Le Joujou des demoiselles

Один из источников и прообразов сборника русских обсценно-эротических стихотворений “Девичья игрушка” — одноименный французский сборник эротической поэзии “Joujou des demoiselles” (фр. “Девичья игрушка”). Влияние этой антологии на русскую “Девичью игрушку” не ограничивается одним лишь переводом заглавия. Из 110 текстов издания 1753 г. в состав «первоначального ядра» сборника (см. состав издания «Девичья игрушка, или Сочинения господина Баркова» — М.: Ладомир, 1992) вошло девять эпиграмм (разумеется, в переводе). Следует также отметить, что сборник «Joujou des demoiselles» открывается коротким предисловием («Avant-propos»), которое имеет определенное сходство с барковианским «Приношением Белинде» в начале «Девичьей игрушки». 

В ХVIII в. существовало несколько изданий этого сборника, отличающихся друг от друга составом и оформлением.

1. Le Joujou des Demoiselles. [S.l.e.a. (ca. 1750)]. [59] f.
2. Le Joujou des demoiselles, nouvelle édition avec de nouvelles gravures. [S.l.], 1752. [51] f. ([57] f.).
3. Le Joujou des Demoiselles. A Londres: Chez Jean-Nicaise Le Plat, Libraire François, 1753. 61, [2] p.
4. Le Joujou des demoiselles. Avec de nouvelles gravures. Nouvelle édition, augmentée. [S.l.e.a. (Paris?, ca. 1755)]. [50] f.
5. Le Joujou des demoiselles. Londres: N. Le Plat, 1755. 65 p.
6. Le Joujou des demoiselles: augmenté de plusieurs contes. Londres: Leplat, 1758. 62 p.
7. Le Joujou des Demoiselles. Avec de nouvelles gravures. [S.l.e.a. (ca. 1760)]. [53] f.
8. Le Joujou des demoiselles. Nouveau choix de poésies luxurieuses, à l'usage des menus plaisirs du beau sexe libertin. Vitapolis: Du Boudoir de Conine, 1783.

Библиографические указатели французской эротической литературы единодушно сообщают, что авторство стихотворений сборника приписывается некоему аббату Жуффро де Лажери, о котором известно лишь, что он является автором ирои-комической поэмы “Don Quichotte” [“Дон Кишот”]. Однако, атрибуция сборника “Joujou des demoiselles” аббату Жуффро де Лажери неверна; в действительности сборник составлен из эпиграмм различных авторов. При сопоставлении начальных стихов 110 стихотворений издания 1753 г. с указателем incipit’ов в библиографии сборников фривольной поэзии 1600—1626 гг. обнаруживается, что свыше 30 стихотворений антологии “Joujou des demoiselles” извлечено из различных “сатирических” сборников начала ХVII в., в большинстве случаев из издания “Cabinet satyrique” [“Сатирический кабинет”] (1618); ряд эпиграмм создан еще в ХVI в. (Joujou 1753: 9, 20); иные заимствованы из сочинений Грекура (например, “L’Evêque in partibus” [“Епископ in partibus”]: Joujou 1753: 13; ср.: Grécourt 1775, IV: 176). Ошибочная атрибуция возникла, видимо, вследствие ложного прочтения пособия H. Cohen’а по иллюстрированным изданиям ХVIII в. В данной книге значатся в алфавитном порядке, одна за другой, записи: “JOUFFREAU DE LAZERIE (Abbé). Don Quichotte [etc.]” и “Joujou (Le) des demoiselles [etc.]” (Cohen 1880: 222—223), что, по всей видимости, побудило библиографа эротической литературы считать безвестного аббата автором не только ирои-комической поэмы о Дон Кишоте, но и фривольных стихов.

