«Пятнадцать радостей брака», и другие сочинения французских авторов XIX - XV веков : Пер.с франц. / Сост.и отв.ред.Ю.Л.Бессмертный. - Москва: Наука, 1991. - 319 с.
«Пятнадцать радостей брака» (Перевод И. Я. Волевич)
Три фаблио
Из «Книги рыцаря Делатур Ландри, написанной в назидание его дочерям» (Перевод С. Н. Голубева)
Кристина Пизанская. Из «Книги о Граде Женском» (Перевод Ю. П. Малинина)
Лирические песни бургундских поэтов и композиторов XV в. (Перевод И. М. Бессмертной и Ю. Л. Бессмертного)
Примечания
Ю. Л. Бессмертный. Брак, семья и любовь в средневековой Франции
Т. П. Воронова. "Пятнадцать радостей брака” — французская рукопись XV в. из собрания Гос. Публичной библиотеки в Ленинграде
Несколько слов о принципе составления данного сборника. Отобрать для него достаточно репрезентативные с литературной и исторической точек зрения тексты, характеризующие темы брака, семьи и любви, было далеко не просто. Объясняется это, по крайней мере, двумя обстоятельствами. Во-первых, во Франции XIV—XV вв. сочинения, посвященные этой проблематике, были на редкость многочисленными, а во-вторых, в понимании этих сюжетов соперничали, как это уже ясно из предыдущего, резко отличавшиеся друг от друга тенденции. Если бы сборник создавался с чисто публикаторскими целями, было бы достаточным лишь оговорить, что предлагаемые читателю тексты воплощают какую-то одну из историко-литературных тенденций эпохи и не беспокоиться об эксплицировании всех других. Поскольку же составитель сборника считал предпочтительным совместить историко-литературные подходы с собственно историческими, оказалось необходимым включить в состав сборника хотя бы по одному из образцов текстов, отражающих разные подходы к браку и любви в это время. (Разумеется о каком бы то ни было равном отражении таких подходов или тем более об адекватности их соотношения в сборнике и в реальности XIV—XV вв. говорить не приходится.)
В качестве «заглавного» был избран сатирический трактат «Пятнадцать радостей брака», выражающий, как уже говорилось, тенденцию перехода от собственно средневековой традиции к иной, менее однозначной: в подходе и к женщине, и к любви здесь уже порой намечается некая амбивалентность; она же просматривается и в самой литературной форме.
Предшествующий такому переходу этап ментальной эволюции отражен в фаблио (которые, как отмечалось, и по времени своего создания были более ранними). В публикуемых вслед за «Пятнадцатью радостями» трех фаблио явственно просматривается характерная для этого жанра модель мира, предполагающая (как подчеркивает советский исследователь А.Д.Михайлов), с одной стороны, противостояние куртуазному возвеличиванию любви, а с другой — безудержное осмеяние сластолюбия, упрямства и глупости женщин, как впрочем и неоправданной спеси мужчин-рыцарей.
Иную «оптику» демонстрируют назидания Делатур Ландри. В их подоснове — традиционный христианский конформизм. Здесь нет ни злой сатиры на нравы женщин или мужчин, ни высмеивания института брака как такового, ни тем более смакования плотских утех. Как и следует добропорядочному христианину, Делатур Ландри видит в браке незыблемый канон, несоблюдение которого отражает лишь прискорбную испорченность человеческой натуры. Этим же объясняются с его точки зрения и все другие отклонения в поведении мужчин и женщин в браке. Небезынтересно, что и литературную форму для своих названий автор заимствует из жанра нравоучительных «зерцал».
В форме ученого трактата совершенно иного типа написана книга Кристины Пизанской. Как уже отмечалось, здесь излагается качественно новое понимание всех рассматриваемых сюжетов. Критерием для него служит позиция Разума. «Книга о Граде Женском» дает таким образом читателю еще одно, приближающееся в чем-то к гуманистическому, видение женщины, брака и мира семьи в целом, существовавшее в переходную эпоху XIV—XV вв.
Наконец, в сборник включена и лирика поэтов бургундского двора. Непосредственно перекликающееся по своим основным мотивам с куртуазной этикой прошлых столетий, поэтическое творчество этих бардов (как и творчество последователей Гильома Машо, Карла Орлеанского и др.), свидетельствует прежде всего о том, что высокие идеалы рыцарского культа Дамы, сколь бы ни была острой их критика, не были забыты. Вместе с представлением о любви как о высшей нравственной ценности, эти идеалы сохранялись в XIV—XV вв. преимущественно в мире воображения. Надо ли однако напоминать, что мир воображения всегда — и тем более во времена средневековья — составлял тот неотъемлемый элемент бытия, без учета которого никакая характеристика культуры эпохи была бы просто невозможной.
Включение в сборник всех перечисленных текстов создает таким образом возможность охватить в нем почти весь спектр представлений о браке, семье и любви, характерных для Франции XIV—XV вв.
Ю. Л. Бессмертный
Кристина Пизанская (1365—1430)
По изд.: Пятнадцать радостей брака и другие сочинения французских авторов XIV—XV веков / Под ред. Ю.Л. Бессмертного. – М., 1991
Перевод Ю. П. Малинина
Глава 8
Здесь Кристина рассказывает, как по внушению и с помощью Разума она начала копать землю и закладывать основание Града Женского
Иной читатель, познакомившись с «Пятнадцатью радостями брака», мог бы сказать: «Мир не меняется» и в подтверждение сослаться на то, что и шестьсот лет назад у всех на слуху была и неверность жен, и легкомысленность девиц, а неудачные браки и несчастные семьи встречались на каждом шагу. В действительности, однако, все не так просто.
«Пятнадцать радостей брака» написаны во Франции между 1380—1410 гг. неустановленным автором. Родина текста, по мнению французского ученого Жана Ришнера, находится где-то между Пуату и Анжу 1. В своем произведении автор пародирует название молитвы «Пятнадцать радостей Богоматери», молитвы, имевшей широкое распространение, начиная с XIII в., и включавшейся, как правило, во все часовники для мирян в XIV—XV вв.
Книга «Пятнадцать радостей брака» («Les quinze joies de mariage») завершает собой очень стойкую традицию антифеминистских произведений, типичную для средних веков. Искать истоки этой традиции чрезвычайно сложно, ибо соответствующие мотивы присутствуют уже в литературе античности, они широко представлены в ряде произведений средневекового Востока (особенно в персидской и арабской литературе), являются сюжетным ядром ряда жанров латиноязычной литературы средневековья.
Дай, Боже, складно в добрый час
Начать и кончить мой рассказ
О лжи, коварстве и обмане.
А дело было в Орлеане.
О нем всю правду знаю я,
Послушайте и вы, друзья.
Один писец ходил украдкой
К чужой супруге, пышной, гладкой
Да и находчивой весьма —
Ну как тут не сойти с ума?
Любовником и мужем ловко
Вертела милая плутовка.
Любезней нет ее, хитрей —
Попробуй-ка придраться к ней!
Грешить тайком и слыть безгрешной
Она стремилась — и успешно.
Раз, накануне Рождества,
Когда в печи трещат дрова,
Один заносчивый сеньор
Попал на постоялый двор
И, развалясь у камелька,
На прочих глядя свысока,
Повел напыщенную речь,
Что может море он зажечь:
’’Такая сила мне дана,
Что выгорит оно до дна,
И жареную камбалу
Нам тотчас подадут к столу’
Ну, слово за слово — и вот
Он к морю с головней идет
И во всю мочь на берегу
Кричит: ’’Сейчас тебя сожгу,
Испепелю, предам огню!” —
И бросил в море головню.
Автором этого фаблио считается Гарен (Герен - Garin, Guérin): имя, упоминаемое в шести известных сочинениях этого жанра.
«Пятнадцать радостей брака» написаны во Франции между 1380—1410 гг. неустановленным автором. Родина текста, по мнению французского ученого Жана Ришнера, находится где-то между Пуату и Анжу. В своем произведении автор пародирует название молитвы «Пятнадцать радостей Богоматери», молитвы, имевшей широкое распространение, начиная с XIII в., и включавшейся, как правило, во все часовники для мирян в XIV—XV вв.
