Авраам

По изд.: Памятники средневековой латинской литературы Х-ХII веков. М., 1972
Перевод М. Л. Гаспарова

Действие «Авраама» агиографическая литература относит к Геллеспонтской Фригии в Малой Азии.

Падение и обращение Марии девицы,
Авраама отшельника племянницы,
которая двадцать лет в пустыне спасалась,
но, утративши девство, вновь в суету мирскую вмешалась
и даже блудной жизни не убоялась;
но по миновении двух лет,
вняв увещаниям Авраама отшельника,
явившегося к ней под обличием любовника,
к прежней жизни воротилась
и многими слезами, долгими постами,
двадцатью годами молений и бдений
смыла с души своей пятно прегрешений

Сцена 3

Авраам. Брате Ефреме, во всякой участи я к первому тебе прихожу,
У тебя совета прошу.
Выслушай, не обессудь, стенания мои,
И облегчи мне страдания мои.
Ефрем. Аврааме, Аврааме, почто так печалишься,
Какою мукою мучишься?
Мирянину духом смущаться можно,
Отшельнику же отнюдь не должно.
Авраам. Скорбь меня обуяла неизмерная,
Горе меня постигло несказанное.
Ефрем. Долгими речами окольными меня не томи,
Но что с тобою, прямо скажи.
Авраам. Мария, та,
Которая вместо дочери мне была,
Которую четырежды пять лет
Воспитывал я так тщательно,
Учил так старательно...
Ефрем. Что же с ней?
Авраам. Горе! Она погибла.
Ефрем. Как же?
Авраам. Ужасным было ее падение
И тайным исчезновение.
Ефрем. Как же Мария
В сети попала оного древнего змия?
Авраам. Была она во власти
Грешной страсти
К человеку, который приходил к ней под одеждой монашеской черною
И любовью своею притворною
В сердце ее девичьем,
К обману непривычном,
Такую страсть заронил,
Что на мерзкий грех убежать в окно ее соблазнил.
Ефрем. Слышу и трепещу.
Авраам. Когда же злополучная поняла свой позорный путь,
Стала она бить себя в грудь,
Лицо свое ранами покрывать,
Одежды рвать,
Волосы вырывать,
Голосом громкие вопли издавать.
Ефрем. Истинно, истинно, в участи такой
Не омыть греха и целою слезною рекой.
Авраам. Плакала она,
Что уже не та она, какою была.
Ефрем. Ах, горькая беда!
Авраам. Плакала, что нашими увещаниями она пренебрегла.
Ефрем. О, да!
Авраам. Плакала она,
Что забыла и бденья, и моленья, и пост, и пот.
Ефрем. Если в этом раскаянии твердой останется она,
То будет она спасена.
Авраам. Увы, она его позабыла,
И после худого с нею еще худшее было.
Ефрем. Поражен я до самых недр,
И силы в моем теле больше нет.
Авраам. Когда излилась она в стенаниях своих,
То горе ее крайнее
Увлекло ее стремглав в бездну отчаянья.
Ефрем. Гибель, гибель прегорькая!
Авраам. И отчаявшись заслужить себе прощение,
Решила она в мир вернуться
И в суету окунуться.
Ефрем. Ах, таким победителем
Ни один бес никогда не был над пустынножителем.
Авраам. Да, преданы мы демонам-губителям.
Ефрем. Одно удивительно для меня:
Как она ускользнула незаметно для тебя.
Авраам. Дух мой был в великом смятении
Из-за ужасного одного сновидения.
Если бы не это мое ослепление,
Я предупредил бы ее падение.
Ефрем. Расскажи мне, прошу, твое видение.
Авраам. Мнилось мне, будто стою я перед келией.
И вот некий дракон, виду огромного,
Запаху зловонного,
Налетел на меня изо всех сил,
Беленькую голубку у меня ухватил,
Ее сожрал,
И во мгновение ока из глаз пропал.
Ефрем. Вещий сон!
Авраам. А когда я был пробужден,
То, размышляя об этом видении,
Испугался я, что на святую церковь готовится гонение,
И иные из верующих могут впасть во искушение.
Ефрем. Испуг справедливый.
Авраам. И тогда, простершись ниц, Предведающего я молил,
Чтобы он значение сна мне открыл.
Ефрем. Ты правильно поступил.
Авраам. И вот на третью ночь,
Когда уже обнял мои усталые члены сон,
Привиделось мне, что оный самый дракон
К ногам моим, растерзанный, упал без сил,
И голубку, целую и невредимую, выпустил.
Ефрем. Отрадный ответ!
И сомнения у меня нет,
Что твоя
Вернется к тебе Мария.
Авраам. Сие второе видение
После первого было мне в утешение.
Духом я воспрянул,
И о питомице моей вспомянул —
И тут-то с тревогою подумал я,
Что уж целых два дня
Не видел ее на молитве божией возле себя.
Ефрем. Поздно об этом подумал ты.
Авраам. Поздно, увы!
Пошел я к ее окну,
Рукой в него стукнул,
Девицу многажды по имени окликнул...
Ефрем. Ах, тщетно ты ее окликал!
Авраам. Этого я еще не знал.
И спросил я, почему к божиему служению в ней прилежания нет?
Но ни звука не получил в ответ.
Ефрем. И что же ты сделал?
Авраам. Когда понял я, что дочери моей в келий нет,
Сердце мое страх пронизал,
По членам моим холод пробежал.
Ефрем. И не диво: сам я, слушая речь твою,
То же самое чувствую.
Авраам. Слезными стенаниями я воздух потрясал,
Вопрошал: что за волк овечку мою растерзал,
Что за разбойник дочь мою украл?
Ефрем. И впрямь, как же тебе не плакать о той,
Которую вскормил ты собственною рукой.
Авраам. Наконец, пришли те, кто истину знал,
И поведали все то, что я тебе пересказал,
И сказали, что в мирскую суету она ушла.
Ефрем. Куда?
Авраам. Неведомо.
Ефрем. Что же делать?
Авраам, Есть у меня верный друг,
Обойдет он города и села вокруг,
Пока не узнает, где,
В какой она есть земле?
Ефрем. И что же, когда узнает?
Авраам. Я в мирской одежде туда пойду,
Под видом любовника к ней войду:
Может быть, от моего увещания
После жизненного своего крушения
В тихой пристани обретет она спасение.
Ефрем. А если дадут тебе мяса и вина?
Авраам. Не отвергну, дабы не узнали меня.
Ефрем. И подлинно, ты разумно и похвально поступишь,
Если строгость воздержания своего на недолгое время нарушишь,
Дабы вернуть ко Господу заблудшую душу.
Авраам. Крепче стало мое решение,
Оттого что в твоем согласии я нашел утешение.
Ефрем. Тот, кто тайны сердец человеческих знает,
Всякого поступка намерение проницает
В высочайшей мудрости суда своего
Осуждать он не будет того,
Кто от строгости воздержания
Отступая недолговременно,
Не погнушался к нижайшим и слабейшим снизойти,
Чтобы заблудшую душу ко Господу воротить.
Авраам. Ты же споспешествуй силою молитв,
Да избегну я диаволовых ловитв.
Ефрем. Волею всевышнего бога,
Подателя всякого блага,
Да будет
Делу твоему благое завершение.

