[О СОЛОМОНЕ И КИТОВРАСЕ]
[ПОВЕСТЬ О КИТОВРАСЕ][45]
Однажды возникла потребность у Соломона расспросить о Китоврасе, где живет [он] в пустыне далекой. И по мудрости своей придумал Соломон сковать узы железные и ошейник железный [и] написал на них во имя Божье зарок. И послал боярина своего лучшего с отроками, приказал везти вино и мед, и шкуры овечьи с собою взяли. Пришли они на место, где было три колодца, а его [Китовраса] не было там1. И по указанию Соломона вылили [воду] из трех колодцев, и заткнули отверстия их шкурами овечьими, и налили два колодца вином, а третий—медом. Сами же спрятались в стороне, ибо узнали, что придет он [Китоврас] воду пить к колодцам.
И пришел он, захотев пить, и приник [к колодцу], и, увидев вино, сказал: «Всякий, кто пьет вино, сильно желая воды, не становится мудрее». И [еще] сказал: «Ты—вино, веселящее душу людям»2. И выпил все три колодца, и захотел поспать немного, [ибо] захмелел от вина, и уснул крепко.
Тот же боярин, подойдя, застегнул на шее его узы железные и привязал его крепко. И когда [Китоврас] проснулся, хотел уйти. И сказал ему боярин Соломона: «Имя Господне с запретом на тебе». Он же, увидев на себе имя Господне, пошел с кротостью. Нрав же его [Китовраса] был таков: не ходил он путем кривым, но [только] прямым. И когда пришел в Иерусалим, то расчищали перед ним путь и рушились дома, ибо не ходил криво. И подошли они к домику вдовы. Она же возопила, моля Китовраса: «Я—вдовица убогая, бедная». Он же обогнул угол [дома], и не сошел с дороги, и сломал себе ребро, и сказал: «Мягкое слово кость ломит, а жесткое слово гнев порождает».
Когда вели его через рынок, услышал [Китоврас] человека, спрашивающего [торговца], нет ли [у него] обуви на семь лет. И рассмеялся Китоврас.
И увидел другого человека, который ворожил. И [снова] засмеялся.
И увидел свадьбу, и заплакал. И увидел человека заблудившегося, и указал ему путь.
И привели его [Китовраса] во дворец царский. И в первый день не повели его к Соломону. И спросил Китоврас: «Почему не зовет меня царь Соломон?»
И сказали [ему]: «Перепил [Соломон] вчера». Взял Китоврас камень и положил на [другой] камень. И рассказали Соломону [о том, что] сделал Китоврас. И сказал царь: «Велит [он] мне пить [еще]: питие к питию [добавить]».
На другой день [снова] не позвал его царь к себе, и спросил Китоврас: «Почему не ведете меня к царю? И почему не вижу [я] лица его?»
И ответили [ему]: «Болен царь, [ибо] вчера ел много». И снял Китоврас камень с камня.
На третий же день сказали [Китоврасу]: «Зовет тебя царь». Он же [Китоврас] отрезал три ветки по четыре локтя [длиной], и, войдя, поклонился царю, и прутья положил пред царем молча. И царь мудростью своей истолковал, [что означают эти] прутья, боярам своим и сказал: «В царствование тебе дал Бог Вселенную, и не насытился ты, взял и меня».
И ответил Соломон: «Не для своей нужды тебя привел к себе, но чтобы спросить о строении храма Святая Святых3. Привел тебя по повелению Господню, ибо не разрешено мне тесать камень железом».
И сказал Китоврас: «Есть ногот4, птица маленькая, по имени ша-мир5. Держит ногот детей в гнезде своем на горе каменной в пустыне далекой».
Соломон же послал боярина своего с отроками-слугами по указанию Китовраса к гнезду. Китоврас дал [им] стекло белое [и] велел ему [боярину] спрятаться около гнезда. «Когда вылетит ногот [из гнезда], закрой стеклом этим гнездо».
Боярин же, встав, пошел к гнезду. Были в нем птенцы маленькие, ногот же улетел за кормом. И закрыл он стеклом гнездо, подождал немного, и ногот прилетел и захотел войти в гнездо. Птенцы же пищали сквозь стекло, а он к ним [не мог проникнуть] и не знал, что делать (...).
И принес его [камень] к гнезду, и положил его на стекло, желая его разрезать. Они же [слуги Соломона] окликнули [его], и выпустил ногот [камень], и, взяв его, боярин принес [камень] Соломону.
Соломон вопрошал Китовраса: «Почему ты засмеялся [при виде] человека, просящего обувь на семь лет?» И ответил Китоврас: «Видел я по нему, что семи дней не проживет». И спросил Соломон: «Почему засмеялся [при виде] человека гадающего?» И ответил Китоврас: «Он открывал людям тайное, а сам не знал, [что] под ним ящик с золотом».
И сказал царь: «Разузнайте [об этом]». И проверили.
И было так.
И спросил царь: «Почему расплакался [ты], увидев свадьбу?» Он же ответил: «Разжалобился я, ибо [знал, что] жених проживет 30 дней». И разузнал [об этом] царь, и было так, [как сказал Китоврас]. И спросил царь: «Почему человека пьяного вывел на дорогу?» И, отвечая, Китоврас сказал: «Слышал я глас небесный, говорящий, что верен [Богу] человек этот и следует послужить ему».
