Ганс Сакс

Hans Sachs, 1494—1576

Ганс Сакс, знаменитейший из немецких мейстерзингеров1, современник и земляк Альбрехта Дюрера, родился в Нюрнберге 5-го ноября 1494 года. Проходив до пятнадцати лет в латинскую школу и употребив следующие за тем два года на изучение сапожного искусства, он на семнадцатом году покинул родной город и, по обычаю всех ремесленников, пустился странствовать. Направляя свой путь через Регенсбург, Пассау и Зальцбург в Тироль, он был пожалован в Инсбруке в ловчие императора Максимилиана. Затем он побывал в Мюнхене, Вюрцбурге, Франкфурте, Кобленце, Кёльне и Ахене — и везде на пути занимался сочинением и исполнением песен, этому искусству он выучился в Нюрнберге у ткача-мейстерзингера Леонарда Нуненбека. Возвратившись домой на двадцать третьем году своей жизни, он сделался мастером сапожного цеха, и, разделяя время между тачанием сапогов и сочинением стихов, дожил до глубокой старости, скончавшись 25-го января 1576 года.

Произведения Ганса Сакса демонстрируют соединение замечательного поэтического дарования с большой начитанностью. Живи он в более позднее время и не будь связан своим общественным положением и всякого рода препятствиями, которые мешали развитию его таланта, он без сомнения занял бы гораздо более высокое место в ряду немецких поэтов. Почти забытый, только в новое время он был оценён по достоинству благодаря трудам Виланда и Гёте. Талант Ганса Сакса всего лучше и оригинальнее проявляется в его карнавальных пьесах и юмористических рассказах. Несмотря на грубость языка, произведения его по большей части отличаются простотой, веселостью, остроумием, верным и часто сатирическим изображением современных ему нравов. Что же касается плодовитости Ганса Сакса, то её поистине можно назвать баснословной. С 1530 по 1558 год, то есть в самый цветущий период своей поэтической деятельности, он сочинил 6048 стихотворений. Печатное собрание произведений Ганса Сакса, изданное в 1818 году Конрадом Шпетом в Пеште, в которое вошла едва четвёртая их часть, заключает в себе 56 трагедий, 68 комедий, 62 карнавальных пьесы, 210 библейских сказаний, 480 исторических и мифологических рассказов и 286 басен и сказок.2

***

Народный немецкий поэт Ганс Сакс был современником Реформации и Великой Крестьян­ской войны. Житель стремительно развивавшегося имперского города Нюрнберга, участник идеологических битв, развернувшихся вокруг деятельности Лютера, он был полон интересами своей бурной эпохи, словом и пером принимал участие в борьбе партий и обладал той завидной трезвостью мысли и силой характера, которая так свойственна была писателям эпохи Возрождения. Его перу принадлежат 4275 мейстерзингерских песен и 18 томов других произведений, среди которых было 208 трагедий, комедий и ­масленичных представлений, а также 1700 шванков, басен, легенд, исторических, библейских и всяких иных стихотворений. Большинство его произведений расходилось в народе в виде иллюстрированных листовок и небольших книжечек с хорошо всем известным именем Ганса Сакса в последней строке или с инициалами HSS (Hans Sachs Schuh­macher — Ганс Сакс Башмачник).3

***

Крупнейшим поэтом немецкого бюргерства эпохи Возрождения был Ганс Сакс. Его литературная деятельность была лишена черт профессионализма. Сакс не жил литературным трудом. Будучи потомственным ремесленником, он занимался художественным творчеством на досуге, читательской аудиторией его был ремесленный люд, к которому он обращался с поэтическим словом в целях поучения.

Родиной Сакса был Нюрнберг, один из наиболее развитых городов средневековой Германии. Жители его пользовались относительной свободой. Они были непосредственно подчинены императору и не зависели от произвола князей. Сакс с детских лет дышал свободным воздухом Нюрнберга, и это придало его проведениям гуманистическую, жизнерадостную настроенность. Сакс родился в семье состоятельного портного и получил хорошее по тем временам образование. Он закончил латинскую школу, где приобрел познания в греческом и латинском, ознакомился с основами арифметики, астрономии, грамматики и других паук. Затем Сакса отдают в обучение сапожнику.