Сцена 4

Авраам. Не это ли мой друг.
Коего вот уже два года послал я разыскивать Марию?
Да, это он.
Друг. Здрав буди, досточтимый отче.
Авраам. Бог тебя храни
По вся дни.
Долго тебя я ждал,
Но уже надеяться перестал.
Друг. Оттого я опоздал,
Что неверными вестями тревожить тебя не желал.
Когда же я истину узнал,
Тотчас вернуться к тебе поспешил.
Авраам. Видел ли ты Марию?
Друг. Видел!
Авраам. Где?
Друг. В ближнем городе.
Авраам. С кем же она была,
И с кем имела дела?
Друг. И сказать не могу.
Авраам. Почему?
Друг. Стыдно языку моему.
Авраам. Все же молви, прошу!
Друг. В доме некоего сводника она обиталище имеет,
А он ее и холит и лелеет,
Потому что денег целую тьму
Мариины любовники приносят ему.
Авраам. Так у Марии любовники есть?
Друг. Есть.
Авраам. Кто же они?
Друг. Их не перечесть.
Авраам. Боже мой, боже правый,
Какая ужасная слава:
Невеста, уготованная тебе,
Других любовников ищет себе.
Друг. Так о блудницах ведомо с древних дней:
Чужая любовь им всегда милей.
Авраам. Коня мне быстроногого приведи
И платье мне воинское принеси:
Духовное облачение я сниму
И в обличье любовника к ней пойду.
Друг. Вот тебе все, что нужно.
Авраам. Дай же мне и шляпу — гуменце прикрыть.
Друг. Конечно, иначе тебя могут открыть.
Авраам. И возьму я с собой,
Чтобы заплатить гостинику, единственный мой золотой.
Друг. Да: ведь если денег у тебя не будет,
То и к Марии тебя не пустят.