Пребывал же у Соломона Китоврас до завершения [постройки храма] Святая Святых.
И однажды стал говорить царь Соломон Китоврасу: «Ныне видел я, что сила ваша подобна человеческой и сила ваша не более нашей силы, ибо я завладел тобой».
И ответил ему Китоврас: «Царь, если хочешь видеть силу мою, | сними с меня узы эти и дай мне перстень свой с руки». Соломон снял с f него узы железные и дал ему перстень. Он же [Китоврас] проглотил его, и простер крыло свое, [и] ударил [им] Соломона, и забросил его на конец земли обетованной6. Узнали [об этом] мудрецы и книжники [и] разыскали Соломона. [И с тех пор] всегда находил [на него] страх перед Китоврасом ночью. Он [Соломон] сделал себе одр и повелел стоять около [него] 60 отрокам с мечами, поэтому называется [он] одр Соломонов, [с] 60 отроками храбрыми из израильтян из страны ночной.
Тогда привел Соломон дочь фараона из града Давидова в дом свой, который был достроен в те дни. За двадцать лет построил Соломон два здания: храм Господень и дворец царский. И тогда Соломон отпустил Китовраса. Китоврас же вернулся к своим родичам, отдав Соломону человека с двумя головами. Остался жить у Соломона человек этот. Спросил у него Соломон: «Кто ты, человек или бес?» Ответил человек этот: «Я—[один] из людей, живущих под землей». И спросил его царь: «Есть ли у вас солнце и луна?» Он же отвечал: «От запада вашего к нам восходит солнце, а от востока вашего заходит. Ибо, когда у вас день, тогда у нас ночь, а когда у вас ночь, тогда у нас день».
И дал ему царь жену, и родились у него два сына, один с двумя головами, а другой с одной головой.
И было у отца их большое богатство. И умер отец их. И сказал двухголовый брат: «Поделим имущество по головам». И отвечал младший брат: «Нас двое, поделим наследство пополам». И пошли они на суд к царю. И сказал одноголовый: «Двое нас, братьев,—поделим имущество пополам». Двухголовый же сказал царю: «Две головы у меня—две доли возьму».
Царь же, по мудрости своей, повелел взять уксуса и сказал: «Если будут эти две главы от разных тел, то налью уксус на одну голову, и не почувствует [этого] другая голова. И тогда две части [наследства] возьмешь на две головы. Если же почувствует другая голова возлияния уксуса на эту голову, [значит], от одного тела обе, и только одну долю возьмешь».
Когда налит был уксус на одну голову, другая рассердилась. И сказал царь: «Поскольку одно тело, [то] и одну долю возьмешь [наследства]». И так рассудил [их] царь Соломон7.
[СУДЫ СОЛОМОНОВЫ][46]
О судах еврейского царя Соломона, сына Давидова
Был Соломон человеком мудрым—по [своим] притчам и гаданиям, нерушимым приговорам, [по] делам и словам, ум острый имел.
СУД ПЕРВЫЙ1. В дни [царствования] еврейского царя Соломона жил человек, имеющий трех сыновей. Умирая, человек этот призвал к себе сыновей своих и сказал им: «Есть у меня сокровище [зарытое] в земле, в том месте, которое [вам] назову,—три ящика, стоящие друг на друге. После смерти моей вам это [достанется]. [Пусть] возьмет старший [сын] верхний [ящик], а средний [сын]—средний [ящик], а нижний—младшему». После смерти отца открыли [сыновья] сокровище это в присутствии людей. И был верхний [ящик] полон золота, а средний полон костей, а нижний полон земли.
[И] произошла между ними [сыновьями] ссора и брань. И они [средний и младший] сказали [старшему]: «Разве ты один у отца сын, что золото возьмешь себе, а мы не сыновья [его]?»
И пошли на суд к царю Соломону, и рассказали ему о себе. Царь же Соломон рассудил их: золото [принадлежит]—старшему, а скот и слуги—среднему, [по тому, что] означают кости, а виноградные поля и скот—младшему. И сказал им [Соломон]: «Отец ваш человек был мудрый и правильно разделил имущество».
СУД ВТОРОЙ2. В те же времена [Соломона] шли три иудея, имея на себе пояса с золотом. Когда они остановились, чтобы [справить] субботу, то посоветовались и сказали: «Спрячем золото в одно место. Если нападут на нас разбойники, то убежим, а это [золото] будет в сохранности». Выкопали они яму и положили свои пояса вместе. И в полночь, когда уснули два друга, третий же возымел мысль злую: встав, перепрятал пояса на другое место.
[Наутро стали откапывать золото], где положили его, и, раскопав [яму], не нашли ничего. [И] закричали они в один голос. Он же [вор], будучи хитер, закричал громче других. И была ссора у них. И возвратились они [домой], и сказали между собой: «Пойдем к царю Соломону». И поведали ему о себе, и сказали: «Не знаем, кто взял [золото]: зверь, или птица, или ангел; поведай нам [об этом]».