Приобретя необходимые навыки в сапожном ремесле, он в целях усовершенствования своего мастерства в течение ряда лет странствует по Германии. Перед молодым подмастерьем открылся новый мир. Умудренный жизненным и профессиональным опытом, Сакс в 1516 г. вернулся в Нюрнберг. Он успешно сдает экзамен на звание мастера, женится, втягивается в неторопливую городскую жизнь.

Интерес к художественному творчеству обнаружился у Сакса рано. Еще в юношеские годы, до периода своих странствований, он познакомился с основами творчества мейстерзингеров.

Мейстерзанг — искусство ремесленников, тесно связанное с жизнью, с уставом средневекового цеха. Мейстерзингеры допускали в свое общество только людей своего сословия. Кроме того, каждый новичок, чтобы быть полноправным членом «поэтического братства», обязан был выдержать серьезное испытание. Ему необходимо было освоить сложную систему стихосложения и пения (так называемую табулатуру). Ремесленная поэзия носила строго кастовый, нормативный характер. Мастером в области поэтического искусства являлся лишь тот, кто до тонкостей знал все правила. Испытание в мастерстве было публичным. Во время исполнения песни собственного сочинения претендент на звание мейстерзингера подвергался строгому контролю. Специально назначенные люди фиксировали малейшие отклонения от табулатуры. Песни сочинялись в определенном стихотворном размере и на определенную мелодию. Материал для своего творчества мейстерзингеры черпали из Библии, из Евангелия. Однако постепенно в их поэзию стали проникать светские мотивы, заимствованные из художественной литературы, из сочинений исторического характера и даже из жизни. Тем не менее произведения мейстерзингеров никогда не поднимались до лучших образцов гуманистического искусства, они были проникнуты религиозным дидактизмом, в них слабо проникала реальная действительность.

Ганс Сакс представляет исключение. Он широко раздвинул пределы мейстерзанга, вдохнул в него конкретную жизнь. Его лучшие песни также написаны в назидательных целях, но в основе их лежит обычно конкретное жизненное наблюдение. Именно правдивыми жизненными зарисовками ценно творчество Сакса-мейстерзингера. Реальная жизнь предстает в нем нередко в своих существенных социальных противоречиях. В песне «Черт на танцах (Der Teufel sucht ihm ein Ruhstatt auf Erden) налицо нравоучительная тенденция, но главная ее ценность — в колоритных, жизненно правдивых деталях, несущих обличительную нагрузку. Черт, покинувший ад, решил хоть немного отдохнуть на земле в тихом месте. Но, оказывается, «тишины» мало и тут. В замке, где он появился, царят пьянство, разврат, чинопочитание и т. п. Не лучше положение и в обители аббата. Правда, и в замке, и в суде, и в церкви Сакс находит отдельных «праведников», но нарисованная им неприглядная картина действительности остается, она настраивает читателя на критическое отношение к феодальному строю. В мейстерзингерских песнях Сакс рисует правдивые портреты взяточников-нотариусов, священников-сластолюбцев и чревоугодников, трудолюбивых, но лукавых ремесленников. Явления современной ему жизни поэт оценивал с точки зрения интересов парода. Его творчество было народным, согретым демократическим идеалом.

Саксом, по его собственным подсчетам, было написано свыше 4000 песен в стиле мейстерзанга. Однако он не включил их в сборники своих сочинений, очевидно не считая их лучшей частью своего художественного наследия.

Когда в Германии началась Реформация, Сакс смело и энергично поддержал Лютера. В 1523 г. выходит в свет его апологетическое стихотворение «Виттенбергский соловей» (Wittenbergische Nachtigal), изобилующее дерзкими выпадами против католицизма. Поэт страстно пропагандирует в нем учение Лютера. Выступление Лютера против папства, католической церкви он сравнивает с соловьиным пением, которое «возвещает царство дня», знаменует «конец ночи». Соловьиные трели привели в ярость льва (папу), хищных волков (многочисленную стаю попов всех рангов), ядовитых гадюк (монахов). Ободренное соловьем, «вышло из оцепенения овечье стадо» (народ), многие столетия послушное воле своих католических пастырей. Непослушание овец особенно пугает церковных владык: некого дальше будет стричь.