Сцена 5

Авраам. Здравствуй, гостиник честной!
Гостиник. Здравствуй! что это за гость такой?
Авраам. Может ли в твоем жилище
Путник ночной найти себе кров и пищу?
Гостиник. Конечно!
В этот приют
Каждому вход открыт.
Авраам. Отлично.
Гостиник. Войди же
И садись к нашему столу поближе.
Авраам. За ласковый прием тебя благодарю,
Однако еще кое-чего у тебя попрошу.
Гостиник. Проси, что хочешь:
Все получишь.
Авраам. Этот скромный подарок от меня прими,
И за это к ужину моему пригласи
Девицу ту,
Которая с тобою обитает тут.
Гостиник. А зачем она тебе надобна?
Авраам. Хочу я свести знакомство с ней,
Ибо многие, многие красоту ее расхваливали мне.
Гостиник. Кто ее хвалил,
Тот истинную правду говорил,
Ибо так ее лицо красотою блистает,
Что всех остальных женщин затмевает.
Авраам. Оттого и сердце мое любовию к ней пылает.
Гостиник. Дивлюсь я, что в твоей преклонной старости
Влюбился ты в женщину в цвете юности.
Авраам. Право, затем лишь и пришел я сюда,
Чтобы ее увидать.

Сцена 6

Гостиник. Поспешай, Мария, поспешай:
Пусть увидит новый гость наш, как ты хороша.
Мария. Вот я и пришла.
Авраам, (про себя). Сколько же нужно мне душевных сил,
Чтобы ту, которую сам я в глухой пустыне вскормил и вспоил,
Видел я девицу
В обличье блудницы?
Но нельзя, чтобы являлось в моем лице
То, что я чувствую на сердце:
Удержу я слезы, льющиеся из очей,
И под притворною веселостью моей
Скрою всю горечь душевных моих скорбей.
Гостиник. Радуйся, Мария, судьбе своей:
Ибо уже не только юноши влюбленные,
Но и старцы, годами убеленные,
К тебе спешат
И тебя на любовь склонить хотят.
Мария. Всякий, кто с любовью ко мне приходит,
Любовь ответную во мне находит.
Авраам. Приближься, Мария, и подари мне поцелуй.
Мария. Не только я поцелуй тебе подарю,
Но и шею твою дряхлую объятием обовью.
Авраам. Этого я и хочу.
Мария, Но что со мною?
Какою нежданною упиваюсь я новизною?
Словно такое чувствую я благоухание,
Каким дышало оное давнее мое воздержание.
Авраам. Должен я, должен притворствовать
И в шалостях, резвому юноше пристойных, упорствовать,
Чтобы по строгости моей она не признала меня
И от стыда в дальний свой покой не сокрылась от меня.
Мария. Бедная я!
С какой высоты я пала.
И в какую погибельную бездну попала!
Авраам. Не место здесь изливать жалобы,
Где застольному веселию предаваться надлежало бы.
Гостиник. Госпожа Мария, отчего ты вздохи испускаешь
И слезы проливаешь?
Не два ли ты года уже здесь пребываешь
Без единого стона,
Без горестного слова?
Мария. Ах, лучше бы мне все эти два года
В могиле лежать,
Нежели здесь в пороке жизнь свою провождать.
Авраам. Не затем я пришел, чтобы о грехах твоих рыдать,
А затем, чтобы любовь двою познать.
Мария. Угрызение коснулось моей совести,
Оттого и стала я такие речи вести,
Однако лучше яствами усладимся
И тем увеселимся,
Ибо сказал ты неложно;
Что здесь нам оплакивать грехи не должно.
Авраам. Вот, наелись мы сытно,
Напились мы славно
Твоими, хозяин, щедротами
И твоими заботами;
А теперь позволь нам встать из-за стола
И на отдых расположить усталые тела.
Гостиник. Воля твоя.
Мария. Вставай, господин мой, с кресла,
Отведу я тебя в опочивальное место.
Авраам. Спасибо. Но только вдвоем
Туда мы пойдем.