Царь же ответил: «Встречусь с вами завтра утром, ибо вы в пути были. [Сейчас же] спрошу вас, поведайте мне [вот] о чем: [некий] отрок обручился с девой прекрасной и дал ей перстень [в знак] верности без ведома отца и матери. Юноша же этот уехал в другую страну и женился там. Отец же той девицы выдал ее замуж. И когда захотел жених соединиться с ней, она сказала ему: Подожди, господин мой, ибо, устыдившись, не сказала отцу своему, [что] обручена уже с неким человеком. Побойся Бога, пойдем со мной к жениху моему, [чтобы] спросить [его]. Получив разрешение его, буду твоей женой. Услышав это, юноша, взяв [с собой] много денег, пошел с девицей к отроку, с которым она раньше была обручена. И когда пришли они, спросил его, обручена ли [девица] с ним. Он же спросил его: Взял ли ты ее за себя?
Он же [жених] сказал: Отец [ее] выдал ее за меня [замуж]. Отрок же сказал: С этой девицей обручился я ранее, не уведомив отца. Ныне же да будет она тебе женой. Юноша [жених] сказал ей: Возвратимся обратно [домой], и совершим брак, и положу я тебя в постель свою. Когда возвращались они обратно, встретил их разбойник один с отроками своими. И захватили они юношу с девицей и с богатством их. Хотел разбойник этот насилие совершить. Девица же взмолилась к разбойнику, ибо не совокупилась она с юношей [женихом своим] и ходила к обрученному с ней, чтобы испросить [разрешения на брак]. Разбойник не осквернил девства ее и сказал мужу ее: Возьми жену свою с богатством [вашим вместе] и иди дорогой своей».
Сказал им царь: «Рассказал я [вам] притчу эту. Поведайте мне, вы, трое, потерявшие пояса свои, кто лучше: отрок, девица или разбойник?» Отвечал один: «Лучше [всех] девица, которая не утаила обручения своего». И другой сказал: «Лучше [всех] отрок-жених, который ждал разрешения [на брак]». Третий сказал: «Разбойник лучше [их] обоих, [ибо] он возвратил [жениху] девицу, а [его] самого отпустил, а богатства [мог] не отдать». Тогда ответил царь Соломон: «Друг, охоч ты на чужое добро. Ты и взял пояса». Он же сказал: «Царь, господин, воистину так [и] есть. Не утаю от тебя».
Во времена царя Соломона жил человек богатый в Вавилоне и не имел детей. Когда прожил он половину жизни своей, усыновил раба и снабдил его товаром, и послал из Вавилона торговать. Он же, придя в Иерусалим, разбогател там и пребывал среди бояр, восседающих на обеде у царя Соломона. В то время родился у господина его сын, и, когда было отроку 13 лет, преставился отец его. И сказала ему [отроку] мать его: «Сын, слышала я о рабе отца твоего, что разбогател в Иерусалиме. Иди в дом его».
И пришел отрок в Иерусалим, и спросил некоего [человека] о рабе своем. И поскольку он [раб] был очень знаменит, он поведал ему [отроку], что [раб] у Соломона на обеде. И вошел отрок в палату царскую, и спросил некоего человека из окружающих царя, кто этот боярин, обедающий у Соломона. Они же сказали, что это [человек], пришедший из Вавилона. Отрок же подошел [к нему], и ударил по лицу, и сказал: «Ты раб мой, [а] не боярин, чтобы сидеть здесь. Иди работать на меня и верни мне деньги, которые дал тебе отец мой». Разгневался царь, и стало ему жаль мужа того. Отвечал же [отрок] царю Соломону и сказал: «Царь, если он не окажется моим рабом и отца моего, пусть ударенный мною мне руку отсечет». [И] отвечал ударенный [отроком]: «Я господин, а это раб отца моего и мой. Имею я свидетелей в Вавилоне». И сказал [царь]: «Не верю я свидетелям. Пошлю посла своего в Вавилон. И там возьмет кость от плеча из гроба отца вашего, и она мне поведает, кто из [вас] сын и кто раб. А вы оставайтесь здесь».
И послал царь послов своих верных в Вавилон, и повелел принести кость плечевую отца их [юношей]. Когда же вернулись из Вавилона, по премудрости [своей], царь приказал отмыть кость эту и посадил боярина своего [раба] пред собой. И все бояре и книжники с ним были. И повелел умелому [врачу] кровь пустить боярину. И сделал он так. И приказал царь положить кость в теплую кровь. И, разрешившись речью, поведал боярам своим: «Если окажется он сыном его, [то] прильнет кровь к кости отцовской, если не прильнет—[значит], он раб».
И вынули кость из крови, и была кость белой, как и прежде. И повелел царь пустить кровь отроку в другой сосуд [и], отмыв кость,
положить в кровь отрока. И пропиталась кость кровью. И сказал царь боярам своим: «Видите глазами своими, о чем извещает кость эта: это—сын, а тот [человек]—раб». Так рассудил их царь.