Сакс верит, что учение Лютера, несмотря на то, что его приверженцев «заковывают в кандалы», победит.

«Виттенбергский соловей» — не единственное произведение писателя в защиту идей Реформации. Он выпускал листовки, в которых в доступной народу форме вскрывал неприглядную сущность католической церкви. В 1527 г. он распространил «Чудесное пророчество о папстве» (Wunderliche Weissagung von dem Papsttum), в котором предсказывал, что папская курия неминуемо рухнет под тяжестью своих злодеяний. Большая популярность смелого сочинения Сакса встревожила нюрнбергский магистрат. Правители города боялись народных волнений. На политическом небосклоне Германии еще видны были отблески пожара Крестьянской войны. Городские власти скупили «Чудесное пророчество», а автору предложили впредь заниматься лишь ремеслом.

Сакс не прекратил, однако, своей литературной деятельности. Он рассматривал художественное творчество как общественное служение. Ему важно было не только писать, но и печататься.

Для этого необходимо было умилостивить разгневанный ма гистрат. В 1530 г. Сакс сочиняет «Похвальное слово городу Нюрнбергу» (Lobspruch der Stadt Nürnberg). Преследующее определенные цели, оно тем не менее написано с искренним чувством. Сакс действительно любил Нюрнберг, восхищался его прошлым и настоящим. Отсюда подробное перечисление всех достопримечательностей города — мощеных улиц, каменных мостов, колодцев, зданий, городских часов и т. д. Сакс сделал точные арифметические подсчеты, заставил поэтически зазвучать язык сухих цифр. Он превознес мудрость магистрата, его честность, неусыпное бдение о благе горожан. Его «Похвальное слово» понравилось городским властям, и с поэта был снят запрет печататься.

Сакс влюблен не только в город, но и в его быт. Спокойная, сытая, благонравная бюргерская жизнь рассматривается им как своеобразная норма человеческого общежития. Сакс не стремится ни к чему иному. Здесь его симпатии и идеалы. Разумеется, он видит в бюргерской действительности немало недостатков, но разумность бюргерского уклада не вызывает у него никакого сомнения. Он принимает и защищает его основы. Критика Сакса никогда не носит разрушительного характера. Она всегда сдобрена мягким юмором, поэт верит в возможность исправления тех, кто сбился в своем поведении с праведного пути. Он не ищет, как реалист XVIII или XIX в., источники различных пороков в социальной среде. Все зло, по его убеждению, заключено в самом человеке. Оно — результат неразумия, невоспитанности. Тон всех произведений поэта неизменно назидательный.

Излюбленным жанром Сакса был шванк. Он сделал его чрезвычайно разнообразным по содержанию, сблизил с живой повседневностью, превратил в настоящую энциклопедию бюргерской жизни эпохи Возрождения. Сакс рассмотрел в шванках все сколько-нибудь значительные вопросы бюргерского быта и уклада — тут и взаимоотношения между мужем и женой, родителями и детьми, господами и слугами, мастерами и подмастерьями,— причем рассмотрел их с моральной точки зрения.

Хороший шванк не докучает,
Он, забавляя, поучает
И часто бьет не в бровь, а в глаз.
Ганс Сакс в том заверяет вас.4

Все шванки Сакса строятся по одной схеме. Вначале рассказывается о случае, вызвавшем беспокойство писателя, а затем; следует его нравоучительная оценка, органически не вплетенная; в образную ткань произведения. Вот, например, семь жен, встретившись у источника летней порой, жалуются на своих мужей. У одной муж неверен, у другой — скуп, у третьей — ле нив, у четвертой — пьяница, у пятой — игрок и т. д. Сакс отнюдь не поддерживает их гнев. Это значило бы разжигать и без того бушующие страсти. Он пытается примирить враждующие стороны. Внимательно выслушав жен, Сакс сразу же дает слово мужьям, которым, оказывается, также есть что сказать о своих спутницах жизни. Одна — скопидомка, другая — мотовка, третья — потаскуха и т. д. И тут Сакс снова рекомендует воспитательные меры:

Чтоб мир в семье был укреплен,
Воспитывать должны вы жен,
За честным мужем и жена
Сама становится честна.5

В таком же примирительном духе Сакс решает конфликты между слугами и господами. Как гуманный терпеливый судья, он выслушивает жалобы трех служанок на своих хозяек. Ему жаль их, он вполне понимает их горе, правдиво рисуя их безрадостную жизнь. Вот горькая доля деревенской батрачки:

Дою, кормлю, навоз ношу,
Пасу и жну, траву кошу...
Зимой и летом — все страда,
А каша с хлебом — вся еда.6

В таких правдивых зарисовках и проявляется главным образом реализм Сакса. При всех примирительных тенденциях своего творчества он не скрывает социальных противоречий, хотя и стремится их сгладить, примирить во что бы то ни стало. Что советует здравомыслящий Сакс измученным непосильным трудом служанкам? Побыстрее выходить замуж. Но, как бы сам усомнившись в спасительной силе своего рецепта, Сакс с горечью добавляет:

Но тут и вспомнится, каков
Бывает брак у бедняков.

Одна из распространенных тем в творчестве Сакса — обличение тунеядства. Его положительный герой — человек-труженик, отвергающий неправедно нажитое богатство, славящий материальный достаток, добытый своим трудом («Бедный башмачник и богатый жадный бюргер»). Народная основа мировоззрения Сакса здесь просвечивает со всей отчетливостью. Развенчанию праздности посвящена сатира «Страна лентяев» (Das Schlaraffenland, 1530). В. ней рисуется полный изобилия обетованный й край. Трудиться здесь не надо, дома сделаны из пирогов, покрыты блинами, огорожены сосисками, колодцы полны мальвазии, по улицам бегают жареные свиньи, ходят жареные куры и гуси. В стране лентяев награда выдается за лень, трудолюбие тут не в чести. Самый отъявленный бездельник восседает на королевском троне. Сакс в своем шванке бьет по социальному паразитизму господствующих классов и прославляет тех, кто трудится:

Чтоб юность твердо знать могла,
Что жизнь работой лишь светла.7

Сакс изобличает в своем творчестве грубую, наглую солдатню, которая вела себя в Германии, как в завоеванной стране, грабя и убивая беззащитное население. Слух о бесчинствах невежественных вояк однажды дошел до «князя адских сил» — Люцифера, и тот посылает на землю чертей, чтобы те привели в ад несколько ландскнехтов. Посланцы сатаны не справились с поручением. В действительности солдаты-наемники оказались еще страшнее, чем в рассказах о них. Одному черту знакомство с ними едва не стоило жизни. Люцифер решает не пускать ландскнехтов в ад (Der Teuffel lest keyn Lantzknecht mehr in die Helle faren — «Сатана не пускает больше ландскнехтов в ад»).

Ганс Сакс был широко известен также как драматург. Он писал «трагедии» (так в Нюрнберге XVI в. назывались пьесы, заканчивающиеся смертью героя), «комедии», исполнявшиеся в самодеятельных спектаклях. Но особенно он прославился как автор фастнахтшпилей, т. е. масленичных представлений, которые разыгрывались на масленицу во время праздничных игр.

Фастнахтшпиль нельзя назвать собственно драмой. Это — диалогизированный шваик с минимумом действующих лиц (3—4). В нем нет конфликта в традиционном смысле этого слова, ибо отсутствуют индивидуализированные, развивающиеся в процессе драматического действия характеры. Ганс Сакс сталкивает друг с другом различные моральные, психологические сущности, воплощением которых являются действующие лица. Одни воплощают тупость, другие — хитрость, изворотливость ума, третьи — добродетель и т. д. Концовка обязательно назидательная. Так, в известном фастнахтшпиле «Школяр в раю» (Der fahrend Schüler im Paradies) высмеивается крестьянская невежественность и глупость. Недалекая крестьянка, поверив рассказам школяра, якобы вернувшегося из рая, посылает с ним своему умершему мужу богатые гостинцы, чтобы тот ни в чем не нуждался. Вернувшийся домой хозяин дома устремляется в погоню за плутом, но также становится жертвой хитрости школяра.

