8. Глава восьмая
О том, как Рейнеке в подкрепление своей лжи
рассказывает о чудодейственном, прекрасном
и драгоценном зеркале, о его достоинствах
и свойствах и о различных историях, изображенных
на зеркальной раме, прежде всего о человеке,
лошади и олене
"Ну, а теперь попросил бы вас
О зеркале выслушать мой рассказ.
Зеркало тайну в себе таило -
Не из стекла оно было, а из берилла.
Ничто не могло в нем не отразиться.
И все, что на белом свете творится
Утром и вечером, ночью и днем -
Можно было увидеть в нем.
Где оно нынче? Ищи-свищи!
У кого бородавки или прыщи,
В зеркало это глянут, бывало,
И всех этих прелестей как не бывало!
Его окаймляла рама прелестная.
Порода дерева - всем известная:
Сетuм, что в силу своей нетленности
Вдвое дороже любой драгоценности.
Правда, что касается цен,
С сетимом сравнится лишь черный эбен,
Из коего некий искусник не зря
Коня смастерил для К р о м п a р т а-царя,
И хоть деревянный конь - не живой,
Живого он обгонял с лихвой.
Жаль, что вы не увидите сами,
Какие на этой зеркальной раме
Были рисунки изображены
И стишками забавными снабжены,
Где буковки, точки и запятые -
Все, без исключения, - золотые.
Начну с весьма интересной были
О некоей честолюбивой кобыле,
Которой хотелось без промедленья
Превзойти в быстроте самого оленя.
Согласно читанному мною стиху,
Кобыла является к пастуху:
"А ну-ка, садись на меня! Да живо!
Большая ждет тебя пожива.
Оленья кожа, рога и мясо.
Его мы догоним в течение часа".
Ну что же! Мужик послушался. Значит,
Сел на кобылу верхом и скачет
Тропинками горными и лесными.
Вскоре видят: олень перед ними.
Вот он - рядом! Хватай! Бери!
Но олень отпрыгнул, черт подери,
И - как повествует далее стих:
Они - за оленем, олень - от них.
Только кобыла его настигает,
Как олень все быстрей убегает.
Не то чтоб трудно, не то чтобы сложно, -
Догнать его попросту невозможно.
Выбилась бедная кляча из сил,
Да и пыл, разумеется, поостыл.
Говорит она мужику: "Довольно!
Слезь с меня. Утомилась больно.
Слишком уж эти олени скoры!"
Но седок в ответ как даст ей шпоры.
"Нет, - говорит, - скачи, да галопом!"
И погнал ее дальше по горным тропам.
Так лошадь с тех пор до скончанья века
Над собою признала власть человека.
Мы же с вами скажем, глядя на раму:
"Братцы! Не ройте другому яму!.."