Таким образом, в 1750-е гг. эротический образ “joujou des demoiselles” — фривольной книги в качестве “девичьей игрушки” уже бытовал в западноевропейской культуре, прежде чем перекочевал в Россию. Наличие сравнительно большого числа переизданий “Joujou des demoiselles” свидетельствует об определенной популярности сборника в общеевропейской франкоязычной культуре того времени. К тому же в 1750-е гг. печатных французских сборников фривольной поэзии было не так много; так что не слишком высокая конкуренция делала эту антологию в известной степени “образцовой”.2

 

 

Заимствования из Joujou des demoiselles и т.п. сборников в русской «Девичьей игрушке»

По изд.: A. A. Добрицын. «Девичья игрушка» и «Cabinet Satyrique» // А. С. Пушкин. Тень Баркова: Тексты; Комментарии; Экскурсы — М.: «Языки славянской культуры», 2002

Les Armes de Vénus

Venus manioit de Mars
Son casque, son glaive, ses dards:
Armes de defense et d`attaque;
Mais le dieu lui cria soudain:
Belle, j’en ai sous ma casaque
De plus propres pour votre main.3

Перевод: Венера орудовала Марсовым // Шлемом, его мечом и дротиками: // Оружием оборонительным и наступательным; // Но бог вдруг закричал ей: // Красавица, у меня под плащом есть // Более подходящее <оружие> для вашей руки.

Венерино оружие

Венера у Марса смотрела с почтен<ь>ем
Шлем бога сего, и меч, и копье,
Что видя, Приап ей молвил с презрен<ь>ем;
— Для ваших вить рук хуй лутче ружье.4

Первая половина «Венериного оружия» довольно точно соответствует тексту «Венериных доспехов» (обратим внимание на паронимию armure ’доспехи’ и armes 'оружие’); но во второй части перевода опять происходит резкое огрубление лексики, для оправдания которого переводчику потребовался дополнительный персонаж: если Марсу, любовнику Венеры, подобают галантные намеки, то в устах Приапа вполне уместно недвусмысленное матерное словцо.

 

Различные редакции этой эпиграммы, восходящей к середине ХVI столетия, встречаются в многочисленных сборниках ХVII и ХVIII веков:

Épigramme

Un frais mary dit a sa Damoiselle:
«Souperons-nous, ou ferons le deduit?
— Faisons lequel vous plaira, dit-elle,
Mais le souper n’est pas encore cuit.»5

Перевод: Один новобрачный <буквально "свежий муж"> говорит своей барышне: // «Будем ужинать или займемся любовной игрой?» // «Как вам больше нравится, — отвечает та , — // Но ужин еще не сварен» 6.

Выбор

Муж спрашивал жены, какое делать дело,
— Нам ужинать сперва иль еться начинать?
Жена ему на то: — Ты сам изволь избрать,
Но суп еще кипит, жаркое не поспело.7

Игривому, но совершенно пристойному фразеологизму, обычному в поэзии XVII в., — faire le deduit "заниматься любовью" — в русском переводе соответствует непечатный глагол еться. Что же до разницы между русским и французским меню, то суп в переводной эпиграмме мог появиться вследствие межъязыковой парономасии, под давлением французского souper, которое в XVII в. обозначало ужин, а в современном языке — еду после вечернего спектакля8.

 

Le Begue. Epigramme

Un begue voulant d’une dame
Les bonnes graces acquerir,
Et luy monstrer l`ardente flame
Dont Amour le faisoit mourir,
Estant au bout de sa harangue,
Ne pouvant remuer la langue,
Il eut recours a son outil,
Puis, le monstrant d’yeux et de geste:
«Madame, excusez-moi, dit-il,
Ce porteur vous dira le reste.»9

Перевод: Один заика, желая некой дамы // Благосклонность приобрести // И показать ей жаркое пламя, // От которого он погибал по воле Амура, // Исчерпав красноречие, // Будучи не в силах двинуть языком, // Прибег к своему инструменту, // Затем, указывая на него глазами и жестом: // «Мадам, извините, — сказал он, — // Этот почтальон скажет вам остальное».