Во времена царя Соломона жил некий человек, имеющий шесть сыновей, а седьмую—дочь. Когда же умирал, сказал [им]: «Дайте дочери моей тысячу золотых, а все имущество мое отдайте старшему моему сыну, а другим [нечего] не давайте». После смерти его начались распри и свары пятерых братьев с шестым. И говорили они: «Дели имущество с нами пополам». Он же отвечал им: «Есть у меня свидетели, что мне одному отец оставил наследство, а вас отринул».
Пошли они к царю Соломону на суд. По мудрости [своей], царь хотел испытать их [разум] и разум отца их, почему одному оставил наследство, а прочих отринул. И сказал [царь]: «Не знаю, [как] рассудить вас, пока не пойдете к гробу отца своего, не возьмете руку правую и не принесете мне. Тогда пойму, взглянув на нее, [как] рассудить вас». И пошли они к гробу отца своего, и приставил к ним царь отроков [слуг] своих. И хотели пятеро братьев откопать труп. Брат же старший, ухватившись за гроб, кричал и просил: «Не трогайте, братья, гроба отца нашего. Я разделю наследство на части»3. И вернулись слуги к Соломону, и сказали ему, что не разрешил старший брат откопать гроб отца. И сказал им [братьям] царь: «Поскольку хотели пять братьев отсечь руку отцовскую, я полагаю, что вы не сыновья его, но рожала вас мать, прелюбодействуя с [другими] мужами». И сказал царь Соломон старшему брату: «Имущество отца своего оставь у себя, как оделил [тебя] отец. Ибо ты—настоящий сын».
И решил царь Соломон, по хитроумию своему, довести дело до конца, призвал мать их [братьев] к себе, и заперся [с ней], [и] спросил: «От этого ли отца сыновья?» И отвечала женщина: «Истинно, не от него».
Потом царь Соломон задумал испытать, что такое ум мужской и женский. И призвал одного из вельмож своих, человека по имени Декир. И сказал ему, [оставшись] наедине: «Любезный мой Декир, если хочешь всяческих почестей сподобиться от меня, исполни мою волю. И возлюблю тебя еще больше». И ответил Декир: «Что велишь царь—власть твоя, то и сделаю». И сказал ему царь: «Возьми меч мой и отсеки голову жене своей». Он же медлил с обещанием. Имел Декир двух детей. И снова обратился к нему царь: «Если выполнишь волю мою, выдам за тебя моего [царского] рода лучшую свою дочь. И тебе отдам державу мою». Так уговаривал его царь несколько дней. Декир не хотел этого делать, [но] медлил. И наконец сказал: «Выполню я волю твою, царь». Царь же дал ему меч свой и сказал: «Когда уснет жена твоя, тогда отсеки ей голову, чтобы не обольстила она тебя языком своим».
Когда пришел Декир [домой], увидел жену свою и с нею двух детей. Он же, увидев детей своих спящих, подумал про себя и сказал:
«Как ударю подругу свою мечом?» Думал долго и сказал: «Если женщину эту убью ради почести царской и сделаю детей своих сиротами, кто успокоит плач младенца этого и что отвечу Господу Богу моему?» И никакого зла не причинил ей [Декир]. И сказал Декир [Соломону]: «Господин [мой], царь, не мог я этого [убийства] совершить. И ныне, господин, голову свою подставляю под твой меч». Царь же не упрекнул его ни в чем и отправил его с посольством в страну далекую.
И призвал [Соломон] жену его к себе, и сказал: «Прекрасна ты в моих глазах». Она же отвечала: «Какова, господин, воля твоя? Исполню [ее]». Царь же сказал: «Если исполнишь волю мою, то будешь царицей над всем моим царством». И восхвалял [Соломон ее] долго, и сказал: «Когда придет муж твой, напои его вином. Когда же он уснет на постели, отсеки голову его. И дам я тебе меч острый». Она же отвечала: «Рада я, царь, исполнить это твое повеление».
Царь же, уразумев, [по своей] мудрости, [еще] раньше, чем муж ее, что не захочет он убить жену свою, дал ему меч острый. Потом же, поняв, что жена захочет убить мужа своего, дал ей меч деревянный, на вид кажущийся острым. [И] сказал ей: «Этим мечом заколи мужа своего спящего». Она же, взяв меч царский, хранила его у себя. Тогда вернулся муж ее после трудов и от вина уснул на постели своей.
Жена же с решимостью мысль [эту] приняла. Взяв меч, который дал ей царь, возложила [его] мужу своему на горло, думая, что он острый [и] зарежет его. И, водя [мечом] туда и сюда, хотела отрезать голову [мужа], [но] не сумела. Проснулся муж ее, вскочил быстро, подумав, что враги какие-то [вошли в дом]. И, увидев, что жена его держит меч обнаженный, сказал ей Декир: «Почему, подруга моя, замыслила убить меня?». Он же хотел людей позвать и уразумел, что [это] по наущению царя Соломона [сделано] [для] испытания. И взял у нее меч, и понял, что он деревянный, [а] по виду острый, и подивился премудрости царя Соломона. Никакого зла [Декир] не причинил жене своей. Услышал об этом царь Соломон и был поражен. И сказал вельможам своим об этом, и все удивлялись слабости женской. Царь же Соломон сказал: «Нашел я среди тысячи [одного] мужа мудрого, среди 10 000 не нашел ни одной женщины умной. Ибо видел я твердость, стойкость мужа в церкви, воле [Божьей] кротко повинующегося, и страх Божий имеющего, и о младенце своем заботящегося, и не пожелавшего убить жену. Владеющий ею [женой] муж и просьбой царской, и посулами [его], и почестями пренебрег. Зная о просьбе [царя] и будучи приближенным, вспомнил он о сиротстве младенца [и] царскую почесть ни во что поставил. Жена же [его], только единожды услышав [мой] голос, на убийство мужа своего решилась. Ни ребенка [своего] не пожалела, мужа своего не почтила и убить его пыталась».
