Отшельник и его осел, или На всех не угодишь
6 мая 1531 года.
Перевод Б. Тимофеева
Давным-давно в стране одной
Отшельник жил в глуши лесной,
Он был и старым и седым,
Жил вместе с сыном молодым.
Шел сыну год уже двадцатый,
Но был он парень простоватый.
Однажды задает вопрос:
«Всегда ли здесь, в лесу, я рос?»
(Других людей он не встречал)
Отец на это отвечал:
«Когда ты крошкой был, сынок,
Здесь мы укрылись от тревог,
От пересудов, суеты,
Чтоб никогда не ведал ты,
Как мир людской несправедлив,
Завистлив, лжив и злоречив».
На том и кончен разговор,
Но сын стал думать с этих пор
Про то, что говорил отец,
Молчал, молчал — и наконец
Отца просить стал день-деньской
Вернуться снова в мир людской;
Уговорил его — и вот,
Осла с собою взяв в поход,
Отец и сын пошли вдвоем —
Осел брел сзади порожнем.
Навстречу им солдат идет
И говорит: «Ну и народ!
На вас забавно глянуть даже:
Осел шагает без поклажи,
Не нагружен хотя б мешком,
А сын с отцом бредут пешком!»
«Вот как встречает божий свет!» —
Отец промолвил. Сын в ответ:
«И впрямь, тащиться не смешно ль?
Отец! Поехать мне дозволь!»
И он взобрался на осла.
Старушка мимо них прошла.
«Ну, сын! — сказала со смешком, —
Сам — на осле, отец — пешком!»
Старик сыночка в бок толкнул:
«Ну, что я говорил? Смекнул?»
Хоть сына втайне злость взяла,
Спокойно он сошел с осла:
«Верхом поедешь ты, отец, —
И пересудам всем конец!»
Вот на осла старик садится.
«Эй, старый! Этак не годится, —
Крестьянин им кричит вдали. —
Сын еле тащится в пыли!
Видать, чужих не жалко ног!..»
Отец сказал: «Заметь, сынок,
На всех не угодишь никак…»
«Что ж! Вместе сядем, коли так, —
Ответил сын, — в угоду людям
Верхом мы оба ехать будем!»
И вместе сели на осла.
Дорога дальше повела…
Навстречу нищий шел с сумой,
Взглянул и ахнул: «Боже мой!
Уселись оба дурака!
Ослу, знать, ноша не легка».
Отец сказал: «От осужденья
Нам, видно, вовсе нет спасенья».
«Да, — сын ответил, — люди злы, —
Они охочи до хулы.
А вот такие ль будут речи,
Коль взвалим мы осла на плечи?»
Несут осла отец и сын…
Навстречу едет дворянин,
Смеясь, воскликнул: «Ну и чудо!
Эй, дуралеи, вы откуда?»
Отец сказал: «Смотри, сынок,
Везде насмешка да попрек!..»
Тогда на сына злость нашла:
«Давай, отец, убьем осла,
Чтоб люди впредь нас не корили».
И вот осла они убили,
Но в это время к ним из чащи
Охотник выбежал, кричащий:
«Ну, дурни! Пыл умерьте свой:
Осел хорош, пока живой!
Что проку с мертвого осла?!»
Досада сына тут взяла
На всех, кто их корил, винил,
И насмехался, и бранил.
«Людской хулы, — воскликнул сын, —
Принес нам вдоволь день один,
Чего же ждать еще мы будем:
Зачем идти нам дальше к людям?»
И скрылись вновь в лесной дали,
Откуда только что пришли.
Прими скорей иносказанье
Сей старой басни во вниманье:
На свете чтоб с людьми ужиться,
Всем надо с мыслью примириться:
Вовек не знать тебе покоя —
Осудит мнение людское,
И ты не сможешь никогда
Избегнуть этого суда;
Будь знатным родом знаменит,
Будь от рожденья именит,
Будь ты богат, будь ты умен,
Будь ты отважен и силен,
Будь в обхождении любезен,
Будь ты отзывчив и полезен,
Будь верен, тверд и справедлив,
Будь скромен, робок и стыдлив,
Будь добродетелен, послушен,
Будь ласков ты и прямодушен,
Будь сердцем мягок, благонравен,
Будь с каждым в обращенье равен,
Будь смелым ты, к веселью склонен,
Будь в твердой вере непреклонен,
Кто в рай открыл себе дорогу,
Кто мыслями направлен к богу,
Кто ангельского поведенья, —
Всем не избегнуть осужденья,
Ни для кого спасенья нет,
Всех очернит молвою свет!
Он сунет нос во все дела,
Исполнен хитрости и зла,
Он будет осуждать, ругать,
Высмеивать, порочить, лгать,
Он замарает клеветою,
Неправдой глупой и пустою —
От той хулы тебе не скрыться…
Но пусть никто с ней не смирится,
Робея, не шагнет назад:
Пред светом ты не виноват!
Сумей идти путем своим,
Спокоен и неуязвим,
Когда избрал ты верный путь:
Судьей тебе лишь совесть будь!
А совесть у тебя чиста,
Бог даст и стихнет клевета…
Ведь что ни говори в ответ —
Ты не изменишь белый свет,
Останется все тем же он:
Ганс Сакс в том твердо убежден…