29. Глава двадцать девятая

О  том,  как  Рейнеке  выдвигал  насквозь  лживые,
но с виду правдоподобные доводы, по коим он не мог
сопровождать короля к месту нахождения клада

Король сказал: "Господин Рейнхарт,
Не разжигайте во мне азарт,
А отправляйтесь вместе со мной.
Если вы не пойдете, то - кто же иной?
Странствовать мне одному невместно,
Тем более место мне неизвестно.
Как бы конфуз какой не вышел.
Возьмите Ахен. О нем я слышал.
Также про Любек, про Кельн и Париж.
Но Гюстерло, Крекельпюц, говоришь?
Может, тобой я опять одурачен?!"
Рейнеке сделался крайне мрачен.
"Государь, - но какой же здесь обман?
Ведь я называю не Иордан,
Ведь это же - Фландрия, это - дома.
Хоть местность вам, может, и не знакома,
Но в нашей, можно сказать, полосе -
Гюстерло, Крекельпюц знают все!"
Зайцу Лямпе он подал знак:
"Подтвердите, Лямпе, что это так!"
Лямпе не отличался отвагой
И сказал: "Готов подтвердить под присягой.
Вот - Гюстерло, а Крекельпюц - вот.
Господин Рейнеке вам не врет.
В этой роще во время оно
Словили шайку  Х р о м о г о  С и м о н а -
Они фальшивые деньги чеканили.
Меня там однажды зимой чуть не ранили.
Помню, я голодал, продрог,
И за мною Рин там погнался, дог".
Рейнеке снова как пасть ощерит:
"Довольно, Лямпе! Король вам верит!
Встаньте с другими там, в стороне!"
Король сказал: "Уж простите мне
Столь неуместное подозренье.
Все ясно, господу благодаренье!
Но все же прошу вас со мною пойти
И к месту клада меня привести".

Рейнеке молвит: "Уж я ли не рад
Отвести вас туда, где хранится клад?
Что почетнее, сами взвесьте,
Чем пойти во Фландрию с вами вместе?
Но - к сожалению - не могу!
В чем же причина? Вам - не солгу.
Когда Изегрим в монахи постригся,
Я, помню, к нему состраданьем проникся,
Хотя не о боге мечтал он во злобе,
А лишь о своей мечтал он утробе.
Весь монастырь он тогда объел,
Множество злых понаделал дел.
Съедал он двадцать четыре ужина:
Больше, чем дюжих монахов дюжина!
А все, бывало, канючил, врал,
Что, мол, тощает, что захворал,
Что вовсе вскорости околеет.
Родича кто же не пожалеет?
И я злодею помог убечь,
Гнев решив на себя навлечь.
Развязал я, так сказать, волчьи лапы
И вызвал тем недовольство папы,
Который подверг меня отлучению,
Придя к суровому заключению.
Страдаю, поверьте, неимоверно.
Душу надо спасать от скверны.
Хочу, чтобы сняли с меня прегрешения.
Дозвольте же с вашего разрешения
Завтра же утром отправиться в Рим!
В дорогу пойду как простой пилигрим
И, может быть, прощение вымолю,
Если душу слезами вымою.
Затем я море переплыву
И надеюсь, что все-таки доживу
До той поры, когда будут сняты
С меня прегрешенья мои. Тогда-то
Я, безусловно, вернусь назад
И покажу вам, где спрятан клад.
А пока что действительно неудобно.
Все начнут шептаться злобно:
"Смотрите, кто там идет вдвоем!
Да это же Рейнеке с королем!
Куда иголка, туда и нить.
А ведь король поклялся его казнить.
Что же такое на свете деется?
Можно ли на справедливость надеяться?
Папа от церкви его отлучает,
А король в нем, злодее, души не чает!"

Король промолвил, его прервав:
"Верно. Ты в этом, пожалуй, прав.
Возможно, Лямпе иль кто иной
До Крекельпюца дойдет со мной,
Сопровождать короля не откажется.
Во всяком случае, так мне кажется.
А тебе хочу пожелать на прощание:
Выполни данное нам обещание,
Избавься от скверны, блюди чистоту,
В лоно церкви вернись, ко Христу,
Искренне встань на путь исправления,
Прокляв свои прошлые преступления,
Неустанно думай о господе боге,
И ты будешь, надеюсь, прощен в итоге".