Им же царь Соломон сказал: «Так, в древности в Эдеме прадеду [нашему] Адаму женою была [Ева]. Сказал [тогда] Бог: Да будет муж господином жене своей и ею владеет. Жена же да повинуется мужу своему. Когда вынул ребро Адама из груди его, появилась жена его от ребра его по изначальному устроению владыки. Дьявол же, увидев злой соблазн женщины, сделал [ее] преемницей злобы своей: принял облик змея, пришел к Еве и научил [ее, как] погубить мужа своего. Она же, услышав [слова дьявола], на убийство мужа своего поспешила. И, расточая лесть, дала [отведать] ему вкус смерти. И он заповедь Божью преступил, и изгнан был из рая, и лишился божественного рая».
Еще им царь Соломон сказал: «Всякий человек [сотворен] по образу Адама, как Адам был сотворен по образу Божьему,—мудрым и честным. Ибо Адам дал имена всем—от человека до скота—живым существам, сколько [их есть] на земле и в море. А женщину нарек [Адам] Евой, по сходству со змеей. Ибо Господь сказал Еве: Проклята земля [из-за] дел твоих, и установил вражду между ними. Ибо сказал так: Ловит твою пяту [змея], а жена не пяту ловит, но и голову, отправляя души многих мужчин в огонь вечный /ада/4.
Такова злая жена.
В те времена устроил царь Соломон пир отрокам своим. И тогда пришли две женщины, блудницы, к нему. И сказала одна женщина: «Беда у меня, господин, большая. Вот подруга моя, живет [она] со мной в одном доме. И поскольку родили вместе сыновей, и были одни только с ней, и не было никого с нами в доме нашем. И умер сын женщины этой в эту ночь, ибо она придавила его. И, встав в полночь, взяла младенца моего из рук моих и положила его на ложе свое, а ребенка своего умершего положила [рядом] со мной. И когда встала я утром, чтобы накормить ребенка, увидела, что он мертв. И вот, поняла я утром, что [это] не сын мой, которого я родила. Но мой сын, живой, у подруги моей находится».
Сказала другая женщина: «Это мой сын живой, а твой умер». И был спор между ними. И сказал им царь: «Ты говоришь так: Это мой сын жив, а твой сын умер. А она говорит: Жив мой сын, а твой умер». И велел слугам: «Рассеките отрока живого пополам и дайте половину этой [женщине], а другую [половину]—другой». И отвечала женщина, чей был ребенок, ибо все внутри [нее] восстало [против этого] из-за сына своего: «Горе мне, господин мой! Отдай ей ребенка этого, но не убивайте его». И сказала другая женщина: «[Пусть] не достанется ни мне, ни ей. Но рассеките пополам». И отвечал царь [ей]: «Не мать его эта [женщина]. Отдайте ребенка живого женщине, сказавшей: Беда мне, но не убивайте его!, ибо это мать его».
Услышал весь Израиль о приговоре этом, который присудил царь, и устрашился лика царского, и поняли [все], что разум Божий в нем [есть], чтобы творить суд и справедливость5. Потом начал говорить царь Соломон: «Жил царь Дарий6, и повелел он боярам своим называть себя богом. И не захотели [этого] бояре его, и сказали ему: Царь наш, [не] думаешь ли ты в сердце своем, что не было Бога прежде тебя? Когда примешь [во владение] горний Иерусалим и Святая Святых, тогда назовем тебя высшим среди царей. Он же сокрушался [об этом], и пошел с воинами многими, и захватил Иерусалим, и вернулся обратно, и сказал боярам своим: Я богом возжелал [быть] и сделал так: отныне зовите меня богом. Имел же он [Дарий] у себя трех философов и приказал им называть себя богом. И отвечал ему на это первый: Если хочешь называться богом, [то знай]: нельзя называться боярину в царской палате царем, если он не выйдет [оттуда]. Так и ты, если хочешь называться богом, выйди из всей Вселенной и там именуйся богом. И другой [философ] сказал: Не можешь ты называться богом. И спросил царь: Почему не могу? И ответил философ: Так говорит Иеремия-пророк: «Боги, не сохранившие небеса и землю, да погибнут». Так и ты, царь, если хочешь погибнуть, то называйся богом. И сказал третий философ: Господин мой царь! Помоги мне сейчас же, быстро. И спросил его царь: Что у тебя [случилось]? И ответил ему философ: Корабль мой за три версты от города тонет, и все мое богатство в нем. И сказал царь: Не бойся, пошлю я ладью мою со многими слугами [людьми], и доставят они [корабль] невредимым. И ответил философ: Царь, зачем утруждать людей своих и лодки [использовать]? Пошли ветер спокойный, чтобы спас корабль мой.
Он же [Дарий], поняв [речи философов], возгорелся злобой и пошел в палатку к царице своей. И сказала ему царица: Господин мой царь, философы обманули тебя, сказав, что не можешь ты называться богом. Захотев утешить его в печали этой, [она] сказала ему: Ты царь, ты богат, ты достоин чести великой. Сделай еще одно [дело], и тогда зовись богом. И спросил ее царь: Что сделать мне? И ответила царица: Дар божий, что имеешь у себя, возврати [ему]. И спросил ее царь: Какой дар? Царица же [сказала]: Возврати душу свою, которую Бог, вложил в тело твое, и тогда зовись богом. Царь же ответил: Если не будет души во мне, то как телом своим назову себя богом? Царица же сказала ему: Если душой своей не владеешь, то как можешь ты называться богом?»
Тогда же Дарий, царь персидский, прислал к Соломону-царю загадку, написав: «Стоит щит, а на щите заяц, и прилетел сокол, взяв зайца, а там села сова». И сказал: «[Если] отгадаешь, дам тебе 3 бочки серебра». Соломон же прочитал письмо [послание], и созвал бесов, которые служили ему, и обратился к ним: «Если кто-[нибудь] отгадает эту загадку, дам ему треть серебра, которое обещал мне царь Дарий». И сказал бес одноглазый: «Щит—земля, а на щите заяц, [то есть] Правда. А то, что взял сокол зайца, это взял ангел Правду на небо, и там села сова, т.е. Кривда. Правда была взята на небо, а на земле осталась Кривда»7.
И послал царь Соломон грамоту Дарию, царю персидскому, с разгаданной загадкой. И написал [царь Соломон]: «Пришли серебро, которое мне обещал». Немного времени спустя привезли от Дария-царя три бочки серебра к царю Соломону. И сказал царь бесам: «Делите серебро». И насыпали царю две бочки. И приказал царь перевернуть [третью] бочку вверх дном, и велел насыпать на дно [серебро] для беса. И спросил бес царя: «Почему несправедливо поступаешь, а правды не соблюдаешь?» И ответил царь: «Кривой бес, сам [ты] себе присудил [это]: Правда взята была на Небо, а [на] земле осталась Кривда».
Через некоторое время царь Соломон начал сватать царевну у фараона, царя египетского. Царь же фараон не захотел отдать за него дочь свою. И сказал царь [Соломон] бесам: «Идите [и] возьмите царскую дочь фараонову и приведите ее ко мне». Бесы же, придя, похитили ее, когда она шла из палаты матери своей, и посадили ее в корабль, и повезли ее по морю.
Увидела царевна, что человек [некий] воду пьет, а [она] из него выходит обратно. Она же [царевна] спросила: «Поведайте мне, что это?» Они же [бесы] отвечали: «Об этом поведает тебе [тот], к кому везем [тебя]». И проплыли [еще] немного, [и вот] видит она: некий человек бродит в воде, а воды просит, а волны бьют его. И спросила их царица: «Немилостивые мои сваты, поведайте мне: почему человек этот по воде ходит, а воды просит?» Они же отвечали: «Об этом тебе скажет [тот]: к кому тебя везем».
И проехали [еще] немного. [И вот видит она]: идет человек траву косить, а за ним два козла ходят и поедают траву, которую он косил. И спросила царица: «Поведайте мне, немилостивые мои сваты: не хватает [разве] этим козлам травы некошеной, ибо они подбирают ту, что косит [этот человек]?» Ответили ей бесы: «Об этом тебе поведает [тот], к кому тебя ведем».
Когда же привезли ее ко граду [Иерусалиму], пришел один бес [и] сообщил царю Соломону: «Привезли мы невесту тебе». И царь сел на коня, и поехал к берегу. И сказала ему царица: «Уже я твоя, царь. Но вот [что] мне скажи: когда слуги твои везли меня к тебе, тогда видела я некоего мужа, пьющего воду, а из тела его вода текла обратно». И ответил ей царь: «Чему ты удивляешься, невеста [моя]? Это [как] дом царский—сюда входит, а оттуда выходит [человек]». Царица же сказала: «Еще, когда ехали мы путем этим, видела некоего человека, по воде бродящего, но просящего пить, а волны бьют его». И ответил царь: «Чему удивляешься, невеста? Это вельможа царский суды судит и стремится, как бы ему угодить царю»[47]. Спросила царица: «Но вот еще о чем поведай мне, царь. Видела я некоего мужа, [который] косит сено, а за ним ходят два козла [и] поедают траву, которую он косит. И сказала я твоим слугам: [не] лучше ли тем козлам некошеную траву есть?» И сказал ей царь: «Чему ты, невеста, удивляешься? Это [можно сравнить с тем, как] если возьмет муж другую жену с чужими детьми. И [то], что он накопит, они поедят, а ему ничего в руки не попадает».
И сказал ей царь: «Пойдем, невеста, в мою палату». И так стала она его женой.
Через некоторое время приехала царица Южская, иноплеменница Сивилла Савская, желая испытать [ум] царя Соломона загадками. И она была мудрая очень. И привезла она ему дары: 20 кадок золота, и очень много зелий, и дерево негниющее. Когда услышал царь Соломон, что приехала царица, сидел в палате своей и пошел навстречу ей. Царь хотел ее увидеть в стекло. Были там мостки из олова (...). Ей же показалось, будто в воде сидит царь. [Она], приподняв одеяния свои, навстречу ему пошла. Он же [Соломон] увидел, что прекрасна она лицом, тело же ее [покрыто] велосами {...}. Волосы эти околдовывают мужчину, пребывающего с ней. И повелел царь мудрецам своим, чтобы они приготовили баночку с зельем—помазать тело ее, чтобы выпали волосы. И беседовал с ней царь наедине. Мудрецы же его и книжники сказали: «Совокупился он с ней, и, зачав от него, вернется в страну свою и родит сына».
И рассказал царь Соломон о речах ее и ни одного слова не утаил. Вот [какова] была загадка ее царю. Привела [она] к нему отроков и отроковиц прекрасных, одев их в одинаковые одежды, и поставила их пред царем. И сказала ему царица, прося у него [Соломона], чтобы он дал ей, по мудрости своей, [ответ]: «Разбери, кто [из них] юноши и кто девицы». Царь же приказал им умываться. Отроки начали умываться уверенно и быстро, а девицы—мягко и слабо. Удивилась царица и похвалила его [Соломона за мудрость] весьма.
И снова соединила вторично отроков и девиц молодых, одев их в одеяния одинаковые, и сказала царю Соломону: «Благодаря мудрости своей выбери, кто [из них] отроки и девицы». И царь приказал принести овощи и насыпать перед ними. Отроки начали класть [их] в полы [одежды], а девицы—в рукава. И сказал царь Соломон: «Вот—отроки, а вот—девицы». Она же [царица] удивилась мудрости его.
На другой день, собрав отроков обрезанных и необрезанных, сказала царю: «Разбери, кто из отроков обрезанные и кто необрезанные». Царь же приказал принести венец святой, на котором написано имя Господне. С его помощью у Валаама была отнята способность колдовать. Отроки обрезанные стояли, а необрезанные пали ниц пред венцом. Она же [царица] весьма этому удивилась и вернулась в страну свою.
Мудрецы же ее сказали мудрецам Соломона: «Есть у нас колодец [далеко] от города. Мудростью своей переведите его к нам в город». Мудрецы Соломона поняли, что это невозможно, и сказали: «Сплетите веревки из отрубей, и перенесем колодец ваш в город».
И снова спросили мудрецы ее [царицы]: «Если растут на ниве ножи, чем ее жать?» Отвечали мудрецы Соломона: «Рогом осла». И спросили мудрецы ее [царицы]: «Где у осла рога?» Они же сказали: «А где нива ножи родит?» (...)
Они же поразились уму их [мудрецов Соломона] и возвратились спокойно в страну свою.
КОММЕНТАРИИ И ПРИМЕЧАНИЯ
Цикл апокрифов о царе Соломоне, популярнейшим герое ветхозаветной истории, известном своей необыкновенной мудростью (см.: 3 Цар. 4, 29-30), представляет особый интерес, являя собой один из наиболее ярких образцов международных, «кочующих» сюжетов, оказавших заметное влияние как на восточнославянскую, так и на западноевропейскую литературу. История проникновения апокрифов о Соломоне в древнерусскую литературу явилась предметом исследования выдающегося компаративиста XIX в. А.Н. Веселовского, по предположениям которого индийские сказания о царе Викрамадитье в их монгольском варианте (цикл рассказов об Арджи-Борджи) со следами влияния буддийских и иранских верований легли в основу талмудических апокрифов о Соломоне. Через мусульманскую литературу легенда о Соломоне приходит в Западную Европу, а через Византию—в славянские страны. Эти две традиции, западноевропейская и славянская, сначала развивались изолированно, но начиная с XVI-XVII вв. западноевропейские народные обработки повестей о царе Соломоне в духе фаблио проникают в Россию и наслаиваются на древнейшую византийскую основу сказаний.
В южнославянских странах цикл о Соломоне считался отреченным: в Погодинском «Номоканоне» среди запрещенных книг были названы «О Соломоне-царе и о Китоврасе басни и кощуны». Тем не менее в XV в. повести о Соломоне и Китоврасе и суды Соломона входили в состав «Палеи Толковой», которая представляла собой сокращенный пересказ событий ветхозаветной истории и включала много апокрифического материала. Есть основание полагать, что апокрифы были известны на Руси значительно раньше—к XI-XII вв.: Китоврас изображен на стенах Георгиевского собора в Юрьеве-Польском (XIII в.) и на «Золотых» Васильевских вратах Софии Новгородской (XIV в.).
Сюжеты апокрифического цикла о Соломоне нашли отражение не только в письменной, но и в устной традиции: в былинах и сказках. (Подробнее см: Веселовский А.Н. Славянские сказания о Соломоне и Китоврасе и западные легенды о Морольфе и Мерлине // Веселовский А.Н. Собр. соч. Т. 8. Вып. 1. Пг., 1921).
О Соломоне и Китоврасе
1 Китоврас — демоническое существо. Происхождение этого образа А.Н. Веселовский связывал с духами Гандаврой и Марой в индийской мифологии, олицетворяющими силы зла. В талмудических сказаниях место Китовраса занимал Асмодей (губитель, разрушитель; см.: Тов. 3, 8, 17). Имя Китоврас (искаж. греч. «кентавр») указывает на несохранившийся византийский текст, с которого был сделан перевод. В славянской версии апокрифа Китоврас отчасти утрачивает черты носителя злого начала и превращается в мудрого собеседника Соломона, состязающегося с ним в отгадывании загадок.
2 Ср.: Прит. 20, 1.
3 Речь идет о строительстве храма Премудрости в Иерусалиме, во время которого нельзя было использовать никаких инструментов (3 Цар. 6, 7).
4 Ногот—мифическая птица. А.Н.Веселовский возводит этот образ к птице Симург в иранском мифоло-гическом эпосе. Возможно, именно этот образ оказал влияние на формирование образа Страфил-птицы в духовном стихе о Голубиной книге, которая обладает способностью разрезать самые твердые предметы (ср. с апокрифом «о Соломоне и Китоврасе»): «Роняет перья, которые крепче стали и булату, И режут ими кости и камни» (Бессонов П.А. Калики перехожие: Сборник стихов и исследований. М., 1861. с. 338). Образ гигантской птицы, держащей «белый свет под правым крылом» и возвещающей рассвет (ср. с солнечными птицами в «Книге Еноха» и «куром» в апокрифе «О всей твари»), безусловно, имеет не только книжное происхождение—существовало «встречное движение»—со стороны народного мифопоэтического сознания (в языческой космогонии, как правило, образ птицы имеет первостепенное значение; см.: Мелетинский Е.М. Палеоазиатский мифологический эпос. Цикл ворона. М., 1979).
5 Имеется в виду камень шамир (алмаз).
6 В списке выпущен рассказ о странствиях царя Соломона в чужих землях и о чудесном возвращении перстня, который был найден в пойманной рыбе.
7 Рассказ о двухголовом муже имеет талмудическое происхождение (пересказ талмудической легенды см.: Веселовский А.Н. Указ. соч. С. 85).
Суды Соломоновы
1 Сюжет первого суда о трех ларцах был весьма популярен в западноевропейской литературе, он получил отражение в сборнике средневековых новелл «Римские деяния» (см.: Средневековые латинские новеллы XIII в. Л., 1980. С. 265-266), в комедии Шекспира «Венецианский купец».
2 Источником сюжета второго суда Соломона А.Н. Веселовский считал рассказ из турецкого эпоса «Тути-намэ».
3 Мотив спора о наследстве отражен в «Римских деяниях» в несколько видоизмененном виде: Соломон приказывает стрелять в труп отца из лука (см.: Средневековые латинские новеллы. С. 34—35).
4 Тема женской злобы—одна из популярнейших как в западноевропейской, так и в древнерусской литературе, например в «Молении Даниила Заточника» (Зарубин Н.Н. «Слово» Даниила Заточника по редакциям XII и XIII вв. и их переделкам. Л., 1932).
5 Это единственный сюжет, который имеет своим источником Писание (3 Цар. 3, 16-28).
6 Дарий—царь Персии (522-486 до н.э.), при котором велись греко-персидские войны. Известен могуществом и военной силой.
7 Мотив противоборства Правды и Кривды имеет чрезвычайно широкое распространение в русском фольклоре и в письменной традиции. Загадка о щите, на который села сова, вошла в состав «Беседы трех святителей» (см.: Мочульский В.Н. Следы народной Библии в славянской и древнерусской письменности. Одесса, 1893. С. 168). О Правде, которая улетела на небеса, упоминается в «Повести о псковском взятии» (XVI в.). В духовном стихе о Голубиной книге образы Правды и Кривды получают значение двух противоборствующих космических сил, т.е. развивается космологическая концепция, основанная на дуализме:
Правда Кривду переложила.
Как Правда пошла по поднебесью,
А Кривда осталась на сырой земле.
(Цит. по: Бессонов П.А. Указ. соч. С. 278)
Характерно, что в народной традиции этот мотив получил выраженное социальное звучание: земля, которая рассматривается как царство Кривды, исполнена беззаконий, «неправых судов», вражды. Завершение конфликта Правды и Кривды в духовных стихах связано со Страшным судом, который понимается (что традиционно для средневековой народной утопии, и западноевропейской, и русской) как торжество справедливости (см.: Клибанов А.Н. Народная социальная утопия в России. М., 1977. С. 29). Таким образом, в устной традиции книжный по происхождению мотив развивается и наполняется новым содержанием, что указывает на активность народного сознания в обращении с заимствованным материалом. Наконец, А.Н. Веселовский усматривает возможность влияния апокрифа на народные сказки о неравном дележе, хотя в данном случае могло иметь место и самозарождение сюжета.