эротической литературы. В русле западноевропейской традиции лежит и барковианская драматургия, представленная бурлескными трагедиями «Ебихуд» и «Дурносов и Фарнос». Поскольку в этих пьесах пародируются не только жанровые признаки трагедии, но также индивидуальные черты ранних драматических опытов Сумарокова и Ломоносова, можно предположить, что оба произведения были созданы в начале 1750-х годов.

Исходя из этой датировки в качестве сопоставительного материала привлекались произведения французского эротического театра, опубликованные в печати до середины ХVIII века. Всего выявлено, описано и проанализировано 11 эротических пьес на французском языке, напечатанных в 1731—1750 гг.

Из корпуса рассмотренных текстов выделяются две обсценно-пародйные трагедии 1740-х годов, наиболее близкие к барковианским драмам по своим сюжетным, жанровым и стилистическим особенностям: это «Новая Мессалина» (автор — Шарль-Франсуа Рако де Гранваль) и «Васта, королева Борделии» (предполагаемый автор — Алексис Пирон).

Помимо общей установки на пародийность, совпадения касаются, в частности, элементов композиции и системы персонажей, структуры конфликта, применения обсценной лексики, а также отдельных характерных приемов, ситуаций и мотивов (импотенция как движущий фактор драматических событий, страх перед непомерно большим половым органом сексуального партнера и т. д.). При этом значимо не только наличие, но и отсутствие некоторых элементов, например сексуальных действий на сцене, которые в рамках порнографической драматургии могли быть вполне закономерны.

Из приемов, объединяющих барковианские пьесы с «Вастой, королевой Борделии», наиболее примечательны говорящие имена персонажей, имеющие форму композитов, которые образованы из обсценных выражений. Учитывая также наличие нетривиальных общих мотивов, можно с известной долей уверенности предположить факт знакомства автора (или авторов) русских обсценных трагедий прежде всего именно с этой пьесой.

Независимо от вопроса о непосредственном влиянии французского эротического театра на барковианские пьесы при сравнительном анализе выясняется, что для русской обсценно-порнографической драматургии по сравнению с французской свойственно сужение жанрового, сюжетного, формального и стилистического диапазона. Такое же сужение, как это было показано в предыдущих работах автора, свойственно и для других жанров барковианы.

Ограниченный набор стилевых регистров делает барковиану чтением, на современный взгляд, довольно монотонным. Не следует однако забывать, что это однообразие, очевидно, есть результат сознательного отбора. Упорный отказ от тематического и формально-стилистического разнообразия французской эротической литературы свидетельствует, по крайней мере, о стремлении к цельности, равно как и о специфической устойчивости вкусов как сочинителей, так и читателей барковианы.