Примерно такая же сюжетная линия и в фастнахтшпиле «Фюнзингенский конокрад и вороватые крестьяне» (Der Rossdieb zu Fünsing, mit den tollen diebischen Bauern, 1553). Сакс еще в шванках потешался над несообразительностью жителей Фюнзингена. В этом проявилось свойственное бюргерству высокомерное отношение к крестьянству. Деревня для Сакса — оплот идиотизма. Все фюнзингенцы от младенцев до стариков страдают слабоумием. Они отпускают на волю вора Уля Фризинга, взяв с него слово, что тот возвратится к ним после уборки урожая и покорно даст себя повесить. Уль Фризинг, воспользовавшись свободой,снова принимается за старое.

В фастнахтшпиле «Извлечение дураков» (Das Narrenschneiden, 1557) исцеление человека от пороков изображено как занятная операция. Врач извлекает из необъятного чрева больного различных «дураков» (хвастовство, спесивость, скупость, обжорство, распутство, склочничество, леность). И наконец, из брюха с трудом извлекается большое «дурацкое гнездо», битком набитое зародышами бесчисленных «дурней». Тут и ханжи, и пьянчуги, и воры, и сутяги, и алхимики — одним словом, «все, кого Брант Себастиан однажды в море-океан на корабле своем отправил».

Фастнахтшпили и шванки Сакса написаны одним стихотворным размером. В каждой строке по четыре ударных слога, причем ударения строго не выдерживаются. Ямб иногда (в одной или двух стопах) заменяется хореем. Такой «неправильный» размер получил название «книттельферза». В дальнейшем его использовали Гете и другие поэты.

В лучших своих шванках и фастнахтшпилях Сакс правдиво изображает жизнь. Но правдивость его неглубока, связана с воспроизведением нравов и быта немецкого бюргерства. У Сакса нет еще анализа действительности и раскрытия социальных причин, вызывающих те или иные пороки. Но все же писатель не сбивается на апологию факта. Отрицание им всегда делается во имя идеала, который, правда, в его творчестве облекается, как правило, лишь в форму поучения. Образы-персонажи в поэзии Сакса слабо индивидуализированы, характеры только намечены. Но в них легко угадывается их социальная типичность. В шванках и фастнахтшпилях Сакса легко можно отличить бюргера от крестьянина, монаха от дворянина. В них хорошо запечатлены их сословные признаки. Живший в условиях средневекового города Сакс еще мыслит сословными, цеховыми категориями. В его представлении жизнь человека всецело зависит от его принадлежности к цеху, сословию, а не от его личных качеств¹. Однако в отмеченном своеобразии заключена не только слабость, но и сила Сакса. Его творчество привлекает своим добродушным юмором, человечностью, трогательной наивностью, которые будут утрачены последующей литературой. Недаром Саксом восхищался Гете, отмечая его большую талантливость, называя его настоящим мастером поэзии.

С бюргерскими слоями общества была связана в Германии так называемая гробианская литература. Свое название она получила от «нового святого» Гробиана (из «Корабля дураков» Бранта), которому усердно поклонялись любители всяких непристойных дел. В развернутой форме эта тема была разработана Дедекиндом в латинской поэме «Гробианус» (Grobianus), переложенной в 1551 г. на немецкий язык и дополненной Шейтом.

Авторы гробианских книг приводили множество примеров того, как не надо вести себя. Однако в их творчестве отсутствовал положительный элемент, изображаемые непристойности не освещались светом идеала. Дедекинд, Шейт чрезмерно увлекались описанием грубиянства, превращаясь невольно в его пропагандистов. В этом состояла основная слабость гробианской литературы. Она была лишена воспитательного значения.

Поражение Крестьянской войны — самая трагическая страница в истории Германии эпохи перехода от феодализма к капитализму. Подавление ранней буржуазной революции не позволило провести Реформацию в интересах народа. Власть в стране захватили князья, к ним перешли церковные земли. В результате усиления княжеств создание единого немецкого государства становится весьма далекой и туманной перспективой. Во второй половине XVI в. в связи с перемещением тортовых путей из Средиземного моря в Атлантический океан оскудели немецкие города. Германия вновь оказалась отброшенной ко временам средневековья. В 1534 г. для борьбы с ересями и политическим свободомыслием был создан орден иезуитов. И протестантизм и католицизм единым фронтом выступают против освободительного движения и гуманистической теории. В Германии торжествует политическая и церковная реакция. Превращение лютеранства в официальную государственную религию также не благоприятствовало развитию гуманизма и передовой литературы. Лютер равнодушно относился к античности, был враждебно настроен к разуму, к стремлению человека разорвать путы церковного и социального гнета. Все это, вместе взятое, имело своим следствием кризис гуманистической мысли. Немецкое Возрождение клонится к упадку. Во второй половине XVI в. оно выдвигает лишь одного значительного писателя — Фишарта.

Иоганн Фишарт (Johann Fischart, 1546—1590) известен преимущественно как сатирик. Предмет его сатирического осмеяния— католическая церковь, монахи и иезуиты. В своем творчестве он продолжает традиции Бранта, Мурнера, Эразма, Сакса. Однако у Фишарта нет той простоты, естественности, которые были свойственны бюргерской литературе периода ее расцвета. Форма его произведений отличается усложненностью, нередко затрудняющей восприятие содержания. Фишарт обладал неистощимой выдумкой по части изобретения новых слов, оборотов, выражений. Но его словесные ухищрения часто превращались в самоцель, они не всегда были оправданы идейно и эстетически.

Наиболее зло и остроумно Фишарт высмеивает католиков в стихотворной сатире «Легенда о происхождении четырехрогой иезуитской шапочки» (Die wunderlichst unerhörstest Legend und Beschreibung des abgeführten, quartirten, gevierten und vier eckechten vierhörnigen Hutleins, 1580). Католические монахи и иезуиты изображаются в пей как посланцы самого сатаны. Однорогий монашеский капюшон, тиара римского папы, четырехрогая иезуитская шапочка — все это изготовлено в преисподней по прямому указанию Люцифера и заслано на землю в злокозненных целях. Особенно много пороков заключено в головном уборе иезуитов, и велики будут беды, которые иезуитский орден принесет человечеству. В 1575 г. Фишарт издает вольный перевод романа Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль», где лексическая изощренность сочетается с элементами гробиаиского стиля. Фишарт, как всегда, издевается над духовенством, над средневековым мракобесием. Слабость его сатиры — в отсутствии ясного гуманистического идеала. Идея телемского братства, занимающая столь большое место у Рабле, в романе Фишарта не получила какой-либо разработки. В этом нашел свое отчетливое выражение кризис гуманистической мысли в Германии во второй половине XVI в.8

* * *

• Фастнахтшпили (масленичные представления)
• Шванки

• 1. Здесь и далее "миннезингеры" заменено на "мейстерзингеры" в соответствии с современной терминологией, "новейшее время" заменено на "новое".
• 2. Нѣмецкіе поэты въ біографіяхъ и образцахъ. Подъ редакціей Н. В. Гербеля. Санктпетербургъ. 1877
• 3. Ф. Браун. Ганс Сакс // Словарь Ф.А.Брокгауза и И.А.Ефрона
• 4. «Собачий хвост» — Der Hundschwanz. Пер. И. Шафаренко
• 5. «Семь жалующихся мужей». Пер. А. Левинтона
• 6. Пер. С. Петрова
• 7. Пер. Б. Тимофеева
• 8. По изд.: История немецкой литературы. Учебник для студентов факультетов и институтов иностранных языков. Москва, "Высшая школа", 1975