Девять шкур злой жены

17 мая 1539 года.
Перевод Ю. Левина

По лугу как-то я гулял
В вечерний час и размышлял
Я сочинять стихи собрался.
Тогда с охоты возвращался
Один мой подмастерье-хват,
Который год уж, как женат.
Он был изрядно исцарапан
И кровью кое-где закапан;
И я спросил, уж не коты ли
Ему лицо избороздили.
А он: «Нет, не коты, нимало,
Меня жена так расчесала».
«Как это сталось?» — молвил я.
А он в ответ: «Жена моя,
В отличье от людей обычных,
Имеет девять шкур различных,
И по числу ее всех шкур
Сокрыто девять в ней натур.
И вот пришлось мне вечер цельный
По каждой шкуре бить отдельно,
И то я еле сладил с ней».
Я попросил: «Скажи ясней;
Я что-то не пойму никак».
А он мне: «Дело было так:
На днях, вернувшись под хмельком,
Жену спросил я кой о чем;
Она ж в ответ молчит как рыба.
Тут осерчал я крепко, ибо
Слыхал я от людей иных
Про девять шкур у жен дурных;
Такая ж, знать, досталась мне.
И тут я таску дал жене
По рыбьей коже той нещадно,
Чтоб впредь ей было неповадно
На мой вопрос не отвечать.
А как ударил снова, глядь,
И угодил в медвежью шкуру;
Жена от злости стала бурой
И заворчала тихо так,
Что слов не разобрать никак.
Хотел я хлобыстнуть по роже,
Да треснул по гусиной коже;
Как примется она трещать,
И гоготать, и верещать!
Едва лишь я промолвлю слово,
Уж десять у нее готово
С поносной руганью в придачу.
Тут я по шкуре дал собачьей.
Она тогда завыла — страх!
И с лаем мне вцепилась в пах.
Я изловчился в это время
И щелкнул бабу прямо в темя,
Да в шкуру заячью и — хлоп!
Она вопила: «Остолоп!
Ах, блудодей, изменщик, бабник,
Игрок, пропойца, мот, похабник!»
Тогда я в ухо двинул с силой:
Кобылья шкура проступила,
И, наземь сброшенный пинком,
Я покатился кувырком;
Однако дать успел ей сдачи
По шкуре тут уже кошачьей.
Она мне так вцепилась в тело,
Как будто разорвать хотела.
Не в силах этого стерпеть,
Я взял потяжелее плеть
И стал охаживать ей хмуро
Со всех сторон свиную шкуру.
Жена визжала, как свинья.
И, наконец, ударил я
Ее по коже человечьей.
Тогда она, страшась увечий,
Взмолилась: «Муженек, прости!
Не бей, вину мне отпусти!
Меня попутала, поверь,
Соседка наша, но теперь
Я буду в послушанье строгом,
И честь моя тому залогом!»
На грудь мне бросилась, рыдая,
И я сказал ей: «Я прощаю!
Но чтоб не смела никогда
Перечить мне, не то — беда!»
Меж нами мир был заключен;
Не знаю я, надолго ль он.
Так мы покончили с раздором,
Напоминают о котором
Следы ногтей ее и рук».
Тут я сказал: «Послушай, друг!
Вы горячи и своенравны,
Мужья, женатые недавно.
Когда жена посмотрит косо,
Иль не ответит на вопросы,
Иль что-то рассердило вас,
То кулаки свои подчас
Вы в ход пускаете сначала.
Мужчине это не пристало.
Царят пусть дружба и покой
В супружестве; никто войной
Порядка в доме не направил.
Мужей учил апостол Павел
Разумно управлять женой,
Без драк и брани площадной.
Не плеть нужна, а назиданье:
Ведь жены — слабые созданья.
Ты обратись наедине
Словами добрыми к жене:
«Брось, душенька, свои причуды,
Так делать уж куда как худо.
Когда мое расположенье
Ты ценишь, то без понужденья
Совета слушай моего,
Я ж буду слушать твоего,
Коль поступить случится худо.
С тобою честно жить я буду
И не скажу дурного слова.
Мы обретем согласье снова,
И чтоб никто, избави бог,
Тебя бы возмутить не мог
Против меня! Тогда и сам
Себя с пути сбивать не дам.
В нужде ты обратись ко мне,
Я тоже обращусь к тебе.
Не действуй от меня тайком;
Мы, кроме нас самих, ни в ком
Любви не сыщем, ни опоры.
К чему же розни нам и ссоры?
Не жизнь нам так, а мука, право,
А всем глядеть на нас — забава.
Ведь нас не будут уважать!»
Вот так ты должен ей сказать,
И, если честь она имеет,
Твои слова уразумеет.
У добродетельного мужа
Обычно и жена не хуже.
Но коль, строптивости полна,
Тебе противится она,
Не поступает так, как нужно,
И непослушна воле мужней,
А делает все поперек,
Ты волен плеткой дать урок;
Но меру соблюдай всегда,
Чтоб не нанесть жене вреда.
Так, строгость с лаской сочетая,
Ты будешь жить, забот не зная,
С женой как честный человек.
И чтоб прошел земной ваш век
В отраде, в дружбе и в тиши,
Ганс Сакс желает от души».