Ученая поэзия VIII—IX вв.

В истории культуры средних веков кратковременным, но весьма примечательным эпизодом явилось так называемое каролингское Возрождение. Его главными представи­телями были ученые-поэты различных национальностей, собранные при дворе Карла Ве­ликого.

В задачу придворных поэтов входило- прославление императора и его начинаний, а также прямое содействие этим начинаниям. Стремясь создать централизованное фео­дальное государство, управляемое посредством имперских чиновников, Карл Великий был крайне заинтересован в организации ряда школ для подготовки необходимых кадров грамотного чиновничества и духовенства, преданных феодальному монарху. Придворные ученые принимали самое деятельное участие в этих мероприятиях. Тем самым и в качест­ве писателей, и в качестве педагогов они способствовали упрочению каролингской фео­дальной империи.

Ведущую роль в придворном ученом обществе, по античному примеру названном Академией, играл англосакс Алкуин, один из наиболее образованных людей того времени. Видными писателями были также находившиеся при императорском дворе Павел Диакон из Ломбардии, Теодульф, вестгот из Испании, франк Эйнхард — автор «Жизнеописания Карла Великого». Все они писали свои произведения на латинском языке, который яв­лялся государственным языком имперских учреждений. Это предпочтение латинского языка имело двоякий смысл. Поскольку обширная империя Карла Великого включала многочисленные племена и народности, говорившие на своих языках, латинский язык приобретал большое значение как средство культурного и политического объединения всех имперских земель. Вместе с тем феодальная империя Карла Великого претендовала на то, чтобы выступать в роли прямой наследницы погибшей Римской империи. Карл но­сил титул «императора римлян» и стремился создать централизованное государство по римскому образцу. В этом плане латинский язык в качестве официального языка культуры и государства приобретал особый смысл: он должен был знаменовать историческое родст­во обеих империй. Стремление приблизиться к античности было характерно и для ученой литературы каролингского периода. Начитанность в древних авторах почиталась академи­ками одним из важнейших признаков образованности. Поэты принимают античные про­звища: Алкуин называет себя Горацием, аббат Ангильберт — Гомером и т.п. Изучение античной поэзии подсказывает каролингским поэтам различные литературные формы. В большом ходу классические метры (гекзаметр, элегический дистих, анакреонов стих, ямбический диметр и другие лирические размеры), классические строфы (сапфические, асклепиадовы, архилоховы и другие строфы), классические жанры (панегирики, посла­ния, эпитафии, эклоги, басни и др.). «Возрождение» античности в эстетической сфере должно было санкционировать всесторонние имперские притязания каролингской монар­хии. «Рим золотой обновлен и опять возродился для мира»,— писал один из каролинг­ских поэтов (Муадвин-Назон, «Эклога», 27). Но, конечно, подобно тому как феодаль­но-христианская империя Карла Великого была весьма далека от империи древнеримской, так и литература каролингского Возрождения была весьма далека от литературы античной. В старые классические формы каролингские поэты вливали новое средневеко­вое содержание. Языческие представления древних были им глубоко чужды. Глубоко чужд был им также чувственный элемент, столь характерный для искусства классической древ­ности. Драпируясь в классические одежды, они продолжали оставаться типичными пред­ставителями христианской средневековой культуры. Служитель муз был неотделим от служителя церкви. Однако, будучи прежде всего придворными поэтами, академики от­нюдь не являлись поэтами церковными в узком смысле этого слова. Они охотно касались самых различных светских тем, начиная с панегирического описания охоты Карла Вели­кого (Ангильберт) и кончая дружескими посланиями и веселыми анекдотами. Со време­нем церковное начало в ученой поэзии возобладало над светским. Уже при сыне Карла Великого Людовике Благочестивом Академия перестает существовать. С распадом каро­лингской империи исчезает потребность в универсальной латинской светской литературе. Происходит децентрализация культурной жизни. Возрастает роль монастырей. В то же время традиции каролингского Возрождения угасают не сразу. На это указывает творче­ство ряда видных поэтов IX в., позднее академиков, вступивших на литературную арену (алеманн Валахфрид Страбон, ирландец Седулий Скотт и др.).

В период глубокого падения западноевропейской культуры поэзия каролингского Возрождения была явлением незаурядным. Конечно, это была поэзия весьма ограничен­ного социального круга, но она все же не была безжизненной и узко книжной. Она откли­калась на текущие события. Ей был подчас присущ подлинный лиризм. Особенно приме­чательны в этом отношении стихотворения, посвященные дружеским чувствам, заменяв­шие в то время любовную лирику. О развитом чувстве природы свидетельствуют природоописательные стихотворения. Иногда ученые поэты выступали в роли обличите­лей и сатириков, нападая на дурных правителей или на пороки католического клира. По­рой в некоторых произведениях ученой поэзии даже слышатся отзвуки народной словес­ности. Возможно, что к фольклорным мотивам отчасти восходит «Словопрение Весны с Зимой» Алкуина. А побасенка Теодульфа «Об утерянной лошади» весьма напоминает ка­кое-нибудь народное фаблио о спасительной хитрости. Но обращение к фольклору от­нюдь не определяет основного характера каролингской поэзии. Последняя прежде всего являлась поэзией придворной. В ней большое место занимали произведения, восхваляв­шие царствующий дом, придворных и церковь, а также произведения религиозного харак­тера. При всех своих «классических» тенденциях ученые-поэты были ограничены узким кругом средневекового феодально-теологического мировоззрения.

Теги: