Повесть о Ерше Ершовиче

Лета 7105 (1596) декабря в день было в болшом озере Ростовском сьждялися судии всех городов, имена судиям: Белуга Яраславская, Семга Переславская, боярин и воевода Осетр Хвалынскаго моря, окольничей был Сом, больших Волских предел³⁹⁴¹, судные мужики Судок да Щука-трепетуха.

Челом били Ростовскаго озера жильцы, Лещь да Головль, на Ерша на щетину по челобитной. А в челобитной их написано было: «Бьют челом и плачютца сироты Божии и ваши крестиянишька, Ростовскаго озера жильцы, Лещь да Головль. Жалоба, господа, нам на Ерша на Ершева сына, на щетинника на ябедника, на вора на разбойника, на ябедника на обманщика, на лихую, на раковые глаза, на вострые щетины, а худово недоброво человека. Как, господа, зачалось озеро Ростовское, дано в вотчину навек нам после отцев своих, а тот Ершь-щетина, ябедник, лихой человек, пришел из вотчины своей, из Волги из Ветлужскаго поместья из Кузьмодемянскаго стану, Которостью-рекою к нам в Ростовское озеро з женою своею и з детишками своими, приволокся в зимную пору на ивовых санишках и загрязнился и зачернился, что он кормился по волостям по дальним и был он в Черной реке, что пала она в Оку-реку, против Дудина монастыря. И как пришел в Ростовское озеро, и впросился у нас начевать на одну ночь, а назвался он крестиянином. И как он одну ночь переначевал, и он вопрошался у нас во Врево в озеро на малое время пожить и покормитися. И мы ему поверили и пустили ево на время пожить и покормитися и з жени́шком³⁹⁴² и з детишками. А пожив, итти было ему в Волгу, а жировать было ему в Оке-реке. И тот воришько Ершь обжился в наших вотчинах в Ростовском озере, да подале нас жил и з детьми росплодился, да и дочь свою выдал за Вандышева сына³⁹⁴³, и росплодился с племянем своим, а нас, крестиян ваших, перебили и переграбили, и из вотчины вон выбили, и озером завладели насильством з жени́шком своим и з детишьками, а нас хощет поморить голодною смертию. Смилуйтеся, господа, дайте нам на него суд и управу».

И судии послали пристава Окуня по Ерша по щетину, велели поставить. И ответчика Ерша поставили перед судиями на суде. И суд пошел, и на суде спрашивали Ерша: «Ершь-щетина, отвечай, бил ли ты тех людей, и озером и вотчиною их завладел?»

И ответчик Ершь перед судиями говорил: «Господа мои судии, им яз отвечаю, а на них яз буду искать безчестия своего, и назвали меня худым человеком, а яз их не бивал и не грабливал, и не знаю, ни ведаю. А то Ростовское озеро прямое мое, а не их, из старины дедушьку моему, ростовскому жильцу. А родом есми аз истаринший³⁹⁴⁴ человек, детишька боярские, мелких бояр по прозванию Вандышевы, переславцы. А те люди, Лещь да Головль, были у отца моего в холопях. Да после³⁹⁴⁵, господа, яз батюшка своего, не хотя греха себе по батюшкове душе, отпустил их на волю и з жени́шками и з детишьками, а на воле им жить за мною во хрестиянстве, а иное их племя и ноне есть у меня в холопях во дворе. А как, господа, то озеро позасохло в прежние лета, и стало в том озере хлебная скудость и голод велик, и тот Лещь да Головль сами сволоклися на Волгу-реку и по затонам розлилися. А нын меня, бедново, отнють продают напрасно. И коли³⁹⁴⁶ оне жили в Ростовском озере, и оне мне никогда и свету не дали, ходят поверх воды. А я, господа, Божиею милостию и отцовым благословением и материною молитвою не чмут³⁹⁴⁷, ни вор, ни тать и не разбойник, а полишнаго³⁹⁴⁸ у меня никакова не вынимывали, живу я своею силою и правдою отеческою³⁹⁴⁹, а следом³⁹⁵⁰ ко мне не прихаживали и напраслины никакой не плачивал. Человек я доброй, знают меня на Москве князи и бояря и дети боярские, и головы стрелецкие, и дьяки и подьячие, и гости торговые, и земские люди, и весь мир во многих людях и городех, и ядят меня в ухе с перцем, и с шавфраном, и с уксусом, и во всяких узорочиях³⁹⁵¹, а поставляют меня перед собою честно на блюдах, и многие люди с похмеля мною оправливаютца».

И судии спрашивали Леща с товарищи: «Что, Ерша еще уличайте ли чем?» И Лещь говорил: «Уличаем Божиею правдою да крестным целованием³⁹⁵² и вами, праведными судиями». – «Да сверх крестново целования есть ли у нево, Ерша, на то Ростовское озеро какое письмо или какие даные или крепосьти какие-нибуть?» И Лещь сказал: «Пути, де, у нас и даные утерялися, а сверх тово и всем ведамо, что то озеро Ростовское наше, а не Ершево, и как он, Ершь, тем озером завладел сильно³⁹⁵³. И всем то ведамо, что тот Ершь лихой человек и ябедник, и вотчиною нашею владеет своим насильством».

И Лещь с товарищем слалися: «Сшлемся, господа, из виноватых,³⁹⁵⁴ на доброво человека, а живет он в Новогородском уезде, в реке Волге, а зовутего рыба Лодуга,³⁹⁵⁵ да на другово доброво человека, а живет он под Новым-городом в реке, зовут его Сигом. Шлемся, господа наши, что то Ростовское озеро из старины наше, а не Ершево».

И судии спрошали Ерша-щетинника: «Ершь-щетинник, шьлесьса ли ты на Лещеву общую правду?» И Ершь им говорил: «Господа праведные судии, Лещь с товарищи своими люди прожиточные³⁹⁵⁶, а я человек небогатой, а изъезд³⁹⁵⁷ у меня вашим посылочным людям и пожитку нет, по ково посылка починить³⁹⁵⁸. А те люди в дальнем разстоянии, шьлюся на них в послушество, что оне люди богатые, а живут на дороге. И оне хлеб и соль с теми людми водят меж собою».

И Лещь с товарищем: «Шлемся, господа, из виноватых на доброво человека, а живет онв Переславском озере, а зовут его Сельдь рыба». И Ершь так говорил: «Господа мои судии, Лещь Сигу да Лодуге и Сельди во племяни³⁹⁵⁹, промежь собою ссужаютца³⁹⁶⁰, и они по Леще покроют».

И судии спрашивали Ерша: «Ершь-щетина, скажи нам, почему тебе те люди недруги,³⁹⁶¹ а живешь ты от них подалеку?» И Ершь говорилк: «Дружбы у нас и недружбы с Сигом и с Лодугою и с Сельдию не бывало, а слатся на них не смею, потому что путь дальней, а езду платить нечем,³⁹⁶² а се Лещь он с ними во племяни».

И судии спрашивали и приговорили Окуню приставу³⁹⁶³ сьездити по те третие, на коих слалися в послушество на общую правду, и поставити их перед судиями. И пристав Окунь поехал по правду и взял с собою понятых Мня. И Мень ему отказал: «Что ты, братец, меня хощешь взять, а я тебе не пригожуся в понятые – брюхо у меня велико, ходити я не могу, а се у меня глаза малы, далеко не вижу, а се у меня губы толсты, перед добрыми людми говорить не умею». И пристав Окунь отпустил Мня на волю да взял в понятые Язя да Саблю да мелково Молю³⁹⁶⁴ с пригоршни и поставил правду перед судиями.

И судии спрашивали Сельди да Лодуга и Сига: «Скажите, что ведаете промеж Леща да Ерша, чье из старины то Ростовское озеро было?» И правду сказали третие: «То, де, озеро из старины Лещево да Головлево». И их оправили³⁹⁶⁵. «Господа, – люди добрые, а крестияня они Божии, а кормятся своею силою, а тот Ершь-щетина лихой человек, поклепщик бедо³⁹⁶⁶, обманщик, воришько, воришко-ябедник, а живет по рекам и по озерам на дне, а свету мало к нему бывает, он таков, что змия ис-под куста глядит. И тот Ершь, выходя изреки на устье, да обманывает³⁹⁶⁷ большую рыбу в неводы, а сам и вывернетца он, аки бес. А где он впроситца начевать, и он хочет и хозяина-то выжить. И как-то беда³⁹⁶⁸ розплодился, и он хочет и вотчинника-то посесть³⁹⁶⁹, да многих людей ябедничеством своим изпродал и по дворам пустил, а иных людей пересморкал³⁹⁷⁰; а Ростовское озеро Лещево, а не Ершево».

И судии спрашивали у Ерша: «Скажи, Ершь, есть ли у тебя на то Ростовское озеро пути и даные и какие крепости³⁹⁷¹?» И Ершь такговорил: «Господа, скажу я вам, были у меня пути и даные и всякие крепости на то Ростовское озеро. И грех ради моих в прошьлых, господа мои, годех то Ростовское озеро горело с-Ыльина дни да до Семеня дни Летоначатьца,³⁹⁷² а гатить³⁹⁷³ было в тое поры нечем, потому что старая солома придержалася, а новая солома в тое пору не поспела. Пути у меня и даные згорели».

И судии спрошали: «Скажите вы про тово Ерша, назвался он добрый человеком, да знают де ево князья и бояря, и дворяня и дети боярские, и дьяки и подьячие, и гости и служивые люди и земские старосты, что он доброй человек, родом сын боярской Вандышевых, переславцы». – «А мы, господа стороны, про нево скажем вправду. Знают Ерша на Москве бражники и голыши и всякие люди, которым не сойдетца купить добрые рыбы, и он купит ершев, на полденги³⁹⁷⁴ возметь, много ест, а боле того хлеба розплюет, а досталь³⁹⁷⁵ собакам за окно вымечют или на кровлю³⁹⁷⁶ выкинут. А из старины словут Вандышевы, переславцы, а промыслу у них никакова нет, опричь плутовства и ябедничества, что у засельских³⁹⁷⁷ холопей. Да, чаю, знает ево и воевода Осетр Хвалынского³⁹⁷⁸ моря да Сом з болшим усом, что он, Ершь, вековой³⁹⁷⁹ обманщик и обайщик³⁹⁸⁰ и ведомой воришко».

И судии спрашивали Осетра: «Осетр, скажи нам про тово Ерша, что ты про нево ведаешь?» И Осетр, стоячи, молвил: «Право, я вам ни послух, ни что, а скажу про Ерша правду. Знают Ерша на Москве князи и бояря и всяких чинов люди. Толко он – прямой вор, а меня он обманул, а хотел вам и давно сказать, да, право, за сором³⁹⁸¹ не смел сказать, а ныне прилучилося сказать. И еще я вам скажу, как Ершь меня обманул, когда было яз пошел из вотчины своей <...>. Которостию-рекою к Ростовскому озеру, и тот Ерш встретл меня на устье, не допустил до озера да назвал меня братом. И яз начаялся³⁹⁸² ево добрым человеком да назвал ево противу братом. И он меня спросил: «Брате Осетр, далеча ль ты идешь?» И яз ему спроста сказал, что иду в Ростовское озеро жировать. И Ерш рече: «У меня перешиб³⁹⁸³, брате мой милый Осетр, и жаль мне тобя, не погинь ты напрасно³⁹⁸⁴, а ныне ты мне стал не в чюжих. Коли яз пошол из вотчины своей, из Волги-реки, Которостию-рекою к Ростовскому озеру, и тогда яз был здвоя тобя и толще и шире, и щоки мои были до передняго пера³⁹⁸⁵, а глава моя была что пивной котел, а очи что пивные чаши, а нос мой был карабля заморского, вдоль меня было сем сажен, а поперек три сажени, а хвост мой был что лодейной парус. И яз бока свои о берег отер и нос переломал, а ныне ты, брате, видим и сам, каков яз стал: и менши тобя, и дородства моего ничего нет». И яз ему, вору, поверил и от него, блядина сына, назат воротился, а в озеро не пошел, а жену и детей з голоду поморил и племя свое розпустил, а сам одва чють жив пришел, в Нижнее под Новгород не дошел, в реке и зимовал».

И Сом-воевода, уставя свою непригожую рожу широкую и ус роздув, почал говорить: «Право, он прямой человек, ведомой вор, мне он не одно зло учинил – брата моево, болшево Сома, затащил в невод, а сам, аки бес, в ячейку и вывернулся. А когда брат мой, болшей Сом, вверх по Волге-реке шел, и тот Ершь-щетина, ябедник и бездушник, встретил ево, брата моево, и почал с ним говорить. А в тое время брата моего неводом обкидали (...) и з детьми, а тот Ершь стал говорить: „Далече ли ты, дядюшка Сом, видишь?” И брат мой спроста молвил: „Я, де, вижу Волгу с вершины³⁹⁸⁶ идо устия”. А тот Ершь насмеяся: „Далече ты, дядюшка Сом, видишь, а я недалеко вижю, толко вижу, что у тебя за хвостом”. А в те поры брата моево и з детми рыболовы поволокли на берег, а он, вор Ершь-щетина, в малую ячейку из неводу и вывернулся, аки бес, а брата моево на берег выволокли да обухами и з детьми прибили, а Ершь скачет да пляшет, а говорит: „Едак, де, нашево Обросима околачивают”. Ершь – ведомой вор».

И судии в правду спрашивали и приговорили Лещу с товарищем правую грамоту дать. И выдали Лещу с товарищи Ерша-щетину головою.

Беда от бед, а Ершь не ушел от Леща, и повернулса к Лещу хвостом, а сам почал говорить: «Коли вам меня выдали головою, и ты меня, Лещь с товарищем, проглоти с хвоста».

И Лещь, видя Ершево лукавство, подумал Ерша з головы проглотить, ино костоват добре, а с хвоста уставил щетины, что лютые рогатины или стрелы, нельзе никак проглотить. И оне Ерша отпустили на волю, а Ростовским озером по-прежнему стали владеть, а Ершу жить у них во крестиянех. Взяли оне, Лещь с товарищем, на Ерша правую грамоту, чтобы от нево впредь беды не было какой, а за воровство Ершево велели по всем бродом рыбным и по омутом рыбным бить ево кнутом нещадно.

А суд судили: боярин и воевода Осетра Хвалынскаго моря, да Сом з болшим усом, да Щука-трепетуха, да тут же в суде судили рыба Нелма да Лосось, да пристав был Окунь, да Язев брат, а палачь бил Ерша кнутом за ево вину – рыба Кострошь.³⁹⁸⁷ Да судные избы был сторожь Мень Чернышев да другой Терской, а понятых были староста Сазан Ильменской да Рак Болотов, да целовальник переписывал животы и статки³⁹⁸⁸ – пять или шесть Подузов³⁹⁸⁹ Красноперых, да Сорок³⁹⁹⁰ з десеть, да с пригоршни мелково Молю, да над теми казенными целовальники, которые животы Ершевы переписывали в Розряде³⁹⁹¹, имена целовальником – Треска Жеребцов, Конев брат. И грамоту правую на Ерша дали.

И судной список писал вину Ершеву подьячей, а печатал грамоту дьяк Рак Глазунов, печатал левою клешнею, а печать подписал Стерлеть с носом, а подьячей у записки в печатной полате – Севрюга Кубенская, а тюремной сторожь – Жук Дудин.