С ц е н а 7

Мария. Вот и покой,
Где на эту ночь ты обретешь покой,
Вот и ложе,
На которое богатый покров положен,—
Сядь, и я разую тебя,
Чтобы ты, разуваясь, не утомил себя.
Авраам. Прежде запри на дверях замок,
Чтобы войти к нам никто не мог.
Мария. Пусть это тебя не тревожит:
Я сделаю так, что никто к нам войти не сможет.
Авраам. Ныне время мне с открытым лицом
Пред дочерью предстать отцом.
О Мария,
Избранная дочь моя,
Лучшая частица сердца моего,
Узнаешь ли во мне ты старца того,
Который отечески вскормил тебя и вспоил
И царя небесного сыну единородному посвятил?
Мария. Увы мне! предо мною отец и наставник мой Авраам!
Авраам. Дочь моя, что с тобой?
Мария. Мучусь горькою судьбой.
Авраам. Кто тебя обольстил,
Кто тебя совратил?
Мария. Тот же, кто первосотворенных человеков соблазнил.
Авраам. Где та ангельская жизнь, которою на земле ты жила?
Мария. Миновала.
Авраам. Где стыдливость твоя девственная,
Где воздержность твоя удивительная?
Мария. Пала.
Авраам. За все твои бдения, молитвы, посты,
Какой же мзды, неразумная, чаешь ты,
Если, низвергнувшись с высоты небесной,
Ты погрузилась в адские бездны?
Мария. Увы!
Авраам. Почто ты от меня отвратилась?
Почто удалилась?
Почто в беде падения твоего ты мне не открылась?
Между тем
Как я и возлюбленный мой Ефрем
Могли бы достойным покаянием
Оказать тебе вспоможение?
Мария. С тех пор, как грехами я себя запятнала,
К святости твоей приблизиться я не дерзала.
Авраам. Кто чист от греха, кроме едина
Святой приснодевы сына?
Мария. Никто.
Авраам. Грешить — удел человеческий,
Но упорствовать во грехах — удел диавольский.
Не того осуждают, кому случится пасть,
А того, кто не поспешит скорее встать.
М а р и я. Горе мне, бедной!
Авраам. Зачем падаешь в изнеможении?
Зачем на земле простираешься без движения?
Восстань с земли
И моим словам внемли.
Мария. Обессилил меня страх,
Что не вынесу я упреков в отеческих словах.
Авраам. Мою любовь к тебе вспомяни
И страх отгони.
Мария. Не могу.
Авраам. Не тебя ли ради оставил я любезное свое пустынное уединение,
И сложил с себя обычай монашеского воздержания,
И из дряхлого отшельника
Превратился в распутных юношей собеседника,
И, привыкнув безмолвствовать целыми сутками,
Стал, скрываясь, разговаривать веселыми шутками?
Отчего же ты потупила долу очи
И не вымолвишь ни слова на все мои речи?
Мария. Казнюсь я сознанием содеянного,
Оттого я не смею и глаза к небесам поднять
И с твоими речами мои менять.
Авраам. Надежды не теряй,
Дочь моя, и в отчаяние не впадай,
Но духом восстань из бездны отчаяния, как из пропасти,
Дабы искать спасения во Господе.
Мария. Грехов моих изобилие
Повергает меня в горестное бессилие.
Авраам. Грехи твои
Поистине тяжелы,
Но всего на свете безмернее
Божие милосердие.
Поэтому скорбь оставь
И единственно к покаянию помыслы твои направь:
Кто грехи свои покаянием омывает,
На том и милость Господня бывает.
Мария. О, я каялась бы с истинным усердием,
Будь хоть малая у меня надежда на божие милосердие.
Авраам. Ты видишь ради тебя принятое мучение мое,
Забудь же пагубное отчаяние твое,
Ибо оно есть грех,
Поистине худший всех.
Кто в Господе снисхождения к грешникам не чает,
Тот неисцелимо согрешает,
Ибо как искра с огнива не может моря воспламенить,
Так и всех грехов наших горечь божественную сладостную милость не может переменить.
Мария. В вышнем милосердии не сомневаюсь отнюдь,
Но собственных грехов моих тяжесть давит мне грудь,
И о том я тревожна,
Что недостанет мне сил для покаяния должного.
Авраам. Тяжесть покаяния я с тобой разделю,—
Об одном молю:
Воротись туда, откуда ты ушла,
И вновь живи тою жизнью, которою жила.
Мария. Ни в чем не прекословлю воле твоей,
И покорно повинуюсь повелениям твоим.
Авраам. Ныне вижу, что истинная
Ты дочь моя избранная,
Паче всех моей любови достойная.
Мария. Золота есть толика у меня и платья:
Что велишь с ними делать, желаю знать я.
Авраам. Что грехом добыто,
То вместе с грехом должно быть и забыто.
Мария. Думала я, для бедных это будет вспоможением
Или ко святому алтарю приношением.
Авраам. Неугоден Господу дар такой,
Который обретен преступной ценой.
Мария. Более о том нет заботы никакой.
Авраам. Утро всходит,
Солнце выводит ·—
Пора нам в путь.
Мария. Отец мой добрый,
Усердному пастырю подобный,
Шествуй же вперед,
А овца, тобою обретенная, вослед тебе послушно пойдет.
Авраам. Отнюдь; я пешим пойду,
Тебя же на коня посажу,
Чтобы камни дорог
Не изранили нежных ног.
Мария. О, как тебя назвать,
Какою благодарностью тебе воздать
За то, что меня, сожаления недостойную, ты не страхом понуждаешь,
Но кротостию к покаянию побуждаешь?
Авраам. Ничего от тебя не хочу,
Только чтобы служению Господнему посвятила ты жизнь свою.
Мария. От всей души моей Господу послужу,
Все силы мои к тому приложу,
И даже если силы не будет,
То воля неизменна пребудет.
Авраам. И как служила ты суете мирской,
Так послужишь воле божеской.
Мария. Пусть же, пусть твоею добротой
Воля Господня сбудется надо мной.
Авраам. Итак, поспешим.
Мария. О, даже миг промедления мне невыносим.

Сцена 8

Авраам. Как быстро одолели мы столь тяжелую дорогу!
Мария. С мыслию о боге
Легки все дороги.
Авраам. Вот и келья
Покинутая твоя.
Мария. Бедная я!
Видела она прегрешение мое,
И оттого боюсь я войти в нее.
Авраам. И как же не бежать нам оттуда,
Где вражия была над нами победа.
Мария. Но где же мне скрыться от плачевных
Моих угрызений душевных?
Авраам. Стены святые
Кельи глубочайшей укроют тебя от древнего змия.
Мария. Не прекословлю,
Но повинуюсь с любовью.
Авраам. Теперь я пойду
К Ефрему, другу моему,
Чтобы он, сострадавший мне о погибели твоей,
Ныне порадовался радости моей.
Мария. Да будет так.

Сцена 9

Ефрем. Добрые ли вести несешь ты мне?
Авраам. Весьма.
Ефрем. Верно, нашлась Мария сама?
Авраам. Нашел я ее, нашел,
И овечку мою домой привел.
Ефрем. Не без божиего сие было внушения.
Авраам. Без сомнения.
Ефрем. Хотел бы я узнать, где она живет
И какую жизнь ведет.
Авраам. Вблизи моей келии обитает.
Ефрем. Так и подобает.
Авраам. Что я ей ни прикажу,
Какой труд ни положу,
Самый мучительный,
Самый обременительный —
Все она исполняет неукоснительно.
Ефрем. Похвально.
Авраам. Носит она власяницу,
Повсечасным постом и бдением томится,
Принуждает нежное тело строгому уставу покорствовать
И духу не противоборствовать.
Ефрем. Справедливо: мерзость грешного наслаждения
Очищается горечью покаяния.
Авраам. Кто стенания ее услышит,
Тот в сердце их запишет,
Кто сердечные угрызения ее узрит,
У того у самого совесть заболит.
Ефрем. Так и надлежит.
Авраам. Усиливается она
Для тех, кого смутила она падением,
Ныне стать примером обращения.
Ефрем. Разумно.
Авраам. Мыслит она: чем грех ее черней,
Тем сияние искупления должно быть светлей.
Ефрем. Радуется мой слух,
И ликованием полнится дух.
Авраам. Истинно так: ведь и ангельские сонмы
Господа славя, ликуют о каждом обращенном.
Ефрем. И не диво: ведь грешника обращение
Паче верности праведника для Господа драгоценнее.
Авраам. И тем заслужённее хваление,
Чем казалось его неразумие безнадежнее.
Ефрем. Ликуя, восхвалим,
Восхваляя, прославим
Единородного,
Достолюбезного,
Преблагостного,
Всемилостивого
Сына Господня,
Спасающего с любовью
Тех, кто искуплен его святою кровью.
Авраам. Ему же честь бесконечная,
Хвала и прославление во веки вечные.
Аминь.