Заика с толмачом

Желанья завсегда заики устремлялись,
И сердце, и душа, и мысли соглашались,
Жестоку чтоб открыть его к любезной страсть,
Смертельную по ней тоску, любови власть.
Но как его язык с природна онеменья
Не мог тогда сказать ни слова ей реченья,
То, вынувши он хуй, глазами поморгал
И немо сию речь насильно проболтал:
— Сударыня, меня извольте извинити,
Он нужду за меня всю может изъяснити.10

Близость этой эпиграммы11 к своему французскому источнику не меньше, чем в предыдущем случае (любопытно, что «Заика», как и четверостишие «Выбор», сохраняет число строк, хотя удлиняет их размер: это александрийский стих вместо исходного восьмисложника). Здесь тоже базовое матерное наименование penis’а пришло на смену традиционному французскому эвфемизму outil — "инструмент".

 

Акростихи

«Oracle d’amour portant sa recepte» («Оракул любви, содержащий ее рецепт»)

Lors que la belle avoit la pasle maladie,
Elle fil consulter aux oracles divers,
Voir quel remede estoit pour garantir sa vie.
Il lui fut respondu: «Belle fille, m’amie,
Ton remede est escrit au coste de ces vers.»12

Перевод: Когда красавица заболела бледной немочью, // Она обратилась к разным оракулам // Узнать, какое есть лекарство, чтобы остаться в живых. // Ей был ответ: «Красавица, милая моя, // Твое лекарство написано по краю этих стихов»[8].

Это стихотворение, в «Девичьей игрушке» относящееся к жанру «рецептов», ничуть не огрубляет французский оригинал — но не потому, что избегает табуированной лексики, а потому что складывающееся в акростихе слово в точности соответствует стилистическому регистру французского le vit (в современном языке вышло из употребления):

Ходила девушка во храм оракул вопрошать,
Узнать, чем можно ей себя от бледности спасать.
Ей слышится ответ: — К леченью способ весь,
Моя красавица, в начальных словах здесь.13

Конечно, переводной «рецепт» нарушает эквилинеарность, но это неизбежно, поскольку русское слово, вынесенное в акростих, насчитывает меньше букв, чем французское (вместе с артиклем):

 

Четвертое издание «Cabinet Satyrique» (1700) обогатилось еще двумя акростихами, заключающими в себе аналогичные рецепты от любовных недомоганий. Первый из них близок по смыслу сразу к трем «рецептам» «Девичьей игрушки», причем в одном случае русский акростих точно передает не только содержание, но и форму французского (в обоих случаях это 2-е лицо множественного числа повелительного наклонения глагола "futuere"):

Filles qui languissez dans les pales couleurs,
Obeissez au Dieu qui regne sur les coeurs.
Vous souffrez chaque jour des peines infernales;
Tout ce mal ne provient que d’extremes chaleurs.
Eprouvez ce secret pour guerir vos douleurs:
Suivez de ces six vers les lettres capitales.14

Перевод: Девушки, томящиеся и бледные, // Повинуйтесь Богу, царящему над сердцами. // Вы страдаете каждый день от адских мучений; // Все это зло происходит лишь от сильнейшего жара. // Испытайте это секретное <средство>, чтобы избавиться от своих страданий: // Следуйте заглавным буквам этих шести стихов.

Полу женску коль случится
От любови занемочь,
Есть вот способ, чем лечиться,
Бредни все другие прочь!
Избавлялись тем уж многи,
Тем лечились сами боги,
Ето сделай хоть чрез лесть:
Сила в первых словах есть.15

 

Эпитафии

Помимо эпиграмм и рецептов, во французском и русском сборниках представлены такие жанры обсценно-эротической поэзии, как эпитафии и загадки. При этом одна из «епитафий» «Девичьей игрушки», вероятно, тоже ведет свое происхождение от стихотворения из «Cabinet Satyrique»:

«Tombeau d’une vieille Courtisanne» («Надгробие старой куртизанки»)

Sous ce ...tu tombeau gist l’impudique cendre
De la plus grand Putain qui jamais ait este;
Pluton, pour s’en servir, l`а faict la-bas descendre,
D'autant qu’elle ...toit en asne desbate.

О toy, ...tu passant, si quelqu`envie lubrique
Des plaisirs de Venus t`esmeut aucunement,
Arreste un peu icy et viens branler la picque,
Ou bien, a tout le moins, pisser au monument!16

Перевод: Под этим -баным надгробием лежит бесстыдный прах // Самой большой шлюхи, какая когда-либо существовала; // Плутон, чтобы ею пользоваться, заставил ее спуститься вниз, // Тем более что она —лась как развьюченный осел. // О ты, -баный прохожий, если какое-то похотливое желание // Венериных удовольствий тебя хоть немного волнует, // Остановись здесь ненадолго и вздрочи копье // Или, по крайней мере, нассы на памятник!

Под камнем сим лежит великая жена,
Что смолоду в пизду и в жопу ебена;
Под старость же, когда краса ее увяла,
То способы етись другим она давала.
Прохожий, то узнав, ей жертву принеси,
Хоть малакейку ты на месте сем стряси!17

Ср. также другую эпитафию из «Девичьей игрушки»:

На месте сем лежит честная сама блядь,
Утеха ебаков, покров хуям и мать,
Всех бедных еблею старалась награждать,
А больше всего, что умела подъебать.

 

Кроме собственно эпитафий, Баркову приписывалось такое двустишие:

Надгробной просишь ты, любезная Агафья:
Ляг! мертвой притворись! — я буду эпитафья!18

Процитированная «эпитафья» может показаться чересчур замысловатой, но ее содержание прояснится, лишь только мы сопоставим ее с одним из многочисленных «Tombeaux», включенных в «Cabinet Satyrique»:

Il faudroit, pour faire un tombeau
Dont Ysabeau ne fit que rire,
Monter sur elle, et puis escrire:
«Icy dessous gist Ysabeau.»

Перевод: Следовало бы, чтобы создать надгробие, // Над которым Изабо лишь посмеялась бы, // Взобраться на нее и затем написать: // «Здесь внизу лежит Изабо».

 

Оригинал еще одной эпиграмматической сказки из «Девичьей игрушки» традиционно приписывается аббату Грекуру:

Madrigal («Мадригал»)

L’autre jour un Meunier parlant a sa servante,
Lui dit qu’il ne savoit ou placer son moulin:
La fille d’une humeur agreable & plaisante,
Repartit aussi-tot: mon cher maitre Colin,

Posez-Ie de belle maniere
Entre mes cuisses, & souvent
Il aura du vent par derriere,
S’il n’a pas d’eau par le devant.19

Перевод: Однажды некий Мельник, разговаривая со своей служанкой, // Сказал ей, что не знает, куда поставить мельницу. // Девица, нрава приятного и озорного, // Тотчас ответила: дорогой мэтр Колен, // Расположите ее лучше всего // У меня между ляжками, и часто // В нее будет дуть ветер сзади, // Если она не получит воды спереди.

Название французской пьесы не следует понимать в современном смысле: под мадригалом здесь имеется в виду разновидность эпиграммы с «менее заостренной, но более осмысленной пуантой». Забавно, что русский перевод как раз заостряет пуанту, перенося ее к тому же в конец стиха, где ей и положено быть по канону.

«Мельник и девка»

Случилось мельнику с девочкой повстречаться,
Которая всегда любила посмеяться.
Он о постройке с ней тут начал рассуждать,
Местечко где б ему для мельницы сыскать.
С усмешкою ему та девка отвечала:
— Давно уж место я удобное сыскала:
Там спереди течет по времени ручей,
А сзади хоть и нет больших речных ключей,
Да из ущелины пресильный ветер дует.
Тут мельник с радости ту девочку целует:
— Где ж место, укажи, чтобы и я знать мог.
— Изволь, — сказала та, — вот у меня меж ног.20

Хотя «Madrigal» печатался под именем Грекура (1684— 1743), не исключено, что в действительности автором стихотворения был кто-то другой: «галантному аббату» — как и Баркову — приписывались десятки чужих произведений, и в частности сочиненные задолго до Грекура эпиграммы из «Cabinet Satyrique». 

 

По изд.: Добрицын А.А. Вечный жанр: западноевропейские истоки русской эпиграммы ХVIII-начала ХIX века.— Bern: Lang, 2008

La Vendeuse de citrons

Une fille d’un doux maintien,
Vendoit un jour des citrons doux.
Un jeune homme lui dit: Combien,
Belle fille, les vendez-vous?
Je les vends, dit-elle, cinq sous.
Cinq sous, dit-il, cinq coups de V[it],
Tenez, Monsieur, ils sont à vous,
Mais je ne fais point de crédit.21

Перевод: Девушка, приятная в обращении, // продавала однажды сладкие лимоны; // Молодой человек спросил ее: — За сколько, // красавица, вы их продаете? // — Я их продаю за пять су. // — Пять су, — сказал он, — пять раз вставить х—. //— Возьмите, сударь, они ваши, но я не даю в кредит.

Торг

Что молвлю, господа, то будет не издевка.
Разносчицей в ряду цитронов была девка,
Молодчик молодой и лакомка тут был,
Задумал их купить и для того спросил:
- Цитронам сим цена, голубушка, какая?
- Копеек только пять, цена недорогая.
- Так дорого, - сказал, - ебочков разве пять.
- Лишь в долг, сударь, не дам, изволь за это взять.22

 

La devise de Margot

Pour chaque etat chaque devise ;
Vaincre ou mourir est celle des Heros,
Courte priere et long repos
Fut et sera pour gens d’Eglise ;
Toujour à table ou sur le dos
Est celle que Margot a prise.23

Перевод: Для каждого состояния свой девиз: // «Победить или умереть» — для героев, // «Короткая молитва и долгий отдых» — // было и будет <девизом> для церковников; // «Всегда за столом или на спине» — // тот <девиз>, который взяла Марго.

Варваре

Во всяком есть чину всегда особа должность:
Победа или смерть — то воинам прилично,
Молитва, пост и труд и долгая спокойность —
Духовным то отцам здесь стало быть обычно,
На спинке ж полежать, проворно подъебать —
Варварушке одной то должно приписать.24

 

По изд.: Манфред Шруба. «Девичья игрушка» и французские сборники фривольной поэзии XVIII века // «Новое литературное обозрение», номер 2, 2003

Le laid Visage

Sincophoron aussi laid qu’un Diable,
Fait des enfans aussi beaux que l’Amour.
Sur quoi certaine Dame aimable
Lui demandoit un jour:
Comment cela se peut? C’est, dit le Personnage,
Que je n’en fais point avec mon visage.25

(Некрасивое лицо
Сенкофорон, некрасивый как черт,
Делает детей, красивых как Амур.
На что некая любезная дама
Его однажды спросила:
— Как это возможно? Человек отвечает:
— Потому что я их не делаю своим лицом.)

Сафрон

Сафрон как чорт лицом, и к дьявольским усам
Имеет еще нос, подобный колбасам,
Которы три года в дыму будто коптились;
А дети у него прекрасные родились,
Что видя, госпожа, имевша мимо путь,
Сказала, чтоб над ним немного подсмехнуть:
— Куда как дурен нос, хозяин, ты имеешь,
А деток не в себя работать ты умеешь.
Надулся тут Сафрон, боярыне сказал:
— Не носом я детей, а хуем добывал.26

Русский переводчик сильно разукрасил французский образец, снабдив героя усами и фаллическим носом; развернут и мотивирован также вопрос дамы. Любопытно, что французское имя Sincophoron передано схоже звучащим русским именем Сафрон. Для барковианских переводов в целом (и для данного в частности) характерно, что встречающиеся во французских текстах намеки и эвфемизмы заменяются на прямолинейные русские обсценные выражения (ср.: Добрицын 2002а: 377).

 

Le Mal-adroit

Trop haut tu le mets, innocent,
Disoit Alix à Nicodême:
C’est un peu trop bas maintenant.
Parbleu, dit-il, met-le toi-même.27

(Неловкий
— Слишком высоко ты его вставляешь, невинный, —
Сказала Аликс Никодему:
— А теперь слишком низко.
— Черт возьми, — говорит тот, — вставь его себе сама.)

Непроворный

Ко стенке приклонясь, журит Гаврилу Анна:
— Высоко, простячок, потрафил ты неладна;
О, низко уж теперь, — она ему ворчит.
— Ну вставь ин ты сама, — он с сердцем говорит.28

Вполне удачный, достаточно близкий к оригиналу, лексически не огрубленный русский вариант — это (вместе со следующим) одно из немногочисленных барковианских стихотворений без обсценной лексики.

 

Le Ca ca

Lucas revenant au logis
Avec plusieurs gens de sa sorte,
Dit à Pierrot dessus sa porte:
Où ta mere est-elle, mon fils?
Elle est dans la chambre prochaine,
Dit-il, avec un Capitaine.
Pourquoi n’y restes-tu donc pas?
Ils vont faire ca ca, mon pere;
Car j’ai vu qu’il troussoit ma mere,
Et qu’il avoit ses chausses bas.29

(Какá
Люкá, вернувшись домой
Вместе со многими людьми его рода,
Спрашивает Пьерро у двери:
— Где твоя мать, мой сын?
— Она в следующей комнате, —
Говорит тот, — с неким капитаном.
— Почему же ты не остаешься там?
— Они идут делать какá, мой отец,
Раз я видел, что он раздел маму
И что он спустил свои штаны.)

Какá

— Где мать? — пришед домой, спросил Сазон Ванюши.
— Она пошла, — отцу лепечет малой, — тпруши,
И там портки долой она у мужика,
Мужик у маминьки меж ног — какá.30

 

Objection sans replique

Ce fut pour pisser seulement
Que le Seigneur fit nos andouilles,
Dit un Carme à son Pénitent.
Celui-ci répond: Et les C[ouilles?]31

(Возражение без ответа
— Это было только чтобы писать,
Когда Господь сделал наши колбасы, —
Говорит кармелит своему духовному чаду.
Тот спрашивает: А м[уде?])

Вопрос без ответу

Пресвитер на духу журил
Духовного сынка,
Отнюдь чтоб не блудил:
— Вить нам для сцак дана битка.
— Муде, — спросил тут сын, — к чему?32

Интересно, что второй стих оригинала, в котором говорится о Боге — творце “колбас”, русский переводчик оставил без перевода, смягчив, таким образом, кощунственный характер стихотворения. Здесь налицо общая тенденция барковианы, значительно менее антиклерикальной и менее кощунственной, чем французская фривольная поэзия ХVII и ХVIII вв.

 

Из сборника Pieces echapées du feu [Произведения, избегнувшие огня]. A Plaisance, 1717

La Poitevine

Une Poitevine en voiage,
Sur sa bourrique ayant long-tems trotté,
Dans le cabaret d’un Village,
Des gausseurs du Païs rendez-vous affecté
Décendit, & dabord s’emparant d’une chaise,
Elle s’étend, s’essuye & se met à son aise.
Un de ces Gards lui dit, Dame, à ce que je voi
Vous étes lasse, Eh bien! souffrés que je vous baise.
Pour vous délasser par ma foi,
C’est un remede spécifique.
Monsieur l’Officieux, dit-elle, je vous croi,
Mais allez baiser ma bourrique,
La pauvre bête encor est plus lasse que moi.33

(“Некая жительница провинции Пуату, путешествуя, / Тащилась долгое время на своей ослице. / В деревенском кабаке / Встреча была желанной для сельских пересмешников. / Она слезла и сначала, овладев креслом, / Растягивается, вытирается и удобно садится. / Один из парней ей говорит: — Госпожа, я вижу, / Что вы устали. Хорошо! Разрешите мне поцеловать вас, / Чтобы вас отсвежить, клянусь, / Это специфическое средство. / Господин Услужливый, — говорит она, — я вам верю, / Но идите целовать мою ослицу, / Бедная скотина еще больше устала, чем я”.)

В русском переводе наблюдается типичная тенденция к стилистическому огрублению французского подлинника:

Просьба

Крестьянка ехала верхом на кобылице,
А парень встречу сей попался молодице.
Сказал: – Знать, ты сей день еще не ебена была,
Что едешь так невесела.
А та в ответ: – Коль ты сказал не небылицу
И истинно коль то причина грусти всей,
Так выеби мою, пожалуй, кобылицу,
Чтоб шла она повеселей.34

Первоначальный смысл слова “baiser” для обозначения услуги, предложенной деревенским остряком, — это “целовать”; однако это слово служит примерно уже с ХVI в. как “euphémisme traditionnel [традиционный эвфемизм]” со значением “coïter”. В связи с этим можно предположить, что и в случае настоящей сказки употребление данного глагола подразумевает его переносное непристойное значение. Таким образом, русский перевод, применяющий формы глагола “ебать”, оказывается вполне адекватным по смыслу (но не адекватным по языковому регистру). Как известно, на современном французском языке слово “baiser” в смысле “coïter” имеет как раз тот обсценный стилистический оттенок, который выражен в русском варианте эпиграммы.

• 1. Pia P. Les Livres de l’Enfer: Bibliographie critique des ouvrages érotiques dans leurs différentes éditions du XVIe siècle à nos jours. Paris, 1998.
• 2. Из: Манфред Шруба. «Девичья игрушка» и французские сборники фривольной поэзии XVIII века // «Новое литературное обозрение», номер 2, 2003
• 3. Le Joujou des demoiselles; Cabinet Satyrique
• 4. Девичья игрушка
• 5. Le Joujou des demoiselles; Cabinet Satyrique
• 6. Как сообщают комментаторы (CS, II: 238 п. 1), это стихотворение переделано из восьмистрочной эпиграммы Жака Пельтье дю Мана (Jacques Peletier du Mans). Она входила в сборники «Les Muses Gaillardes» (1609) и «Recueil des plus excellans vers Satyriques» (1617), которые предшествовали появлению «Cabinet Satyrique».
• 7. Девичья игрушка
• 8. Первоначальное значение слова soupe — "кусок хлеба, залитый бульоном".
• 9. Le Joujou des demoiselles; Cabinet Satyrique
• 10. Девичья игрушка
• 11. «Заика с толмачом» по жанру ближе к тому, что в XVIII в. стали называть «эпиграмматической сказкой».
• 12. Le Cabinet Satyrique
• 13. Девичья игрушка
• 14. Le Cabinet Satyrique
• 15. Девичья игрушка
• 16. Le Cabinet Satyrique
• 17. Девичья игрушка
• 18. Девичья игрушка
• 19. Crecourt 1780
• 20. Девичья игрушка
• 21. Le Joujou des demoiselles
• 22. Девичья игрушка
• 23. Le Joujou des demoiselles
• 24. Девичья игрушка
• 25. Le Joujou des demoiselles; Pièces échappées du feu
• 26. Девичья игрушка
• 27. Le Joujou des demoiselles
• 28. Девичья игрушка
• 29. Le Joujou des demoiselles
• 30. Девичья игрушка
• 31. Le Joujou des demoiselles
• 32. Девичья игрушка
• 33. Pièces échappées du feu
• 34. Девичья игрушка